"...Лермонтов всю жизнь старался писать прозу, но в его время русской
прозы, по сути дела, не было. По крайней мере - в современном понимании этого термина, и, может быть, с Лермонтова эта новая русская проза и началась....
Лермонтов в стихи не помещался.
На это он жаловался уже в 16 лет: "Мысль сильна, когда размером слов не стеснена". Мысль требовала уродливо длинной, или наоборот - неблагозвучно короткой фразы. Когда же ее укладывали в правильную стихотворную строку, мысль блекла, терялась, исчезала....
Пушкин четырехстопным ямбом - писал. Лермонтов - в него вписывался.
В правильных стихах Лермонтова очень заметна искусственность, неорганичность формы самовыражения. Более того - кажется, что форма Лермонтову безразлична. Вернее, он пользуется той, которая уже есть, которая уже освоена. Словно вместе с правилами грамматики усвоены и законы стихотворства.
В результате возникает впечатление, что мыслит один, а пишет - другой.
Твердо зная, что новую строку надо начинать с прописной буквы, а перед "что" ставить запятую, Лермонтов точно так же знает - какими словами следует описывать закат, какие выражения приличествуют любви, каких эпитетов требуют печаль, гнев, восторг. Любая свежая мысль, любая оригинальная эмоция - тонут в потоке бесчисленных штампов, разбросанных по лермонтовским правильным стихам....
Вся эта банальность кажется штампованной не только XX веку. Она была
затерта и в лермонтовские времена: такими строками украшали уездные альбомы поручики и студенты. В таких стихах Лермонтов - не более, чем Ленский, который пел "нечто" и "туманную даль" и слишком сурово был наказан за романтические склонности...
"Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду?" - тут
интересно не признание: кто же не влюблялся десятилетним! - а тон, каким оно сделано: серьезный, значительный, важный. Так надо по этикету: все уже было и все прошло...
В 16 лет Лермонтов записывает: "Наша литература так бедна, что я из нее ничего не могу заимствовать". Тем не менее, основной корпус его поэзии состоит из заимствований - у Жуковского, Батюшкова, Пушкина, иностранцев...
Дело не в том, что Лермонтов кому-то подражал - именно как мыслитель он
был оригинален - но, не "заимствуя", он шел по известному, проверенному пути. И на лету подхватывал то, что облегчало путь - клише. Он пользовался готовым набором метафор и эпитетов по необходимости - как знаками препинания, которые тоже давно придумал кто-то другой....
Но в последующие годы Лермонтов вышел к прозе - по дороге создав
выдающиеся стихотворения: как написанный на ту же военную тему "Валерик".
Здесь прозаическая простота начинается с первых же корявых рифм и сразу увлекает в четкий ход мысли, в течение стройного рассказа.
Здесь найден голос - собственный, без ссылок на оперных солдат и начитанных офицеров...
Фраза и мысль победили стих и эмоции. Главное произведение Лермонтова
начинается новыми словами: "Я ехал на перекладных из Тифлиса"...
Использовав форму приключенческого романа, он под видом развлечения вынудил читателя к грандиозному труду - освоению поэтики синтетического романа, богатствами которого еще долго будет питаться русская проза.
Под видом одного романа Лермонтов написал несколько. Русское общество обнаруживает их один за другим по мере углубления и расширения литературного опыта. Но при этом ни одно толкование не отменяет предыдущее - книга раздвигается, как подзорная труба... "
Петр Вайль, Александр Генис. "Родная Речь. Уроки Изящной Словесности."
http://lib.ru/PROZA/WAJLGENIS/literatura.txt
