Вот наше интервью с Гэри Брукером. Он рассказывает, как он начинал заниматься музыкой и создал Procol Harum. Он также обсуждает классические песни группы “A White Shade of Pale”, “Conquistador”, “A Salty Dog” и “Grand Hotel”, а также свои сольные авторские песни.
ДК: Как вы начинали как музыкант и автор песен, что привело к созданию Procol Harum?
Гэри Брукер: Ну, я начал играть на пианино, когда мне было пять лет. Мой отец был музыкантом, так что он, вероятно, записал меня на уроки игры на фортепиано (смеется). Когда мне было восемь, я сдал пару экзаменов, которые показали, что у меня все хорошо. Потом мы переехали в новый город и новый дом, потому что мой отец, который всегда гастролировал, устроился на работу в большой шикарный отель в Southend-on-Sea, в Эссексе, и руководил там оркестром. Так что наша семья переехала туда.
ДК: Как вы начали писать песни и в конечном итоге создали Procol Harum?
Брукер: У меня была группа под названием Тhe Paramounts, но все начинало понемногу угасать. Поэтому мне было интересно заняться чем-то другим, и я подумал, что попробую написать песню. Примерно в то же время я встретил (автора текстов) Кита Рида, который дал мне конверт со стихами. Однажды я достал их и подумал…Что ж, это выглядит интересно. Поэтому я сочинил музыку к некоторым из них. По случайному совпадению Кит написал мне и спросил: “Ты что-нибудь делал со этими текстами?” И я сказал: “На самом деле, я только что написал кое-что сегодня утром”. Так что мы сразу же собрались вместе. Ему понравилось то, что я делал, и мы подумали, что станем авторами песен. Это звучит просто, не так ли? Вот только никто не хотел исполнять наши песни (смеется).
ДК: Я читал, что с Элтоном Джоном и Берни Топином Берни сначала писал все тексты, а затем передавал тексты Элтону, который писал музыку. Так было ли то же самое с вами и Китом, когда он писал текст на листе бумаги и передавал его вам, а вы после этого писали музыку?
Брукер: Обычно так оно и работало. Кит всегда пользовался пишущей машинкой. Он печатал тексты песен, и в то же время у меня в голове крутились идеи. У меня были идеи, сидя за пианино и просто в ожидании подходящего момента. И именно так это происходило в большинстве случаев. У меня была идея, и внезапно появилась идеальная лирика. Поскольку я был певцом, я мог петь, так что вы можете сделать так, чтобы любая лирика соответствовала вашим музыкальным вкусам, потому что вы ее поете. Так что формулирование мысли зависит от меня.
ДК: “A White Shade of Pale” остается такой классической песней. Не могли бы вы рассказать о том, как вы написали эту песню?
Брукер: В тот момент я жил дома с матерью и сестрой. У нас было пианино, и я писал на нем разные вещи. Обычно я делаю это, как только просыпаюсь, потому что это лучше, чем идти на работу (смеется). Как бы то ни было, я слушал много классической музыки, и особенно меня увлекло то, что я называю музыкой барокко, которая, возможно, включала Генделя и Баха. Мне также понравились the Swingle Sisters, которые занимались обработкой Баха. Они отлично поработали над ним, особенно над более медленными песнями. Это было чудесно.
Примерно в то же время трио Жака Луисье (the Jacques Louissier Trio), в состав которого входили пианист, басист и барабанщик, записало альбом под названием "Play Bach". Это было джазовое трио, и они начинали с произведения Баха и импровизировали вокруг него. Луисье сделал потрясающую версию того, что называлось “Air On A G String”, которая также использовалась в ряде хороших рекламных роликов в Великобритании. И все эти вещи собрались вместе однажды утром... немного Баха и “Air On A G String” пронеслись у меня в голове [когда я начинал писать "A White Shade of Pale”].
DK: У Кита Рида уже была лирика для “A White Shade of Pale”, когда вы создавали музыку?
Брукер: В то утро, когда я работал над этой штукой, я подумал... это хорошая идея. Это была очень кольцевая пьеса, которая начиналась на C и все время опускалась, и, пройдя через множество аккордов, я снова оказался на C. Так что я просто продолжал спускаться и ходил по кругу с этой последовательностью аккордов и играл сверху что-то похожее на Баха. И когда я добрался до этой сцены, пришел почтальон, и там было несколько новых текстов от Кита Рида. Поэтому я открыл конверт и посмотрел на первый текст... это был самый длинный набор слов, который я от него когда-либо видел. Я думаю, что это было четыре длинных куплета, и в конце каждого лирического куплета был такой припев. И вот я спел их по своей идее, и это стало мелодией, вместе с инструментальными пассажами, которые я играл в промежутках.
