RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Страстная игра

Фронтмен Jethro Tull - человек с безумными глазами - сам себе хозяин, сам составляет свое рок-расписание. Он играл концерты с Хендриксом и Цеппелинами, а на Вудсток не поехал, так как считал, что появление там не способствует развитию успешной карьеры. Сказки рассказывал: Хью Филдер.

Двадцать семь лет прошло с тех пор, как Иэн Андерсон задал головоломку 'Too Old To Rock'N'Roll: Too Young To Die!', a свою собственную задачку он продолжает игнорировать. С тех пор возраст его удвоился, естественно, за спиной богатое прош­лое. И в 2003 году были переизданы еще три классических альбома Jethro Tull: малоизвестный 'Passion Play' 1973 года, причудливый, с элементами фольклора 'Songs From The Wood' 1975 года, и сельскохозяйственный рок 'Heavy Horses' 1978 года.

Но у всех, и у Андерсона и у Талла, жизнь и сейчас все еще бьет клю­чом. Два новых релиза в 2003 году. 'The Jethro Tull Christmas Album' -традиционный альбом к Рождеству, содержащий цветистые джазо­вые обработки известных рождественских песен, некоторые новые песни и некоторые перезаписанные талловские рождественские песни. "Это не Slade и не 'James Galway Plays Christmas Songs'. Если вам нравятся 'Воигйе' (в оригинале написано именно так, скорее всего имелось ввиду 'Bourée' – прим. ред.) или 'Songs From The Wood', то вам должно понравиться и это" - говорит он.

Также соло-альбом Андерсона 'Rupi's Dance'. Без видимой связи с Jethro Tull - это возможность для него испытать некие нежные оттенки на своей узнаваемой музыкальной палитре с кельтскими, арабски­ми и цыганскими мотивами. Нам следует упомянуть и (в оригинале фраза не завершена – прим. ред.)

Затем, появление Андерсона на готовящемся к выходу альбоме 'Soulmates' вместе с другими звездами - Джеком Брюсом (Jack Bruce), Элом ДиМеолой (Al DiMeola), Стивом Люкатером (Steve Lukather), братьями Брекер (the Brecker Brothers), Биллом Эвансом (Bill Evans), Энтони Джексоном (Anthony Jackson), Бобби Кимбеллом (Bobby Kimball) и другими тяжеловесами рока и джаза - при содействии немецкого композитора/продюсера Манна Доки. "Он шеф-повар на кухне, смешивает все эти приправы и музыкальные тенденции. Редко, когда в одном человеке соединены и хороший музыкант, и хороший продюсер. Кроме того, я получил удовольствие от работы с другими участниками" - сказал Андерсон.

Предприняв сольное турне по Штатам прошлой осенью, Андерсон намерен снова созвать Tull для февральских выступлений в Англии. А далее вырисовываются Индия, Бразилия, Аргентина, Чили, Россия, Польша, Венгрия, Чехия и Словакия, три морских круиза и "бар в отеле Holiday Inn в Южной Дакоте".

Принц Чарльз однажды назвал Вас "одним из самых интересных и умных людей в музыкальной индустрии".

-              Я думаю, это было беглое и не очень глубокое наблюдение. Перед этим, вероятно, он познакомился с Филом Коллинзом и Миджем Юром. Может быть, он имел в виду, что мой акцент для понимания легче, чем акцент Фила Коллинза или Миджа Юра.

Принц Чарльз также открывал на церемонии Ваш рыбоконсервный завод в Инвернессе.

-              Да, он официально открывал нашу первую фабрику. По большому секрету скажу, что это произошло из-за того, что Дэйвид Боуи отменил одно мероприятие, а поскольку Принц уже что-то такое запланировал, то вместо этого нас включили в график.

Изначально Джетро Талл - это человек, который изобрел рядовую сеялку в 1701 году. Не возникает ли у Вас двусмысленности?

