RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Владимир Ильинский ("Эхо Москвы"): Ночной дозор

В списке "тех, без кого вообще ничего бы не было" ведущий ночного эфира радиостанции "Эхо Москвы" Владимир Ильинский занимает, скорее всего, первое место. До сих пор помню восторг, охвативший меня после того, как в результате кручении ручек радиоприемников и вдруг наткнулся на передачи "дяди Володи", и с тех пор в моём движении. по необъятному миру рок-музыки появился надежный компас...

Владимир - сын великого актера Игоря Ильинского (известного нам по кинокомедиям "Карнавальная ночь", "Гусарская баллада" и др.) Но слава отца не затмила талантов сына, а артистические наклонности в этой семье, очевидно, передаются по наследству. И теперь уже Игорь Ильинский-младший ведет на "Эхе" ночной эфир, посвященный пауэр-металу. Герой же нынешней публикации - добродушный бородач, чья обаятельная кошачья улыбка и юные живые глаза, кажется, манят в студию "Эха" на Новом Арбате всех, кто оказывается рядом. Так и ваш покорный слуга, забежав на полчаса ради краткой беседы, остался на радио на всю ночь...

Сперва стоит рассказать о твоем эфире в целом. Какие передачи выходят, когда, зачем?

Я веду ночной эфир два раза в неделю, начинается он в 24-00. Один из эфиров "битловский", другой - "небитловский". Такое разделение возникло исторически, потому что есть категория людей, считающих, что музыканты "Битлз" играть не умеют, что всё это допотопно, никому не нужно, неинтересно. Бывает... После "битловской" передачи, идущей первые три часа в ночь с пятницы на субботу, начинается "Альбом ночи" - т.е. мы заводим диск в эфире; затем - рок-н-ролльная рубрика. "Небитловская" передача идёт с субботы на воскресенье, и первые два часа я - иногда с гостями эфира - делаю тематическую программу. Например, сегодня у меня - рассказ про Cactus, а также их ответвления - KGB и Beck, Bogart & Appice. Бывает, истории групп не умещаются в один эфир, классический случай - с Led Zeppelin; наш сериал длится уже лет шесть! Сейчас добрались до сольной карьеры Джимми Пейджа...

Вернемся в далёкое прошлое. Как ты вообще пришел к этой музыке?

Я был простым советским школьником; правда, дома у нас никогда не было радио, зато имелась масса грампластинок. Как сейчас помню, я знал все песни Робертино Лоретти, арии Георга Оттса из "Мистера Икса", потому что эту музыку обожала моя мама. Но вдруг в один прекрасный день она привезла из поездки - а они с отцом много раз ездили за границу с театром сорокопяточку "Битлз".

Тогда это имя было на слуху - благодаря тому, что их всё время "пинали", печатали карикатуры в газете "Правда"... Мама, женщина мудрая, решила, что лучше самим разобраться и послушать то, от чего весь мир сходит с ума.

Очень хорошо помню, как я поставил пластинку - и... как будто меня током ударило. Буквально за первые тридцать секунд понял: вот что мне нужно! Это как влюбиться с первого взгляда.

Это индивидуально…

Может быть. Я «заболел» The Beatles с первого же раза.

Что это была за пластинка?

Миньон из четырех песен: "Girl", "Michelle", "Drive Му Саг", "Run For Your Life". Я послушал, перевернул, потом опять послушал, опять перевернул - и так целый день. Понял, что жить без этой пластинки не могу. Через несколько месяцев мама привезла вторую сорокопятку с "Реnnу Lane" и "Strawberry Fields". Там еще были фотографии! Представь - я никогда не знал, как "Битлз" выглядят, и вдруг такой сюрприз! Пытался понять, кто из них Маккартни, кто Леннон, угадывал, кто что поёт... Постепенно это превратилось в смысл жизни. Новые песни, новые пластинки... С какого-то момента - и новые группы. Первыми из не-Бuтлз я услышал Doors и Rolling Stones.

Ты просто давал родителям заявки?

Изначально - да. Три-четыре раза в год они ездили с театром за рубеж. Были в Югославии, Англии, Швейцарии... Тогда даже Югославия считалась не совсем соцстраной, у них была фирма "Юготон", выпускавшая диски по лицензии. Я давал родителям список, зачастую просто наугад писал - ну, скажем, слышал краем уха, что есть на свете такая пластинка, как "Rubber Soul", и просил: мама, ну пожалуйста, ну привези мне "Rubber Soul"!

Не было ли тогда риском – ввозить диски?

Не особенно. Это не приветствовалось, но и не запрещалось. Потом уже, в 80-х годах, появился список вещей, запрещенных к ввозу и к вывозу. Естественно, Рink Floyd, за свою песню с "Finаl Cut", где "Brezhnev took Afghanistan", KISS - за пропаганду фашизма (видимо, посредством написания букв "S" в логотипе), и, что самое странное, - Саnnеd Неаt - за пропаганду гомосексуализма! (Смеётся.)

