Мэри Маккартни рассказала газете The Times о родителях и о себе.
Ее отец — битл, а сама она собрала внушительное портфолио фотографий, среди которых портрет Елизаветы II. Наибольшее же влияние на Мэри, по ее собственному признанию, оказала мама — Линда.
Когда Мэри было около 20 лет, она позвонила матери домой в Сассекс и объявила, что хочет стать фотографом. Линда сразу отдала дочери камеру Leica R. Этот фотоаппарат по-прежнему у Мэри, он как будто символизирует присутствие матери в ее жизни.
За 20 лет, прошедшие после смерти Линды, Мэри прошла путь от неуверенного новичка, не знавшего как работать со светом, до одной из самых успешных женщин-фотографов в Великобритании. Как и ее мать, она сотрудничает с культовыми фигурами, известными журналами, участвует в рекламных кампаниях. В последние несколько лет Мэри постепенно сместила деятельность в сторону выставок, книг и фильмов. Во многих смыслах она пошла профессиональным путем, проложенным Линдой.
По словам Мэри, время от времени люди говорили, что всеми карьерными достижениями она обязана своему имени: «Но это просто не имеет отношения к реальности. Никаких работ или назначений никогда по такой причине не поступало. Я не зацикливаюсь на этом. Но вызов в том, что я близка со своей семьей».
«Моя мама была профессиональным фотографом до знакомства с папой, именно так они и встретились. Огромное количество ее работ было сделано задолго до встречи с ним, но определенное число людей по-прежнему говорят, что она начала фотографировать знаменитостей, когда вышла за него замуж, благодаря его связям», — говорит Мэри.
Что касается своей работы, то Мэри говорит, что многие герои ее снимков не являются ее друзьями или знакомыми: «Возможно, именно поэтому они знают, что я не буду использовать их в своих интересах, не буду пытаться заполучить фотографию ради какой-то сенсации. Не думаю, что с моим опытом это нужно делать».
О своей работе Маккартни говорит так: «Я знакомлюсь с людьми, и меня интригует, кто же этот настоящий человек? Если я больше узнаю их мир, мое непосредственное восприятие может измениться». Мэри ищет правды, настоящей истории, доверия.
Дети Пола и Линды росли в Сассексе — катались на пони, ходили в школу, а к ним в дом приходили легенды ХХ века. Вместе с тем, они были защищены от понимания, что их собственная слава означает для окружающего мира: «Мы жили в очень закрытом пространстве. Не было большого количества персонала, мы сами мыли свои тарелки». Ценит Маккартни и то, что посещала единую среднюю школу. Благодаря этому она увидела самые разные типы людей. Кроме того, ей очень важны близкие отношения с семьей и друзьями.
По словам Мэри, она требует того же и от собственных детей — чтобы они стали хорошими людьми, когда выйдут в большой мир.
Первым определяющим моментом в жизни самой Маккартни был переезд в Лондон. Старшая из трех детей Пола и Линды, она покинула дом первой. Как рассказала Мэри, наибольшее внимание вызывало не то, что она Маккартни, а то, что она вегетарианка: «В тот время, наверное, мне приходилось больше всего защищаться именно из-за этого».
Одной из ее первых работ стала редактура архива матери для выставки в Нью-Йорке: «Я росла, смотря, как она фотографирует. Я смотрела на обзорные листы, они были такие вдохновляющие и разные, как дневник. Больше всего мне нравится запечатлевать воспоминания и моменты. Я осознала, что у нас очень похожая восприимчивость».
Затем последовал подарок в виде Leica, инструктаж по использованию этой камеры и несколько лет становления и обретения уверенности. Мэри заводила новых друзей, посещала вечеринки: «Когда вы с кем-то знакомитесь, вы не сразу говорите, кто вы или какая ваша история. Только со временем».
Второй определяющий момент в жизни Мэри — диагноз Линды. Тогда начинающему фотографу было 27 лет: «Я надеялась, что ей станет лучше, что будет другой исход». Мэри фотографировала маму, надеясь, что когда та поправится, она их опубликует. Этого не произошло.
Потеря до сих пор чувствуется, но Мэри с ней справляется: «Что я реально пыталась с сделать, так это думать о позитивных аспектах ситуации. Это совсем не позитивная ситуация, но я вынесла хотя бы то, что у меня было время, проведенное с ней, я провела много времени с ней в последние пару лет. Мы много говорили, очень открыто, мы действительно были очень близки. В этом смысле у меня нет сожалений, потому что это утешает меня, и я знаю, что ей было настолько комфортно, насколько возможно».
Как рассказала Мэри, Линда была веселой бунтаркой, с отличным чувством юмора, и ее не интересовало мнение других о ней: «Я встречала немного таких людей».
Она также сообщила, что все четверо ее детей ценят дедушку: «В школе они исполняют песни, написанные папой, так что, думаю, они еще и очень горды. Для меня это не «О, мой папа — Пол Маккартни», а «Какой он потрясающий артист» и сколь многого он добился. Какой у него уравновешенный характер, какие прекрасные у нас отношения».