ДК: На вашем третьем альбоме заглавная песня “A Salty Dog” отличалась прекрасным оркестровым звучанием, благодаря которому группа стала известна. Как вы написали “A Salty Dog” и создали аранжировку струнных?
Букер: Ну, это была хорошая музыкальная идея. У меня была потрясающая мелодия…Я сидел, и текст песни выскочил, как всегда. И я действительно не видел, что еще в нем может быть. Конечно, есть пианино и вокал с текстом песни, но я не мог понять, что еще там может быть. Я вообще не мог видеть в нем рок-гитару, и в то время я не слышал в нем органа. Но я подумал, что некоторые строки были бы хороши в этом. Я мог бы добавить, что на меня это немного повлияло, потому что мы совершили турне по Германии с Bee Gees. В их турне у них была своя маленькая группа, а также струнный оркестр численностью около 20 человек.
Я общался с [участниками оркестра], когда мы были в турне. Одним из них был альтист по имени Виктор. И когда мне пришла в голову идея сделать струнные для “A Salty Dog”, я пошел к нему и спросил, как я могу это сделать.
Он сказал мне, что альты и скрипки, конечно, имеют разные диапазоны, и вы пишете в этих диапазонах. И там, где инструменты звучат так, как вы хотите, чтобы они звучали, вот куда вы это вкладываете, в ноты. Так что вскоре мне пришла в голову мысль, что у вас есть две скрипки — первая скрипка и вторая скрипка, а также альты, виолончели и басы. Итак, я достал эту книгу, которая у меня была, в которой описывался ассортимент инструментов. Альты внезапно стали сложными, потому что это написано в альтовом ключе. Это не то же самое, что фортепианная музыка.
В любом случае, Виктор был очень полезен, и когда я действительно сделал это, я записал оркестровку на бумаге. Он сказал: “Это выглядит действительно хорошо. Я могу связать вас с оркестром, если хотите”. И Виктор, который был музыкантом с хорошими связями, помог мне найти лучших музыкантов, потому что большинство оркестров были в отпуске (смеется). Он собрал ведущих музыкантов из всех этих оркестров. Итак, у нас в студии было около 20 струнных, и они были лучшими музыкантами. И мне повезло, что они были, потому что я подумал: “Я буду дирижировать этим”. Мы были в студии Abbey Road, и я подумал: “Готовы?” Я опустил руку, чтобы начать считать время, и все они опоздали (смеется). Я сказал: “Давайте, давайте…Просыпайтесь, мальчики.” Вы знаете, дирижирование немного отличается от рока (смеется). Так или иначе, руководитель оркестра сказал: “Не беспокойся об этом, Гэри, ты просто считай. У нас есть темп. Ты рассчитываешь на нас, и с нами все будет в порядке”. Так что я просто дал им “1-2-3”, и они начали. И они точно знали, что делать. Они сыграли в ней чудесно.
ДК: В 1972 году Procol Harum записали концертный альбом с симфоническим оркестром Эдмонтона, который стал большим хитом. Как вы решили играть с этим оркестром и записать концертный альбом?
Брукер: Трудность заключалась в том, что в то время это было почти неслыханно, чтобы рок-группа играла с оркестром. До того, как мы сыграли с симфоническим оркестром Эдмонтона, нас пригласили выступить на Стратфордском Шекспировском фестивале в Онтарио, в Канаде. Кто-то там подумал, что Procol Harum должен играть с большим оркестром, поэтому они записали нас туда. Итак, мы собирались играть с этим оркестром, а все, что у нас есть, - это “A Salty Dog” (смеется). Я подумал…Мне лучше заняться здесь чем-нибудь другим. Потом я подумал о “In Held ‘Twas In I”. У нее есть продолжительность (19 минут).…с этим вы действительно могли бы что-то сделать с оркестром.
Как бы то ни было, это заняло у меня несколько недель, и я довольно усердно работал над этим. В то время я был в Сан-Франциско, поэтому взял напрокат рояль, и мы поехали. Я написал все партии и думал о том, как я буду исполнять “In Held ‘Twas In I”. Кроме того, в Стратфорде должен был быть хор.
