Статья "Pete Best: The Betrayed Beatle" (издание "Sh-Boom" май 1990) + перевод: Пит Бест: Битл которого предали

Unless you were hanging out in Hamburg, Germany, or in Liverpool between 1960 and early 1962, you wouldn’t have seen the Beatles’ original drummer, Pete Best. By the time the group had captured the attention of the media, Ringo Starr had taken over the drum seat. However, the two years that Best spent as part of the pre-Fab Four helped create the final Beatles experience.

Self-taught and inspired by Gene Krupa, Best had been playing in semiprofessional bands when he saw the Quarrymen—John Lennon, Paul McCartney and George Harrison-playing at his mother’s tiny coffee club, the Casbah, in the cellar of their home. The trio asked Best to join them, and shortly afterward they departed for Hamburg under the name the Silver Beatles. Pete kept time behind them as the band developed its sound and appeal, working seven hours a day, seven days a week, for the next six months.

Then, in 1962, when the Beatles were on the brink of superstardom, Pete Best got the axe and, as a result, missed out on unimaginable wealth and worldwide fame. Despite this monumental disappointment, he persevered in the music business. He formed his own band, the Pete Best Combo, which featured a horn section, and he toured North America. In New York he recorded an album that became infamous because of its misleading title: Best of the Beatles .

In 1968, as gigs began to wind down and the music scene changed, Pete Best decided to leave the business and find steady employment to support his wife and daughter. For the past 20 years he has worked for the British government.

Thanks to a couple of early Beatles singles and several bootleg albums, such as the three-record set, Silver Beatles: Like Dreamers Do —a collection of their Decca Records audition tapes—Pete Best’s affiliation with the world’s most famous rock ’n’ roll group has at least not gone unrecorded.

Pete recently shared some of his best Beatles memories with SH-BOOM.

SH-BOOM: When you first saw John, Paul and George play in 1960, what was your impression?

PETE: Around that time, the vogue was frontline singers: a main singer with a backing group behind him, as opposed to a group where each individual sang, which is commonplace today. Back in ’58, it was people copying Elvis with a band behind them, so the names of the groups was always So-and-So & the Blanks. Like the top groups: Rory Storme & the Hurricanes, or Cass & the Casanovas. When I saw [the Quarry-men] perform, even though they didn't have a drummer, the harmonies they were singing and the type of material was great. Instead of playing typical Top 20 material, these guys were knocking out [songs by] Carl Perkins, Chuck Berry, Little Richard, and they were doing harmony work like the Everly Brothers. That was new in those days. Consequently, they went down very well, even though they didn’t have the reputation of [other] Liverpool groups at that time. The funny thing was that other bands looked down on the Quarrymen.

SH-BOOM: Why?

PETE: I suppose the others thought they were inferior. Here were these guys who didn't have a drummer, who sort of sat there, played guitar and sang, which seemed amateurish. When I joined and we disappeared off to Hamburg for six months, [after] we came back, there was a little bit of prestige. When we got up on stage and played, and the kids went wild, which was basically overnight, those [bands] who had been the top dogs suddenly found themselves embarrassed. The Beatles were suddenly the ones setting the trends.

SH-BOOM: What do you think created this overnight hysteria?

PETE: Playing seven hours, seven days a week, got us in good shape. We got our act together there. We developed a style that the German audience wanted to see. They wanted to hear powerhouse music, from soft-harmony music to out-and-out rockers. Plus, we were unconventional. We didn’t give two damns about what people thought about us.

SH-BOOM: Unconventional?

PETE: In those days, most groups wore collar-and-tie outfits, gold-lame suits, clean cut. Because we had to spend so much time on stage in Germany, we never had a conventional stage outfit, and we’d play in jeans and T-shirts, anything we woke up in, basically. Our hair grew long. When we came back to Liverpool, we wore leather jackets and jeans and cowboy boots, and we did what we’d been doing in Hamburg. The kids must have been ready for something like that, because they went crazy. The other groups in Liverpool turned around and said, “We gotta get on the b and wagon quick.” Virtually overnight id of the stage suits disappeared, and everyone started walking around in jeans and T-shirts. And they began playing similar, American-influenced material. So we turned around and said, “Okay, we're gonna have to be a little smarter. We can write our own songs.” We slowly tried out original material on the audiences. We found the kids were liking it, so more and more original material came out.

