|
|
|
Сразу хочу оговориться – я никогда не считал себя «пробитым» битломаном, хотя с известной долей уверенности могу заявить, что первым рок-н-ролльным произведением, которое я услышал в возрасте где-то 10-11 лет была маккартниевская “Jet” – с тех пор я без памяти влюбился в рок, и любовь эта со мной уже почти три десятка лет… Итак…
Итак, свершилось нечто, чего я неосознанно, наверное, эти самые три десятка лет и ожидал. Хотя, почему уж так неосознанно? Я ведь все это время слушал не только LED ZEPPELIN и DEEP PURPLE, а позже – QUEEN, GENESIS и, естественно, PINK FLOYD. Места THE BEATLES и самому виновнику торжества на моих катушках «СВЕМА - тип 10» тоже хватало. Не выделяя особенно последних на фоне остальных, тем не менее прилежно переписывал тексты их песен со случайно попадавших ко мне конвертов в специальную тетрадку, а затем заучивал наизусть… да нет, даже не заучивал – просто запоминал, стараясь спеть вместе с НИМИ – как в том старинном еврейском анекдоте про Карузо и Рабиновича. С удивлением обнаружил, прыгая в танцевальном партере на Красной площади 24 мая под рок-н-ролл сэра Пола, что многое у меня в башке еще сохранилось – я почти без напряга выпевал вслед за ним те же “Jet” или “Band on the Run”, не всегда попадая в тон, конечно, но тут уж понятно: профессиональным певцом никогда не был. Ладно, об этом потом, а сейчас немного хронологии; начну издалека.
23 мая, Москва, минус 30 часов до концерта
… Только-только встретился на Чистых прудах с Серегой Родионовым – он оказал мне огромную услугу, купив билет заранее, не знаю, что бы без него делал. Ощутив во влажной от запотевшей бутылки с пивом ладони глянцевый прямоугольник, врубаюсь – кажись, все в порядке, ТУДА меня завтра пустят! Под проливным дождем идем к Красной площади. С девятиэтажный дом сцена возле Василия Блаженного уже имеет место, суетятся рабочие, возводя гигантские экраны по бокам площади. Думаю, неужели успеют?
24 мая, минус 3 часа
… Крепко «посидев» накануне вечером и, отчасти, ночью на квартире у Саши Зуева (который, кстати, уже сподобился увидеть «самого» накануне в «Балчуге», где они с дядей Се участвовали в каком-то мероприятии: «Сидит, понимаешь, в оранжевой рубашке в казино…»), тороплюсь на метро – в 17.30 у меня назначена встреча с «курганоидами» на Манежке. Пулей вылетаю из подземки «Охотного ряда» – ба! Оцепление, на Манежную не пущают… Че-то надо предпринимать… Бегом по Театральному проезду к Большому – там, говорят ментовские начальники, и перейдете. Чувствую, своих уже не встречу. Снова пытаюсь прорваться к Манежной – и здесь оцепление, в двух шагах передо мной ругается Сева Новгородцев – «вечно в этой стране барьеры». Но он знает, куда идти и я стараюсь не потерять его из виду. Проходим на Никольскую – кажется, это здесь. Конная милиция выстраивает нас в шеренги, руки за спину заложить, правда, не предлагают, и на том спасибо. Влажная, удушливая жара. +28, говорят. В полукилометре от Красной не смог найти никакого пива – распоряжение мэра о запрете торговли спиртным. Ну, это нам знакомо. Я и сам сейчас пить ничего не буду. Вдруг сочтут пьяным и не пустят! Это «не пустят» отравляет мне жизнь и тем еще, что омоновский подпол в мегафон громогласно объявляет: «Колющие и режущие предметы не разрешаются, оставляем здесь с собой!» Толпа валится друг на друга со смеху, я же судорожно снимаю с ремня свой швейцарский армейский ножик (безобиднейшая вещь) и стараюсь зарыть его в недра сумки. Народ вокруг – не только юные завсегдатаи концертов поп- и рок-исполнителей, но и масса пожилых дядек и теток в джинсе и коже, битломаны, стало быть. Представляю, что они сейчас чувствуют!
