Армейские байки

Г-н Бирюков-Пескарь, не могу согласиться с Вами. По моему разумению наличие отвлеченных тем говорит не о том, что по теме говорить более не о чем, а о том, скорее, что участники дискусси - не упертые фанатики с розовыми от натуги лбами, а нормальные, живые, веселые люди, которым есть о чем говорить помимо любви к Билз.

"По моему скромному мнению, появление махрового оффтопика на страницах узко тематического форума"
Форум "ад либитум"-для любых тем , почитате правила.

Uliss13: Покажется странным, но на Вашу реплику я Вам уже ответил - сообщением, на которое отвечали Вы...

Михаил и all
Ну только ссориться не надо... Оно нам надо?

Да никто и не ссорится. Просто crap на Форуме поднадоел... скоро из-под него не видно уже станет ни Форума, ни Битлз, ни ру.
А так всё прекрасно.

Миша... Ты ведь сам знаешь-бывает сезон и межсезонье. Как и у байкеров. Так и с темами.

2 Мих. Бирюков
А в чем проблема? не нравится, не интересно - не читайте. Форум для ОБЩЕНИЯ. Темы не про битлов разрешены... Как раз наоборот, появление таких тем говорит о том, что людям есть о чем поговорить помимо "Битлз".
PS если уж на то пошло, в таких темах "РУ" хорошо просвечивается.

Г-н Пескарь, даже из самых лучших побуждений не стоит брать, брюзгливый, менторский тон. А борьба за чистоту идеи никого еще к хорошему не приводила. Желаю удачи. У13.

2Mux. Бирюков (nECKAPb):
>crap на Форуме поднадоел... скоро из-под него не видно уже станет ни Форума, ни Битлз, ни ру.

специально для тебя - на сайте Beatles.ru есть форум Lost Lennon Tapes.
https://www.beatles.ru/postman/forum.asp?forum_id=1
тут о Битлз и ни о чём кроме битлз.

А там, где мы находимся сейчас по правилам - пишут обо всём КРОМЕ Битлз! предлагаю культурно закончить ветвь дискуссии. Послушайте лучше мою байку от первого лица:

первые дни службы. я стою в наряде "на тумбочке", то есть у двери казармы рядом с тумбочкой с телефоном. Ночь. Хочется спаДь. С непривычки крыша слегка съезжает и я решил прилечь на койку, рассчитывая вскочить, если придёт дежурный по части (или кто там, помдеж). Сапоги снял и аккуратно поставил туда, где я должен стоять сам (ну лежать в сапогах неудобно просто) Лежу, стараюсь не пропустить прихода дежурного...
...через некоторое время дежурный нежно тронул меня за плечо.
...Вся часть ржала пару месяцев, причём не над тем, что солдат в наряде, на тумбочке, лёг на кровать и заснул, проморгав дежурного, а над тем, что при этом снял сапоги
:))))))))))))))))))))))))))))
бред, самому смешно вспоминать!

"Тфу, бл..., - сказал, помню, в сердцах прапорщик Сашевский. - ни х_ культуры нет у людей!"

2Uliss13:
:)))))))))))

В те же дни, в первую неделю службы, опять стою ночью в наряде.
Первое время в казарме с солдатами на всякий случай всегда спал кто-нибудь из офицеров (прямо в одежде).
И вот наблюдаю картину: замполит нашей роты, старлей, "пиджак" (призванный на срочную службу на полтора года офицером выпускник ВУЗа) спит в форменных брюках и кителе на одной (из сдвинутых по две) заправленной кровати рядом с солдатом, который спит на другой, как положено, расправленной, под одеялом.

Вдруг офицер начинает во сне поворачиваться лицом к тому солдату и...
...и закидывает на него ногу! :))))))))))))
(ну понятно, во сне спутал с женой)
Представляете, я стою в ступоре и испытываю ужОс от того, что просто не знаю, что думать, как реагировать! Долго не решался потом рассказать товарищу, как над ним надругались :) потом не выдержал, очень хотелось посмотреть на его рожу.

