Западная рок-музыка в СССР , как это было...

2Simon:

>Кстати, все это уже было в истории.
Но Судного Дня не было. Были только предупреждения. Которые остались не понятыми.

2papan:

>Но Судного Дня не было. Были только предупреждения.
>Которые остались не понятыми.

Именно так.

Как вещал известный невозвращенец, клеветник и Кавалер Британской Империи - 
''может перевод такой вольный, а может и невольный...''

2audi:

>При Советах,джинсой занимались ОБХСС,а западными
>пластинками,более серьёзные ребята .Можно было
>легко загреметь за пластинки.Знаю!

в совке в отделе международной почты получали ЛП при оплате пошлины в 5 рваных.

Н. Солдатенков, Взлёт и падение Бой Джорджа

"Аргументы и Факты" № 35 26 августа 1986.

Д. Ухов, О чём поют западные рок-ансамбли

"Аргументы и Факты" № 37 9 сентября 1986.

Н. Солдатенков, Кто и почему слушает "металл"

"Аргументы и Факты" № 6 14 февраля 1987.

Даешь стране угля,
мелкого, но много...

Михаил Сигалов, Изнанка "большого" ритма

"Собеседник" № 34, октябрь 1984

Музыка и СССР
Начала
Поводом для написания этих строк послужила публикация нашего общего друга Simon`а «Back in USSR, Или По волнам моей памяти» на страницах сайта «Beatles.ru». Нисколько не умаляя достоинств этого опуса и читая его с удовольствием, время от времени ловил себя на мысли, что у меня кое-что порой было немножечко не так.
Наверное, кроме всего прочего, дело еще и в возрасте: я, подобно Михаилу Задорнову, родился в первой половине прошлого века. И не в Москве, а далеко на Севере, на границе с Норвегией, в семье офицера-пограничника.
Еще одним важным образующим моментом была тамошняя абсолютная тишина (когда нет занятий на стрельбище, где солировал ротный пулемет Дегтярева). Я думаю, немногие смогут вообразить эту тишину. Там не было ни рева машин, ни гула самолетов, ни даже журчания водопровода, - воду зачерпывали прямо из озера. Когда все уходили на службу и меня оставляли одного в доме «за старшего», я слышал стук собственного сердца, которому долго не находил объяснения.
Как известно из математики, разные исходные данные и начальные условия приводят к разным решениям задачи. Не знаю, хватит ли мне пороху рассказать все, что хотелось, о моей Родине, и о том, почему, несмотря ни на что, я оказался влюбленным в Музыку моей Страны…
Настоящие записки не следует рассматривать как исторические материалы, в них вполне могут быть неточности в описаниях событий, - это всего лишь мои воспоминания, сохранившиеся в потоке времен.
Истоки
Начну с изначально доступных мне источников музыки. Изначально их было 4:
• застольные песни («Хас-Булат удалой», «Славное море» и т.п.), которые звучали при каждой встрече родственников, сослуживцев и друзей моих родителей;
• патефон (в основном песни военных лет и танцевальная музыка);
• кино в клубе заставы раз в неделю;
• проводное вещание.
Первый источник мне был не очень приятен и не очень понятен. Ну не моё это! Какое мне дело до бродяги, который, «судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах»? Но тем не менее, польза для меня была: я научился различать, кто ведет мелодию верно, а кто, извините, «врет».Результаты наблюдений я не обнародовал, но для себя отмечал. Радовало, что мои ближайшие родственники в этом смысле в полном порядке. И еще мне нравилось, как старшая сестра, собираясь в школу, пела пионерские песни («Плывут, плывут, плывут над нами облака…») и песни из кинофильмов («А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер!..»). Так у меня обнаружился музыкальный слух.
Со вторым источником было интереснее: мне нравился сам процесс воспроизведения, который состоял из взведения пружины с помощью заводной ручки, смены пластинок, а по мере необходимости - стальной иглы, износ которой определялся на слух. Тогдашние пластинки делались отнюдь не из винила, а из смеси природного шеллака с тонкодисперсной глиной, образуя хороший абразив. При падении на пол такая пластинка разбивалась вдребезги.