Минус 2 ч. 30 мин. до концерта
Крик «пущают»! Ага, конники активизировались, сбивают разохотившихся битломанов в строгие колонны и направляют их строго на «миноискатели». Тут же и «шмонают», отводя в сторону, особо неблагонадежных на вид. Сначала раздраженные, поддавшись, видимо, общему слегка лихорадочному, но вполне дружелюбному и веселому настроению, менты тоже начинают шутить: «Что же вы бомбы не принесли, мы ведь хотели подвиг совершить, такого человека спасти!» Меня отводят в сторону – «миноискатель» фонит, как счетчик Гейгера где-нибудь в Славутиче. Старлей вежливо просит открыть сумку. Щас, думаю. «Не было ли у тебя, сукин сын, намерений на теракт?» Но, заполняя почти весь объем сумки, оттуда таращится мой черный, непросохший еще зонт. Мямлю, мол, в зонте железа много… Пропускают! Впереди – Казанский собор, Исторический музей и, вот она, Красная. Там, правда, еще кордон, но это уже верткие девицы в желтых майках с надписью “staff” и задумчивые громилы в штатском. Тут же аккуратные лоточки с «пепси» (беру на всякий бутылочку) и майками, кепками, дисками, плакатами. Однако!.. Ти-шетка с портретом Макара – от 800 до «штуки», бейсболка – 500 (рублей, правда), плакат – 250… Да ну их, думаю, и так на последние в Москву выбрался, лучше после концерта на пиво потрачусь, а воспоминания – они в душе, не на теле.
Минус 2 часа
Стоим на Красной в отведенном нам секторе, жарко по-прежнему, лапки побаливают – часа три уже на ногах! – толпа все прибывает. Мысленно радуюсь, что успел к барьеру, отделяющему наш «танцевальный партер» от «сидячих», одним из первых. Сцена от меня метрах в ста, слева, совсем рядом и справа, через площадь, у мавзолея дедушки Ленина – огромные экраны. Несмотря на строжайший запрет видео- и фотосъемки на площади в время концерта, умудряюсь протащить в кармане джинсов свой крохотный цифровой “Mustek” и теперь осторожно поднимаю его над головой. Рядом, почти не скрываясь, курят рэпперского вида ребятки. Эх, курнуть бы, но я взрослый законопослушный дядя, а строгие милиционеры курить на Красной сегодня запрещают! Ну и хрен с ним. Дожить бы только. Солнце не унимается, говорят, Лужков разогнал тучи над Красной ради такого дела. В толпе периодически слышно: «Паша, выходи!» Как же, полезет он сейчас под солнышко, бьющее от Никольской башни прямо по сцене. На экранах беспрерывно гонят рекламные ролики «Альфа-Банка» и ТНК – главных спонсоров. Кто-то громко заявляет: «Я ненавижу ТНК!» Солидарен… Еще нас постоянно снимают с торчащей недалеко от меня в центре площади осветительной башни, а также с ГУМа теле- и фотокамеры, толпа вздевает рогатки из указательного и среднего пальцев.
Минус 30 минут
Та же фигня… Периодически кто-нибудь, поднеся бинокль к глазам, восклицает: «Вон они!» Но тревога всякий раз оказывается ложной.
