RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Уроки русского сэра Маккартни

Урок 1.

Наш первый урок русского языка состоялся в Гамбурге и был посвящен разучиванию речи для произнесения ее в Эрмитаже в Питере, куда Пол собрался с неофициальным визитом.

— Как сказать “Ladies and Gentelmens”? — первым делом спросил он и долго смеялся, услышав, что перевод звучит практически так же, как и оригинал.

— Я хочу сказать несколько слов, которые бы показали, что я старался выучить хотя бы что–то, — признался Пол. — Я понимаю, что русский язык очень сложен, поэтому не надеюсь, что получится выучить много. Но постараться стоит.

Его речь должна была выглядеть просто: “Я рад быть здесь, леди и джентльмены. Для меня это большая честь. Спасибо”, — и больше ни слова по–русски. Все шло отлично, пока мы не добрались до слова “честь”. “Шеш, — пробовал Маккартни, — щеш? шеч? чещ?”.

— Я напишу транскрипцию, — предложила я и написала “ches’t”.

— Ты надо мной издеваешься? — расхохотался он.

— В чем дело? — изумилась я и еще раз взглянула на транскрипцию. И рассмеялась сама — слово “chest” по–английски означает “грудь”.

— Теперь я не уверен и насчет всех остальных фраз, может, ты меня чему неприличному учишь? — продолжал он подтрунивать надо мной до самого конца урока.

 Урок 2.

Поездка к президенту России тоже обогатила словарный запас певца. Встретившись с Путиным, Пол Маккартни не только пообщался с первым лицом государства и в деталях рассмотрел Красную площадь, но и получил очередную консультацию по произношению ключевого (как показало время) обращения к зрителям во время концерта. Дело в том, что я посоветовала ему сказать: “Привет, Москва!” — “Не могу, — возразил он, — шоу могут транслировать по всей России, тогда все остальные города обидятся. Хочется чего–то простого в произношении, но вместе с тем — обобщающего в значении. Чего–то емкого, дружественного. Возможно, немного неформального. “Леди и джентльмены” не подойдут, — продолжал он, — чересчур официально”, — “Товарищи?” — спросила я. — “А не сочтут ли некоторые за издевку?” — осторожничал он. “Русские, привет!” — нашлась я. Именно так впоследствии Маккартни и открыл свой трехчасовой концерт.

После встречи с президентом у Маккартни было приподнятое настроение.

— Он придет на концерт? — первым делом спросила я.

— Не сможет, у него дела вечером, так что я спел ему Let it be... — чтобы не обидно было. Смотри, что у меня есть! — довольно похвастал он, протягивая мне написанную от руки транскрипцию фразы “Привет, ребята!”. — Это мне Путин посоветовал. Как звучит — здорово?

И он не преминул ее использовать в самый эффектный момент во время концерта. Ближе к середине выступления секьюрити Маккартни заметно оживились и стали группироваться, образуя узкий коридор для прохода в аудиторию со стороны кремлевских ворот. Они переговаривались по рациям и сверяли часы. Не нужно было обладать большим умом, чтобы сообразить, что президент поменял свои планы и решил все–таки приехать на концерт. Появился человек с фотоаппаратом, заявивший, что он — официальный фотограф Путина и будет снимать его проход на концерт. Следом за ним появился и сам Путин. Он быстро прошел на свое место. Закончив песню, Маккартни оглядел зал и сказал: “Я вижу, в наших рядах прибыло! — затем улыбнулся и выразительно продолжил по–русски – Привет, ребьята!”.

 Урок 3.

Распорядок дня Пола Маккартни в день концерта был расписан по секундам. С утра, после завтрака, Пол и Хеда отправились на массаж. После супруги поехали на встречу с президентом Путиным. Вернувшись от президента, Пол сразу же должен был ехать на Красную площадь, где уже вовсю шел саундчек. К тому времени Эйб, Викс, Брайан и Расти (музыканты Маккартни. — Прим. авт.) разогрели весь обслуживающий персонал концерта, а также всех прохожих, оказавшихся в то время на Красной площади, своим репетиционным выступлением. Когда же прибыл Пол, то там действительно начался настоящий рок–н–ролл.

Исполнив вариации нескольких песен с произвольными словами “привет, Красная площадь, привет, Москва, как я рад быть здесь”, Пол сошел со сцены и сразу же попал на фотосессию. Более 60 фотографов снимали Пола и его команду на фоне башен Кремля и луковиц собора Василия Блаженного. 10 минут спустя Пол уже бодро шагал на встречу с журналистами — пресс–конференцию с рекордным количеством журналистов в 500 человек. “Какие песни самые сложные в исполнении?” — спросили его. “Да все они, — ответил Маккартни, — достаточно легкие!”