А кто тогда при возил диски? Дипломаты, спортсмены из сборной и артисты Большого Театра. Для них это было чем-то вроде приработка. Существовали даже такие термины, как, скажем, "пластинки от Хусаинова". (Это такой футболист из "Спартака".)

Ты ведь застал время появления хард-рока – Deep Purple, Black Sabbath, Uriah Heep… Было ли ощущение некого качественного изменения?

Да. Я довольно долго был зациклен на "Битлз", просто потому что ничего другого не знал. Откуда было знать! Затем постепенно появлялись другие коллективы - бит-группы, примитивные ритм-н-блюзовые команды вроде Маnfrеd Маnn, Моnkееs, Hollies, Сгееdеnсе, Аnimаls. Немного позже, уже в институте (у нас было место, где все менялись пластинками), я у кого-то увидел две сорокопятки. Одна - Deep Purple ("Speed Кing" и "Black Night"), другая - Shосking Blue ("Vеnus"). Эти две группы пришли в мою жизнь вместе и ассоциируются друг с другом. У них ведь и названия связаны с цветом - "Темно-Фиолетовые" и "Ярко-Голубые". Для меня это было нечто новое - очень резкая, очень энергичная музыка.

В это время ты учился в институте. И уже тогда – на журналиста?

Нет, я учился в "ИнЯзе", потом распределился в АПН - громадную контрпропагандистскую машину. Ныне это РИА "Новости". Отработал там больше 15 лет, но не имел отношения ни к политике, ни к музыке. Занимался тогда в основном спортом.

Очень часто люди совмещают спортивную и музыкальную журналистику… А как ты пришел к спорту?

Меня он всегда интересовал, я и сам активно им занимался: играл в хоккей, футбол, теннис, баскетбол, катался на коньках и на лыжах. Конечно, тот, кто далек от предмета и не знает элементарных правил, не сможет ни о чём грамотно написать... Я же специализировался на футболе, мы вещали на страны Латинской Америки, где этот вид спорта - культ. Рассказывали о СССР, о наших достижениях, в том числе и спортивных. Достаточно было пойти поговорить с Яшиным – и готов материал!

А параллельно шло увлечение музыкой…

Скорее, это шло как смысл жизни.

Тем временем развивалась и музыка. На подходе были новые жанры – панк, затем металл. Насколько это удивило, озадачило?

То, что было до металла, произвело крайне гнетущее впечатление. Диско, панк, "новая волна" - всё это казалось совершенно искусственной музыкой. Я несколько раз пытался вернуться, переслушать некоторые группы этих направлений. Даже в середине 80-х: мол, как же так, я не "въехал" в Sex Pistols, дай-ка еще раз заведу... Ставлю пластинку, и просто не могу слушать - не моё! (Смеется.) На этом фоне зарождалась металлическая музыка. Я впервые увидел это название - "Heavy Metal Sоund" - в газете "Melody Maker", где был выделен отдельный хит-парад для этого стиля. Там порой встречались смешные вещи, вроде Сэмми Хагера... В АПН был "спецхран", где находились иностранные газеты, в том числе - музыкальные издания. И вот в одной из газет я прочел интервью с Ричи Блэкмором, где он, рассуждая о судьбах хард-рока, утверждал, что жанр вымирает, а на вопрос, что же всё-таки можно послушать из нового поколения, перечислил несколько групп. Среди них были Iгоn Маidеn, Judas Priest, Sаmsоn, Sахоn, Def Leppard. Я выписал себе названия и заказал диски этих коллективов. Наверное, в Москве я был первым, у кого они появились.

Блэкмор знал о чем говорил.

Ну, за исключением Def Leppard, он не сильно ошибся. Вот сейчас, когда говорят про металл, называют всякие разновидности - дэт, грайндкор; а я, когда пошло деление на субтечения, посчитал это дикостью. Зачем играть то же самое в быстром темпе и называть это спид-металом? Где-то к 1982 году начался настоящий потоп, народ покупал горы пластинок, а я понял, что больше не могу это слушать. Хватит. Для меня металл - это хороший Iгоn Маidеn или Krokus, ранние Аnvil, Ouiot Riot, просто Riot… Так я со всем этим резко "свернулся", перестал стараться охватить всё сразу. А вскоре возникла «Горбушка».

Когда это было"!

В 1985-86 годы. Меня долго уговаривали туда приехать, я был напуган, ведь раньше были облавы - могли отобрать диски, "телегу" на работу прислать. Какая же это торговля, как можно спекулировать тем, что не продаётся в этой стране? Более чем странно... И, тем не менее, за "телегу" о "спекуляции" я мог лишиться работы.

Как ты появился на Эхе?

Меня привел наш начальник, Алексей Венедиктов. Он был учителем истории, классным руководителем моего старшего сына, поэтому иногда захаживал к нам домой, видел все эти стопки пластинок, а потом он стал зазывать меня работать на радио.

Ты тогда еще работал в АПН?

