Концерт под сенью Ангела

Ощущения чуда уже не было. Но все, что произошло у Александрийского столпа на Дворцовой площади Санкт-Петербурга 20 июня, соответствовало сюжету "Back in the USSR", или снова в СССР. Как и тогда, 22 августа 1968 года, Пол Маккартни, наверное, и не думал, что когда-нибудь он побывает там, где "Let me hear your balalaika"s ringing out…" - "Не забыть мне балалайки вашей звук…".

Но волшебное, мистическое путешествие не только произошло, оно повторилось год спустя, когда Мак высадился в северной, или, как любят подчеркивать сами питерцы, культурной, столице России для того, чтобы вновь собрать на второй по значимости площади этой страны десятки тысяч своих людей.

Второе явление

Второй концерт Пола Маккартни в России ожидался таким же грандиозным представлением, каковым стало первое выступление бывшего битла на просторах бывшего СССР - новым историческим пришествием живой легенды и гуру рок-движения, самого массового общественного, идеологического взрыва второй половины XX века.

И на второй концерт собрались далеко не только питерские знатоки и поклонники творчества "Битлз" и Маккартни, последователи различных направлений рок-н-ролла, но и их единомышленники из Москвы, Казахстана, Украины и других частей русскоязычного битлз-пространства. Всего, по различным оценкам, на Дворцовую площадь пришло около шестидесяти тысяч человек, хотя есть мнение, что их было не более пятидесяти тысяч. Для сравнения: московский концерт Маккартни 24 мая 2003 года на Красной площади (первое пришествие) собрал, как минимум, около восьмидесяти тысяч битломанов и просто любителей рока, и это по самым скромным и приблизительным подсчетам.

Безусловно, все постсоветские битломаны воспринимают эти концерты Пола как "явление "Битлз" в Россию, Казахстан, Украину и другие части СНГ, как восстановление некой исторической справедливости по отношению к ним - к одним из самых преданных в мире приверженцев, поклонников и последователей ливерпульского квартета. Которые, к тому же, десятилетиями противостояли не только неприятию "Битлз" со стороны старшего поколения, выносили насмешки и издевательства от школьных учителей и прочих радетелей нравственной чистоты советской молодежи, но и подвергались психологическому давлению со стороны официальных коммунистических идеологов, для которых рок-музыка в целом и "Битлз" в особенности была одной из форм диверсии против основ самого передового учения современности.

И эти советские битломаны знали, что они никогда не услышат и не увидят никого из "Битлз". Но, как оказалось, и знания бывают иллюзорными, а мечты сбываются и могут происходить самые необыкновенные, волшебные перемены и события, и то, о чем никто из нынешних сорока- и пятидесятилетних битломанов не мог и помыслить, слушая когда-то на магнитофонной пленке "тип 6" затертые "Let It Be" или "She"s A Woman", теперь стало реальностью - можно услышать все эти вещи в исполнении автора, живьем и при этом вести себя свободно, естественно, выражать истинное отношение к этим песням и их исполнителю, не опасаясь ни санкций, ни общественного порицания, ни комсорга, ни парторга.

Поистине, в конце 60-х легче было поверить в пришествие инопланетян, чем в такое… "Мы ждали тебя тридцать лет" - плакат с этими словами развернули в Москве во время первого концерта.

Проходное шоу? Или McCartney For Sale

Наверное, не совсем корректным было бы сравнивать два российских концерта Пола, но тем не менее сравнения не просто напрашиваются, а вынуждают обратиться к ним как к одному из самых знаменательных особенностей произошедшего.

Несмотря на то, что сцена, сооруженная в Питере, была гораздо больше, чем в Москве, и намного больше было на ней огромных экранов, отображавших происходящее, московское действо все же оказалось более знаковым, неожиданным и грандиозным. Наверное, потому, что тогда, год тому назад, Пол впервые появился перед нами вживую - этот момент был чудодейственным, впечатляющим настолько, что наверняка он навсегда останется в нашей памяти.