Все это было мне безумно интересно, а потому мои родители этим откровенно пользовались: меня допускали к патефону только если я вел себя «хорошо».И накануне вечеринки с патефоном я вел себя «хорошо», и тогда патефон с пластинками был в моей власти (диджей, однако!), - я ставил песни Дунаевского и Соловьева-Седого в исполнении Шульженко, Виноградова и Утесова, а вершиной всей этой пирамиды была блистательная волшебная «Рио-Рита»…
Встречались среди пластинок и частушки, и комические куплеты, - не было одного: классики. Согласитесь, трудно представить, как усталые люди, собравшись вместе после службы, ставят на диск патефона 40-ю симфонию Моцарта... Да и формат не соответствовал: сторона пластинки звучала 10-12 минут, что недостаточно для серьезной музыки.
Третий источник - преимущественно отечественные фильмы, идеологически выдержанные, - но какие там песни! Какая замечательная когорта композиторов! По моему мнению половина успеха кинокартины определяется музыкой. Яркий пример - Увертюра к фильму "Дети капитана Гранта".
Последний источник - проводное радио в виде старенького репродуктора, который приходилось регулярно чинить. Этот был самым интересным, потому что он был широкодиапазонным. На заставе он вещал нерегулярно, но когда отец вышел в отставку и мы переехали в Москву, он стал основным. Он вещал с 6 утра до полуночи, с перерывом с 2 до 3, и предлагал то песни гражданской и отечественной войны, то революционные песни, то детское радио – сказки и радиотеатр! - песни из кинофильмов, - и классическая музыка…
Борьба идеологий
Тут вполне очевидно расхождение с восприятием Simon`а: для него все началось с магнитофона и радиоприемника с «голосом Америки» и «Радио Свобода».
Об этих "голосах" я в то время даже не подозревал, радиоприемника у меня не было. Да если бы он и был, я все равно ничего бы не услышал: мы жили в Сивяковом переулке, на повороте которого, на так называемой «Поляне», окруженной колючей проволокой, располагались огромные вышки радиоглушителей всяких "свобод" и "голосов". Для нас же эти вышки были источником восторга, когда на них работали верхолазы не хуже «Человека-паука»…
А вот именно классическая музыка однажды произвела на меня сильнейшее впечатление. Я часто дома оставался один, - а радио мы не выключали, так повелось, наверное, с войны. Мне в подсознание проникало все, что слышалось, но до сознания не доходило. И вот первое, что запомнилось – случайно услышанная таинственная мерцающая тема из седьмой Прокофьева. Я конечно не знал ничего ни о симфониях, ни о Прокофьеве. Позже я узнал, что эту симфонию Прокофьев создавал по заказу Радиокомитета с расчетом на юных слушателей, - в то время государственное вещание не «снисходило» до вкусов публики, - наоборот, надеялось поднять ее до высот классики, были организованы специальные «музыкальные вечера для юношества», вел их тогда Дмитрий Кабалевский, - весьма неплохой и незаслуженно забытый композитор. Он сам написал 3 концерта: фортепианный, скрипичный и виолончельный, причем не в ущерб содержанию построил их технически просто, доступно для исполнения ученикам музыкальных школ. Аналогичные «вечера» устраивал Леонард Бернстайн.

