В 1990 году 9 октября в мире отмечалось 50-летие со дня рождения Джона Леннона.
И я как истинный фанат Джона, с болью в сердце перенесший весть о его убийстве в 1980 году, решил организовать фестиваль памяти легендарного битла в Минске. К тому времени я уже был председателем концертного кооператива "Синтез". Мой офис находился в здании Белгосцирка, с руководством которого я и договорился об аренде зала. Заявку на участие подали более сорока минских ансамблей, а международный статус фестивалю обеспечил заслуженный артист БССР Александр Демешко, привезший на фестиваль два великолепных блюз-рок-ансамбля - из Швеции и Норвегии.
Немного об истории наших встреч.
Все начиналось в конце 60-х, когда я играл в группе "Алгоритмы" Минского радиотехнического института, игравшей рок и блюз, а Александр играл в "Лявонах"-"Песнярах" Белгосфилармонии, которые развивали свой уникальный стиль. Наши ансамбли росли параллельно, и мы с интересом следили за творчеством друг друга.
Я уже писал об этом в рассказе "Бери, паяй!" из книги о Владимире Мулявине "Нота судьбы", но еще раз повторюсь.
Мулявин однажды пригласил "Алгоритмов" к себе на репетицию в филармонию, а когда мы пришли, то услышали знаменитое "песняровское" многоголосие в их ранних песнях.
На сцене Малого зала на третьем этаже филармонии был первый состав основоположников "Песняров": Владимир Мулявин, Валерий Мулявин, Владислав Мисевич, Леонид Тышко, Валерий Яшкин и Александр Демешко. (Сейчас по иронии судьбы этот зал носит имя Григория Ширмы, а ведь именно Ширма категорически не принимал стиль "Песняров", считая, что своими гитарами они "искажают белорусскую народную музыку". Но ведь миллионы людей во всех городах и весях Советского Союза, а позже СНГ, узнали и полюбили белорусскую песню и белорусский язык именно благодаря "Песнярам". Так что по примеру цирка, который поставил памятники своим артистам, филармония могла бы сделать то же самое перед своим зданием.)
Насладившись мастерством и талантом "Песняров", мы по просьбе Владимира Мулявина поимпровизировали "по блюзу" таким составом: Евгений Коновалов, Игорь Крупенио, Владимир Беляев и я. И теперь уже "Песняры" с интересом слушали нас. Кстати, сам Мулявин великолепно импровизировал в блюзовом стиле - уникальные записи давал мне прослушать Владимир Николаев.
Ну а вместе с Демешко поиграть мне довелось в 1976 году в ресторане "Заславль" на Минском море. Я тогда был руководителем ансамбля ресторана: феноменальный виртуоз гитары Николай Даниленко, талантливейшие басист Геннадий Лебедев, флейтист Александр Лашук, а также барабанщик Александр Симак, студент консерватории. Мы тогда гремели на весь Минск, и многие приезжали специально нас послушать.
Приехал однажды и Александр Демешко. В середине вечера он подошел к нам и неожиданно попросил поиграть вместе с нами.
- А что будем играть? - поинтересовались мы.
- Smoke On The Water и Sail Away из репертуара Deep Purple, - ответил Демешко. - Вы их играете здорово, думаю, я картину не испорчу.
"Ничего себе, - подумали мы, - "песняр", а предлагает классику хард-рока". Но, зная мощь его игры, тут же согласились и посмотрели на Сашу Симака, все же ударная установка была его собственностью.
- Я аккуратно, - успокоил его Демешко, и Саша уступил.
Мы начали мощно и с каждым тактом играли все мощнее. И тут Демешко, забыв об аккуратности, заиграл во всю силу. Да, это была игра не студента консерватории, но одного из сильнейших барабанщиков страны. Казалось, в руках у Демешко были не барабанные палочки, а телеграфные столбы, которыми он бил по барабанам и тарелкам. Саша Симак с ужасом смотрел на это, не в силах вымолвить ни слова.
Мы сверхмощно закончили, вызвав бурю оваций, и пожали друг другу руки. Да, это был суперджем - гром и молния!
А Саша Симак снял одну из тарелок и, показывая нам появившиеся на ней вмятины и трещины, да такие, что она стала похожа на лист лопуха, сказал нам: "Все, больше никому не дам играть на моей установке". А вскоре вместо него у нас появился юный барабанщик Володя Марусич, кстати, в будущем тоже "песняр" молодого поколения.
Итак, фестиваль! Как только я объявил в прессе о намерении провести фестиваль памяти Джона Леннона, в моем офисе стали раздаваться телефонные звонки от желающих на нем выступить. И вот однажды раздается звонок из Москвы, и в трубке я слышу голос Александра Демешко:
- Я узнал, ты собираешься провести фестиваль памяти Джона Леннона. А не хотел бы ты, чтобы на нем выступили группы из Норвегии и Швеции? Я могу их привезти.
- Здорово! Но это большие расходы, я прогорю: фестиваль-то некоммерческий, без спонсоров.
- Все расходы беру на себя!
- А как это?
- У меня в Москве культурологическая организация, а они в порядке культурного обмена путешествуют по Союзу, выступают и снимают фильм про перестройку, так что вся их поездка проплачена. Я их везде вожу. Узнав о твоем фестивале, они сами захотели приехать в Минск.
- Отлично, привози!
И Демешко действительно привез их в Минск. И они вошли в программу фестиваля.
Мне удалось создать в минском цирке атмосферу концертного зала. Это получилось благодаря тому, что на арене лежал пол из цветного стеклопластика, подсвеченный изнутри, была установлена мощнейшая звукоусилительная аппаратура, а обозначал событие огромный, выполненный в стиле символизма портрет Джона, нарисованный на холсте Олегом Ахмедшиным. Портрет получился очень удачный, Олег его помнит и готов хоть сегодня повторить. Вести программу мне помогал Дима Подберезский, который был в парике под "Битлз". А в фойе второго этажа была выставлена уникальная коллекция открыток с изображением "Битлз", которую собрал доселе никому не известный фанат. Программа фестиваля была необыкновенно пестрой - от рокеров и блюзменов до представителей попсы. А когда на арену вышли панки, ко мне подбежал новый администратор цирка Леонид Николаевич и взволнованно произнес: "Геннадий Николаевич, надо остановить концерт!"
- Почему?
- Вы ...
https://www.beatles.ru/books/paper.asp?id=2222
