И.Бродский переводил "Yellow Submarine"

2Василь Гафи:

Спасибо за приглашение, но я откажусь. Вы интересный человек, но ваше мнение о стихах мне, к сожалению, не интересно.

2Citizen Cain:

>А чему развиваться?

да обычно как то все динамичнее.

приход - вброс - "дартаньян и пид@расы" - уход. обычно день-два максимум.

стареем. причем все. нет былого огня.

есть надежда что это просто зима и весной все вернется на круги своя.

Бродский как-то брел по лесу,
Меж деревьев и кустов,
Попираючи ногою,
Царства ягод и грибов,
Но внезапно перед ним,
Ангел,
То есть Серафим,
Возникая говорит:
Блудослов, космополит!
Я, глаголом как денницей,
Жечь велел сердца людей,
Ты же им вливаешь в души,
Ахинею и елей!
Сгинь тогда во чреве Ада,
Паука и Жабы чадо!

напомнило" Шел Гагарин по тропинке, видит - девка серит в сирени.."

2koderr:
>" Шел Гагарин по тропинке, видит - девка серит в сирени.."
Вот и раскрыт источник вдохновения Гегемона!

Бродский после смерти,
В Рай решил поспеть,
Как-никак а нобеля,
Получил он ведь!
Но апостол Петр так ему кричит:
-Ну-ка брысь отселе,
Ты, космополит,
Неужели думал,
Нахалявку в Рай!?
Убирайся к Черту,
Лысому...
good bye!

Бродский трудится в Аду,
Тунеядскую пургу,
Отрабатывает там,
Все по строгим трудодням:
Год с лопатой и кайлом,
Год с рубанком, молотком.
От чертей претензий нет,
И ближайших тыщу лет,
Ковырять ему киркой,
Адский уголь под землей.

просьба еще что то еще про кишки и кровавое месиво добавить.

а то ад не на ад похож, а на коммунизм.

но вот "адский уголь" - это находка, это удачно.

В коммунизм таких как Бродский,
К сожаленью не берут,
Тунеядцам там не место,
Им в Аду предписан труд!

"Фейерично!"

"Политическим" доступ в тему закрыт, провокатор-зачинщик "награжден".

И это правильно - уже через край плещет...

День памяти Иосифа Бродского.
Пилигримы он написал в 18.
Советская власть его травила, но он выстоял.
Может быть потому, что он и сам был пилигримом.
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды встают над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.