Стихи

Владимир Маяковский

"Война объявлена"

«Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
И на площадь, мрачно очерченную чернью,
багровой крови пролила́сь струя!

Морду в кровь разбила кофейня,
зверьим криком багрима:
«Отравим кровью игры Рейна!
Грома́ми ядер на мрамор Рима!»

С неба, изодранного о штыков жала,
слёзы звезд просеивались, как мука́ в сите,
и подошвами сжатая жалость визжала:
«Ах, пустите, пустите, пустите!»

Бронзовые генералы на граненом цоколе
молили: «Раскуйте, и мы поедем!»
Прощающейся конницы поцелуи цокали,
и пехоте хотелось к убийце — победе.

Громоздящемуся городу уро́дился во сне
хохочущий голос пушечного баса,
а с запада падает красный снег
сочными клочьями человечьего мяса.

Вздувается у площади за ротой рота,
у злящейся на лбу вздуваются вены.
«Постойте, шашки о шелк кокоток
вытрем, вытрем в бульварах Вены!»

Газетчики надрывались: «Купите вечернюю!
Италия! Германия! Австрия!»
А из ночи, мрачно очерченной чернью,
багровой крови лила́сь и лила́сь струя

Небо этого дня —
ясное,
Но теперь в нём броня
лязгает.
А по нашей земле
гул стоит,
И деревья в смоле —
грустно им.
Дым и пепел встают,
как кресты,
Гнёзд по крышам не вьют
аисты.

Колос — в цвет янтаря.
Успеем ли?
Нет! Выходит, мы зря
сеяли.
Что ж там цветом в янтарь
светится?
Это в поле пожар
мечется.
Разбрелись все от бед
в стороны...
Певчих птиц больше нет —
вороны!

И деревья в пыли
к осени.
Те, что песни могли, —
бросили.
И любовь не для нас —
верно ведь,
Что нужнее сейчас
ненависть?
Дым и пепел встают,
как кресты,
Гнёзд по крышам не вьют
аисты.

Лес шумит, как всегда,
кронами,
А земля и вода —
стонами.
Но нельзя без чудес —
аукает
Довоенными лес
звуками.
Побрели все от бед
на восток,
Певчих птиц больше нет,
нет аистов.

Воздух звуки хранит
разные,
Но теперь в нём гремит,
лязгает.
Даже цокот копыт —
топотом,
Если кто закричит —
шёпотом.
Побрели все от бед
на восток,
И над крышами нет
аистов,
аистов...

В.Высоцкий

.. Все бегу и бегу .. без оглядки ..
.. Перепачканный кровью мой снег ..
.. А душевной моей неполадке ..
.. Объясненья и выхода нет ..
.. Потерявшая стаю волчица ..
.. Потерявшая звёзды и след ..
.. Я не знаю .. Что бешенней мчится ..
.. Лапы .. Сердце .. Дыхание .. Свет ..
.. Всё бегу и бегу .. Задыхаюсь ..
.. Не касаясь как будто земли ..
.. Убиваю .. и даже не ранюсь ..
.. На земной беспросветной мели ..
.. Разбиваю себя на осколки ..
.. Оставляя заклеенным рот ..
.. Суждено одиноким быть волку ..
.. И поэтому волк не умрёт ..
.. Выживают сильнейшие просто .
.. Если нечего больше терять ..
.. Не боишься дотронуться Солнца ..
.. На Луну не боишься рычать ..
.. И бежишь .. и бежишь .. без оглядки ..
.. И под лапой взрывается снег ..
.. Только рыщешь глазами украдкой ..
.. Не идёт ли с ружьём человек ..
.. И ,наверное , хочется даже ..
.. Чтобы пуля зашла под ребро ..
.. Только лапы несут тебя дальше ..
.. И снегами следы замело…

Я любила дружить с патриотками,
В Одноклассниках ставила «класс»,
Но, влекомая модными фотками,
От высоких идей отвлеклась.

Не сама захотела связаться я,
А подставил айтишник-сосед,
Экстремистская организация
Заманила меня в свою сеть.

И потом я жила не по совести,
Ради лайков жила, признаю,
Заливая в горячие «сторисы»
Обнаженную душу свою.

Я снималась в шикарных локациях,
Я не знала про голод и бан,
Отмечая в своих публикациях
Ноготочки и инфоцыган.