20 ч. 30 мин. московского времени. Началось, кажется…
Сначала из рядов перед сценой возникают-выплывают персонажи комедии dell’Arte – дамы в кринолинах и буклях, мэн какой-то в цилиндре со свисающим с него огромным зеленым яблоком, все это под тревожную, нервную даже музыку – вот греческие «кариатиды», люди-птицы, над сценой поднят синий занавес, расписанный звездами и светилами. Еще персонажи – японские «божества», танцовщицы «фанданго», силач с гирями – эклектичная смесь, здесь все культуры и времена. Ритм все жестче, звук резче – и… На занавес проецируется огромная фигура, сжимающая в воздетой руке знакомый силуэт бас-гитары «Hoeffner». Толпа, уже не в силах сдерживаться, припадочно ревет. Мгновенно забываю про боль в мышцах ног, лишь резко передвигаю сумку вперед себя и тяну из нее бинокль. Это ОН там?! Народ вокруг тянет к небу включенные мобильники, пусть и те, кто остался дома, приобщатся к исторической минуте – Пол Маккартни поет на Красной площади!!!
Началось!
“Hello, Goodbye”, затем “All My Loving”… Затем “Jet”, тут уж я просто заревел в прямом и переносном смыслах, хуже белуги приснопамятной. Сначала все рвался в бинокль на сцену посмотреть, но давка, руки воздетые, а на экранах все прекрасно видно, слева-справа, да над сценой три, да за музыкантами – пять, поуже. А звук! Каким-то образом они умудрились скомпенсировать эхо, бич таких вот концертов на площадях и стадионах. Впечатление было таким, что слушаешь hi-end стереосистему у кого-нибудь на дне рождения. Помощнее, правда… «Привьет, ребьята! Добры вечер, москвичи! We’ve come here tonight to rock Red Square!» Народец слегка обалдел – мало того, что приехал, так еще и по-русски с нами пытается разговаривать! Чудны дела твои, Господи!.. А тот не унимается, и друзей своих русскому выучил! Abe Laboriel Jr., барабанщик евонный, на борца сумо больше похожий, и тот орет: «Ну что, ви готови зажигать?!» Да ладно, под такие барабаны можно и зажечь. Чем народ и занимается, сосредоточенно так… Новые “Lonely Road” и “Your Loving Flame” c последнего “Driving Rain”, вот и “Let Me Roll It” – ага, еще одна пост-битловская хитовина, а как звучат, черти!
21 час. Пока все в здравом уме, но слегка обалдевши
В общем, народ старательно отрывается, а дед Макарушко прогоняет всех к чертям со сцены и заявляет нахально, мол «настал момэнт нам с вами один на один разобраться!»
«Машина, кстати, ваша идиотская, переводящая с аглицкого на ваш, то бишь, работает ли? Щас проверим, типа!» И скороговоркой: “A red dog flew on a yellow balloon!” И лыбится, на желтый шарик, над Кремлем зависший, показывая. Народ орет: “Yeah!”, хотя, какое тут «йе», когда перевод внизу экранов с задержкой в полминуты (это еще хорошо), появлялся… Приходилось напрягаться самому, хотя с английским у сэра хорошо, вполне сносно изъяснялся, понятно было и без перевода. Особенно, когда он тут же, под акустику, “Black Bird” заделал. Тут уж все поплыли просто, испешиалли, сами понимаете, герлз… Меня потряхивает, хочется совершать какие-то глупые и смешные движения, в памяти проносится все, что помню и знаю о THE BEATLES и самом Маккартни, все ассоциации, встречи, знакомства, вечеринки, весь портвейн, все те весны и катушечные магнитофоны на только что откупоренных балконах, чинарики и мелкие драки, фотки на стенах и фото на первых винилах в потных от волнения руках, ночные голоса BBC и «Радио Люксембург», опять пьянки и танцы, общага, уже CD-ROM’ы, уже первые нормальные видео, надежда увидеть хоть Харрисона («не получится уже»), хоть Старра (этот, правда, был…), короче, все… Для этого, видно, часто оглядываюсь, смотрю на Спасскую, на мавзолей этот пресловутый, видимо, хочу связать, ПОНЯТЬ, что это – со мной, что это – здесь, и что я – ТОЖЕ ЗДЕСЬ, это все – СО МНОЙ происходит. Со сцены несутся “Every Night”, “We Can Work It Out” – те еще вещички, но это даже еще не середина действа…
