Т. Айомми: «Я слушал «Топ 20» в ожидании The Shadows и записывал их на пленку с помощью микрофона на старый катушечный магнитофон, чтобы потом иметь возможность разучить их песни. Позже я достал их альбом и выучил мелодии, проигрывая их раз за разом. Я всегда любил возвращаться к The Shadows, мне нравились их мотивы. И я всегда старался добиться от своей игры мелодичности, так как музыка вся построена на мелодиях. Мои усилия в этом вопросе лежат корнями именно в тех днях. И это осталось со мной; это всегда было частью моего подхода к сочинительству».
«Я думаю, у каждого есть свой собственный стиль - я имею в виду конкретную манеру игры музыканта. Я с трудом могу представить себе человека, идеально копирующего чью-то манеру игры, потому что для этого ему все равно придется по-своему извлекать звук из собственного инструмента. Каждый должен стараться развивать свое звучание и, уже отталкиваясь от него, сочинять музыку. Мы играем душой, наша музыка идет от сердца...
«Я играю соло навскидку. Я не очень хорош в том, чтобы сидеть и заучивать соло, так что когда я играю в несколько попыток, они порядком отличаются. Я никогда не играю их точь в точь.
Брайан Мэй может сыграть свой материал нота в ноту. А я не могу.
Я могу запомнить риффы, как только они долетят до моего уха. Я помню долгие годы риффы, которые даже не записывал. Но если дело дойдёт до того, чтобы сыграть нота в ноту соло, да ещё и медленно, забудьте об этом».
«Во время первых туров вокруг были ведьмы, оккультисты и Бог знает что еще... Сначала это вызывало небольшое беспокойство, особенно в Америке, потому что мы были довольно тяжелы со своим репертуаром. И затем, конечно, все церкви начали выступать против нас – это становилось немного обременительным и даже опасным. Они пытались запретить нам многое».
«Почти все 80-е я жил в Лос-Анджелесе и успел за это время открыть и изучить для себя местную сцену, которая была достаточно интересной. Часто меня откровенно веселили молодые гитаристы, этакие адские фанатики скорости. Техника исполнения у этих парней была просто феноменальная, а вот песни оригинального сочинения никуда не годились. Иной раз слушал я очередное произведение такого вот «пилильщика», и мысль в голове крутилась: «Блин, он что, в середине соло-гамму для тренировки пальцев только что забубенил?». Мне такая «радость» не нужна, не понимаю я подобного музицирования. Миссия гитариста развивать структуру композиции, делать песню краше, а не превращать эту самую песню в тупой инструмент, упражнение для исполнения безмозглого соло».
«Гизер был сообразителен, поэтому именно у него так хорошо стало получаться с лирикой. У меня определённо не выйдет сесть и написать что-нибудь подобное, а Биллу и двадцати лет не хватит, чтобы выдавить из себя хоть строчку. Оззи придумывал вокальные мелодии. Он просто пел все, что взбредёт в голову. Поэтому хорошо, что к нему вовремя пришла идея спеть “What is this that stands before me?”. Гизер вскоре использовал это, чтобы доделать текст".
"Наши первые вещи часто описывают, как пугающие. Мне нравились фильмы ужасов, и Гизеру нравились. Мы ходили в кинотеатр через дорогу от нашей репетиционной базы, чтобы смотреть их.
Нам всегда казалось, что есть нечто, что направляло нас к музыке, которую мы играем. Я сыграл этот рифф к “Black Sabbath”, лишь “дум-дум-дум”, и вот оно. Просто пришло, так же как и многие другие мои риффы. Это вроде того, как будто кто-то говорит: “Играй так!”.
Что-то или кто-то привносит идеи и направление из других измерений. Словно невидимый пятый участник группы".
«Главное - вера в свое дело. Мне всегда было чихать на чужое мнение, и именно подобное наплевательское отношение мотивировало мое развитие, движение вперед».
«Мое золотое правило – надо верить в то, что играешь и не сворачивать со своего пути. Много лет, в начале моей карьеры, или даже позднее, уже в 80-х, я встречал тех музыкантов, которые старались сагитировать меня играть в другом стиле, и при этом они утверждали, что металл выходит из моды. Но я в свою музыку верил и продолжал идти вперед».
«Давным-давно я понял, что наша группа не для тех, кто что-то послушал и тут же забыл; мы творим для тех, кто умеет чувствовать эту музыку, также как умеет ее ценить. И пока есть вдохновение, буду с гордостью оставаться музыкантом Black Sabbath».