Я владела волшебною палочкой,
Я богиней считалась, и вот,
С настоящею синею галочкой
Не хотят меня брать на завод.

У подъезда старухи таращатся,
Я с позором бегу от них прочь…
Экстремисточка, Инстаграмщица,

Своей Родины блудная дочь!

Сола Монова "Инстаграмщица".2022

Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.

Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.

А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час…
Но в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.

1922 г.

Анна Ахматова (1889 - 1966)

Мой город был и велик, и смел,
Но однажды сошел с ума.
И сойдя с ума, он придумал чуму,
Но не знал, что это чума.
Мой город устал от погон и петлиц,
Он молился и пел всю весну,
А ближе к осени вызвал убийц,
Чтоб убийцы убили войну.
Убийцы сначала убили войну
И всех, кто носил мундир.
И впервые в постель ложились одну
Солдат и его командир.
И затем они устремились на тех,
Кто ковал смертельный металл,
На тех, кто сеял солдатский хлеб,
И на тех, кто его собирал.

Красные листья падают вниз,
и их заметает снег.
Красные листья падают вниз,
и их заметает снег.

И когда убийцы остались одни
В середине кровавого круга,
Чтобы чем-то заполнить тоскливые дни,
Они начали резать друг друга.
И последний, подумав, что Бог еще там,
Переполнил телами траншею,
И по лестнице тел пополз к небесам,
Но упал и свернул себе шею.
Мой город стоял всем смертям назло,
И стоял бы еще целый век,
Но против зла город выдумал зло,
И саваном стал ему снег.
Возможно, что солнце взойдет еще раз
И растопит над городом льды,
Но я боюсь представить себе
Цвет этой талой воды.

Красные листья падают вниз,
и их заметает снег.
Красные листья падают вниз,
и их заметает снег...

Илья Кормильцев (1989)

Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе
Щит и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.

Юрий Левитанский
1983

Стихи о неизвестном солдате

Этот воздух пусть будет свидетелем —
Дальнобойное сердце его —
И в землянках — всеядный и деятельный,
Океан без окна, вещество…

Миллионы убитых задешево
Протоптали тропу в пустоте:
Доброй ночи! всего им хорошего
От лица земляных крепостей…

Шевелящимися виноградинами
Угрожают нам эти миры,
И висят городами украденными,
Золотыми обмолвками, ябедами,
Ядовитого холода ягодами
Растяжимых созвездий шатры, —
Золотые созвездий жиры…

Аравийское месиво, крошево —
Свет размолотых в луч скоростей —
И своими косыми подошвами
Свет стоит на сетчатке моей, —

Сквозь эфир, десятично означенный
Свет размолотых в луч скоростей
Начинает число, опрозрачненный
Светлой болью и молью нолей:
И за полем полей — поле новое
Трехугольным летит журавлем —
Весть летит светопыльной обновою
И от битвы давнишней светло…

Весть летит светопыльной обновою:
— Я не Лейпциг, я не Ватерлоо,
Я не битва народов — я новое —
От меня будет свету светло…
Для того ль должен череп развиться
Во весь лоб — от виска до виска,
Чтоб в его дорогие глазницы
Не могли не вливаться войска?

Развивается череп от жизни —
Во весь лоб — от виска до виска,
Чистотой своих швов он дразнит себя,
Понимающим куполом яснится,
Мыслью пенится, сам себе снится —
Чаша чаш и отчизна отчизне —
Звездным рубчиком шитый чепец —
Чепчик счастья — Шекспира отец…

Будут люди холодные, хилые
Убивать, холодать, голодать,
И в своей знаменитой могиле
Неизвестный положен солдат, —

Неподкупное небо окопное,
Небо крупных оптовых смертей —
За тобой, от тебя — целокупное —
Я губами несусь в темноте, —

За воронки, за насыпи, осыпи,
По которым он медлил и мглил —
Развороченных — пасмурный, оспенный
И приниженный гений могил…

1937 г.

Осип Мандельштам (1891 - 1938)

Опять весна

Поезд ушел. Насыпь черна.
Где я дорогу впотьмах раздобуду?
Неузнаваемая сторона,
Хоть я и сутки только отсюда.
Замер на шпалах лязг чугуна.
Вдруг — что за новая, право, причуда?
Бестолочь, кумушек пересуды…
Что их попутал за сатана?