6 h. 30 min. PM of Greenwich, Moscow, Red Square, The Show Must Go On
Начинается что-то невообразимое. На сцене появляется расписанный в психоделические цвета ящик – оказывается, это старинный такой электроорганчик, из ранних Moog’ов, насколько могу судить. Пол подсаживается к нему и над древней площадью плывут до боли знакомые звуки: “You Never Give Me Your Money”, затем “The Fool on the Hill” – прозрачные, призрачные звуки... “Let ‘Em In” – “Someone’s knocking at the door, somebody’s ringing the bell – do me a favour, open the door and let ‘em in!” Ощущение реальности покидает меня, я снова пятнадцатилетний пацан, сквозь шорохи и скрипы затертого винила вслушивающийся в простые слова, несущиеся из слабеньких колонок моей «Радиотехники». Пол говорит, говорит, сбиваясь со странного для него русского на родной: «Иногда мы говорим близким нам людям не то и не так, а потом оказывается уже поздно и все что хотелось сказать на самом деле, приходится петь…» Это вещь, которую он написал после гибели Леннона (шутники в очереди предлагали протащить на площадь огромную букву «о» и прикрепить ее на мавзолей вместо… ну, вы понимаете какой буквы). “Here Today” – щемящие сердце слова о том, что все могло сложиться и по-другому, да вот, не сложилось… У Макара в руках появляется крохотная гитара – ukulele – гавайская, то есть, гитарка. Вспоминает, как Харрисон вечно к нему приставал с ней, типа «сыграем, а?» Ну, вот говорит, щас в память о нем и сыграю. И делает странную версию “Something”, помните, ту, с “Abbey Road”, ну, еще девчонок постоянно цепляли на нее на школьных танцульках? Только поет один на один с этой гитаркой. Такие дела, скажу я вам вслед за Куртом Воннегутом.
Где-то там впереди, в сидячем партере, знаю, «колбасится» Петька Булатов, мой старинный знакомый еще по работе в «Дамми», великолепный дизайнер и просто хороший человек, битломан №1 в Кургане. Жаль, не удалось встретиться с ним до концерта, он, говорят, аж сына старшего с собой взял. Жаль, что не удалось побывать здесь сегодня Мише Горюнову, оттуда, где он сейчас, «на битлов не пущают», а ведь сколько мы с ним выпили на его маленькой кухоньке под песни виновника торжества! Представляю всех тех, ближних и дальних, кто хотел бы, да не смог, или просто не дожил до этого дня… Сегодня я здесь и за них.
Появляются участники группы. Пол объявляет номер, повергающий площадь в легкий шок – “Eleanor Rigby”! Трагическая история об одиноких людях, спетая и сыгранная 37 лет назад, до сих пор звучит ох, как актуально. Ничего в мире не меняется. Rusty Anderson, маккартниевский «гитарилло», ковыряет, как по нотам. Про себя шепчу: «Ну слажай, гад, ведь живой концерт, некоторые специально отрываются, играют нарочито «грязно», тем самым подчеркивая лишний раз «живость», драйва таким образом добавляют»! Нет, не слышит, точно пальчики ставит, только иной раз позволяет себе легкие «импровизы», ни на йоту не отклоняясь, впрочем, от заданной темы. Обзавидуешься. Конечно, игра с такими монстрами, как сэр Пол, обязывает, noblesse, как говорится, oblige. Хотя вот о дальнейшем участии в группе барабанщика (см. выше) я бы, на месте Макара, задумался. Уж больно часто срывает он одобрительные аплодисменты и возгласы, многовато внимания забирает у «самого». А «сам», как известно, конкуренции на сцене ой, не любит…
22 часа. Ног уже просто нет.