А тот офицер до сих пор не знает :)

"Вдруг офицер начинает во сне поворачиваться лицом к тому солдату и...
...и закидывает на него ногу! :))))))))))))
(ну понятно, во сне спутал с женой)"
Мораль такова-нефиг женицца до армии или сразу по окончанию ВУЗ-а. Что б не путалось ничего в ногах....

Много лет пытаюсь найти людей, которые САМИ красили снег и пожелтевшие листики, или хотя бы видели это своими глазами. Может быть здесь есть такие?

помню классическое высказывание ротного (боян, канеш, но здесь не цитировалось):

"В армии снег должен быть белым и квадратным"

А служба за рубежами нашей великой родины отличалась особыми приколами:


Походил к концу срок моей первой в жизни загранкомандировки в жарком ближневосточье. Разудалая жизнь переводчика заканчивалась, надо было подумать о будущем в любимой стране, а главное – о новом выезде за ее пределы. Вырвав листок из тетради конспектов по вечно живому учению, я нацарапал прошение о приеме себя в члены «профсоюза», как из конспиративных соображений назывались партийные организации советских загранучреждений. Представляю, как бились ЦРУ с Моссадом, силясь разгадать эту тайну века…
Через недельку мы прохаживались в коридорчике гостиницы «Аль Бахр» под руку с председателем того самого профсоюза Колей Шумилиным.
«Твоя бумага прочитана, - словами классика начал иезуитствовать Коля, в остальном парень славный и не дурак выпить. - Есть только одно «но». Он при этом старался отечески посмотреть мне в глаза, которые я усердно прятал, стараясь догадаться, о каком факте моей биографии стукнул ему мой неизвестный доброжелатель. Неужели он, завистник, стал свидетелем наших набегов в район красных фонариков? А вдруг с тяжелого бодуна раскололся приятель, с которым мы удирали от полицейских на «взятой напрокат» посольской машине?
Наконец, смилостивившись, Коля задал наводящий вопрос: «А что это у тебя висит над кроватью?»
Надо сказать, живший до меня в номере переводчик действительно вбил в стену у изголовья гвоздик. Может быть, на нем висел портрет его любимой. Не будучи обременен излишней чувствительностью, я долгое время не занимал этот гвоздик ничем. Но, как-то купив по случаю в лавке прикольных игрушек муляж кучки кала, пленивший меня своим реализмом, я повесил его туда, где некогда сияли блеском ночи глаза далекой подруги.
«Над кроватью? – со вздохом облегчения переспросил я, – да говно. Искусственное»
Коля положил мне руку на плечо и, наконец, умудрился поймать мой невинный взор. Его слова и сегодня, через бездну лет и событий, потрясают меня совершенно бездонной глубиной партийной бдительности: «Нет, Сережа, это не говно, - задумчиво произнес он, - это позиция».

Еще одна правдивая история, изменены только имена:

Как шпион террористов кинул

Эта история произошла лет десять назад в Тропическом Государстве, обороноспособность которого помогал крепить Советский Союз. За эту помощь Тропическое Государство платило горячей любовью к идеалам социализма. В атмосфере этой любви три года жил и копил чеки Внешпосылторга Костя Копылов, переводчик с тропического на русский и обратно. Его, конечно, инструктировали, что Тропическое Государство дает приют окрестным ветеранам бикфордова шнура, которые устали раскладывать мины и отстреливать агентов империализма по всему свету. Но до поры, до времени их пути не пересекались. Костя, как и все другие посланцы Страны Советов, нехотя допущенные ею к иностранцам, твердо знал: нет ничего хуже на свете, чем «несанкционированный контакт». За него наказывали не чем-нибудь, а Родиной в двадцать четыре часа. Этого времени совершенно не хватало, чтобы толково упаковать благоприобретенное за бугром добро. Посланцы же дорожили дефицитными шмотками, а преждевременной Родины боялись, как чумы. Посему они ни на какие контакты не шли, а пили друг с другом. Совместные пьянки соотечественников не только охотно санкционировались, но и где-то считались доказательством верности тем самым идеалам.
Выполняя интернациональный долг, Костя общался с местным лейтенантом Махмудом. Тот был улыбчив, общителен и горячо любил все советское, особенно разлива завода «Кристалл». Пить на виду в той стране было не принято, и как-то Костя, испросив разрешения у Известно Кого, пригласил Махмуда к себе домой. В надежде получить хоть какой-нибудь материал, Известно Кто не только санкционировал контакт, но даже выделил искомую бутылку из представительского фонда.
Непривычный к мужским дозам, Махмуд быстро размяк, а ближе к полуночи вообще выложил Косте, что он сотрудник тропического Известно Чего и пьет по его заданию. Костя и сам накатил будь здоров и поначалу не придал значения тому, о чем бормотал на его груди новый дружбан.
Утро поставило Костю перед нелегким выбором. Он знал, что болтун – находка для шпиона. Но что было делать с болтливым шпионом, свалившимся ему на голову? Сообщить Известно Кому, так истосковавшиеся по настоящим делам профессионалы как пить дать втянут его в свои шпионские игры. Молчать еще страшнее: статью за недоносительство тогда еще никто не отменял. Поэтому, заметив на работе знакомую фигуру в сером галстуке, Костя только противно заулыбался, изобразив телом безграничную веру в ум, честь и совесть Известно Кого, и решил спустить дело на тормозах. Он забыл старую гепеушную мудрость: «коготок завяз – всей птичке пропасть»…
А шпион Махмуд вскоре заявился с парой таких же, как он, смуглых и улыбчивых приятелей. Махнули по одной, потом еще, а потом улыбчивые вогнали Костю в ступор сообщением о том, что они – бойцы Фронта Борьбы за Полную Свободу, Абсолютное Равенство и Всеобщее Братство, известного своими зверствами. Махмуд похлопывал по плечу ошалевшего от ужаса Костю и уговаривал улыбчивых дешево купить, а потом выгодно продать своему Фронту большую партию АКМ. Долго не кочевряжась, гости ударили с Махмудом по рукам и передали ему пакет с таким количеством долларов, что Костя понял: из этого гнезда международного терроризма, которое было когда-то его квартирой, ему один путь. И этот путь – последний.
Больше Махмуда никто не видел. Местная сторона сообщила, что его перевели. Это могло означать: побег из страны, расстрел на рассвете или взлет по служебной лестнице. Улыбчивые несколько раз заходили к Косте, пытаясь выяснить, скоро ли им вручат дешевые автоматы или, на худой конец, вернут деньги. Оказалась, что это была касса Фронта, врученная им на хранение. Постепенно они растеряли свои улыбки, а потом и сами пропали. Наверное, их убили ревизоры Фронта.
Костя жив до сих пор, но когда он рассказывает о том времени, то понижает голос и тревожно поглядывает на свое кухонное окно десятого этажа, словно ожидая увидеть в нем улыбку одного из персонажей этой истории.

Ну, для ровного счета еще одна нештатная ситуация:

Торпеда

-….ааааадь!!! – По артикуляции полковника Кичатова
догадался я, кого он успел помянуть в краткий миг между жизнью и смертью. В ушах стоял ровный звон, тело вошло в мокрый песок, усыпанный дохлыми рыбками. Рядом валялся опрокинутый на бок «лендровер», из него выползал водитель Абделла. В Южном Йемене половину мужиков кличут Абделлами, вторую – Салемами, и совсем немного там столь любимых в остальном мусульманском мире Али и Мухаммедов.
Мое доверие к полковнику, с которым я работал переводчиком, росло прямо пропорционально количеству обезвреженных им мин, гранат и ржавых снарядов. Этими игрушками был напичкан песчаник вокруг города Адена. Советник начальника инженерных войск, он не гнушался, стоя по колено в песке, разрыхлять голыми руками землю вокруг очередного гостинца северных соседей или саудовских наемников. В отличие от других хабиров (араб. – советник), Рудольф Зиновьевич не вел ежедневный подсчет накопленных сертификатов, на которые можно было отовариться в процветавших тогда «Березках», не питался одними макаронами, а, главное, с уважением относился к переводчикам. Большинство хабиров считало, что такое халявное дело, как талдычить слово в слово ту ересь, которую они несли борющемуся народу Южного Йемена, неадекватно высоко оплачивалось Министерством обороны.
Однажды на приеме в честь тогдашнего Премьер-министра Йемена
(который через год совершил государственный переворот, лично пристрелив своего друга- Президента), полковник встал из-за стола и направился к выходу. На бестактный окрик главного военного советника «Ты куда?!» он спокойно щелкнул зиппером и отчеканил: «поссать, товарищ генерал!». Других за такие вольности в 24 часа награждали родной страной. Но Кичатов был в армии известной личностью, другом Маргелова, легендарного командующего ВДВ, олимпийским призером, художником и высококлассным спецом. Поэтому советническая верхушка его просто тихо возненавидела.
Вся эта фронда и должна была аукнуться полковнику, когда проводившие показательные военно-морские стрельбы хабиры потеряли боевую торпеду. Ушла в сторону берега и, не взорвавшись, тихо легла где-то на грунт. «Лично обезвредить!», - отдал приказ Главный. Ясное дело, лично, когда даже паршивую Ф-1 полковник не доверял откопать местным. В руках этих детей природы взрывалась даже банка тушенки. На третий день начиненную смертью беглянку нашли в полусотне метрах от берега. Начальство залегло в оборудованном где-то за километр блиндаже и уставилось в полевые бинокли. Мы же с помощником из местных сели в древний «лендровер» и обреченно потащились по песчаному пляжу к обозначенному шестом с тряпкой месту. Настроение сильно портила непредсказуемость ситуации. Когда полковник выуживал очередную лимонку, все зависело от его рук. А торпеда на боевом взводе могла сдетонировать от волн в любой момент. В общем, стоим по пояс в море, между ног торпеда прибоем качается, и вяжем к ней тротиловые шашки. Взорвись она, от нас троих не осталось бы даже плавок на память. Но, почему-то, переживал я больше за одну только часть тела, к проклятому снаряду находившуюся в непосредственной близости. Видимо, сказывалось длительное воздержание, подогреваемое мыслями о близящемся отпуске.
Рассчитали время горения бикфордова шнура, необходимое для того, чтобы успеть добежать по воде до «лендровера» и отъехать на километр от торпеды. Собственно, в этом моя основная функция и заключалась – засечь время по своим швейцарским, непромокаемым и щелкнуть «Ронсоном». Что и было сделано. Шнур весело засверкал бенгальским огоньком, а полковник неспешно побрел к берегу, вытаскивая ноги из песка, как птица фламинго. Я зашагал с ним рядом, типа наплевать и не колышет. Впереди сверкали голые пятки помощника из местных. Видно, не доверял Абделка ни швейцарским часам, ни советскому бикфордову шнуру. В машину, тем не менее, забрались одновременно, водила нажал на газ…
Взрыв я не услышал, а почувствовал. Помнится, успел даже оглянуться. За спиной ничего не было. Ни моря, ни пляжа, ни неба. Ни-че-го. Это ничего вдруг обрушилось, придавило и слилось со мной. Я тоже стал ничем. К счастью, не насовсем. Когда песок высыпался из ушей и рта, я услышал, как полковник Кичатов кличет падшую женщину. Однако, вместо призываемой б..ди, в нашу сторону направился начальственный «Лэндкрузер». Тогда, сплюнув дохлую хамсу, полковник шепотом признался: ОН ЗАБЫЛ, ЧТО В ВОДЕ БИКФОРДОВ ШНУР ГОРИТ В ДВА РАЗА БЫСТРЕЕ, ЧЕМ В ВОЗДУХЕ!
С кем не бывает!