“We were unconventional. We didn't give two damns what people thought about us!”

SH-BOOM: Who were you the closest to in Hamburg?

PETE: It’s got to be John. Even before that, when I first got to know him, there was something you just instantly liked about the fellow. He had a lot of wit. I liked his attitude—he couldn’t give a damn—and he was a down-to-earth guy. Even after we got back to Liverpool, I was closer to John than to anyone else.

SH-BOOM: Was that when you started playing at the Cavern?

PETE: Rock ’n’ roll was still a dirty word down there, but the owner was experimenting. He was doing some dinnertime sessions, which meant that he was letting rock bands play down there at dinnertime [at noon]. If you were good, he might let you play with a jazz band for an evening.

SH-BOOM: You went back to Hamburg in 1961...

https://www.beatles.ru/books/paper.asp?id=2553

Буду выкладывать перевод частями.

Пит Бест: Битл которого предали
Если бы вы прогуливались по улицами Гамбурга или Ливерпуля в период с 1960 года по начало 1962 года, то вы бы встретили первоначального барабанщика Битлз, Пита Беста. Но к тому времени, когда группа попала во внимание СМИ, место за барабаном уже занял Ринго Старр. Тем не менее, два года, которые Бест провел как часть добитловского периода, помогли Битлз приобрести важный опыт.
Самоучка, вдохновленный игрой Джина Крупа, Бест играл в полупрофессиональных коллективах. Он увидел группу Quarrymen с Джоном Ленноном, Полом Маккартни и Джорджом Харрисоном когда они играли в крошечном кофейном клубе Касбах принадлежавшего его матери, что был в подвале его дома. Трио пригласило Беста присоединиться к ним, и вскоре после этого они отправились в Гамбург под названием The Silver Beatles. Пит держал ритм позади них по мере того как группа совершенствовала свое звучание и привлекательность, работая семь часов в день, семь дней в неделю, в течение следующих шести месяцев.
Но затем, в 1962 году, когда Битлз находились у порога всемирной славы, Пита Беста уволили и, как результат, он упустил невообразимое богатство и всемирную известность. Несмотря на это колоссальное разочарование, он стойко продолжал работать в музыкальном бизнесе. Он создал свою собственную группу Pete Best Combo, которая включала в себя и духовую секцию. Он совершил с группой тур по Северной Америке. В Нью-Йорке он записал альбом, который стал печально известным из-за его вводящего в заблуждение названия: Best of the Beatles (Бест из Битлз/Лучшее из Битлз).
В 1968 году, когда концертная деятельность стала сворачиваться, а музыкальная сцена изменилась, Пит Бест решил оставить этот бизнес и найти постоянную работу для поддержки своей жены и дочери. В течение последних 20 лет он работал в британском правительстве.
Благодаря нескольким ранним синглам с Битлз и нескольким бутлег-альбомам, таким как набор из трех дисков Silver Beatles: Like Dreamers Do* - собрание записей их прослушивания на Decca Records, принадлежность Пита Беста к самой знаменитой рок-н-ролльной группе в мире, по крайней мере, не исчезла.
На днях Пит поделился с журналом SH-BOOM некоторыми из своих лучших воспоминаний о Битлз.

