Simon and Garfunkel

Статья из журнала Нью-Йоркер о прощальном концерте Саймона в Квинсе, очень трогательная, по-моему
перевод гугла, адаптация моя )

Amanda Petrusich
Feeling Lost with Paul Simon One Last Time

Paul Simon записал "the Obvious Child “в 1990 году для своего восьмого сольного альбома" The Rhythm of the Saints”. Ему было сорок девять лет. Песня эта – динамичное размышление о загадочном и неприличном процессе увядания, и первый куплет содержит то, что может быть самой большой и самой точной дистилляцией старения, когда-либо написанной: “I don’t expect to be treated like a fool no more / I don’t expect to sleep through the night.”. Постепенное накопление знаний – то, что с одной стороны укрепляет, с другой - разрушает нас.

Ранее в этом году Саймон объявил, что его нынешний тур в поддержку четырнадцатого альбома “In The Blue Light” станет последним. Он назвал тур “Homeward Bound”, и закончил его в субботу вечером в парке Flushing Meadows, недалеко от Corona, Queens, преднамеренном выбранном и поэтическом для него месте (сцена была всего в двадцати минутах езды на велосипеде от дома детства Саймона, в близлежащих лесных холмах). Хотя это был конец, настроение в толпе было не мрачным, а праздничным и благодарным-Луна была почти полной, воздух был милосердно свежим, и было приятно расстелить старое одеяло на траве, открыть холодное пиво и слушать музыку. Саймон, которому сейчас семьдесят шесть, был одет в красную футболку и черную куртку. «Это в двух милях от того места, где я играл в бейсбол в средней школе»,-объявил он, прежде чем надеть бейсбольную перчатку и несколько раз перебросится мячом с толпой. "Давайте немного поиграем.”

Перед тем, как Пол вышел на сцену, на ней появился мэр Билл Де Блазио и представил Саймона как «одного из величайших художников Нью-Йорка всех времен», что было справедливой оценкой его глубокого и разностороннего наследия. Его дискография, кажется, отражает дух города: болтливый и всеядный, жесткий и нежный, пробуждающий печаль и красоту. Самолеты, следующие в/из ЛаГуардии, периодически пересекали небо. - Добро пожаловать в Нью-Йорк, - крикнул Саймон одному из них.
Как поэт, Саймон всегда был необычайно открытым для двусмысленности и компромисса. Он считает, что во взаимодействии между людьми есть равные части справедливости и несправедливости, и это придает его песням некое размеренное хладнокровие, которое особенно ценно в нашу эпоху резких преувеличений. Его голос, мальчишеский и ясный, был скорее обузой в начале карьеры-он не рычал и не кричал, как многие из его сверстников, что заставило некоторых критиков поверить, что его работы будут менее популярными. Теперь же этот голос придает его песням вечную молодость.

Саймон не стал устраивать грандиозное шоу из возвращения на родину-единственным гостем, который присоединился к нему на сцене, была его жена, певица Эди Брикелл, которая просвистела свое соло в “Me and Julio Down by The Schoolyard” - глупой, но по праву любимой всеми песенке 1972 года. "Я и Хулио” была очень к месту, содержа, как строку “Goodbye to Rosie, the Queen of Corona” – здесь толпа полностью сошла с ума – так и потрясающее подведение итогов перед выходом на пенсию “I’m on my way / I don’t know where I’m going / I’m taking my time, but I don’t know where.” Саймон все время улыбался, как маньяк.

У старых поклонников было множество поводов пустить слезу. ("Graceland" - первый альбом, который я по-настоящему полюбила, и я провела немалую часть вечера, вытирая увлажнившиеся глаза капюшоном толстовки). Саймон открыл шоу, как и на всех предыдущих концертах этого тура, с “America”, песни Simon and Garfunkel о том, каково быть молодым и запутавшимся, когда все кажется непоправимым и вечным: “Cathy, I’m lost, I said, though I knew she was sleeping / And I’m empty and aching and I don’t know why.” Он переделал несколько больших хитов Simon and Garfunkel, хотя он представил "Bridge Over Troubled Water" (который Саймон написал, но пел Гарфанкел), как свое "потерянное дитя", и ни разу не упомянул своего старого партнера по имени. (Гарфанкел давал свой собственный концерт в Рочестере, штат Миннесота, этим же вечером, тем самым подтверждая, что установившееся между ними отчуждение никуда не делось).

Шоу завершилось трогательным, элегическим исполнением “Sound of Silence", но меня совершенно опустошил предпоследний номер Саймона. «Это странные времена, да? Не сдавайтесь» - сказал Пол, перед вступительными аккордами “American Tune” 1973 года. Мелодия песни адаптирована из латинского гимна распятия “o Sacred Head, Now Wounded”, который был впервые переведен на английский язык в 1752 году; Саймон написал текст вскоре после переизбрания Ричарда Никсона в 1972 году. В интервью он всегда говорил, что он избегает открытых политических заявлений в своих песнях или пытается. Но "American Tune " так явно оплакивает раненую нацию:

And I dreamed I was flying
And high up above my eyes could clearly see
The Statue of Liberty
Sailing away to sea

Услышать одного из лучших поэтов города, на последнем концерте его прощального тура, в необыкновенном районе, который взрастил и взлелеял его, напомнившего нам, что наша страна уже погружалась в темные времена - и пережила их — я не знаю, что может поразить сильнее. Я никогда не чувствовала себя так в Нью-Йорке. И, в течение нескольких минут, город плакал вместе, обо всем, что мы обрели и обо всем, что мы потеряли.