Правда, что Сид Барретт жив?

всегда жив :)

...

...

Betsy, Ты "Антологию" получила???

2Mr. Bad uy:

>Betsy, Ты "Антологию" получила???

Вот совпадение, я тебе как раз пишу письмо!
Получила, получила! Спасибо огромное! Читай письмо ;)

Слава Тебе, Господи. Теперь можно дальше жить спокойно.

2Mr. Bad uy:

>Слава Тебе, Господи. Теперь можно дальше жить спокойно.

Человек который стоял у истоков группы, задал ей направление был практически выжит и выброшен своими же одногруппниками.

Никогда не любил пост-Барреттовский Пинк Флойд ни музыкально ни тем более личностно... Ремесленники...

А Сид - творец.

2faustmax:
>Ремесленники...

Это, конечно, уж очень категорично. У Флойд все работы гениальны, но все это о Сиде и под его тон. Трудно сказать каким был бы Флойд без Барретта - скорее его бы не было вовсе.
В популярности Пинк Флойд нет порока. Благо, что люди были способны оценить их гений.

2faustmax:

>был практически выжит и выброшен
>своими же одногруппниками.

Да не был он выброшен, и тем более выжит...

2Betsy:
>Да не был он выброшен, и тем более выжит...

Это как посмотреть, конеШна. Мало у кого хватит терпения, когда лидер группы часами играет свои импровизации, а то и вообще на репетицию с гитарой без струн явится.

Баррет умер всего несколько месяцев назад от диабета и его осложнений,Аминь!

Точнее 7.06.2006г.в Лондоне, ему было 60

2Sgt.Pecker:
>Аминь!

Умно. Спасибо что сказали.

(Мelody Maker, 27 марта 1971 г., Michael Watts)

Историям о Сиде Барретте нет числа.

Дескать, он стал невыносимым эгоистом, с ним невозможно работать. Его выгнали из Пинк Флойд. Он страдал от психологического срыва. Однажды днем он поехал покататься и оказался на Ибице. Он вернулся к своей матери в Кембридж, чтобы продолжать лечить голову. Что иногда он заходит в гости к Ричарду Райту, органисту Пинк Флойд, и часами сидит, не произнося ни слова.

Кое-какие истории не лгут.

Роджер Уотерс: "На позднем этапе, пока он еще оставался в группе, мы дошли до того, что готовы были в любой момент вцепиться ему в горло, потому что он стал совершенно невыносим...
"Когда "Emily" стала хитом, и мы три недели подряд держали третье место, мы снимались для Top Of The Pops, и на третью неделю он отказался. Он пришел в невероятном состоянии и сказал, что не собирается выступать. В конце концов мы выяснили, что Джону Леннону не было нужды сниматься в Top Of The Pops, поэтому и Сиду незачем".

За последние два года он записал пару альбомов. Один из них назывался "Barrett". Второй - "The Madcap Laughs".

На обложке "Madcap" он осторожно свернулся прямо на голом паркетном полу пустой комнаты. Вдалеке вытянулась обнаженная девушка.

Фотография воплощает настроение его песен, урезанных, без прикрас, лишенных, вопреки веяниям моды, утонченной продюсерской обработки, так что остается лишь сосредоточиться на словах и эффекте потока сознания. Его работы порождают чувство спокойной, задумчивой интимности; неуверенной, но напряженной осознанности.

Сид Барретт на прошлой неделе приехал в Лондон и в офисе своего издателя дал первое интервью прессе практически за целый год. Его волосы коротко обрезаны, почти как у бритоголового. Символ? Если да, то чего? Он прекрасно осознает происходящее, но его речь временами невразумительна; не всегда движется по прямой. Он знает о своей неопределенной роли в музыкальном мире и относится к этому болезненно.

- Я никогда не оказывался неправ, но мне нужно оказаться правым, - говорит он.

Может быть, у него все продумано. Как он сам говорит в "Octopus", "the madcap laughed at the man on the water".

