Forbes: на фоне возвращения White Album в хит-парады начали появляться неизвестные истории о Битлз

На фоне возвращения White Album в хит-парады по всему миру начали появляться неизвестные истории о том, как Битлз работали над этой пластинкой, пишет Forbes.

Несколькими секретами поделились продюсер Крис Томас и звукорежиссер Кен Скотт.

Томас был помощником Джорджа Мартина в независимой продюсерской компании AIR и ему посчастливилось стать свидетелем ранних сессий с мая 1968 года (затем он отправился на отдых): «Я вернулся в начале сентября. На моем столе лежала маленькая записка от Джорджа Мартина, в которой говорилось: «Надеюсь, у тебя был хороший отпуск. Теперь на отдых отправился я. Будь доступен для Битлз. Нил [Аспиналл] и Мэл [Эванс] знают, что ты приезжаешь». Представьте, что вас бросили на произвол судьбы!»

Во время первой сессии Крис несколько раз нервно прерывал группу, чтобы указать на различные ошибки. Он расположил битлов благодаря своим продюсерским качествам.

Скотт начинал карьеру в EMI Recording Studios на Эбби-роуд, когда ему было 16 лет. Он сотрудничал с Битлз несколько лет, затем продолжил работу в качестве полноценного звукорежиссера, когда Джефф Эмерик покинул студийные сессии в середине июля. По словам Кена, к началу записи «Белого альбома» битлы прошли через целый этап, связанный с Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band, где было очень серьезное продюсирование и оркестровая музыка. Они приступили к работе, желая вернуться к истокам, желая снова стать рок-н-ролльной группой.

Как рассказал Скотт, прямо перед началом записи Back In the U.S.S.R. в августе группу покинул Ринго Старр: «Внезапно не было барабанщика. Изначально на ударных играл Пол. Это было недостаточно хорошо, поэтому стали играть и Джордж, и Джон, и мы это все свели воедино. Ринго ушел, потому что не чувствовал себя любимым. Как в браке — на ранних этапах вы слышите «О, любовь моя, ты выглядишь так прекрасно сегодня вечером», а после пары лет звучит «Ты выглядишь хорошо, теперь давай дальше». Битлз проходили через это. Никто не говорил другим, какие они классные. Ринго — один из лучших рок-н-ролльных барабанщиков, с которыми я работал, он был невероятен, но никто ему этого не говорил. Он не чувствовал своей важности, так что заявил: «Почему я здесь?» и просто ушел. Остальные трое отправились к нему. Все они проходили через одно и то же, поэтому он снова вернулся в группу. Джордж заполнил студию №2 цветами, а на барабанной установке была огромная надпись «Добро пожаловать обратно, Ринго». Аромат был невероятным».
 
Любимые битловские песни Джона Леннона

Томас решил узнать у Леннона о песнях, которые он считает лучшими. Джон назвал Being For The Benefit Of Mr. Kite и In My Life. «Я спросил его про Strawberry Fields и I Am The Walrus, но он ответил «нет». Меня действительно удивил его выбор».

Piggies и кое-что особенное

Джордж Харрисон сделал демо своей антикапиталистической тирады Piggies, используя акустическую гитару. Крис в поисках другого музыкального инструмента нашел клавесин, который задействовали для записи классической музыки в студии №1: «Джордж играл ее и внезапно начал исполнять другую песню. Я сказал: «Это фантастика, это гораздо лучше, чем Piggies». Это была Something. Это был первый случай, когда Джордж сыграл ее для кого-либо. Я заявил: «Это отлично, мы на самом деле должны сделать ее». Он ответил: «Ты правда думаешь, что она хороша? Я отдам ее Джеки Ломаксу» [Харрисон сочинил Sour Milk Sea для первого сингла Ломакса на новом лейбле Битлз — Apple]. К сожалению, по-моему не сложилось, и я поработал над этим чуть позже». Something вошла в Abbey Road (1969).

Студийные сессии походили на «творческую фабрику»

Томас вспоминает: «Мы сделали семь песен за пару недель, и это просто превратилось в фабрику. Однажды я был с Джорджем в студии №2, мы работали над Savoy Truffle. Джордж Мартин находился в студии №3 с Джоном и Йоко и нарезал Revolution 9. Внезапно появился Пол и сказал: «Послушайте, что я сделал». Он записал и смикшировал Why Don’t We Do It in the Road».

Творческая дружба и трудности

Как считает Скотт, в то время отношения битлов были хорошими, и у White Album абсолютно нет звучания распадающейся группы. Да, можно говорить о творческих разногласиях и спорах, но они всегда заканчивались и забывались через 15 минут.

Томас: «В книге Джеффа Эмерика говорится, что они не ладили. Когда я это прочел, то не мог поверить, потому что времена были очень счастливые. Время от времени мог возникнуть спор по какому-нибудь поводу». В качестве примера Крис привел Revolution 9, которая не нравилась Маккартни. Как отметил Томас, битлы работали в разных студиях не потому, что не разговаривали друг другом, а потому, что была работа и был дедлайн.

Кен: «Временами было напряжение между Джорджем Мартином и группой. Мы микшировали Savoy Truffle в студии №2. Джордж Харрисон хотел, чтобы она была очень высокой, это было почти болезненно (слышать). Мы записали саксофоны, и ему хотелось исказить их звучание. Джордж Мартин заглянул и спросил: «Тебе не кажется, что это немного высоко?» И Джордж Харрисон повернулся и ответил: «Нет, именно так я и хочу». Джордж Мартин просто ушел».

История о том, как Пол заснул за пультом

Скотт и Томас принимали участие в 24-часовом марафоне по микшированию. Крис вспоминает: «Около 9:00 зашел Кен и сказал: «Крис, можешь мне помочь? Пол опять хочет сделать новый стерео ремикс Helter Skelter, но он заснул за пультом». Так что ремикширование сделали мы».

По словам Скотта, Маккартни также говорил, что группа получает много писем от фанатов, посвященных разнице моно и стерео, и битлу казалось, что если сделать много различий, то удастся продать вдвое больше записей.

О месте «Белого альбома» в битловском каноне

Скотт: «Все ждали Sgt. Pepper 2, в том числе Джордж Мартин, но Битлз хотели двигаться дальше. Многим, по крайней мере изначально, он [альбом] не понравился, но в конце концов они изменили свое мнение».

Томас: «Я был огромным фанатом Битлз. Когда вы слушаете их музыку, она создает очень много образов. Когда же вы работаете над ней, вы попадаете в Зазеркалье — вы знаете, как все было сделано, и волшебство исчезает. По правде, я не могу сравнивать последние три — White Album, Let It Be и Abbey Road — со всем, что вышло до них. Я выделяю такие песни, как Dear Prudence, потому что на тех сессиях меня не было».