* https://www.discogs.com/Silver-Beatles-Like-Dreamers-Do/release/2544638

SH-BOOM: Каково было ваше впечатление когда вы впервые увидели Джона, Пола и Джорджа в 1960 году?
ПИТ: Примерно в то время в моде были вокалисты-фронтмены: главный певец с поддерживающей группой позади него, в отличие от группы, в которой каждый человек пел, что сегодня является обычным явлением. Еще в 1958 люди копировали Элвиса с группой за ним и поэтому имена групп всегда были типа So-and-So & The Blanks. Как и лучшие группы: Rory Storme & Hurricanes или Cass & Casanovas. Когда я увидел, что Quarrymen выступают, хотя у них не было барабанщика, уже тогда гармонии, которые они пели, и сам материал были замечательны. Вместо того, чтобы играть в типичный топовый материал, эти ребята играли [песни] Карла Перкинса, Чака Берри, Литтл Ричарда, и они делали свою работу гармонично, как братья Эверли. Это было ново в те дни. В результате, их дела пошли очень хорошо, хотя в то время у них не было такой репутации как у [других] групп из Ливерпуля. Самое смешное это то, что другие группы смотрели на Quarrymen сверху вниз.

SH-BOOM: Почему?
ПИТ: Полагаю, они думали о Битлз как о неполноценной группе. Эти парни, у которых нет барабанщика, играют на гитарах и поют - и это казалось любительством. Когда я присоединился к ним, группа уехала в Гамбург на шесть месяцев. Но после того как мы вернулись, авторитет группы немного повысился. Когда мы встали на сцену и заиграли, то публика стала бесноваться, что по правде говоря, было неожиданным и тогда топовые группы внезапно оказались растерянными. Внезапно Битлз оказались тем, кто устанавливал тенденции.

SH-BOOM: Как вы думаете, что создало эту неожиданную истерию?
ПИТ: Играя семь часов, семь дней в неделю, мы обрели хорошую форму. Мы собрали воедино нашу энергию. Мы разработали стиль который хотела видеть немецкая публика. Они хотели услышать музыку сильной заводной команды, от музыки с тихими гармониями до рок-н-ролльных номеров. Плюс, мы были не шаблонными. И нам было не безразлично то, что люди думали о нас.

SH-BOOM: Не шаблонными?
ПИТ: В те дни большинство групп носили галстуки, костюмы из золотой парчи, аккуратные причёски. Поскольку нам приходилось проводить столько времени на сцене в Германии, у нас никогда не было традиционных сценических костюмов и мы играли в джинсах и майках-футболках, в основном, в том, в чем мы просыпались. Мы долго не стриглись. Когда мы вернулись в Ливерпуль, то мы носили кожаные куртки, джинсы и ковбойские сапоги, то что мы носили в Гамбурге. Должно быть публика была готовы к чему-то подобному, потому она и ополоумела.
Остальные группы в Ливерпуле собрались и сказали: "Нам нужно их быстро догнать". И фактически, внезапно костюмы со сцены исчезли и все начали ходить в джинсах и майках. Они начали играть подобную музыку, американский материал. Поэтому мы собрались и сказали себе: "Это всё хорошо, но нам нужно быть немного умнее. Мы можем сочинять собственные песни". Постепенно мы стали исполнять наши вещи на публике. Мы почувствовали, что публике это понравилось и поэтому все больше и больше стали исполнять собственного материала.

SH-BOOM: Кто к тебе был ближе всего в Гамбурге?
ПИТ: Должно быть это был Джон. Даже еще до Гамбурга, когда мы только познакомились, в этом парне было что-то что вам сразу понравилось. Он был весьма остроумен. Мне понравилось его отношение - ему не было наплевать, он был приземленным человеком. Даже после того, как мы вернулись в Ливерпуль, я был ближе к Джону, чем к кому-либо.

SH-BOOM: Так было когда ты начал играть в клубе Каверн?
ПИТ: Тогда рок-н-ролл все еще был непристойным словом, но хозяин клуба экспериментировал. Он устраивал несколько сеансов для обеда, а это означало, что он позволял рок-группам играть там в обеденное время [в полдень]. И если бы вы были хороши, то владелец мог бы позволить вам играть вечером с джазовой группой.

