Человек из-за бугра. Почему Пол Маккартни никогда не поёт о Сибири и что ему за это будет

Два с лишним года Сиб.фм не знал, как подступиться к теме сибирской любви к The Beatles: не хватало повода для признаний, мучали сомнения в уместности жеста. Натерпевшись, редакция взяла инициативу в свои руки и включила в повестку дня судьбоносный вопрос: «Почему Пол Маккартни не поёт о Сибири?». В решении парадоксальной задачи нам любезно согласился помочь культовый персонаж современного андеграунда Пахом, послушавший совсем свежий альбом 71-летнего маэстро. Предупреждаем, откровения Пахома — нетривиальны, нецензурны и непостижимы.

Бывший музыкант «Битлз» Пол Маккартни опять выпустил новый альбом — и так его и назвал «New». Там ни слова нет про Сибирь. Это первый момент. Ну, то есть, как первый. Второй. Или, скорее, второй в первом. Очень важный момент. Но с какой стати, собственно, Маккартни должен воспевать Сибирь? Он с ней как соприкасается? Никак. Это второй момент. Вернее, первый. Второй в первом и первый во втором. Момент невероятной важности. Хотя, конечно, это уже вопрос туризма, историографическая проблема.

А всё потому, что между нами и Маккартни лежит огромная цивилизационная пропасть. Для людей в средней полосе это, скажем так, отдалённая фигура со своими западными ценностями. Даже если они слышали его песни ещё на пластинках — всё равно. Вот мне 47 лет, и я прекрасно помню время Советского союза, когда любой даже самый бездарный пердёж из-за бугра, любой поганый скрип «оттуда» воспринимался как что-то сакральное, как нечто таинственное и величественное. А сейчас нет никакого бугра, любой сибиряк может спокойно отправиться в Лондон, посетить концерт и увидеть всех этих ненормальных.

Нормальному человеку в Лондоне жить тяжело — там же все бывшие моряки, одно отребье.

Поэтому англичане усиленно культивируют аристократизм, у них везде рафинированность, в глаза бросается лоск. Я был там. Могу сказать, что пришлый путешественник от такого контраста со своим укладом и непонимания, куда он вообще попал, может свихнуться, если вовремя не включит плейер и не расслабится. Но это моё утверждение, скорее, чем вопрос. Такой недовопрос.

В общем, никто не мешает сибиряку любить Маккартни. А Маккартни любить сибиряка сложно. У него же масса дел, видимо, масса задач; без конца и края он чем-то озабочен, куда-то бегает. Такой же, как и я. У меня тоже масса суеты бесконечной, ответственности. Так что это такая немного однополая любовь: мы его любим, а он нас нет. Суровая сибирская любовь: я тебя люблю, что ж ты, собака, меня не любишь? Атмосфера самая подходящая.

Я ведь не в укор, мне его жалко. Маккартни без Сибири долго не проживёт, он просто об этом пока не догадывается. Возьмет и ласты склеит, не побывав в Сибири, не поняв и не почувствовав её величия. Пусть бросает нах*й свои штучки, охрану, баб своих, негров и едет в новосибирский Академгородок. Походит, присмотрится, поймёт, что в мире ещё есть много неведомого и нечего просто так, для радости, выпускать пластинки всякие с симфоническим оркестром. Масса неизведанных, таинственных пространств есть, давай, поезжай куда-нибудь! Одумайся уже наконец.

Не знаю, по-моему, Маккартни следует слегка тюкнуть топором. Мягко, обухом.

Маккартни неоднократно включён в Книгу рекордов Гиннесса — в частности, как самый успешный музыкант и композитор новейшей истории

Но я это не в запале предлагаю, это не просто штамп такой — жахнуть топором. Топор — сакральное орудие, почти как молот Тора. Его надо обескуражить, чтобы он встрепенулся. Он же всё знает, но, видимо, обламывается и боится признаться себе, что без Сибири ему рыгать и рыгать. Вы что думаете, Маккартни книжки не читает, слова «Сибирь» не знает? Да всё он знает, это тема старая, сейчас все на неё подсели, и Том Йорк уже вон тоже хватается за похожую, только африканскую ритмику, пульсацию степную. Всем в Сибирь охота.

Только я бы его в эти края, естественно, не пускал. Безответная любовь — это самое лучшее, что есть. Вот представьте, появится живой Маккартни, будет ходить, лупиться на всех, как обмороженный. Сразу разрушится миф, вся магия битловская исчезнет. Именно безответная любовь и создает величие, создает миф, веру в музыку. Я когда побывал на концертах людей, которых с детства боготворил, сразу всё понял. Ничего, кроме разочарования, кроме тоски от того, что все они точно такие же фуфелы, как и все мы, у меня не было. Серьёзно говорю: Маккартни для сибиряков должен остаться непостижимым — как и они для него. Вот это самый главный момент. Я бы с него начал.