Где я обрывки этих речей
Слышал уж как-то порой прошлогодней?
Ах, это сызнова, верно, сегодня
Вышел из рощи ночью ручей.
Это, как в прежние времена,
Сдвинула льдины и вздулась запруда.
Это поистине новое чудо,
Это, как прежде, снова весна.

Это она, это она,
Это ее чародейство и диво.
Это ее телогрейка за ивой,
Плечи, косынка, стан и спина.
Это Снегурка у края обрыва.
Это о ней из оврага со дна
Льется без умолку бред торопливый
Полубезумного болтуна.

Это пред ней, заливая преграды,
Тонет в чаду водяном быстрина,
Лампой висячего водопада
К круче с шипеньем пригвождена.
Это, зубами стуча от простуды,
Льется чрез край ледяная струя
В пруд и из пруда в другую посуду, -
Речь половодья — бред бытия.

1941 г.

Борис Пастернак (1890 - 1960)

Мосты сгорели, углубились броды,
И тесно — видим только черепа,
И перекрыты выходы и входы,
И путь один — туда, куда толпа.
И парами коней, привыкших к цугу,
Наглядно доказав, как тесен мир,
Толпа идёт по замкнутому кругу —
И круг велик, и сбит ориентир.
Дождём размыта и грязна палитра,
Врываются галопы в полонез,
Нет запахов, полутонов и ритмов,
И кислород из воздуха исчез.
Ничьё безумье или вдохновенье
Круговращенье это не прервёт.
Но есть ли это — вечное движенье,
Тот самый бесконечный путь вперёд?

1972 ... В.Высоцкий

Мы не можем знать, что ждёт нас завтра —
Неудача, радость или боль...
В жизни всё случается внезапно.
Постоянна только наша роль —

То, что нам судьба определила:
Ты сегодня – царь, а завтра – шут.
Кто-то полон доброты и силы.
Завтра силу в порошок сотрут,

Мне не по душе такой порядок.
Но уж так сложилось испокон.
Ничего загадывать не надо,
Небу не навяжешь свой закон.

Планы могут ничего не значить,
Потому что Небо правит бал,
Как сказал поэт:
«Пусть неудачник плачет…»
Если он с судьбою не совпал.

Мы не можем знать, что ждёт нас завтра
И куда свернёт вдруг колея…
О грядущем знает только Автор —
Автор вечной Книги Бытия.

Андрей Дмитриевич Дементьев
2012г.

Хуан Рамон Хименес

…И я уйду. A птицa будeт пeть,
Кaк пeлa,
И будeт caд, и дepeвo в caду,
И мoй кoлoдeц бeлый.

Нa cклoнe дня, пpoзpaчeн и cпoкoeн,
Зaмpeт зaкaт, и вcпoмнят пpo мeня
Кoлoкoлa oкpecтных кoлoкoлeн.

C гoдaми будeт улицa инoй;
Кoгo любил я, тeх ужe нe cтaнeт,
И в caд мoй зa бeлёнoю cтeнoй,
Тocкуя, тoлькo тeнь мoя зaглянeт.

И я уйду; oдин - бeз никoгo,
Бeз вeчepoв, бeз утpeннeй кaпeли
И бeлoгo кoлoдцa мoeгo…

A птицы будут пeть и пeть, кaк пeли...

Сумерки свободы

Прославим, братья, сумерки свободы,
Великий сумеречный год!
В кипящие ночные воды
Опущен грузный лес тенет.
Восходишь ты в глухие годы —
О солнце, судия, народ.

Прославим роковое бремя,
Которое в слезах народный вождь берет.
Прославим власти сумрачное бремя,
Ее невыносимый гнет.
B ком сердце есть — тот должен слышать, время,
Как твой корабль ко дну идет.

Мы в легионы боевые
Связали ласточек — и вот
Не видно солнца, вся стихия
Щебечет, движется, живет;
Сквозь сети — сумерки густые —
Не видно солнца и земля плывет.

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи,
Как плугом, океан деля.
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.

1918 г.

Осип Мандельштам (1891 - 1938)

Владислав Реймонт

Говорят, у вампиров холодная кровь.
Но она разрывает людей на части.
Говорят, вампиры не любят любовь.
Ненавидеть и жрать - вот вампирское счастье.

Вампирам совсем не нужно тепло.
Зло - холодное пламя, но мир сжигает.
Радость людей для вампира - зло.
Если может, вампир людей убивает.