Замечание: грампластинки в СССР разделялись по ценовому признаку в зависимости от жанра и происхождения: эстрада ценилась на 2 р. 15 к., а классика была самой дешевой: 1 р. 45 к. И тут шла идеологическая борьба.
И еще одно замечание: кто-то из высших германских военных чинов, имеющих отношение к пропаганде (Геббельс?), обратил внимание, что в начале войны, когда мы теряли силы и отступали, из уличных репродукторов доносились сплошь военные бравурные марши. А вот когда в войне наступил перелом, - тут же пошла классика… Человеку на войне нужна музыка!..
И вот эта «юношеская» симфония воплотилась в грандиозное полотно, рассказывающее как минимум о смысле жизни ("Я смысл этой жизни вижу в том, что..."). Для самого Прокофьева она стала лебединой песней, а для меня – одним из любимых произведений… Но это случилось гораздо позже...
Новые источники
В 1958 году произошло значимое событие: в Москве прошел международный конкурс пианистов и скрипачей. Моя сестра внимательно следила за его развитием. Под это дело даже была наконец приобретена радиола (мы к тому времени переехали в Измайлово, далеко от глушилок), снаряженная звукоснимателем с корундовыми иглами и способная воспроизводить долгоиграющие пластинки. Правда, «моно», - но тогда о «стерео» мы и не слышали, да и наверное, это было дорого. Естественно, техническая поддержка нового устройства была возложена на меня и принята мной с удовольствием.
От Конкурса я воспринял не всё, - понятное дело, мне было 8 лет. Но кое-что запало в душу, - например, яркое ощущение счастья в финале 1 фортепианного концерта Чайковского (не сразу, только с третьего подхода! В этом тоже, видимо, был какой-то сокровенный смысл).
И имена: Вэн Клайберн, Давид Ойстрах, Виктор Пикайзен… Это было время, когда на прослушивание в музыкальных школах выстраивались очереди, особенно по классу фортепиано. И мне довелось несколько месяцев пиликать на скрипке…
Но классикой советская музыкальная жизнь не ограничивалась. Была в том числе музыка кино, как отечественная, так и зарубежная. Из зарубежной тех времен вспоминаю индийские фильмы («Бродяга», «Господин 420») и аргентинский «Возраст любви» с блистательной Лолитой Торрес. Кстати, ее песни кто-то неплохо перепевал по-русски, но не помню, кто.
Образование
А меня судьба привела сначала в детский хор Гнесинского училища, а потом в хор мальчиков, руководимый Александром Свешниковым, репертуар которого на 80 % состоял из классики (Гайдн, Перголези, Шостакович), чуть-чуть разбавленной народными песнями и советской эстрадой (Александр Цфасман, композитор и виртуоз!). Хор этот был довольно известным, спрос на него был, и мы выступали на публику, делали записи пластинок и озвучку фильмов. Мы репетировали с симфоническими оркестрами довольно сложные сочинения. Сильное впечатление получил от исполнения «Stabat Mater» Перголези, впоследствии в 1961 году записанный в Ленинградской филармонии на пластинку, так что на ней звучит и мой тоненький голосок…Были у нас и уникальные солисты: Женя Таланов, «Родина слышит» Шостаковича в его исполнении, - никто повторить этого больше никогда не смог. В общем, музыке нас учили неплохо. Обидно было только одно: нищенское финансирование, из-за которого условия жизни были незавидными: старое давно не ремонтированное здание, - дореволюционный особняк, протертые мраморные ступени, десятка полтора старых раздолбанных пианино, среди которых выделялись 3 полномерных инструмента, - но это для проведения экзаменов и генеральных репетиций. И ужасные концертные костюмы, - старые до невозможности, впечатление, что они тоже еще дореволюционные, - но сшиты добротно, на века, - и рубашки из крепкого натурального шелка… И ржавый школьный автобус, в который мы набивались битком, чтобы он нас довез до концертного зала… И хмурое здание интерната, в котором жили ребята из далеких мест страны, - их специально выискивали…

