Во французском Лионе проходит 8-я Биеннале современного искусства. Тема, предложенная возглавившими ее в этом году кураторами Никола Буррио и Жеромом Сансом, директорами и идеологами экспериментального парижского выставочного центра Palais de Tokyo, сформулирована как "Опыт длительности".
Современное искусство, в особенности такие его формы, как видео или перформанс, занимает уже не только пространство, но и время и требует от зрителя уделять ему все больше и больше минут, а то и часов, говорит Никола Буррио. Именно этой способности искусства располагаться в четвертом измерении и посвящена Лионская биеннале. По сравнению с Венецианской, да и с Московской биеннале (одним из кураторов которой был господин Буррио) Лионская кажется компактной и камерной. Но обладает удивительной объемностью – она ветвится на множество временных потоков, капсул, воронок, по которым зритель перемещается, словно персонаж научной фантастики, не ведающий, сколько земных секунд или столетий прошло, пока он блуждал по параллельным вселенным.
Центральная экспозиция открывается одним из самых радикальных экспериментов современного искусства с длительностью – шестичасовым фильмом "Сон", снятым в 1963 году Энди Уорхолом. Произведения, следующие за этой прелюдией, можно истолковать как грезы уорхоловского спящего, в которые вслед за ним проваливается и зритель. Можно оказаться перед комнатой, до потолка заполненной воздушными шарами (инсталляция Мартина Крида), и пройти сквозь нее, по дороге растеряв ориентацию во времени и пространстве. Набрести на гигантскую зеркальную трубу-калейдоскоп и сквозь нее полюбоваться на бесконечно множащиеся разноцветные огни гигантских ламп, снятых со старых маяков (инсталляция Олафура Элиссона). Обнаружить лабораторию с оборудованием для опытов, которые зритель может поставить на себе по предложению Карстена Хеллера: например, надеть очки, показывающие мир перевернутым с ног на голову.
Одни участники выставки пытаются изменить привычное ощущение длительности подобно тому, как это делает сновидение. Другие – зарегистрировать едва ощутимый ход времени. Джон Миллер на протяжении одиннадцати лет делает снимки только с 12 до 14 часов дня – когда послеполуденные часы тянутся особенно долго. А патриарх американского экспериментального кино Йонас Мекас снимает двадцатичетырехчасовой видеофильм, запечатлевший повседневную жизнь его семьи в каждый из 24 часов суток, и показывает его на 24 мониторах. Видео – неизбежный формат для выставки, исследующей длительность. Но экспозиция не превратилась в сплошной мультиплекс для видеоарта. Зато здесь есть немало произведений, работающих со звуком и музыкой.
Среди участников биеннале – авторы, знаменитые не столько как художники, сколько как композиторы. Основоположник минимализма Терри Райли представил Time Lag Accumulator – зеркальный лабиринт, в чьих расположенных по кругу комнатах можно играть в прятки с собственным эхом – каждый звук, который ты издаешь, воспроизводится и разносится по комнатам, превращаясь в музыку. Еще один мэтр минимализма, Ла Монте Янг, представлен проектом "Dream House", который он с супругой Мэриан Зазеелой начал конструировать еще в 1960-е годы. Залитое кислотно-розовым светом и столь же психоделическими звуками пространство для медитации должно меняться во времени, подобно природному ландшафту. Произведение, эволюционирующее во времени, создал и французский классик Даниэль Бюрен: его инсталляция, лес разноцветных прозрачных ширм, меняется в зависимости от естественного освещения. Каждый день из инсталляции изымается несколько полос – к концу биеннале зал должен опустеть.
Отсылки к музыке, в том числе и року (среди участников биеннале и легендарный Брайан Ино, представивший инсталляцию в духе геометрической абстракции, образуемой тенями подвешенных в воздухе разнокалиберных квадратов), а также психоделический дух многих произведений – дань революционным 1960-1970-м годам. Кураторы не скрывают своей любви к эпохе концептуального искусства, впервые осмыслившего феномен длительности, и хиппи, и вправду попытавшихся жить в своем собственном, отличном от обывательского времени.
Одной из главных звезд Лионской биеннале стала Йоко Оно. В выставочных залах разбросаны карточки с описаниями ее неосуществленных и неосуществимых проектов – этакие концептуалистские коаны. Но можно увидеть и осуществленный проект – фильм 1968 года "Улыбка". Улыбается сам Джон Леннон – Йоко Оно снимала любимого человека камерой, предназначенной для научной съемки, позволяющей запечатлевать незаметные простому глазу движения и бесконечно замедлять фильм: мимолетная улыбка Леннона, длившаяся пару секунд, растянулась на целый час.
Сколь бы трогательной ни казалась эта улыбка, дошедшая, как через световые годы, из 60-х, кураторы биеннале (принадлежащие к поколению, пришедшему после детей-цветов) не тешат себя иллюзией возврата в "доброе старое время", когда "парижское метро пахло сигаретами, тайская кухня была экзотикой, никто не мог представить, что в Москве есть миллионеры, Шварценеггер был Терминатором, а не губернатором Калифорнии, а близкие друзья не умирали от смертельного вируса", как говорится в видео Рикрита Тиравании и Филиппа Паррено "Stories are Propaganda". Изменяются даже логотипы, которые еще Уорхолу казались не подверженными времени,– как свидетельствует проект Вима Дельво, выставившего коллекцию этикеток французского сыра "Веселая буренка", показывающую изменения коровьей морды с конца 50-х и по наши дни. Но Лионская биеннале не про времяисчисление, а про длительность, которую нельзя и не надо исчислять,– ее можно только пережить. Каждый сам волен выбирать, как долго ему будет улыбаться Леннон и сколько проспит уорхоловский спящий.
ИРИНА Ъ-КУЛИК