-              Я совершенно не имел понятия об оригинальном Джетро Талле. Когда агент сказал, что у него для меня есть новое имя - Jethro Tull - я просто подумал, что он сам его придумал. Это совсем неплохое название. Слово "Tull" - красивое, звучит как космический властелин из фильма "Звездные войны". Вот "Jethro" слегка подкачало. Звучит немного по-деревенски, И конечно, в Англии есть еще такой комик по имени Джетро, которого, хотите - верьте, хотите - нет, иногда путают с Jethro Tull.

Вы начали заниматься флейтой после того, как услышали гитару Эрика Клэптона на альбоме Джона Майалла 'Bluesbreakers'.

-              Да. Помню, я сидел перед проигрывателем и пытался слушать пластинку на более медленной скорости, чтобы лучше разобрать музыку. И вдруг я услышал гитариста, и это был не Берт Уидон и не Хэнк Марвин. На пластинке я угадал изящество Эрика Клэптона.

И это отвратило меня от игры на гитаре. Я уже играл пару лет, и казалось, зашел в тупик в смысле импровизаций и звука. Мы не знали, что, если включить Vox AC30 на полную громкость, получится довольно хороший звук, мы панически боялись сжечь колонки. Вот я и стал осматриваться, что бы такое еще придумать, потом взял и купил флейту.

Поначалу я не мог сыграть ни ноты. Мне было очень стыдно. Поэтому я отложил флейту в сторону на несколько месяцев, раздобыл свистульку и стал развлекаться с ней. Я научился издавать смешные, близкие к вокалу звуки и, когда я снова взял в руки флейту, я стал использовать такую же технику. И это происходило как раз во времена зарождения Jethro Tull.

Вы появлялись на сцене лондонского клуба Marquee под разными названиями. Сколько всего их было?

-              Кажется, самое первое название было ]ohn Evan Band, а потом, кажется, John Evan Smash, но я не уверен. Потом Navy Blue и Ian Henderson's Bag Of Blues. Было еще какое-то название, я уже не припомню. Но Jethro Tull было где-то пятым по счету.

Флейта ведь не рок-н-ролльный инструмент. Как же Вы собирались выйти из положения?

-              Как только я осознал, что не стану вторым Эриком Клэптоиом, единственной очевидной альтернативой был саксофон, но он мне не нравился, и скорее всего, с точки зрения гигиены, нежели звука. Я просто испытываю отвращение к чему-то большому и грязному у себя во рту. Бе-е. А флейту просто нежно целуешь легким касанием.

И стало быть, никаких сексуальных образов?

-              Ну, естественно, волей-неволей ты проводишь параллель. И одно из оснований, дающих мне твердую уверенность, что я не гей, это тот факт, что я не могу играть на саксофоне. Я имею в виду, что для девушек это было бы нормально, но не для меня. В то время как игра на флейте - это легкий флирт с утонченным механизмом.

Мы сейчас говорим об оральном сексе?

-              Ну, мы подразумеваем, что флейта - это очень нежная и чрезвычайно чувствительная маленькая штучка... Я имею в виду личное восприятие. Поэтому я полагаю, можно сказать, что саксофонист великолепно справится с оральной стимуляцией, а флейтист гораздо лучше сумеет э-ээ, доставить удовольствие женщине.

Вы продемонстрировали качества лидера, взяв на себя руководство John Evan Band. Это у Вас в крови?

-              В школе такие качества не были заметны, я никогда не хотел быть капитаном команды и прочее. Я был одиночкой. Быть в группе – это все равно, что быть в футбольной команде. Я не очень силен в управлении людьми и в сплочении команды. У меня нет таких склонностей. Но кому-то надо этим заниматься. Такие люди как Джон Майалл, Фрэнк Заппа или Капитан Бифхат проделывали это подчас очень жестоким образом.