Beatles
Но, впрочем, о музыке, и ближе к теме. Был у нас одноклассник, увлеченный «западной» музыкой, причем не всякой, а именно Beatles. Называть его не буду, скажу только, что позже он некоторое время был бас-гитаристом у «Веселых ребят». Так вот он был просто влюблен в Beatles и коллекционировал все, что к ним относилось: фотографии, статьи, пластинки, плакаты, магнитофонные записи, - время от времени он приносил свое богатство в класс. Английский мы все знали плохо, и поэтому мы перевели их название как «Жуки» и этим удовлетворились. Вот через него я впервые услышал Beatles. Год это был 1964, и я даже не могу вспомнить, в каком формате были записи: магнитофоны в то время были редкостью, а оригинальные пластинки были практически недоступны... Скорее всего, это были гибкие пластинки, может даже «на костях». А Beatles в этом году выпускают «A hard day’s night», - но я об этом не знаю.
Не скажу, чтобы «Жуки» меня ошеломили. Скажу только, что они мне просто понравились и музыка была необычная. Более того: она была какая-то «свежая», «настоящая», не отрепетированная, как принято было в советской эстраде, а живая и очень откровенная, - наверное, это главное качество, которое меня в этой музыке подкупило. И очень необычное многоголосие, временами напоминавшее грузинское застолье (сильно не бейте!). Но с тех пор я стал распознавать и выделять это звучание, и с удовольствием учился их четкому ритму шейка и буги на танцах в молодежных вечеринках. На майских праздниках наступала хорошая погода, и почти из каждого раскрытого окна неслось "Can`t buy me Love!" Но по-прежнему я вполне мог обходиться без них. И мы рьяно танцевали под шейк «А ты люби ее, свою девчонку!» Музыки мне хватало, и теории, и практики, а учили нас в общем неплохо, достаточно сказать, что в старших классах сольфеджио нам преподавал Геннадий Гладков (еще до «Бременских музыкантов»). Навыков у некоторых из нас хватало, чтобы освоить не слишком сложные инструменты и забацать на чьей-нибудь даче что-нибудь похожее на рок или буги-вуги. Тем более, что магнитофоны со временем уже стали доступными. Музыкальные инструменты происходили из совершенно неожиданных источников, - например, из детских игрушек, некоторые делали сами. Вот, например, щетки для ударной установки изготавливались из латунных трубок, в которые зажималась стальная «щетина» из вала мусороуборочных дорожных машин. Звучание, в общем, получалось довольно забавное, - но играли ребята с великим энтузиазмом, не для слушателей, а для себя, и от этого получали колоссальное удовольствие.
Roll Up, Beethoven!
А тут подходили выпускные экзамены, в ходе которых я решил, что музыкантом не буду, потому что хороший музыкант из меня не получился (так, на четверочку…), а плохой – никому не нужен. И я занялся подготовкой к поступлению в технический ВУЗ, да еще подыскивал работу, потому что началась взрослая жизнь, где бесплатно кормят не всегда. Времени на развлечения почти не оставалось.
В самый разгар лета 1966 года я начал свою трудовую деятельность. В кругах технарей, где я теперь вращался, про Beatles слышали краем уха, классика тоже не котировалась, им ближе была авторская песня – Окуджава, Визбор, Галич. Мне это тоже понравилось, - поразительно, как такими простыми средствами, как гитара и голос, можно достигать такой силы воздействия. И мы с моим другом купили гитару (не самую дешевую, за 7-50, а за 16 рублей!) и, научившись брать «3 аккорда», с чувством пели про лыжи, которые стояли у печки. А тут на экраны вышел говорухинский фильм «Вертикаль», и мы были просто потрясены впервые услышанными песнями Высоцкого. Это был 1967 год, Я студент. Beatles выпускают Сержанта Пеппера, но я об этом опять-таки не знаю. Я как-то отошел от музыки, особенно от классики, - наверное, ее надо было переварить и усвоить. "Время есть для водки - закуси, - а на музыку нет времени..."
Однако студенческий мир без музыки не бывает, и я с удовольствием узнавал знакомые, но чуть позабытые тембры. Качество звучания весьма невысокое, - далеко не первые копии, - но слушать их уже хотелось, и все росла мысль завести собственный магнитофон, - ведь мне даже по проводному радио предлагали: «Запишите!...»
Пишу и слушаю
Мечты сбываются, и после стройотряда я разбогател настолько, что реализовал эту мечту. Это был очень неплохой ламповый «Яуза-6» с японской головкой, - а так как я потихонечку поднаторел в электронике, то немножечко его подстроил, и он стал писать почти идеально. Особенно, если использовать немецкую 25-микронную ленту «ORWO». Акустика, конечно, была примитивной, - но тут я пока был бессилен. Но своим восторгом от услышанного я был готов поделиться с каждым и наивно удивлялся: как же можно жить на свете, не слыша этого?!
И я стал писать. Все, что удавалось раздобыть. Почти все, что предлагал незабвенный Виктор Татарский. А у него сначала шли более-менее безобидные «Скальды» и ранние «Роллинги» («Lady Jane», ”Ruby Tuersday”), но напряжение заметно росло и к концу каждой передачи, и с каждой новой передачей. Вскоре у него прозвучали «Credence clear Water Revival» (лучшая у них, пожалуй, «Have You ever seen the Rain»), потом «Wild horses» by Rolling Stones, и наконец– «Stairway to Heaven» Led Zeppelin. Этого уже редакция музыкальных программ всесоюзного радио не вытерпела, и передачу закрыли.
Диалектика
По мере накопления багажа прослушанных записей он стал уже управлять мной, требуя заполнения дыр в содержании. Менялось и мое восприятие. Например, появление "Abbey Road" встретилось с восторгом, - но если первоначально мне больше нравилась первая сторона (а как же: на ней по сей день до конца мной не понятая "Come together" и блистательная "Something"!), то со временем предпочтение стало переходить на вторую сторону пластинки ("Golden Slumbers"). Это подтверждало тезис о необходимости прекрасному быть сложным. Этот тезис впоследствии встретился у Платона. Прекрасное может сохраняться только путем преодоления сопротивления среды, будь то винил или магнитный слой магнитофонной ленты. Нельзя записать музыку на киселе.
Помню, как долго меня корежило после первого столкновения со зрелыми "Rolling Stones", это был "Let It Bleed". Потом прислушался, полюбил.