Наверное, потому, что все сказанное Полом в Москве воспринималось как некий эксклюзив, а значит, было искреннее и непосредственное его отношение к нам и к происходящему. Тогда как в Питере мы услышали во многом те же, что и в Москве, словесные "штучки", шуточки и приемы завести публику и вызвать с ее стороны симпатию. И именно в Питере сразу вспомнилось, что Маккартни, помимо того, что он для нас прежде всего Битл, он еще и профессиональный "делатель шоу", музыкальный бизнесмен, руководитель собственного саунд-конвейера.

"Я хочу проверить перевод… - так, например, и в Москве, и в Питере веселил слушателей Пол, явно следуя разработкам технологов, готовивших его монологи. - И сейчас скажу какую-нибудь глупость и посмотрю, будете ли вы смеяться". И уже совсем иначе при повторном использовании воспринимались его "Привьет, ребьята!", "Спасибо, русскиес" и выход Пола под занавес концерта с российским флагом. "Сейчас поют одни мальчики" - это он объявил во время заключительного рефрена "Hey Jude". - "А теперь - одни девушки". И в обеих российских столицах сначала пели мальчики, а потом - девушки.

Хотя, наверное, все эти десятилетия, выступая на всех континентах и во многих странах, Пол был хоть в какой-то степени искренен, благодаря французов, австрийцев или жителей Гонконга за их прием. И требовать от него чего-то особенного за то, что мы его, видите ли, так долго и преданно ждали, было бы глупо и смешно.

Однако все же тем, кто готовил его приезд в "эту страну", наверное, можно было бы объяснить, что здесь - самая большая и преданная армия битломанов в мире, самое непосредственное отношение и к музыке "Битлз", и к их образам, которое, скорее всего, можно назвать не поклонением, а именно движением последователей, жаждущих услышать не только сакраментальные битловские композиции, но и ощутить духовное соединение с одним из авторов. Да, "Пол в России больше, чем шоумен". Но Россия для Пола, скорее всего, не больше чем Австрия или Гонконг.

Но, видимо, не объяснили или объяснили, да сие не было воспринято, и Пол предстал перед нами таким, каким предстал. Предельно доброжелательным и сентиментальным, ностальгирующим и профессионально задорным.

Спасибо ему громадное и за это. В шестьдесят два года долбать рок-н-ролл два с половиной часа без перерыва, да еще так забойно и вдохновенно, тоже далеко не каждый сможет. Пусть профессиональное шоу, а не явление гуру своему народу, пусть это бизнес, а не справедливая дань прошлому терпеливых и обделенных, пусть будет так, мы благодарны и за само появление перед нами, и за слова: "I love you too" в ответ на наше: "We love you, Paul!"

Питерские менты, как оказалось, просто дилетанты

Опять же, если сравнивать атмосферу вокруг двух российских концертов, то питерский дождь и здесь сыграл не в пользу северной российской столицы. Периодически морося в течение двух часов перед действом, он разразился как раз в момент, когда большинство зрителей заняли свои места, и лишь хорошенько промочив публику, вдруг перестал и ушел вместе с тучами в сторону Финского залива.

Поразила работа питерской милиции, топорная и непрофессиональная. Когда огромная масса людей скопилась перед аркой при входе на Дворцовую площадь - на Большой Морской улице, им пришлось там стоять свыше часа, плотно прижавшись друг к другу.

И наша маленькая, промокшая группка из четырех алматинцев, совершившая это паломничество за несколько тысяч километров, оказалась зажатой под одним зонтиком на каких-нибудь полутора квадратных метрах и вынуждена была с беспокойством прислушиваться - что там такое делается, почему откладывается концерт и будет ли он вообще: не зря ли мы прилетели сюда, в такую даль?

Мужчины, женщины, дети пытались защититься от дождя, но с трудом можно было раскрыть зонтик, вытащив руку наверх. При этом никто из милицейских чинов не удосужился выйти к людям и объяснить, что же происходит и почему их здесь держат, в чем причина задержки концерта. Народ сам принялся развлекать себя.

"Возьмем Зимний!", "Долой генералов!", "Приветствуем трудящихся Кировского района!", "Беременные женщины есть?" - "Уже есть!" - раздавались крики наиболее активных ожидающих, что вызывало взрывы смеха и ответных шуток.