Я помню, Джон Майалл пытался переманить Мика Абрахамса (прим. Mick Abrahams - оригинальный гитарист Tull). Мик сказал мне: "Джон звонил утром, он хочет, чтобы я пришел к нему домой". А я сказал: "Хорошо, я пойду с тобой". Я переживал, потому что не хотел его потерять, мы только-только начали играть. Вот я и околачивался рядом, как сестра-дурнушка на балу, и Джону не представилась возможность сделать Мику предложение.

А позднее, когда Алексис Корнер привел Роберта Планта - бесспорно очень талантливого парня - тот тусовался со всеми группами в городе и перетягивал музыкантов. И у меня возникло ощущение: что вообще происходит? Я могу потерять гитариста, даже целый коллектив. Поэтому я считал своим долгом сидеть на краешке сцены, пока Роберт вышел и делал свои две-три блюзовых песни с группой.

А что это за история про Тони Йомми, когда он стал членом группы на один вечер, и выступал исключительно в жанре пантомимы на большом концерте The Rolling Stones Rock & Roll Circus в 1968 году?

-              Тони был в составе группы, с которой мы играли на концерте, одном из последних, когда еще Мик Абрахамс играл с нами. Тони производил впечатление хорошего, приятного парня. Мы пришли в маленькую студию, где тогда работали, и прошли пару новых песен, которые собирались включать в альбом 'Stand Up'.

Стало ясно, что, одновременно с тем, что Тони какие-то вещи делал превосходно, его сильная сторона лежит совсем в другой области, чем мне хотелось сделать в последних песнях, поэтому в итоге ничего хорошего не могло получиться. Кроме того, он уже играл в другой группе, а я вовсе не собирался его переманивать. Но у нас не было: другого гитариста, когда The Rolling Stones пригласили нас выступить в Rock & Roll Circus. Мне кажется, Мартин Барр в тот момент собирался к нам присоединиться, но у него пока еще были концерты с другой группой. Поэтому мы попросили Тони сыграть с нами.

Почему Вы всегда держитесь немного отстранение от остальных участников группы?

-              Я думаю, что если ты автор песен, то трудно сотрудничать . другими людьми. Требуется некая уединенность или даже изоляция, чтобы иметь возможность работать. И поэтому я не имею тяги к бурной рок-н-ролльной жизни.

А на заре Tull происходило очень много, скажем так, разных представлений: наркотики, девочки, вечеринки, всякие мероприятия, связанные с шоу-бизнесом. И я там никогда не чувствовал себя в своей тарелке. Мне никогда не нравились неуправляемые буйства. Мне всегда было проще удалиться в свой гостиничный номер, поиграть на гитаре, попробовать что-то новое, посмотреть телевизор и лечь спать, а утром проснуться пораньше и опять поиграть на гитаре.

Вы никогда не увлекались ни политикой, ни революционными идеями, ни философией хиппи и всегда решительно выступаете против наркотиков. Так почему Вы приняли облик обкуренного хиппи, замышляющего революцию?

-              Для себя я свой внешний вид не ассоциирую с хиппи или "наркошей". Это скорее прообраз персонажа из "Акваланга", такого, знаете, если у тебя совсем нет денег и негде ночевать, но не одну ночь, а всю неделю, потому что тебе нечем платить за квартиру. Очень неуютное состояние. Я был в таком положении месяца три в своей жизни, когда ушел из дома. Знаете, когда ты в любой момент можешь открыть холодильник, взять хлеб с маслом, намазать джемом и запить молоком - и вдруг ты оказался совсем один и должен бороться за выживание. Я полагаю я немного готовил себя к этому, взяв персонаж с улицы.

Пальто было неотъемлемой частью моего облика. Отец дал его мне. Последние два года мы с ним совсем не ладили, и когда я уходил из дома, отец дал мне пальто и сказал: "Зима будет холодной, возьми-ка это". Пальто стало для меня талисманом, спасительным одеялом. И позднее я использовал его на сцене.