ДК: Как вы решили записать концертный альбом для своего шоу с симфоническим оркестром Эдмонтона?
Брукер: Когда мы играли шоу в Стратфорде, люди из Симфонического оркестра Эдмонтона видели нас там. Они сказали: “Мы хотим сделать это с Procol Harum, с нашим оркестром”. Так вот как мы туда попали несколько месяцев спустя. Но за несколько недель до шоу у нас была встреча с нашим лейблом A&M Records. Мы сказали: “Такое бывает раз в жизни — мы играем один концерт с симфоническим оркестром и большим хором. Может быть, нам стоит попробовать записать это”. И все сказали: “Да, я думаю, мы должны, на всякий случай”. У (главного звукорежиссера) Уолли Хайдера была мобильная студия с 24 дорожками, и мы сказали ему, что он нам нужен, и он поехал в Канаду с этой мобильной студией. Это было в самую последнюю минуту, так что нам повезло, что Уолли Хайдер был свободен. Было не так много людей, которые могли бы справиться с этим.
ДК: В тот момент группа была на высоте, потому что альбом "Edmonton" был очень популярен, и людям понравилось оркестровое звучание. Итак, не могли бы вы рассказать о своем следующем альбоме "Grand Hotel" и вашей песне “Grand Hotel”, в которой был большой оркестр?
Брукер: Я думаю, что альбом "Edmonton" был очень успешным, и не только из-за денег, но и с художественной точки зрения. Но поскольку это был концертный альбом, мы довольно давно не были в студии, начиная с нашего альбома "Broken Barricades" (в 1971 году). Так что мы действительно хотели вернуться в студию для нашего альбома "Grand Hotel". В частности, песня “Grand Hotel” требовала оркестра. Это было довольно эпично. Так что, мы записали эту песню с оркестром, а также с хором.
Я был рад вернуться в студию, потому что в студии у тебя гораздо больше контроля. С альбомом "Edmonton Symphony" все так, как есть. Вы мало что могли с ним сделать после того, как сыграли в нем. Я имею в виду Крис Томас (лучший продюсер звукозаписи) спродюсировал его, и он также проделал хорошую работу по его микшированию. Но знаете, у нас не было [студийной технологии], которая есть сейчас. Так что вернуться в студию для записи "Grand Hotel" было довольно освежающе.
ДК: После вашего альбома "Grand Hotel" вы вернулись к звучанию рок-группы для своего следующего альбома "Exotic Birds and Fruit". Это был ваш план - отдохнуть от оркестрового стиля?
Брукер: Да, безусловно. После "Grand Hotel" мы подумали, что отдохнем от этой оркестровой чепухи. Такова была мысль до того, как мы написали песни и приступили к записи "Exotic Birds and Fruit". Мы сказали: “Давайте забудем все эти оркестровые штучки... давайте просто будем группой из пяти человек”.
ДК: В последующие годы вы выпустили еще шесть альбомов, начиная с Procol’s Ninth и "Something Magic" и заканчивая вашим последним альбомом "Novum". Какие из этих более поздних альбомов ваши любимые?
Брукер: Наш альбом "Something Magic" (1976) только что был переиздан в Великобритании лейблом Cherry Red Records. [Что касается переизданий], мы обычно пытаемся найти несколько бонус-треков, что мы и сделали. Итак, я послушал его, и в “The Worm & The Tree” есть какая-то фантастическая музыка. Он не перевернул мир, но я думаю, что, вероятно, потому, что это устная поэзия, которую всегда трудно заставить людей полюбить (смеется). На самом деле, это настолько некоммерческое, насколько это возможно в рок-бизнесе. В те времена панк и диско-музыка были чем-то большим, а Procol выпустили 20-минутную сказку устной речи. Но когда я недавно слушал его, я подумал… Боже, это хорошо. Это была хорошая запись. В ней также есть немного оркестра.
Также на данный момент я бы сказал, что "Novum" (2017 года) - мой любимый. Мне это действительно понравилось. У нас в "Novum" появился новый продюсер, Деннис Вайнрайх. Как группа (с нынешним составом), мы играли вместе на гастролях в течение 10 лет, но мы никогда не были в студии. Так что это было освежающе…Мне понравилось это делать, и я объединился с остальными участниками группы для написания некоторых песен.
P.S. Гэри Брукер скончался от рака 19 февраля 2022 года в возрасте 76 лет