Бодрый шаг Маккартни, покидающего пресс–конференцию, был отснят для специальной документальной английской ленты “В Россию с любовью”. Для съемок этого уникального фильма — о том, как Маккартни “вернулся” в Россию, — за Полом неотступно следили несколько камер, а также легендарный английский телеведущий Дэвид Фрост. После этого прохода (во время которого Пол раздавал улыбки, автографы, беседовал с Фростом, обнимал жену Хеду, справлялся о настроении своих музыкантов и т.д.) мы и начали наш новый полуторачасовой урок, после которого Пол встретился с группой VIP — Алексеем Кудриным, Андреем Макаревичем, Петром Авеном, Александром Гафиным, Михаилом Фридманом, после чего сразу же начался концерт.

Урок 4.

За те полтора часа Полу Маккартни было необходимо выучить около 20 фраз на русском языке. Они хоть и были написаны для него на шпаргалке, должны были быть ему известны и понятны. Некоторые слова Маккартни произносил так, как будто всю жизнь только и делал, что говорил по–русски. Такие, как “спасибо”, “привет”, “я люблю вас”. С последней фразой вышла смешная история. Шофер лимузина, на котором передвигался Маккартни, научил его: “Хотите сказать “я люблю вас” по–русски? Запомните, это звучит так же, как “желто–голубой автобус” по–английски. И Пол гордо сказал мне: “Еллу–блю–бас”. Со свойственной мне категоричностью порекомендовала Полу переучиться.

— Он учит так всех туристов, — защитил шофера Пол.

С другими словами у Маккартни тоже возникали заминки — как, например, с “мы”. Произнести это местоимение мы пробовали на разные лады в разном составе (жена Хеда, пресс–атташе, технический помощник). Ни у кого не получалось.

Зато мы сошлись на использовании сленговых словечек: “Можешь придумать легкие, дружелюбные, но неофициальные слова?” — спросил Пол. “О–о, я большой знаток русской ненормативной лексики”, — воодушевилась я. “Только без груди, пожалуйста”, — напомнил Пол. И я постаралась. “Ну что, Москва, будем сегодня зажигать?” — фраза предназначалась для сумасшедшего барабанщика Эйба. “Махнем во Францию?” — этой фразой предварялась песня “Мишель”. “Давай–давай!” — подбадривал Пол во время “Hey! Jude” и просил “поют только мужчины!” или “только девчионки!”.

 Урок 5.

В середине урока в шатер к Маккартни зашел помощник с объявлением, что Михаил Горбачев должен быть с минуты на минуту.

— Останься, — попросил Маккартни, заметив мои деликатные попытки незаметно исчезнуть. — Мне понадобится твоя помощь.

Горбачев появился вместе с молодой парой.

— Здравствуй, Пол, — он обнял Маккартни. — Меня ты знаешь, а это — моя внучка. Удивила нас — замуж вышла. Не буду тебя отрывать, ты — человек занятой, тут у меня несколько сувениров, — и он открыл пакет. — Моя книга (доставая плотный “кирпич”), будешь читать ее до конца жизни, она толстая. А это — о моей жене Раисе. Где, кстати, твоя жена?

— Отдыхает, — ответил Пол (именно тогда выяснилось, что Хеда в положении).

— Ладно, передай ей. Я с ней встречался — потрясающая молодая женщина. Я вот свою тоже очень любил — мы до 37 лет жили без телевизора — никак не могли друг от друга оторваться. И это ей передай (доставая маленький букетик ландышей), скажи — из моего сада. Скажи — Горбачев сам вырастил.

— Спасибо вам, — сказал Маккартни. — Вы — великий человек!

— Да? — неподдельно удивился Горбачев и, пожелав Маккартни удачного концерта, вышел.

— Отличный парень, — с чувством сказал Маккартни. — Хеда с ним познакомилась в Женеве пару лет назад. Была в полном восторге — он очень остроумно про себя рассказал анекдот: “Огромная очередь за мясом. Один человек говорит: “Ох, этот Горбачев! Такая огромная очередь! Сил нет стоять! Пойду убью его!”. Через 10 минут возвращается, его спрашивают: “Ну что, убил?”. А он: “Нет, очередь, чтобы его убить, больше, чем очередь за мясом!”.

Маккартни понравилось и в Москве, и в Питере. Как и его музыкантам (“Русские девушки — обалденно красивые!” — восхищались они.)

На прощание я пожала ему руку:

— Познакомиться с тобой было сплошным удовольствием, — сказал он.

— Честно говоря, — с чувством, с толком, с расстановкой говорю я, — удовольствие целиком принадлежало мне.