Kiss

Bravo 15 November 1979

“Безусловно”, - сказал я и открыл бутылку шампанского перед Доком. Мы с Джиджи поднялись по лестнице, а Док поднялся по своей лестнице, и мы оба хлопнули дверью. И мы разошлись в противоположных направлениях. В глубине души я знал, что это была моя последняя гребаная ночь с этими ублюдками.
Я откинулся на спинку плюшевого сиденья и почувствовал себя на миллион долларов. По крайней мере, я уходил на высоте. Я не оставлял игру в песочнице сорока невнимательным людям. Я не переставал цепляться за сцену, пока зрители говорили: “Посмотрите, каким он стал толстым. И он носит парик. И они исполняют одни и те же гребаные песни уже пятьдесят лет”.
Мои размышления были прерваны Джиджи, которая налила мне еще один бокал шампанского. Она показала свою любовь ко мне, и это заставило меня почувствовать себя важным.
“Ты должен чувствовать себя важным”, - сказала она. “Ты равноправный член этой группы, и когда ты выходишь на эту сцену, люди сходят с ума. Ты этого не понимаешь, но ты - дерьмо”.
Она была права. Я никогда по-настоящему в это не верил. После всех этих лет эмоционального избиения от них я всегда чувствовал себя ничтожеством, более чем. Джиджи была там, чтобы сказать мне перестать так думать.
Поэтому я сделал еще глоток шампанского и откусил кусочек торта. Теперь мы были на пути домой, чтобы начать нашу новую жизнь. И я собирался записать свой собственный альбом и задокументировать всю боль, которую я перенес, и все дерьмо, через которое я прошел, и всю любовь, которую Джиджи проявила ко мне. “Лучше и быть не может”, - подумал я, когда мы летели обратно домой.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Как только я вернулся домой с экскурсии, я пошла на прием к своему психологу. Моя жизнь была такой запутанной и напряженной из-за того, что меня облажали, солгали и обманули. Я затаил безмерный гнев на Джина, Пола и Дока. Я даже фантазировал о том, как возьму пистолет, сяду на самолет в Лос-Анджелес и пристрелю трех хуесосов.
Я встречался с этим парнем после окончания тура Psycho Circus. Я решил обратиться к психологу, а не к психиатру, потому что не хотела, чтобы кто-то прописывал мне лекарства, которые притупили бы мое мышление и чувства. Я хотел поговорить с кем-нибудь и решить свои проблемы рациональным, интеллигентным способом. Итак, мы обсудили всю историю группы и то, как я чувствовал себя униженным, возвращаясь и работая сотрудником в чем-то, что я построил с нуля. На протяжении многих лет мы говорили о макиавеллианской игре Джина и Пола, предательстве Эйса и прочей ерунде.
С тех пор как я вернулся в группу, я подвергался безжалостным эмоциональным нападкам со стороны Джина и Пола. И вдобавок ко всему, я был разбит в финансовом отношении. Джин однажды сказал Джиджи, что он все еще обижен на то, что ему пришлось выплачивать мне часть доходов группы после того, как я покинул группу. Теперь, когда я возвращался в группу с позиции слабости, я был именно там, где они хотели.
Отчасти в этом была моя вина. Я никогда не должен был позволять менеджеру и адвокату Ace представлять меня. Они были парнями Эйса в течение многих лет, почему я думал, что они будут работать в моих интересах? Эйс всегда говорил о том, что “я должен получить больше, чем Питер”, с самого начала переговоров в офисе их адвоката.
Но я был настолько травмирован своим разводом, проблемами с налоговой службой, угоном машины и его болезненными последствиями, что был просто эмоционально разбит и представлял собой большую, жирную мишень. На моей стороне не было никого, кроме Джиджи и Бога.
Условия наших контрактов всегда были несправедливыми. В перерывах между турами мы с Эйсом получали ежемесячную выплату, которая составляла лишь малую часть того, что собирали Джин и Пол. Появились все эти дополнительные источники дохода — видеоигры и крупные рекламные ролики, такие как кампания “Got Milk” и крупная реклама Pepsi. Я так и не получил свою справедливую долю тех денег, которые должны были быть объединены и распределены между всеми нами.
И когда мы наняли независимого аудитора, который утверждал, что KISS задолжал мне огромную сумму за выручку от продажи товаров только за 1999 год, все, что они предложили мне, - это ничтожное урегулирование. У меня не было денег, чтобы бороться с этим, так что в итоге я согласился на сделку за гроши на доллар.