- Чем вы занимались после ухода из Пинк Флойд, кроме того, что записали два альбома?

- Ну, я художник, я учился на художника... должно быть, я тратил на рисование меньше времени, чем мог бы... понимаете, погрузившись в рисование, можно было бы получить такую свободу. Так или иначе, я сидел на одном месте и писал. В колледже для меня было слишком сложно думать об изящных искусствах. Меня скорее волновало, как преуспеть в колледже. Но чувство, появлявшееся, когда я играл в UFO и в подобных местах, намного значительнее, к тому же, группа становилась все известнее и известнее.

Я жил дома, в Кембридже, с моей мамой. У меня множество... скажем так, в определенном смысле слова, детей. Мой дядя... в общем, я привыкаю к семейной жизни. Ничего сверхъестественного. Я работаю в подвале, внизу.

Художник

- Кем бы вы предпочли быть- художником или музыкантом?

- Думаю, в конечном счете я художник.

- Как вы считаете, последние два года вы занимались тем, что приводили себя в порядок?

- Нет. Скорее, все дело в том, как, по моему мнению, можно улучшить музыку - в отношении моей работы - потому что я понял, что мне нужно работать. Я захотел работать. Я никогда в этом не признавался, потому что я не из тех людей.

- Поговаривали, что вы вернулись в колледж или нашли работу на фабрике.

- Ну конечно, раз я живу Кембридже, мне придется искать занятие. Полагаю, я мог бы найти работу. Я не работал. Я не особенно привык работать по часам, но уверен, что это возможно.

- Расскажите мне о Пинк Флойд - с чего все началось?

Роджер Уотерс старше меня. Он учился в архитектурном колледже в Лондоне. Я учился в Кембридже - кажется, это произошло до того, как я обосновался в Кэмбервелле (художественный колледж). Я постоянно переезжал в Лондон и обратно. Я жил с ним в Хайгете, у нас была общая квартира, фургончик, и мы тратили большую часть стипендии на пабы и тому подобное. Мы играли песни Stones. Полагаю, мы интересовались игрой на гитаре - я научился приемам игры довольно быстро... В Кембридже я выступал редко, потому что, сами понимаете, я был студентом художественного колледжа. Но скоро я уже играл на профессиональной сцене и тогда же начал писать.

- В своем творчестве вы всегда занимались исключительно песнями, а не длинными инструментальными композициями, в отличие от остальных членов Пинк Флойд, не так ли?

- Их выбор материала всегда был тесно связан с образом мыслей студентов-архитекторов Я бы сказал, что в основном это народ малоинтересный. Тех, кто таким образом попадают в художественный колледж, можно считать, надувают - может быть, они зарабатывали себе шанс попасть в художественный колледж.

Но они, по-видимому, изначально были ограничены в выборе материала, поскольку мы с Роджером писали разные вещи. Мы писали свои собственные песни, играли собственную музыку. Они были старше, думаю, года на два. Мне было восемнадцать или девятнадцать. Да не было у нас особенного конфликта, разве что наша манера игры поначалу не была такой уж примечательной, как мы считали, не несла в себе того заряда, какой могла бы. То есть, все было очень хорошо, но не сказать чтобы невероятно потрясающе. Теперь это все как сон.

- Вам нравилось то, что они делали... тот факт, что их музыка постепенно исходила от таких песен, как "See Emily Play"?

- Синглы всегда проще... все оборудование было битое, потрепанное... мы начинали с собственными инструментами, с нашими личными гитарами. Наверное, электронные шумы являлись необходимостью. Это было очень здорово. Вот и все. Важнее всего нам было выступать на сцене.

- Кроме вас, никто не хотел выпускать синглы?

- Кажется, только я. Понятно, поп-группе хочется выпускать синглы. По-моему, "Emily" была в хит-парадах четвертой.

- Почему вы от них ушли?