А наркотиков вообще не было, потому что я не мог их себе позволить, даже если бы захотел. А я совершенно точно не хотел, потому что я уже видел результаты по своим друзьям и знакомым. А когда я стал музыкантом, все стало еще гораздо хуже: Джим Моррисон, Кит Мун, список можно очень долго продолжать. Но больше всего мне жалко Джимми Хендрикса, который был замечательным человеком и очень помог Jethro Tull - он всем говорил, какие мы хорошие музыканты, и рекомендовал послушать наши записи.

Мы даже сыграли с ним пару концертов в Стокгольме, еще в начале, а потом еще несколько концертов в Америке в 1970 году - мы вместе были хедлайнерами фестиваля.

Мы только-только стали завоевывать там популярность, и тут у него все покатилось под гору. Он заменил своих музыкантов и оказался в ужасном положении, когда тебя постоянно сопровождает толпа людей. Это сказывается разрушительно. Очень печально было наблюдать его таким потерянным в последние месяцы. Последний раз мы вместе сыграли на фестивале на острове Уайт.

Вы пропустили Вудсток.

-              Мы не пропустили. Нас приглашали там играть. Помню, вот как это было. Однажды мы сидели в гостинице в Нью-Йорке, и наш менеджер Терри Эллис сказал мне: "Ты должен поехать". И перечислил имена - The Who, Ten Years After, Hendrix и так далее. У нас совсем не было времени на подготовку - какая-то пара дней. И я спросил: "Это связано с хиппи?". И Терри сказал: "Да, это свободный фестиваль; любовь и мир". И я ответил: "Думаю, нам не надо участвовать". Моего решения никто не одобрил.

Но думаю, для нашей карьеры это было одним из лучших решений, которые я когда-либо принимал, потому что если бы мы там участвовали, то стали бы очередными Ten Years After. Люди сказали бы: "Вот это да!", потому что мы обладали колоссальной энергетикой. А за полчаса на сцене может помутиться разум; сыграй пять-шесть лучших вещей и произведи неизгладимое впечатление. И нас возвели бы в ранг "Новая группа".

The Who это не грозило, они уже были знакомы публике. Сантана сумел благополучно это пережить и долго играть. Но были и другие музыканты, например Ten Years After, для которых это добром не кончилось. Для них Вудсток стал смертельным оружием. Они не смогли справиться с обрушившейся популярностью. А нам совершенно точно требовалось поиграть еще пару-тройку лет, набраться опыта да и приобрести музыкальный багаж.

Несколько лет назад мы играли с Ten Years After в Америке. У них состоялось воссоединение и тур. Я не видел их с года 1969. Я разговаривал с басистом Лео Лайонсом на саундчеке и спросил: "Что сегодня играете?". И он ответил: "Шутишь? Сет-лист у меня еще с Вудстока!"

Вы разогревали Led Zeppelin во время американского тура в 1971 году. Извлекли ли вы из этого полезный опыт?

-              Да - много всего, чего бы мы никогда не узнали, если бы поехали на Вудсток. Мы открывали концерт. Нам было отведено 35 минут, и мы играли на площадках по всей Америке. Это была блестящая возможность в течение получаса сходить с ума, оставить о себе хорошее впечатление и вернуться в гостиницу до закрытия бара. Или, что чаще всего и происходило, отправиться на радио, давать интервью и делать все те веши, чтобы "использовать благоприятную возможность".

Некоторые вечера Цеппелины были неутомимы и творили невероятное, а в следующий вечер не могли собраться. Потому что, если что-то не ладилось со звуком и возникали проблемы с подключением или настройкой, все мгновенно отражалось на выступлении, особенно Джимми Пейджа. Когда у него все шло хорошо - все было очень хорошо, а если нет, он ужасно расстраивался и впадал в депрессию.

Когда вы стали хедлайнерами, вы сами подбирали себе команды на разогрев.

-              Нам было очень важно, кто будет играть в разогреве. Это была возможность определить людей, которые тебе нравились, потому что ты давал им "путевку в жизнь" и выводил на такие большие рынки как Америка. Иногда все складывалось неудачно или просто ужасно. The Eagles, можно сказать, провалились, когда они открывали наш концерт. У них уже был хит 'Take It Easy', но он был рассчитан совсем на другую аудиторию.