Борьба за качество
В соседнем доме проживал хороший приятель низ достаточно обеспеченной семьи партийных деятелей. У них был цветной телевизор и, - что важнее, - радиола «Ригонда». Но не простая, а стерео. Первое прослушивание – первый альбом Led Zeppelin с отбитым краем, - произвело сильное впечатление, породившее во мне желание… Следующий стройотряд (помню драные джинсы одного из отрядников с траурной надписью "The Beatles no exists more!"), потом поездка в Киев, – и я владелец магнитофона «Юпитер-201-стерео». Второй класс, - но на большее не хватило. А в комиссионке на Садовой-Триумфальной было сколько угодно техники по цене хорошего автомобиля.
Появилась возможность коллекционировать стереофонические записи, - но виниловая «вертушка» с пьезоголовой не сочеталась по характеристикам с магнитофоном, да и с пластинками она обходилась не слишком бережно. Что ж, путь протоптан: еще одно лето в стройотряде (на Чукотке!) – и у меня на этажерке стоит Perpetuum Ebner 2100 с алмазной иголкой. Корректор сделал сам, и получилось неплохо.
Со временем я замахнулся и на усилитель мощности, рассчитав и сделав его в соответствии с техническими требованиями и моими возможностями. Немного доработал и колонки 10МАС-1. В результате у меня получился вполне удовлетворительный звук.
Итого
Теперь у меня был полный минимальный комплект аппаратуры, и через меня пошли диски для записи. Чтобы инициировать процесс обмена пластинками, я купил свой первый диск: это были «Картинки с выставки» Мусоргского в исполнении ансамбля ELP (их представляли как «3 музыканта и 8 тонн аппаратуры»). Исполнение, на мой взгляд, интересное, и даже отдельные связующие номера выдержаны в стиле первоисточника, - но все же явно стремление продемонстрировать виртуозную технику и акустические возможности, положенные на разухабистые ритмы, что разрушает впечатление. Что касается других работ ансамбля, то могу выделить первое произведение на их первом же альбоме "Take a Pebble".
Но этот альбом сыграл важную роль: он напомнил мне о существовании классики и множества других жанров музыки. И не важно, как они называются, главное - чтобы мурашки по спине и шерсть дыбом, и чтобы был какой-то смысл, - иначе зачем все это?
Тогда почему именно "Beatles.ru"? Потому что это важнейшая веха ХХ-го века, мимо которой истинный меломан не пройдет. Вы не прошли. Как не прошел и я...
А Время, зараза, Куда-то торопится. Звук стал цифровым. Но величайшими достижениями Человечества остаются, имхо, Математика и Музыка, в каком бы формате они ни были записаны.
"- Жить верой в правду некоторых слов,
А также в силу нескольких созвучий..."