Но довольно скоро веселость поугасла, и уж совсем стало невесело, когда полиция вдруг дала толпе возможность сдвинуться с места. Дело в том, что дальше улица сужалась, там стояла строительная техника, и между ней были устроены какие-то нелепые проходы с толстыми железными перилами. И когда толпа стала напирать справа и теснить стоящих левее людей на эти перила и на машины, кое-кому стало просто страшно.

К счастью, все обошлось, и люди устремились к пяти магнитным рамкам непосредственно у входа на площадь. Но и здесь местная милиция вела себя просто удивительно. Вполне ответственно могу заявить, что проверка осуществлялась здесь очень плохо и пронести на площадь можно было не только заранее запрещенные видеокамеры или фотоаппараты (что и делалось многими зрителями), а и вообще что-либо иное, не относящееся к съемке…

Все это настолько контрастировало с четкой работой московских милицейских в мае 2003-го, что за Питер стало даже обидно. В Москве пропуск зрителей был динамичным, прекрасно организованным и даже в партер с сидячими местами проходил сразу по двум улицам, никто никого там не держал, и офицеры постоянно информировали людей через мегафоны, куда следует идти, почему заминка, какие вещи не стоит брать с собой. Это же касалось и проверки непосредственно перед входом на места. Проверяли тщательно, аккуратно и быстро.

Ну да ладно, в конце-то концов что тут ворчать, нудеть и сравнивать, прошли же все через арку и Большую Морскую благополучно - на прекрасную Дворцовую площадь, под сень Ангела Святого, на концерт Пола! Сиди теперь и жди, хоть под дождем или на ветру, под испепеляющим солнцем или в душном зное, и он придет к тебе, и только к тебе!

"В каком ансамбле, парень, ты играешь?" - "В ансамбле "Битлз", парень, до сих пор…".

      В битловском лапсердаке и джинсах, со своей знаменитой басухой-скрипкой он появился на сцене в 19.25 по питерскому времени. 24 мая 2003-го в Москве этот момент - первого появления, как я уже сказал, стал моментом, разделившим жизнь моего поколения на две части - до этого выхода и после него. После того как мы его увидели вживую. Тогда тысячи людей не выдержали и просто закричали, а у многих появились слезы на глазах.

Мне почему-то вспомнились все мои друзья-битломаны, сверстники мои, многие из которых просто не дожили до этого дня, и за всех за них Мака теперь слушаю и вижу один только я…

20 июня в Питере такого эффекта от выхода уже не было, хотя Маккартни и встретили бурными овациями, аплодисментами и криками. Как и в Москве, Маккартни исполнил тридцать шесть композиций. Двадцать из них - из репертуара "Битлз", пятнадцать - из сольного творчества и времен группы "The Wings" и одна песня Джорджа Харрисона. В Москве это была "Something", в Питере - "All Things Must Pass".

Команда, состоящая из великолепных музыкантов, порой заставляла сомневаться, играет группа вживую или под фанеру, - настолько слаженно, гармонично и по-битловски она звучала. Это Брайан Рэй (Brian Ray) - гитара, бас-гитара, бэк-вокал, Расти Андерсон (Rasty Anderson) - гитара, бэк-вокал, Пол Викс Викенс (Paul "Wix" Wickens) - клавишные, аккордеон и, наконец, Эйб Лаборьель-младший (Abe Laboriel Jr.) - ударные, перкуссия, бэк-вокал.

И "дежурным" стало исполнение песен, посвященных памяти бывших соратников Пола. Однако московское пение "Something" под гавайскую гитару, наверное, было не самым удачным решением, так как эта глубокая и прекрасно аранжированная с участием оркестра классическая битловская вещь никак не соответствует подобному аккомпанементу. Думается, вряд ли Маккартни взялся бы исполнять в избранной манере такие, например, свои вещи, как "Here, There And Everywhere" или "And I Love Her", но в отношении Джорджа он почему-то посчитал это приемлемым. И, наверное, не случайно в Питере он пел уже "All Things Must Pass", причем в истинно харрисоновской стилистике, что получилось у него весьма неплохо.

Джону Пол в обоих концертах посвятил свою "Here Today". Включив в репертуар питерского выступления "In Spite Of All The Danger", Пол рассмешил публику явно надуманной историей о том, что когда-то битлы скидывались по фунту стерлингов, дабы записать какую-нибудь вещь. Закончив же петь и не услышав бурных оваций, он развел руками: "Чего же вы хотите за пять фунтов?".