Так. Это уже просто удар «под дых» - сцена, а затем и публика одновременно взрываются: “Flew in from Miami Beach B.O.A.C., didn’t get to bed last night…” Гимн вечному возвращению (куда? откуда?) и, наверное сегодня, еще и гимн России, России «дождавшейся». “Back in the USSR”? Пусть нет уже USSR, но публика скандирует вслед за певцом эту аббревиатуру, словно вещь написана только вчера. На экранах – кадры советской еще хроники, причем – сталинской, почему-то, поры. А, вот и сам «отец народов» грозит кому-то пальчиком. Это в трех метрах от его могилки-то!!! Леонид Ильич, кстати, «наш дорогой», в хрониках отсутствует, хотя именно ему сэр Пол должен сказать огромадное «спасибоу» за несостоявшийся летом 1980-го концерт именно здесь, на Красной. То-то, небось, вертится сейчас генсек у себя в тесных хоромах под мавзолеем!
Пол, тем временем, объявляет номер, посвященный его нынешней жене Хэзер. Он уже давно скинул свой красный «битловский» пиджачок, закатал рукава красной же толстовки, на которой выписано: «Нет противопехотным минам». «Жарко – говорит – у вас тут, в Москве!» А то! Знай наших! Солнце, правда, уже зашло за зубчатые стены, повеяло ночным ветерком с Москвы-реки. Полегче, как бы, стало. Часть публики же скандирует: «Линда! Линда!» Обидело, наверное, кого-то, что Пол первой не ее вспомнил, свою умершую жену, но нынешнюю. Экраны проецируют рукоплещущего Путина, Владимира Владимирыча, тоже паренек не выдержал, сбежал из Кремля на кумира молодости посмотреть. Ладно, ради такого дня разрешается… Периодически мелькают лица знаменитостей: вот Андрюха Макаревич рядом с Лужковым, вот БГ пригорюнился, тоже, небось, проняло, вот Володя Шахрин из «Чайфа», Кобзон опять же, Степашин, бывший наш премьер, ну и так далее, по списку. Все мы люди, все мы человеки… А тот когда еще приедет, да и приедет ли. Догадываюсь, что если б какому-нибудь безумному вояке удалось в тот вечерь плюхнуть на Красную что-нибудь типа «Першинга», Россия (да и весь мир заодно) понесли бы совершенно невосполнимые утраты. Я себя, кстати, не имею в виду, ха-ха!.. “Can’t Buy Me Love” (еще один взрывной приступ ностальгирующей эйфории), потом уже Линде, персонально, “My Love” – проникновенная совершенно вещица. “Calico Sky” – ага, это из нового, тут я за Макара запереживал даже. Дело в чем; вот я лично, хоть и давненько уже не считаю его за одного из главных моих музыкальных приоритетов, следить за его творчеством перестал после “Flowers in the Dirt” примерно (прости, Пол, но уж больно не понравились мне твои “Press to Play” и иже с ними, хотя “Off the Ground” я приобрел и пару вещей даже насвистываю иногда, “Hope of Deliverаnce” ту же, например), тем не менее ехал «на Маккартни». Сильно подозреваю, что процентов 70 аудитории шли «на битла» и, соответственно, ждали от него «тех» песен, даром, что мужичок уж более трех десятков лет чего-то там свое пишет и, соответственно, желает «чтобы все»! Были, конечно и такие, кто просто вложился в «крутой тусняк», но таких, думаю, совсем немного наблюдалось. К счастью. Иначе вышло бы, как с Дэвидом Боуи, беднягой, совершенно провалившимся в Кремлевском дворце несколько лет тому назад. Богатенькие «новые русские» в первых, дорогих рядах чинно беседовали по своим мобилам, изредка удостаивая суперзвезду жидких хлопков. Зато они знали, что «круто тусуются»! Но Боуи-то от этого не легче было! Вот и сегодня: народ тут же подхватывает вещи «Битлз», слегка остывая на суперновых шлягерах самого Макара!
“Live And Let Die”! Ну, братья! И ведь знал, знал я заранее программу концерта, хоть и приблизительную, но все же. Уж мог бы как то внутренне собраться! На экранах – лики музыкантов вперемешку с кадрами из одноименного супербоевика с душкой Шоном Коннери в роли супершпиона 007. Эх, да чего я рассказываю!
