Погода спятила. Пурга плясала шейк на летном поле. Звезды сбились в кучу и сосали джин под стеклянным колпаком аэровокзала. Звезды мировой эстрады, хрипатые идолы, мохнатые короли рока сосали джин, звякая льдинками в стакане. Трассы светил пересеклись в одной аэродромной точке.
Синяя кукольная мисс из справочного гнездышка опознала их округлившимися очами, часто задышала, накрутила пальчиком номер знакомого репортера.
Спустя четверть часа за стеклянной стеной лондонского аэровокзала раздался визг — то скрипнули тормоза репортерского «остина». Репортер с лихвой вернул три фунта, сунутые в ладошку синенькой наводчицы. Он взял прелюбопытное коллективное интервью. Вот оно. РЕПОРТЕР. Каждой звезде эстрады хочется, чтобы ее любили, не правда ли! Но верно ли, что ваши поклонники порою проявляют свою любовь весьма пугающим образом! АДАМ ФЕЙТ. И не говорите — успех опасен для жизни. Помню, две фанатички ухватили меня за концы шарфа и принялись тащить в разные стороны. Я уже лицом набряк, язык вывалил, захрипел: "За что, господи?". Очевидно, до всевышнего дошло — шарф лопнул и поклонницы удрали со своими сувенирами. Насилу отдышался.
КЛИФФ РИЧАРД. Мое адамово яблоко подверглось точно такому ме покушению. С тех пор я заправляю шарф за ворот рубашки.
ЭНГЕЛЬВЕРТ ХАМПЕРДИНК. Поклонники необходимы, покуда поднимаешься из темной долины безвестности на гору успеха. Но когда ты на вершине, обожание публики ужасает. Видите этот палец! Он похож на толстую белую сардельку, верно? Гипс. Память об американских гастролях. На сцену выскочила орда благодарных зрителей. Меня сбили с ног, и один тип прыгнул мне на руку. А женщины... Ах, дамы, дамы! Как сейчас помню, во время концерта ночном нлубе Сан-Франциско одна девица сорвала с себя лифчик написала на одной из чашечек свой адрес и бросила лифчик из сцену.
МАРК БОЛАН. Я считаю, что колле ге Энгепьберту все-таки повезло: как никак он пополнил туалет жены дармовой галантереей. Если так пойдет и дальше, ему бросят норковую шубу... А вот у меня одни убытки. Одиннадцать автомобилей списал в утиль: все разломали на сувениры проклятые поклонники.
ХЕЙЛИ МИЛЛС. Однажды в ФБР пришла бандероль от неизвестного, назвавшего себя «поклонником Хейли». В пакете лежала несколько пуль и записка: «Я считаю, что Хейли великолепна. Но бог внушил мне, что она должиа навсегда остаться молоденькой. Я собираюсь застрелить ее такой же пулей. Власти пожалели мою молодую жизнь и отрядили телохранителей. Тем и спаслась.
ТОМ ДЖОНС. Господи, да и без те лоярамителей ни на шаг! Я нанял специалистов по дзю-до, они следуют за мной повсюду. Надоело, знаете,— меня уже били кулаками, ногами, бутылками, меня полураздевали толпы сумасшедших девиц-поклонниц. Хватит...
ДЕЙВ КЭШ. Одну поклонницу не за буду по гроб. Получаю писыво: "Напойте пластинку специально для ме ня". И подпись, Напел. А она решила, что я в нее влюбился. И что же вы думаете! Эта психопатка сообщила, что разводится с мужем и ме няет имя на миссис Кэш. Я и ухом не повел. Тогда она прислала бракоразводные документы — посмотри, мол, и убедись. Это переполнило чашу моего терпения. Я обратился в полицию: «Оградите от домогательств». Нашли ее — моей «невесте», оказалось, шестьдесят восемь годков.
МИК ДЖАГГЕР (лидер ансамбля "Роллинг Стоунз"). Ваши поклонники — очаровательные шалунишки по сравнению с нашими осатанелыми по читателями. Мне однажды пришлось ударить одного психа по голове микрофоном, чтобы он не тащил меня со сцены. В Новой Зеландии, в Веллингтоне, фанатики рока с такой яростью шли из штурм зала перед нашим концертом, что одного полицейского пришлось отправить в госпиталь с пробитым черепом, сотни раненых попали а госпиталь... Вот тут коллега Том Джонс хвалился своими телохранителями. Охрана — это, знаете ли, иногда вещь рискованная. Помню страшную декабрьскую ночь 1969 года. Днем концерт на ипподроме в Алтамонте, под Сан-Франциско. Триста тысяч зрителей. Мы заранее ку- пили на пятьсот долларов пива и на няли охрану - ребят из шайки «Адские ангелы». И что же вы думаете? Пока мы визжали на эстраде, один из "ангелов" зарезал восемнадцатнилетнего парнишку-зрителя! Трагедия! Мы опасались, что карьере конец, но ничего — обошлось... А жутная сцена в Лонг-Бнч. После концерта мы набились в машину, но не успели завести мотор, как толпа фанатиков прыгнула на крышу лимузина. Раздался треск, крики, и по ветровому стеклу заструилась кровь. Нам пришлось упереться в крышу руками, чтобы не оказаться раздавлеными...
РЕПОРТЁР. Ах, какая тяжкая у вас жизнь! Я вам не завидую. С такими поклонниками враги не нужны. Благодарю за внимание.
И репортер укатил на своем "остине", чрезвычайно довольный собой и добычей. Вскоре описание трудной жизни эстрадных звезд, замученных рехнувшимися поклонниками, появилось на страницах английского «Уикэнда» и американского "Лайфа". Репортаж брал за душу. Хотелось сострадать.
Но милый, наивный журналист так никогда не уэнал, что было после его отъезда из лондонского аэропорта. А было вот что.
Раздался хохот. Тряслись гривы, вибрировали кадыки, тренькали льдинки в стаканах
— Этот блаженный дурачок, кажется, всерьез нас жалеет, ха-ха-ха!"
— Какое счастье, что киношники успели заснять на пленку убийство того мальца на ипподроме в Алтамонте — отсмеявшись, сказал Мик Джаггер.— Теперь мы крутим эту ленту на концертах, чтобы довести аудиторию до нужного градуса. А наша музыка! Будем говорить откровенно, здесь все свои—ведь я не пою, в имитирую вопли сексуального триумфа и отчаяния. Репродукторы ревут так, что мои оркестранты не слышат друг друга. Только если очень повезет, я могу расслышать за спиной буханье барабана, но это случается редко. Ору вслепую. Зато мы взяли четыре миллиончика за одно турне по Америке. А не умей мы вгонять орды сосунков в состояние массовой истерии, нам оставалось бы п...
https://www.beatles.ru/books/paper.asp?id=2121