Кровь чужая вампира пьянит как вино.
Стоны жертв как музыка радует уши.
Если видишь вампира, то знай одно:
Он пришёл к тебе, чтоб сожрать твою душу.

Никогда с вампиром не говори.
Клятвы вампира - что в поле ветер.
У вампира нет сердца, лишь голод внутри.
На обед - ты, на десерт - твои дети.

И если праздник в доме твоём,
Помни: вампир притаился рядом.
Пустым и холодным сделает дом,
А стакан с вином он наполнит ядом.

Если хочешь жить, если веришь в любовь,
Если любишь золото солнца и синее небо,
Убей вампира, что любит кровь!
Убей его, где бы он не был!

Пусть вампир имеет тысячу лиц,
Но узнать легко: он над горем глумится.
Держи при себе осиновый кол.
Встретишь вампира - кол пригодится.

Возможно, это плохие стихи.
Возможно, мои стариковские бредни.
Но если встретишь вампира ты,
Пусть эта встреча станет последней.

Марина Цветаева

Страна

С фонарем обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны — на карте
Нет, в пространстве — нет.

Выпита как с блюдца, —
Донышко блестит.
Можно ли вернуться
В дом, который — срыт?

Заново родися —
В новую страну!
Ну-ка, воротися
На спину коню

Сбросившему! Кости
Целы-то хотя?
Эдакому гостю
Булочник ломтя

Ломаного, плотник —
Гроба не продаст!
…Той ее — несчетных
Верст, небесных царств,

Той, где на монетах —
Молодость моя —
Той России — нету.
— Как и той меня.

1931 г.

Не совсем стихи, но...

М. Жванецкий

Почему мы так любим животных?
Мы их победили. Они избегают нас. Они прячутся.

Мы по всем правилам оккупировали их территорию.

Непокорных и крупных истребили.

Покорных и слюнявых загнали в курятники и в псарни.

Мелких и пушистых рассовали по квартирам, чтоб было на ком лежать утомлённой руке. Совсем мелких загнали в подполье, где они пищат и грызутся.

Тех, кто в дорогих шубках,— размножаем, откармливаем, измеряем линейкой, затем снимаем их шубы и надеваем на себя.

Конечно, это грабёж. Но мы так не считаем.

Мы считаем, что нам жить важнее, чем им.

Ибо мы: во-первых, атом разобрали и получили из него бомбу.

Потом автомобили бензиновые быстроходные, чтоб стоять в пробках и на перекрёстках. Потом мы... Что ж ещё... Непрерывно общаемся друг с другом по телефону, от этого неимоверная ненависть возникает вместе с дружбой, ибо спрятаться негде.

Потом мы играем в футбол со всем миром, где на трибунах либо огромная злоба, либо дикое ликование с кровью и потасовками в зависимости от количества голов.

Потом мы летаем очень быстро и не видим ни хрена внизу, где размещаются наши территории, отвоёванные у зубастых и пушистых.

Летаем мы вместе с нашими тётками, одетыми в ворованные у соболей шубы и в ворованные у быков туфли.

Ничего не меняется от того, что мы взлетели или сели.

Всё выглядит одинаково, и сам полёт не отличается от сидения перед полетом, чем мы очень гордимся, и, прилетая туда, куда не очень хотелось, садимся точно так же и едем, в общем, туда же, где опять садимся или ложимся, чтоб вечером опять идти туда, где опять садимся.

То есть мы либо садимся, либо ложимся, чем очень гордимся…

Ещё у нас есть фестивали кино, фото и писчебумажные, одинаковые по годам, по местам и по произведениям, чем мы очень гордимся, хотя победителей не перевариваем и не знаем, почему они победили и почему мы их не перевариваем.

Есть звёзды, которые не переваривают публику, а публика держит их, оккупированных пушистиков, чтоб рассматривать, как они едят, совокупляются и на что живут, подбрасывая им деньги, чтоб были лучше видны и не протестовали против совокуплений на подиуме. Этот главный интерес и удовлетворяется кино, ТВ, газетами, злобно кричащими из-под кровати: «Мне плохо видно!».

Есть ещё армия и солдаты, хорошо одетые, вооружённые и не совсем сытые. Сидят на базах и в лесах, готовые к уничтожению солдат в другой одежде. Если их долго не использовать, будут бить своих, чтоб не терять форму.