SH-BOOM: Вы вернулись в Гамбург в 1961 году и уже играли в клубе Top Ten. Улучшились ли условия для вас?
ПИТ: Мы уже играли пять часов в течение недели и шесть часов в выходные. Стало чуть цивилизованнее.

SH-BOOM: Как вам тогда удавалось физически выдерживать такой график?
ПИТ: Тогда мы много принимали алкоголя в качестве адреналина. Мы были молодыми и возбужденными и никакие мысли нас не беспокоили. Мы зарабатывали деньги и много веселились.

SH-BOOM: Во время той поездки вы записали My Bonnie с Тони Шериданом. Были ли потом какие-либо предложения о контрактах?
ПИТ. Когда мы отыграли с Тони Шериданом, то нам заплатили установленную сумму и нас больше ничего не беспокоило. За наши композиции которые мы записали в Гамбурге для Polydor "Ain’t She Sweet" и "Cry for a Shadow" нам заплатили установленную плату. Мы не знали, будут ли они выпущены на пластинке, но когда феномен Битлз взлетел, конечно же, они были выпущены.

2Elicaster:

>За наши композиции которые мы записали в Гамбурге
>для Polydor "Ain’t She Sweet" и "Cry for a Shadow"
>нам заплатили установленную плату. Мы не знали,
>будут ли они выпущены на пластинке, но когда феномен
>Битлз взлетел, конечно же, они были выпущены.
Надеюсь Питу перепало с битловского стола хоть несколько крох. Ведь эти записи, если не ошибаюсь, всплыли в 1964 году, в самый разгар битломании! Ну хоть полумиллионный-то тираж был?

SH-BOOM: Должно быть, первая сессия записи группы была волнующей?
ПИТ: О, да. Самое смешное было то, что мы были подписаны дирижером большого оркестра в Германии Бертом Кемпфертом. (Он записал знаменитый хит "Wonderland by Night" который достиг в американских чартах 7 места в 1960 году). И когда он сказал, что собирается записать нас, то мы подумали что он имеет в виду студию звукозаписи. Но оказалось, мы играли в школьном зале который он использовал для своего оркестра. Мы настроили микрофоны, но там были шторы чтобы приглушать звук, поэтому звук на пластинке довольно сырой.

SH-BOOM: Когда вы вернулись в Ливерпуль, началось истерия?
ПИТ. К тому времени нас уже не было три месяца, а люди ждали увидеть как мы изменились, и если мы изменились, то насколько. Мы просто стали более дикими. Поэтому, когда мы вернулись, и публика стала дикой в клубе Каверн, который стал нашим вторым домом.

SH-BOOM: Когда вы присоединились к Битлз, они хотели, чтобы вы играли определенным образом?
ПИТ: Одна вещь о Битлз заключалась в том, что каждый содействовал сам по себе. Мы садились, и я, как ударник, слушал песни и сам решал какой ритм должен быть. Но если это не звучало хорошо, то я его изменял. Но никто говорил: Хорошо, давай сделаем восьмитактовое буги-вуги или шаффл. Мы сделали то, что считали правильным.

SH-BOOM: Брайан Эпштейн появился именно в это время, верно?
ПИТ. Верно. Мы вернулись в Ливерпуль и представили нашу первую запись "My Bonnie", которая не была приписана группе Битлз. Там было указано "Tony Sheridan and the Beat Brothers". Мы стали звездами, благодаря этой записи и нашим поклонникам из клуба Каверн которые пришли в магазин пластинок Брайана Эпштейна и заказали пластинку Битлз "My Bonnie", но пластинки с таким названием, на самом деле, не было. Его охватило любопытство. Его магазин находился в 50 ярдах от Каверн, поэтому он пришел и увидел нас. Через пару дней он попросил нас встретиться у него в кабинете. Он сказал, что хотел бы стать нашим менеджером. Мы искали кого-нибудь кто мог бы сделать для нас немного больше, поэтому группой было принято решение о том, что мы возьмем его в качестве менеджера и в октябре 1961 года Брайан Эпштейн стал нашим менеджером.