Самым страшным ударом была потеря моего макияжа. Человек-кошка был персонажем, которого я создал, и я никогда сознательно не подписывался на них. Я музыкант. Я хочу играть на барабанах. Я доверял своим адвокатам и менеджерам. И я чувствую, что они не прикрывали меня в этом вопросе. Я по сей день сожалею о потере своей косметики. Так стоит ли удивляться, что я был готов отправиться в Лос-Анджелес и нанести ущерб Джину, Полу и Доку?
Но мой психолог помог мне обрести уверенность в себе. Мой гнев был всепоглощающим, и меня буквально тошнило. Мы говорили и говорили, и он помог мне смириться с неправильными решениями, которые я принимал, и с людьми, которым я доверял. Я должен был быть счастлив. У меня был хороший дом и деньги в банке. Но счастье за деньги не купишь, мне похуй, кто ты такой. Когда вами пользуются снова и снова, это наносит вам ущерб. И это всегда было из-за денег. Но деньги - это то, для чего они все нужны. Очень грустно.
Потом все началось сначала. В мае 2004 года KISS собирались снова отправиться в турне, начав сначала с Австралии и Японии. У меня все еще был контракт с ними, но я так или иначе ничего от них не слышал. Наконец, в тот день, когда истекал срок моего контракта, мне позвонил Пол.
“Ты знаешь, что твой контракт истекает сегодня”, - сказал он.
“Да, я действительно это заметил”, - сказал я.
“Ты казался не слишком здоровым в том последнем туре, Питер. Ты много кашлял. Корпорация считает, что, возможно, для твоей же пользы тебе бы больше не выходить на дорогу”.
Корпорация? У парня даже не хватило смелости взять на себя ответственность. Ему пришлось прятаться за корпорацией? К тому же я кашлял, потому что ночь за ночью я вдыхал весь этот дым от бомб. Тем не менее, они были так обеспокоены, что ничего не предпринимали по этому поводу, пока Джиджи не пожаловалась сотрудникам Aerosmith, которые были взбешены тем, что дым воздействовал на горло Стивена Тайлера.
“Корпорация просто считает, что для нас обоих будет лучше, если ты не выйдешь”, - продолжил Пол. “Ты уже не так молод”.
Да, я был достаточно молод последние семь лет, когда сделал их очень богатыми людьми. Полу просто доставляло удовольствие звонить мне напрямую, чтобы он мог лично перерезать мне горло и попробовать кровь. Мне повезло, что я не поехал в этот тур. Теперь они могли бы снова нанять Эрика и заставить Тайера подражать Эйсу и платить им гроши. Скатертью дорожка. Я думаю, последнее слово было за фанатами. В Штатах они играли при наполовину заполненных залах и были вынуждены досрочно прекратить турне, они теряли так много денег.

Это не было похоже на то, что я просто сидел как на иголках, ожидая, когда они мне позвонят. Я начал свой сольный альбом. Я написал около пяти песен во время тура Aerosmith, и Ангел, мой гитарист в Criss, сейчас живущий в Китае, начал присылать мне новые песни, для которых требовались тексты.
Я решил записать диск с балладами и использовать свой опыт последних нескольких лет. Итак, я написал песню о своей дочери и песню о моей «экс». Я был в Нью-Джерси, когда мир перевернулся с ног на голову 11 сентября, и я написал песню об этом мучительном опыте. Бедственное положение тех, кто первым отреагировал на башни-близнецы, так сильно поразило меня, что я вызвался добровольцем и сыграл на концерте, который собрал миллионы для героев 9/11.
А потом было “Лучше этого не бывает”.
“Старые фильмы, до трех / Еще одна ночь, только ты и я / Поездка была одинокой, но теперь мы здесь / Давай закроем дверь и исчезнем / Лучше этого не бывает”. Речь шла о том, чтобы уйти от этого дерьма и отправиться в другой мир, как только мы закроем дверь того гостиничного номера. Я написал песню под названием “Faces in the Crowd” о наших фанатах и о том, как центр внимания должен быть направлен на лица зрителей — потому что они действительно были звездами. Я написал несколько песен о Джиджи.
Я даже написал песню об Эйсе для альбома: “Space Ace”. Вы можете подумать, что это была дань уважения, но на самом деле я писал о предательстве Эйса по отношению ко мне.
Вы когда-нибудь были заперты в космическом корабле? / И потерялся в твоей лжи? / Летаю высоко над шоссе / все еще в ловушке в небесах / Я знаю, что такое успех / о, но ты должен верить / У зла есть способ показать свое лицо
Я вложил в эти песни весь свой опыт последнего тура, и я просто знал, что фанатам понравится диск за его честность.