Бедняга старина Алекс Харвей был еще одним серьезным провалом. Я очень из-за этого переживал, потому что я искренне надеялся, что у него все пройдет успешно. Но он очень сильно пил и не смог вовремя взять себя в руки. А когда ему не удавалось завладеть аудиторией в течение первых пяти минут, он просто начинал делать глупости. Я помню один концерт в Сиэттле, 11 тысяч зрителей. Видеть, как десять тысяч человек одновременно встают и освистывают тебя в едином порыве - это очень страшно. Но потом он просто назвал их "проклятыми ублюдками".

Но хуже всех пришлось Roxy Music. Они были у нас в разогреве в Мэдисон Сквер Гарден и буквально умерли. Они испытывали сильную неприязнь к Эно с начищенными перышками и к Брайану Ферри, которого считали позером. А рев, которым публика приветствовала последнюю песню, был ошеломляющим. А потом кто-то отключил звук. Они взбесились, уехали домой и сказали, что это я им все подстроил. А мне-то это к чему? Ведь, прежде всего, именно я и  устроил их выступление.

В последнее время мы стараемся объединяться с группами того же возраста, особенно в Америке. Несколько лет назад мы гастролировали с ELP, у которых была репутация, сравнимая лишь с репутации Ричи Блэкмора - нанесение тяжких телесных повреждений, кошмар для организаторов, трагедии, отмена концертов, безграничный страх и ужас. Но на протяжении всего тура они были тише воды, ниже травы. Они вели себя очень профессионально, ни разу не опоздали. Они оказались чудесными людьми.

А по окончании тура их транспортная команда подошла к нам: “Это самый необъяснимый тур, который мы с ними делали. Они никогда раньше не питались в автобусе, даже вместе туда никогда не заходи ли. Кажется, первый раз они вообще разговаривают друг с другом. Что за странный эффект вы на них оказали?

Впоследствии я рекомендовал их организаторам в Южной Америке и Восточной Европе, и, черт возьми, они не соблюдали сроки в Европе и разорили южно-американского промоутера.

После прорыва с 'Aqualung', 'Thick As a Brick' и 'A Passion Play', пресса обратила на вас пристальное внимание. Почему они нацелились именно на вас, а не на ELP, Yes или Genesis, которые делали очень похожие вещи?

-              Насколько я помню, на них тоже обрушились. Помню, в 1972 году мы ездили по Японии, и ELP были там, и с ними прилетел полный самолет английских журналистов, чтобы освещать выступления Им не платили, но очень хорошо принимали и развлекали, водка лилась рекой, даже девчонок им подкинули. И от журналистов ожидали хвалебных репортажей. А хвалебных они не написали. Они с ними жестоко расправились.

Журналисты приходили и на наши концерты, потому что все это происходило в одно и то же время. И в Англии мы получили блестящие отзывы. Это явилось определяющим моментом для меня. Помню меня посетила мысль, что журналисты могут быть очень опасными и с ними надо держать ухо востро.

А год спустя пришел и наш черед. Мы не везли с собой никаких репортеров, ничего такого, но это был момент, когда журналисты поняли, что не могут всю жизнь писать заказные статьи и жить за счет известных музыкантов, что им надо чередовать хвалебные материалы и критику. 'A Passion Play' явился прекрасным предлогом, потому что альбом был мрачным, малопонятным и довольно скороспелым. Конечно, сегодня его называют самым культовым альбомом Tull. И серьезные люди могут повесить его как знак отличия, если смогут доказать, что внимательно прослушали его от начала до конца – причем дважды.

Но журнал Melody Maker не удосужился прослушать его даже единожды. Они просто разнесли его в пух и прах. И Rolling Stone ненавидит претенциозные английские группы.