- Не было у нас никакой войны. Думаю, все дело в том, что некоторые вещи делаются достаточно бесцеремонно. Вряд ли что-то одно послужило толчком для принятия решения. То есть, мы, конечно, разошлись, у нас была куча проблем. Вряд ли у Пинк Флойд были проблемы, но произошла ужасная сцена, может быть, я сам был виноват, когда взял машину, поехал покататься по Англии и так далее. Но все равно...

- Как вы думаете, успех ударил вам в голову?

- Не знаю. Может быть, можно смотреть на ситуацию так, как будто что-то ударило кому-то в голову. Но я не уверен, что это имеет отношение к делу.

(продолжение:)

- Говорили, что вы ушли, потому что съехали с катушек из-за ЛСД.

- Ну, не знаю, мне не казалось, что это имеет отношение к моей работе. Я знаю одно - играть и быть музыкантом было очень здорово. Конечно, лучше ходить с серебряной гитарой с серебристыми зеркалами, чем валяться на полу или еще где-нибудь. Я не насколько глубоко прочувствовал общую концепцию, как, наверное, следовало бы. То есть, мы не всегда сознательно воспринимали свою позицию представителей лондонской молодежи, не знаю, как вы ее называете, андерграунд, так, что ли? Особенно те, кто играли в группах

Помню UFO - на этой неделе одна группа, на следующей - другая, приходят, уходят, так и получается система - мне казалось, она могла бы развиваться и поактивнее. Я очень удивлен, что UFO закрыли. Я только на той неделе читал, что он еще существует. Всю работу делал Джо Бойд, и был я просто поражен, когда он ушел. Сами мы олицетворяли всю эту философию в миниатюре, и получалось немного дешево. Потому что шоу нужно было собирать по частям, потому что мы не жили в роскошных домах среди роскошных вещей. Наверное, я навсегда останусь сторонником шикарной жизни. Может быть, потому что я мало работаю.

- Значит, вы совсем не увлекались ЛСД во времена его расцвета среди рок-групп?

- Нет. Думаю, в чем-то из-за того, что я жил в Лондоне. Мне повезло... я всегда подумывал о том, чтобы вернуться туда, где можно устроиться на ковре и пить чай. Я оказался достаточно удачлив, чтобы так и получилось. Те времена... вы только что мне о них напомнили. Мне было весело. Soft Machine - с ними тоже было весело. Все они играли на "Madcap", кроме Кевина Эйерса.

- В своих песнях вы стремитесь создавать настроение, а не рассказывать истории?

- Да, именно так. Было бы потрясающе сочинять больше музыки для настроения. Слова, они, понимаете ли, очень невинные... Кажется, меня заносит. Просто я считаю, что вся эта история строится на том, что я был гитаристом и провел два-три года в группе, ездил по Англии, Европе, Америке, потом вернулся и практически ничем не занимался, поэтому я даже не знаю, что сказать. Наверное, меня можно обозвать многословным. Я не чувствую в себе активности, и в отношении общества моя совесть чиста.

- Разве вы не думаете, что люди до сих пор вас помнят?

- Думаю, помнят.

- Так почему вам не набрать музыкантов, не поездить по стране, не сыграть несколько концертов?

- Все-таки, думаю, главное - записать пластинку. А гастроли и концерты могут этому помешать.

- Два года прошло, вам бы совсем не хотелось выступить на сцене?

- Очень хотелось бы.

- В чем же дело? Сложно найти подходящих музыкантов?

- Да.

- И что для вас важнее - их блестящие профессиональные данные или насколько они сумеют с вами поладить?

- Боюсь, что нам пришлось бы уживаться вместе. Они должны быть хорошими музыкантами, и таких нелегко будет найти. Они должны быть яркими людьми.

- То есть, с вами сложно ужиться?

- Нет. Наверное, единственная проблема - моя раздражительность. Все должно быть очень просто. Можно играть на гитаре в нашей столовой, можно отрастить длинные волосы, но музыка отнюдь не ограничивается поездками по университетам и так далее.