Я позвонил Tall Man, моему старому басисту, и он приехал и остался в моей гостевой комнате в Нью-Джерси, чтобы мы могли поработать над записью треков. Но снова работать с Высоким человеком было катастрофой. Я оторвался от многолетних гастролей, так что был просто в ударе: мои отбивные не были похожи ни на что, что он когда-либо видел, когда я был с Криссом. Как только он начал играть, я увидел, что он неряшлив и неуверен в себе. Он просто больше не мог джемовать. Высокий человек был одним из лучших басистов, с которыми я когда-либо работал, но теперь у него был ребенок, он воспитывал его как отец-одиночка и отказался от баса. Он чувствовал себя неловко, и мне было жаль его. Я любил этого парня, но это просто не сработало, и он ушел домой. Но не раньше, чем он написал замечательную музыку к песне “Space Ace”.
Тем временем Ангел присылал мне материал из Китая, и одна песня была лучше другой. Я брал музыку, писал тексты и работал над аранжировками. К тому времени я познакомился с инженером по имени Том Перкинс, который казался очень знающим человеком, поэтому я позвонил ему, и он помог мне приобрести любое оборудование, которое мне понадобится для профессиональной записи.
Когда у нас было около пятнадцати хороших песен, я прилетел самолетом Angel из Китая. Я устроил небольшую домашнюю студию, чтобы мы могли там работать. Мы пристегнулись и работали по восемь часов в день. Теперь пришло время записывать, а Энджел был гением профессиональных инструментов. Он сказал, что мог бы срежиссировать запись, но я хотел, чтобы его мозг был сосредоточен на игре на гитаре. Мы начали запись только со мной и Ангелом, полагая, что позже добавим бас, что было большой ошибкой. Но Энджел умел играть на басу достаточно хорошо, чтобы подделать это. Высокий человек должен был вернуться, когда восстановит свои силы, но он так и не вернулся. Мы пытались отправить ему кассеты, чтобы он мог добавить свой бас, но и из этого ничего не вышло.
Итак, я поехал в Нью-Йорк и встретился с Полом Шаффером. Пол был моим старым другом, и он слушал треки, которые я хотел, чтобы он сыграл, и они ему понравились. В итоге он предложил поиграть бесплатно — вот такой он парень. Но мы действительно заплатили ему.
Благодаря Полу мы заполучили замечательного басиста Уилла Ли. Он играл не бесплатно. У него был свой гонорар, и он собирался его получить, каким бы ни был концерт. Но он был музыкантом мирового класса, так что мы рискнули. Мы отправились в студию в Нью-Йорке, и он провел там несколько часов, играя на басу на пяти треках. Когда все закончилось, он подошел ко мне.
“Ты знаешь, что ты делаешь обложку "Send in the Clowns"? Мне это действительно нравится. Я сыграю на этом бесплатно”, - сказал он. Так что это стал особенный трек, на котором играли и Уилл, и Пол. Пол также познакомил меня с Клиффордом Картером, который сделал все струнные аранжировки.
Мы вернулись домой, и я записал вокал в своей огромной гостиной высотой в два этажа. Звук был великолепным. Тогда я решил, что, несмотря на то, что мы записали компакт-диск в цифровом формате, мне хотелось такого теплого аналогового звучания. Тысячи долларов спустя это было достигнуто.
Пришло время микшировать компакт-диск. Вскоре я понял, что не знаю, как сделать микс из всех этих различных элементов. Я был в гитарной группе. Дайте мне три гитары и набор барабанов, и я смог бы прекрасно продюсировать. Но двадцать струнных, виолончели и валторны - я, черт возьми, не знаю, куда я иду. А Том Перкинс, инженер, был еще больше замешан в этом деле. По сути, он был звукорежиссером диалогов. Он не знал, как микшировать музыку. Я нанял двух молодых инженеров в помощь, и они сказали мне, что Том понятия не имеет, как работать со всеми этими новыми технологиями: он был такой старой закалки. Я превращался в офицера гестапо, кричащего на Тома каждый раз, когда он облажался. К счастью для меня, Крис Дженнингс выступил в роли инженера остальной части альбома, и мы попросили великого Джорджа Марино из Sterling Sound поработать над диском. К тому времени, как мы закончили, диск обошелся мне по меньшей мере в сто тысяч.
В июле 2007 года "Один за всех" был наконец выпущен. Мне потребовалось три года, чтобы сделать это. Мой адвокат заключил действительно выгодную дистрибьюторскую сделку с компанией под названием Megaforce, и они проделали хорошую работу, устроив меня в Best Buy и другие крупные сети. Я нанял Лори Лусарариан, замечательного публициста, и мы надрывали задницы, давая радиоинтервью, иногда по двадцать в день. У нас была авторизация в музыкальном магазине в Деревне, и сотни людей выстроились в очередь по всему кварталу. Казалось, все шло хорошо, благодаря Джиджи.