SH-BOOM: Говорили, что когда вы болели, Ринго Старр несколько раз заходил к вам. Это правда?
ПИТ: Это было два раза. В первом случае у меня был грипп, а другой раз я должен был обратиться в суд. Вещи иногда искажаются и создается впечатление, что я всегда болел или что-то в этом роде и что Ринго был барабанщиком в режиме ожидания. Но были только два случая и оба в клубе Каверн.

SH-BOOM: Спустя два года Битлз тебя уволили. Как это произошло?
ПИТ: Ну, это было неожиданно. Мы отыграли в Каверн и я уже собирался домой, и тут Брайан подошел ко мне и сказал что хотел бы встретиться со мной в его офисе на следующий день. Он меня уже много раз вызывал и поэтому это не означало никаких больших потрясений. Так как до Брайана я вел дела группы, принимал заказ, говорил с людьми и решал где мы играем и какова цена, поэтому я и подумал, что нужно говорить об этом. Поэтому я пришел к нему примерно в десять утра на следующий день. Я скажу что Брайан не выглядел таким крутым и собранным человеком каким он был всегда. Он был взволнован и немного испуганным. Он говорил минуты три или четыре и я наконец сказал: "У меня для тебя плохие новости, Пит. Парни хотят тебя уволить, и принять Ринго Старра". Я был потрясен. Изо всех сил я пытался что-то сказать, но я не мог. У меня все просто оцепенело. Когда я спросил о причине, он сказал: "Ну, мальчики полагают, что Ринго лучше барабанщик, чем ты", но это в то время не имело под собой оснований, потому что я был так же хорош, если не лучше Ринго.

SH-BOOM: Что вы думали, в чем была настоящая причина?
ПИТ: Многие говорили: "В то время ты не знал об этом, Пит, но ты стал слишком популярен и ты начал затмевать остальных трех".

SH-BOOM: Вы попытались с ними поговорить?
ПИТ: Самое смешное, когда Брайан пытался мне сказать об этом в своем кабинете, то был телефонный звонок от Пола. Он спросил, поговорил ли он со мной, а Брайан ответил: "Нет, я еще не сказал ему", и положил тубку.
Так как у них не хватило порядочности чтобы быть в этот момент в офисе и то как это было сделано, то я почувствовал, что мне больше не нужно ничего делать с ними. Я ушёл со сцены на три или четыре недели, чтобы собраться с мыслями, пытаясь разобраться в себе, и я наконец получил предложение присоединиться к Lee Curtis & the All Stars у которых была хорошая репутация в то время. И вскоре после того, как меня выгнали, было два случая когда мы выступали перед Битлз, а это означало, что когда мы сходим со сцены, то они на сцену поднимаются, но ничего при этом они не говорили - просто каменная тишина. С того дня я никогда их не видел.

SH-BOOM: Но Битлз все еще были всего лишь местной группой. Почему ты был так опустошен?
ПИТ: Это было внутреннее убеждение, что мы собираемся сделать прорыв. Мы собирались стать ливерпульской группой которая сделала это тогда, когда это было сделать трудно, потому что Лондон был Меккой индустрии звукозаписи. Они были лучшей группой только в Ливерпуле, но я потратил много времени на это. Долгие часы на протяжении двух лет в ночных клубах и я много сделал для группы. И к тому времени мы получили контракт на запись с EMI.

SH-BOOM: Когда это произошло?
ПИТ: Когда мы были в клубе Star в Германии в апреле 1962 года, Брайан сказал нам, что мы получили контракт EMI, который был большим лейблом в Англии. Все шло хорошо. Мы уже имели договоренность с EMI и подготовили песни которые должны были быть первоначально записаны. Мы собирались вернуться в Англию и сделать последние штрихи к песне. Это была Love Me Do. Но в результате, между возвращением домой и установкой последних штрихов в Love Me Do, я был уволен. Love Me Do вошло в чарты и Битлз пошли вверх.

Да уж, хорошей историю не назовёшь.