22 ч. 30 мин. Вроде, кода.
Слепит свет с расположенной рядом с нами решетчатой башни, на которой, кроме осветителей, еще и телевизионщики и журналисты с «никонами» и «олимпусами». Периодически прихлебываю из пластиковой бутылочки «пепси», чтобы не охрипнуть. Рядом молодая супружеская пара пьет коньяк из дешевой резиновой игрушки-утенка. Догадались, ценю… У меня не было времени ТАК подготовиться. А, впрочем, не испытываю в связи с этим никакого неудобства. Музыка и сама атмосфера компенсируют все. Со сцены приглашают грянуть “She’s Leaving Home” – ну что ж, грянули. Пол, правда, чуть медленнее историю бедной девушки тянул, устал, наверное. Так что я с трудом попадал насквозь знакомыми словами в ЕГО такт. Ну, ничего, спели! “I Saw Her Standing There” – это ж надо ж, это ж та, первая!!! One, two, three, four… и мир у наших ног, мы – THE BEATLES!!! Мы пришли всерьез и надолго!!! Теперь и я понял, хотя, казалось бы, должен был понять давным-давно. Но сюрпризы не кончились, они, как выяснилось, только начинались…
Что дальше было с… чуть не сказал – «залом», хотя, какой бы зал выдержал ТАКОЕ – публикой, короче, вы сами можете представить, достаточно назвать следующую композицию – “Let It Be”. Щас скажу крамольную вещь – многое у битлов нравится мне гораздо больше чем эта, очень неплохая и по-своему сильная, но достаточно заезженная баллада. Простите меня, битломаны, я говорю совершенно искренне!.. Публикум же вопил от восторга, перекрывая порой киловатты звука и голос мэтра. Взлетели в темное небо огоньки зажигалок – ну, как без этого-то! Знаем, проходили… Мик Джаггер, когда “Angie” свою пел в Лужниках в 98-м, так мы тоже огоньки зажигали. Кстати, вольно или невольно, но на протяжении всего концерта я как-то бессознательно сравнивал два этих –великолепных – действа, шоу THE ROLLING STONES “Bridges To Babylon”, виденное мною летом 1998-го года в Луже и сегодняшнее. Масштаб-то один, как бы… И там и здесь – замечательная организация, зрелищность, размах! Звук вот только у «роллингов» уступал, это надо признать. То ли устроители концерта не учли размеров Лужи, то ли еще что… Но сегодня Макар своим аппаратом (звуковым, конечно, не смейтесь) бил своих товарищей по рок-цеху как хотел, не особо, причем, напрягаясь. Dixi.
То, что он БУДЕТ петь эту вещь, знали все, а не знали, так надеялись очень сильно. Поэтому, когда кавалер ордена M.B.E. и рыцарь Ее Величества сэр Джеймс Пол Маккартни объявил, что сейчас будет “Hey Jude”, народ обрадовано и, одновременно обреченно как-то заревел. Предчувствие финала? И далее ревел все пятнадцать минут, вместо положенных семи, или сколько там? Огни, тем временем, гасли, сцена тихо опустела. Все поняли, что у них отнимают что-то невероятно дорогое, все почувствовали себя обманутыми слегка. Недоуменный голос «А “Yesterday”?» перерос в лавину, нет, тяжелую волну, несущую одно только слово, три слога: “YES – TER – DAY”, “YES – TER – DAY”! Меня, честное слово, охватил какой-то мистический ужас, я стал частью древнего ритуала, вызывая вместе с моими сотоварищами некое грозное и могущественное божество на свет белый! И мы сделали это!!! Ликованию не было предела, когда рампа вновь вспыхнула и, ставший уже родным человек, просто взял знакомый аккорд и негромко начал: “Yesterday… All my troubles seemed so faraway…” Песню у меня попросту украли сотни и тысячи не своим голосом ревущих глоток – боюсь, что в этой жизни я уже больше никогда не услышу живого авторского исполнения этой тихой супербаллады. Ну, да Бог с ним – ведь слышал же! Пусть и под аккомпанемент толпы…