И как уже повелось в России, поистине триумфальным было пение вместе с публикой "Back In The USSR", и особенно - "Hey Jude", "Let It Be" - песен-гимнов, народных и почитаемых.

На этот раз президент Путин на концерте не присутствовал (пришла только Валентина Матвиенко, мэр Санкт-Петербурга), поэтому повторений "по просьбе одного из зрителей" не было, как это происходило с "Back In The USSR", исполнявшейся тогда, в Москве, аж три раза.

Помимо Михаила Боярского, Бориса Гребенщикова, Николая Расторгуева и некоторых других российских знаменитостей, был замечен и небезызвестный Артем Троицкий, неизвестно кем подвизающийся сегодня в мире рок-музыки. Трудно, наверное, было поверить в то, что этот с восторгом извивающийся и прихлопывающий под музыку Маккартни не первой молодости дяденька когда-то, усердно исполняя политический заказ прежних идеологов, клеймил автора этой музыки самыми уничижительными эпитетами.

Писал он, например, что Маккартни - это "музыкальных дел мастер", "самое крупное разочарование", "классический буржуа рок-музыки" и "само творчество Маккартни насквозь слащаво и может служить эталоном эдакой "благополучной" поп-музыки" и т.п. Теперь же этот "музыковед" не скупится потратить несколько сот долларов, дабы оказаться в первых зрительских рядах и покривляться под "слащавое творчество" "классического буржуа рок-музыки".

Впервые на сцене, как было сказано самим Полом, пелись "You Won"t See Me" и "I"ve Just Seen A Face". И очень симпатично звучала новая, характерная для Маккартни реприза после "I"ll Follow The Sun". Ну и, конечно же, в состояние определенного транса вводили битломанов простые в своей гениальности "Blackbird" и "For No One".

Когда Маккартни оставался на сцене один, с акустической гитарой, его музыканты исчезали как-то сами собой, незаметно и искусно, и все становилось так, как было надо: Мак, гитара и мы. Но и появлялись они вовремя, и своевременно вступали в это нереальное действо, воскрешая своими инструментовками и подпевками истинный дух "Битлз".

Три выхода на "бис" завершались "Yesterday", "I Saw Her Standing There" и после вопроса, произнесенного по-русски: "Че, мало?" - потрясающим попурри, состоящим из двух частей - "Sgt. Peppers Lonely Hearts Club Band (Reprise)" и "The End".

Через два часа двадцать пять минут все кончилось. Низкий, чисто битловский синхронный поклон всей группы во главе с Полом и фраза - "До встречи в следующий раз…". Где?! Когда?!

Тур, который кончится в вечности

Эйб Лаборьель-младший в перерыве между песнями объявил, будто бы данный питерский концерт - трехтысячный в карьере Пола Маккартни, что вызвало в рядах зрителей заметное замешательство. Трехтысячный начиная с чего? С Гамбурга или с "Кэверн"? А может, с "Палладиума", то есть с 13 октября 1963 года? Скорее всего, это была очередная пиаровская байка, чтобы повысить статус этого выступления и добавить питерцам гордости и сознания значимости происходящего.

Однако последняя фраза Пола сразу же породила волну новых сплетен и слухов. "Он уже зарекался, что не бывал на Урале и Дальнем Востоке", - "объяснял" один московский битломан на выходе с Дворцовой площади. Да, не бывал. Но там нет ни Красных, ни Дворцовых площадей, и цены на билеты, подобно московским и питерским, заломить не удастся - народ их просто не потянет.

Но одна мысль, родившаяся внезапно и вначале показавшаяся бредовой, потом была оценена нами как вполне увлекательная: следующим грандиозным явлением Пола могло бы стать шоу с участием, скажем, Ринго или Джулиана Леннона…

А на соло-гитаре мог бы подыграть, к примеру, Эрик Клэптон. И назвать весь этот тур "Back In The Eternity" ("Назад в вечность"). Вот тогда можно было бы собрать все сто пятьдесят тысяч зрителей, а то и двести, причем хоть где - и на Урале, и на Дальнем Востоке, и даже на Камчатке.