Вот это действительно задело нас за живое. У нас пошла черная полоса. Но это не было для нас совсем уж неожиданно. Даже с 'Thick As A Brick' мы рисковали. Я знал, что рано или поздно нас обольют помоями.

В середине 80-х был период, он продолжался около трех лет, после выхода 'Under Wraps', когда Jethro Tull вдруг совсем замолчали. Была ли это близость конца?

-              Абсолютно нет. В какой-то год мы сыграли всего один концерт за целый год. Но причина была в том, что конце того года, когда вышел 'Under Wraps', я так сильно повредил голосовые связки, что мне потребовался восстановительный период. А в 1985 у нас было всего одно выступление на 300-летие Баха в Германии. Кроме этого, я практически целый год восстанавливался и начал готовить новую музыку. В 1986 году мы уже снова вовсю гастролировали, и я написал и записал 'Crest Of A Knave', который вышел в 1987 году. Так что, хотя и может показаться, что у нас был трехлетний перерыв, но на самом деле мы бездействовали всего один год.

В другой раз, когда пошли слухи о нашем распаде, наш менеджер подбросил журналу Melody Maker смехотворную статейку через неделю после того, как Крис Уэлч написал ревью "Игра без страсти" в газете. Терри Эллис договорился с редактором дать эксклюзивный материал "Джетро Талл покидают сцену" в обмен на заголовок на первой полосе. К сожалению, он забыл сообщить об этом нам. Я беру журнал в руки и читаю статью: "Что за чертовщина? Это глупо. Мы здесь представлены как избалованные школьники, у которых отобрали лакомство". Это была совершенно ложная информация. И несмотря на многочисленные опровержения, многие по-прежнему считают, что Tull распались в 1973 году после плохих отзывов на 'A Passion Play'. Но мы не распадались. Это просто была дурацкая выходка.

Это Терри Эллис назвал альбом 'Under Wraps' кучей дерьма"?

-              Думаю, именно он мог сказать что-то в этом роде. Альбом ему действительно не понравился. Но он вышел в то время, когда Терри был в расклеенном состоянии, его выгнали из его собственной звукозаписывающей компании.

Почему Вы предприняли такой необычный шаг и сыграли на сингле с трэш-группой из Нью-Йорка The Six And The Violence?

-              Фактически, я с ними не играл. Они были одними из тех многочисленных людей, которые прислали мне запись и спросили, не соглашусь ли я на ней сыграть. И это была такая ни на что не похожая песня - трэш-метал, крышу сносило. Я пошел и посмотрел на них в каком-то клубе. Вокалист, он инвалид, пришел на наш концерт и уговорил меня. И вот мы пошли в этот клуб, почти пустой, и эти люди смотрелись так свежо, они играли с такой импульсивностью, что их театрализованная агрессивность затмила их музыкальную технику. Звучало экстремально, но немного заученно. Они в точности знали, что делают. Каждое движение было хорошо поставлено - даже кровь приливала в нужные моменты. Во всяком случае я сыграл у них на записи, потому что в музыкальном плане меня в них что-то увлекло. Часто люди просят меня сыграть в их записи, но я не играю. Но иногда у меня возникает заинтересованность или мне что-то нравится. Или представляется шанс сыграть с такими людьми как Аль ДиМеола или Энтони Джексон, большие имена в мире джаз-рока. Такой шанс надо использовать.

Jethro Tull невозможно представить без Вас. А может Jethro Tull быть без Мартина Барра?

-              Я всегда говорил и повторяю: нет. Если Мартин по каким-либо причинам, да простит меня Господь, будет вынужден оставить игру в группе, мне кажется я едва ли смогу, с эмоциональной точки зрения, выйти и сказать: "Это Jethro Tull в новом составе". И дело не в новом составе, а в другом гитаристе. Это как если бы Роберт Плант вышел на сцену с группой, без Джимми Пейджа, и назвал ее Led Zeppelin. Или как ELP вышли бы с гитаристом(видимо, имелся ввиду барабанщик - прим. ред.), имя которого не начинается с буквы "Р".