Я не услышал “No More Lonely Nights”, “With A Little Luck”, “Once Upon A Long Ago”, “London Town”, “Mrs. Vanderbilt” и много чего еще, того, что ОЧЕНЬ хотел бы услышать от НЕГО, но в этом ли дело? Все остальное я уже совершенно спокойно мог ДОДУМАТЬ сам, представить без излишнего напряга, что бывал на концертах этого музыканта несчетное количество раз, а, стало быть, и эти вещи слышал «вживую» неоднократно. Пол тем временем заявляет безапелляционно: «Домой нам пора… Да и вам – тоже!» Народец с грустинкой тянет: «Не-а-а-а..!» А он, что твой дедушка добрый, внуков в постельку укладывающий: “Yes! Yes!” Потом сжалился, догнал, видимо, что тут его чуть не четвертый десяток люди ждут, ну, и выдал напоследок. “The Long And Winding Road” эту свою, слащавая по мне балладка такая, с “Let It Be”. А затем, на сладкое – две забойнейших вещи, у меня они еще помню на крохотном таком виниле были записаны – «миньонами» их еще называли. “Lady Madonna” плюс “Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band” – ту, вторую, пожестче которая. А совершенно замечательной концовкой (уже по-настоящему!) концерта стала эклектичная “The End”, хотя никто и не воспринял это действительно, как КОНЕЦ. Жизнь продолжается, а стало быть и музыка тоже, неважно, что Макар устал (пожилой все же человек!) и хочет отдохнуть. Шок. Пост-травматический. Так это, кажется, называется у медиков.
23 ч. 10 мин. Свершилось!
Народ простаивает еще на натертом булыжнике древней площади, видевшей слишком многое, на что, наверное, и не стоило бы смотреть, да вот не спрашивали действующие лица, знай били в барабаны и железки свои жуткие, на гусеницах, запускали, нравилось им белый свет пугать таким вот образом… Еще и об этом вспомнив, связав с только что отгремевшим шоу (легковесное, какое-то, слово!), впадаю в сложный эмоциональный ступор. И, видимо, не один я здесь такой – я то думал, после концерта обнимется весь пипл и, распевая “All You Need Is Love” или, к примеру, “Yellow Submarine”, двинет так за пивом к ближайшему киоску… Но ведь нет же! Разом притихли, осунулись как-то даже, ни криков, ни, тем более песен – валят спокойно к выходам и милиция славная разводит нас на ручейки, а там – выход на Никольскую, откуда сюда и попал и даже лоточки с маечками еще работают. Темно уже, но ребята надеются, видимо, что «опосля» народ посговорчивей станет и под впечатлением встречи с легендой последний товар с прилавков сметет…
Потом я долго брел по ночной Москве, курил, пил, наконец, какие-то напитки и прикасался к нагретым за долгий жаркий день граниту и мрамору с намерением, наверное, вернуться к реальности этой майской ночи, бубнил себе что-то под нос и - вот странно! – не пел даже…
Вместо послесловия.
Уже совсем потом, в поезде, уносящем меня назад, домой (“Back in the USSR”!), мы вдрызг напились с приятелем, тоже побывавшим ТАМ и прилично замучили соседей по купе, бия друг дружку ладонями по спинам и повторяя беспрерывно: «Нет, ну ты помнишь?! Нет, ну ваще! Это великий человек!!!»
P.S. Один мой давний хороший знакомый, узнав, что я собираюсь посетить вышеописанный концерт, то ли в шутку, то ли серьезно посоветовал мне «не тратить деньги на прах»… «Прах» на поверку оказался «живее всех живых». К счастью, разумеется…
Слава Христиани, фото автора |
