Не forever, но tonight

Для участников pre-party в честь концерта Пола Маккартни устроили настоящую земляничную поляну. На желтую подводную лодку, видимо, не хватило средств

Мы никогда не понимали, почему они не приезжают в Москву. Хотя бы поодиночке. "Не пускают!" — были уверены мы, потому что "Не хотят!" просто не приходило нам в голову.

Венечка Ерофеев, человек сложной судьбы, всегда мечтал попасть на Красную площадь, но постоянно оказывался на Курском вокзале. Пол Маккартни тоже сорок лет болтался по каким-то левым вокзалам и аэропортам и лишь в конце жизненного пути ему повезло — в прошлую субботу он все-таки добрался до Красной площади. Наверное, потому что сумел отказаться от алкогольных напитков.

Поздравить счастливца с радостным событием собрался весь московский бомонд и немножко простых москвичей. Буераками и косогорами, очередями и одиночными, елеем и нахрапом, умасливая милицию и подкупая сахаром ее лошадей, запасшись билетами за месяц и выворачивая всю наличность спекулянтам на месте, перемещались они сквозь милицейские кордоны на Красную площадь. Теми же огородами пресса пробиралась на pre-party, назначенное на половину восьмого в центре ГУМа у фонтана. Для покупателей ГУМ был закрыт уже в шесть. Там накрывали земляничную поляну.Разворачивали живые газоны, расставляли на столах ведерки с шампанским, выкатывали из кустов рояль, выносили несметное множество корзин с клубникой. Все было подготовлено к тому, чтобы пресса, запив французским шампанским не нашу земляничину, с комфортом расспросила vip-гостей о том, как же долго они ждали этого вечера.

Vip-гости не чинились. Никита Михалков, крытый свежим средиземноморским загаром, давал интервью сразу пяти телеканалам. "Знаковое событие, — с удовольствием говорил он, — дожили наконец!". И вспоминал пленки на туберкулезных костях. Почти сразу вслед за ним несколько смущенный и совсеи не загорелый Сергей Степашин запел в те же телекамеры "Yesterday", но после двух фраз совершенно застеснялся и быстро, тоже по-английски, убежал.

Публика в ГУМе была изумительно разношерстна. На второй линии за фонтаном была выгородка, где происходил отдельный закрытый прием, куда допускались только "гости господина Блаватника". Наведя справки, мы выяснили что господин Блаватник — крупный бизнесмен и давний знакомый Альфреда Коха. Имеющий старинные связи с Альфа-групп, а следовательно — какое-то отношение к принимающей заезжую знаменитость стороне.

Рядом с выгородкой на полу смирно сидело несколько хиппи. Тут же с коньячными бокалами ходили государственные мужи в деловых костюмах и полуголые барышни. Дамы мели пол золотыми подолами и хвостами неведомых животных, звенели платьями из металлических кружочков и сильно оголяли разного качества верхние бюсты. Пили Хеннесси и Баллантайн, Мартини и Кампари, Вдову Клико и испанский Фрейшенет. Шампанское грелось на жаре. Знаменитости тянулись сплошным потоком. Их встречали красны девицы, пытаясь всех накормить клубникой из огромных корзин. С чадами и домочадцами появлялись Альфред Кох и Борис Немцов, Дмитрий Дибров и Олег Добродеев, Олег Янковский и Александр Масляков, Марат Сафин и Вячеслав Фетисов. Шли Павел Буре и Крис Кельми, Владимир Матецкий и Юрий Айзеншпис, Геннадий Хазанов и Игорь Угольников, Сергей Шакуров и сияющие супруги Шац.

Быстро пробежала застенчивая кинематографическая компания во главе с Верой Глаголевой и Татьяной Друбич. Татьяна, редко выходящая в свет, старалась и сейчас не привлекать внимания, а фотокамер даже слегка пугалась. Вера, как обычно, прикрывалась темными очками. Киношники проскользнули в бутик Marina Rinaldi, где устраивался междусобойчик фестиваля "Черешневый лес". Из маленького внутреннего дворика бутика можно было видеть, что творится на Красной площади. Впрочем, своими местами в первых рядах сидячего партера большинство звезд манкировать не стало.

А земляничная поляна оставалась накрытой до утра. Чтобы после концерта все вернулись, восторгаясь друг другу в жилетки, и вспомнили молодость. Левые и правые, голубые и красно-коричневые слились в едином порыве под музыку "Yesterday". Объединяющая нацию идея, состарившись, появилась, наконец, у стен Кремля, настолько же отличаясь от изначальной, насколько навороченная вип-клубничная поляна в ГУМе непохожа на наши ментальные, романтические strawberry fields. Утром все уберут, свернут газоны. Откроют Красную площадь. В очередной раз мы, грустя, расстанемся со своим прошлым.

Ну и черт с ним, в общем-то.