- Почему бы вам не начать играть акустические вещи одному? Я думаю, это вышло бы очень успешно

- Да, это неплохо. Но у меня есть только электрогитара, черный "Фендер", и тот уже не годится. У меня нет голубых джинсов… Я на самом деле предпочитаю электрическую музыку.

- Какие пластинки вы слушаете?

- Я их мало покупаю. Я недавно достал вещи типа Ма Рэйни. Потрясающе, просто фантастика.

- Значит, в вашем творчестве предполагается уклон в блюз?

Наверное. Разные группы людей любят разную музыку… кто-то считает, что интересно слушать "Slade", понимаете?

- Выйдет ли третий сольный альбом?

- Да, у меня уже записано несколько песен в студии, есть пара пленок. Да, думаю, должен выйти. Должно получиться двенадцать синглов, отличных синглов. И я собираюсь сам стать продюсером. Мне кажется, так будет проще.

Как то меня самого это интервью сильно взволновало. Вчера весь вечер слушал Сида. Боже, какую же сильную музыку писал Барретт!! Эликсир сюрреализма...

George Underwood видел Сида таким.

(Rolling Stone, декабрь 1971 г., Mick Rock)

ЛОНДОН - Если вы склонны верить тому, что вы слышите, а не тому, что происходит в действительности, Сид Барретт либо умер, либо сидит за решеткой, либо ведет растительный образ жизни. Но на самом деле он все еще жив, по-прежнему неоднозначен и обитает в своем родном городе Кембридже.

В 1966-67 Барретт играл на ведущей гитаре в Пинк Флойд. Он сам дал имя этой группе и сочинял большую часть музыки, включая оба их хитовых сингла. Благодаря своей мистической электрогитаре и сценическому имиджу "под гнома", он стал воистину культовой фигурой зарождавшегося лондонского андерграунда, только-только собравшегося вокруг клубов UFO и Roundhouse. Флойд были клубной группой и играли обычно до зари.

От Лондона до Кембриджа - час езды на поезде. Сид мало с кем встречается. Навестить его - все равно что вторгнуться в чей-то глубоко личный мир.

- Я исчезаю, - говорит он, - стараюсь ни с чем не сталкиваться.

Он выглядит очень напряженным, словно ему не по себе. Бледный, со впалыми щеками, в глазах читается состояние постоянного шока. Ему присуща та призрачная красота, которая обычно ассоциируется с поэтами прошлого. Волосы короткие, взлохмаченные, не чета прежним волнистым локонам. Бархатные брюки и зеленые ботинки выдают определенную привязанность к прошлому.

- Я иду по дороге, ведущей назад, - улыбается он. - В основном я просто трачу время впустую.

Он много ходит пешком.

- По восемь миль в день, - говорит он. - Должно быть заметно. Только не знаю, в чем.

- Извините, если я говорю немного бессвязно, - продолжает он. - Сложно представить, что кто-то мной интересуется. Но, знаешь ли, приятель, я абсолютно в здравом уме. - Иногда Сид отвечает непосредственно на поставленный вопрос. В основном же его ответы фрагментарны, напоминают поток сознания (одна из его песен написана на стихи Джеймся Джойса "Golden Hair").

- Я состою из пыли и гитар, - говорит он.

- За последние два года моя работа заключалась в интервью. У меня очень хорошо получается. - На самом деле за это время Сид выпустил два альбома, продюсированных членами Пинк Флойд. Особенно он хвалит второй, "The Madcap Laughs". - Как картины размером с подвал. - До Пинк Флойд Барретт посещал художественный колледж. Он до сих пор рисует. Иногда безумные джунгли из жирных клякс. Иногда просто линии. Его любимая работа - белый полукруг на белом холсте.

В подвале, где он проводит большую часть времени, его окружают картины и пластинки, усилители и гитары. Здесь, под землей, он чувствует себя в безопасности. Как персонаж одной из собственных песен.