У побеждённых чешуйчатых и пушистых мы постепенно заимствуем полигамность. Только оглянувшись назад, знакомишься с половым партнёром.

Конечно, никакой волк или лев не оставляет после полового акта львице баранью ногу или пару копеек на расход. Но это нравы диких. Они исчезли вместе с дикими.

Конечно, рычание, завывание, драки и укусы современных животных вызывают смех у разработчиков беспилотников и ковровых бомбардировок.

И смех правильный. Только таким способом можно уравнять нас и продовольствие. Потому что дорогую спортивную мощную машину чтоб разогнать, надо уже не животных, а нас давить... Нас надо убрать с дороги... Она низкая, ей трудно давить человека. А 350 км/час надо. Приходится пускать впереди бульдозер с экипажем и без громкоговорителя. Пусть едет точно по маршруту... Трассу нужно очистить. Этим мы гордимся.

Рай для отдыха у нас старомодно изображают в виде пляжа и пальм. Хотя этого всего почти не осталось. Там непрерывно отдыхают победители на войне, на бирже, на кинофестивале.

Толпа сгущается, сдвигается и телами рушит кирпичные стены.

Полиция пока сзади, но скоро будет в первых рядах борьбы за существование.

И мы, вместо того чтобы пережениться, перебьем друг друга, не прекращая общения в Facebook и блоги с разоблачениями.

А наши остатки залезут в берлогу и попросят убежища у тех, кто там ещё жив, чтобы согреться и душу излить.

#жванецкий #монологи #мысли

Сола Монова

For Michael Franks

Как хорошо сидеть - потягивая пиво,
Расслабится, не думать ни о чем,
Смотреть, как пузырьки в бокале пенятся игриво,
И наслаждаться Майклом Френксом - мы вдвоем.

Споет мне Майкл, про Сен Тропе и Рио,
И про искусство чая мне споет,
Я даже подпою ему - красиво,
Вот только жаль, что не наоборот )

Дружу я с Майклом, уж который год
Не вспомню дату нашей первой встречи,
Мне очень нравится, как он поет,
Так не напряжно – о любви, о вечном…

5.12.21г.

Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины
над ширью пашен и полей
и у берез и тополей.
Спросите вы у тех солдат,
что под березами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.

Не только за свою страну
солдаты гибли в ту войну,
а чтобы люди всей земли
спокойно видеть сны могли.
Под шелест листьев и афиш
ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.
Пусть вам ответят ваши сны,
хотят ли русские войны.

Да, мы умеем воевать,
но не хотим, чтобы опять
солдаты падали в бою
на землю грустную свою.
Спросите вы у матерей,
спросите у жены моей,
и вы тогда понять должны,
хотят ли русские войны.

1961 г. Е.Евтушенко

Ткач.



Волнами полощет Шпрее
Луны отраженье в ночи.
Идут по Берлина аллеям
Гурьбой молчаливой ткачи.

Зеницы глядят устало,
Овеяны дымом махор,
Несут они капиталу
В котомках своих приговор.

Вот-вот - и взойдёт к Райхстагу
Толпа людей трудовых,
И головы взложит на плаху
Всех тех, жив за счёт кто их.

И толстый канат, ссучённый
Из плоти рабочих жил
Петлёю затянет чёрной
Выи всех, кто им немил.

А после - проклятое зданье
Искрой они подожгут,
Auf Wiedersehen - до свиданья,
Прощай, кабала, sehr gut.

Широкой страной родною
Раскинут ткачей маршрут,
Под красной они звездою,
Под красным флагом идут.

За мировое господство
Всеткаческих диктатур...
Кровью - не шнапсом - зальётся
Подвал "Бройкеллергербюр".

А в том подвале сегодня
Дядя сидит один.
В серой куртке походной,
С крестом железным мундир.

Сидит он себе, пьёт пиво,
Да не один - с толпой,
Вы уже догадались,
Кто этот дядя такой.

Как он себя проявит
Этой же ночью, здесь...
Всем стихоплётам в зависть,
Особенно - из Одесс.

Мелок ещё, непригляден
Зубов далёкий спецхран,
И лет через десять дядя
Канцлером будет избран.

И - на его осколках
Напишут, как сдохнет палач, -
"Здесь был рядовой такой-то
Из города
Красный Ткач".






25.07.2021. День смерти ВЫСОЦКОГО.