Сид говорит, что его любимый музыкант - это Хендрикс.

- Я ездил с ним на гастроли, мы с Линдси [его бывшая девушка] садились сзади, Хендрикс - спереди, и он снимал нас на камеру. Но мы с ним никогда по-настоящему не разговаривали. Так все и было. Очень вежливо. Он был лучше, чем думали люди. Но очень стеснялся своей застенчивости. Иногда сядет в гримерной с телевизором и никого не пускает.

Сид и сам славился тем, что жил за закрытыми дверьми, целыми днями отказываясь встречаться с людьми. В последние месяцы его работы с Пинк Флойд Сид выходил на сцену и весь концерт играл не больше двух нот.

- Хендрикс был идеальным гитаристом. Когда я был помладше, мне только того и хотелось. Научиться играть на гитаре и скакать от радости. Но слишком многие мне мешали. Все шло слишком медленно. Игра на гитаре. Общий темп. Я прирожденный спринтер. Проблема в том, что, поиграв несколько месяцев в группе, я так и не смог достичь этой точки.
Если я выгляжу расстроенным, то это из-за того, что я ужасно разочаровался в работе. Дело в том, что я целый год ничего не делал, только болтал, объяснялся со всеми подряд. Но, с другой стороны, не работая, начинаешь мыслить теоретически.

Он бы хотел собрать новую группу.

- Но я никого не могу найти. Вот в чем проблема. Я не знаю, где их взять. То есть, я так думаю, что существует тот, с кем можно играть. Если я соберусь нормально играть, нужно найти по-настоящему хороших людей.

Сид выходит их подвала и поднимается в спокойную комнатку - в ней полно фотографий Сида и его семьи. Он был очаровательным ребенком. Появляется английский чай, торт и печенье. Как многие новаторы, Барретт, похоже, не получил заслуженного признания, в то время как остальные срывали куш.

- Я бы хотел разбогатеть. Иметь много денег - на материальные нужды и чтобы покупать еду для всех моих друзей.
Пока вы не ушли, я покажу вам сборник всех своих песен.

Он извлекает папку, содержащую все песни, записанные на данный момент, аккуратно напечатанные, без нот. Большинство из них хороши сами по себе. Иногда простые, лиричные, они никогда не обходятся без оттенка иронии. Иногда сюрреалистичные, полные мечтательно переплетенных образов, эхо образа мыслей, отрицающих традиционный анализ. Любимая песня Сида сейчас - "Wolfpack", напряженная, угрожающая, отдающая клаустрофобией вещь.

Сид считает, что люди, поющие собственные песни, скучны. Он в жизни не записал ни одной чужой вещи. Он достает гитару и начинает наигрывать новую версию "Love You", с "Madcap".

- Я вчера ее придумал. Мне кажется, так намного лучше. Это моя новая двенадцатиструнная гитара. Я к ней только привыкаю. Вчера ее отполировал. Это "Йамаха". Он останавливается и переходит к обычной настройке, качая головой.

- Никогда не ощущал такую близость к гитаре, как к той серебряной, зеркальной, которую я все время использовал на сцене. Я поменял ее на черную, но никогда на ней не играл.

Сиду двадцать пять, и он беспокоится, как бы не постареть.

- Я не всегда был таким интровертом, - говорит он. - Я считаю, что молодежь должна как следует развлекаться. Но у меня почему-то не выходит. - Внезапно он показывает в окно. - Вы розы видели? Столько оттенков. - Сид говорит, что не принимает больше ЛСД, но распространяться об этом не хочет. - На самом деле, и сказать-то нечего. - Он выходит в сад и растягивается на старой деревянной скамейке. - Когда очень чем-то интересуешься... - начинает он с недоуменным видом и останавливается. - Наверное, обо мне сложно говорить. У меня очень беспорядочные мысли. И в любом случае, я не тот, кто вы думаете.

2 Mr. Bad uy:
Спасибо...