В то время в АПН прошла реструктуризация, 9/10 людей выгнали на улицу - и меня в том числе. И на "Эхе" я должен был выйти работать в день путча, 19 августа 1991 г. Вернулся с дачи рано утром, включаю "Эхо" - нет "Эха". Включаю телевизор - а там ГКЧП. Смотрю в окно - а по Проспекту Вернадского танки идут в сторону центра... Где-то на третий день утром я приехал-таки в редакцию, кругом были баррикады, и мне сказали - какая уж тут работа... Вышел я на "Эхо" с сентября. Поначалу просто подбирал музыку для эфира - пленки с песнями (ведь тогда на всё "Эхо" было пять компакт-дисков), винилы какие-то из домашних коллекций, катушки... Затем я начал готовить тематические передачи, тоже в записи.

Было ли что-то вроде пробного экзамена"?

Да, было, еще до появления ночных эфиров. Мне нужно было сделать хоть что-то, ибо опыта создания музыкальных передач ни у кого не было. Моя первая программа называлась "Неметаллический металл". Я собрал группы, которые считались металлическими, выбрал балладные, лирические вещи, стараясь показать, что металл - это не так уж страшно. Всем понравилось. И уже с отношением, мол, "я крутой, я всё могу", вторую программу я завалил. Не помню, о чём она была. Третью я должен был или сделать хорошо, или она стала бы последней. Я подумал-подумал и решил сотворить что-то ударное. Мы рассказали о рок-опере "Jesus Christ Superstar", объяснили все сюжетные линии, нашли для иллюстрации отдельных сценок эпиграфы из Евангелия. Тогда ведь не все знали сюжет, даже историю Христа не знали! И нашей задачей было сделать так, чтобы стало понятно, о чем где поётся, кто Ирод, кто не Ирод. Передача произвела на редактора такое оглушительное впечатление, что потом её ставили в эфир четыре года подряд на Пасху.

А затем, летом 1992-го, когда "Эхо" перешло на круглосуточное вещание, возникли ночные эфиры, и главный редактор радиостанции Сергей Корзун предложил мне их вести.

Был ли у тебя до этого опыт работы в прямом эфире?

Ни одной "живой" передачи я до этого времени не делал! Всё было записано заранее. И тут, представь, нужно говорить семь часов подряд. Я чувствовал себя словно мышь, которую бросили в воду, чтобы научить плавать. Выплыл - значит, научился. И вот я сел, первый раз в прямом эфире, и услышал, как у меня в наушниках стучат зубы от страха.

Наш начальник, Корзун, умудрялся следить за всем сразу. Как я потом уже обнаружил, он присутствовал на "Эхе" во время моего первого ночного эфира. Видимо, его попросили остаться на тот случай, если вдруг Ильинский совсем уж "завалится", страх его парализует или что-то вроде этого. (Смеётся.) Но как-то обошлось.

Я не раз думал про себя - как же я отважился этим делом заняться? Всю жизнь я панически боялся публичных выступлений. Проще было, скажем, на уроке сказать, что не готов отвечать... Конечно, на радио своей аудитории я не видел, но всегда знал, что по другую сторону меня слушают сотни, тысячи людей... Видимо, все эти внутренние страхи пересилило простое человеческое желание поделиться чем-то стоящим с другими. Неинтересно, когда всё - только для себя. Люблю я "Битлз", люблю я Led Zерреlin, Procol Harum, Jethro Tull, Slade - и хочется сказать людям: "Это же так здорово, это же так интересно!" Желание объяснить, подтолкнуть к тому, чтобы люди слушали не какую-то лабуду, а по-настоящему хорошую музыку... А если не я, то кто им подскажет?

Всё это, по существу, было через силу, страх, сомнения, через стеснительность невероятную.

Что самое важное из приобретенного за годы работы опыта?

Со временем я приобрел определенную гибкость. Понял, что не нужно быть слишком категоричным, это вызывает у людей отторжение. Хотя порой и очень хочется. Я перестал бояться микрофона, прошло это чувство полного ужаса, когда от страха пот льёт ручьями, технические неполадки уже не выбьют меня из колеи.

На 'Эхе' было много интересных гостей, музыкантов - расскажи о них.

Западные музыканты нечасто идут в эфир, который начинается в полночь. Но, тем не менее, самые яркие моменты - это два телефонных интервью с Яном Андерсоном перед его приездом в Москву. Первый раз мы минут 25 говорили в прямом эфире, второй раз - минут сорок. Ян был очень доволен. Потом я совершенно случайно в дневной передаче попал на Кена Хенсли. Меня вызвонили, сказали, что в гостях будет Uriah Неер. "Какие Uriah Неер?" - удивился я. "Кто именно из них?" Оказалось, не "Хипы", а Кен Хенсли. Ведущий эфира Матвей Ганапольский признался, что понятия не имеет, кто это, о чём с ним разговаривать... Мол, звоните Ильинскому. Я прибежал за две минуты до начала передачи. Момент, которым особенно горжусь - это живое исполнение "Lady In Black". У Кена была акустическая гитара, и, по его предложению, мы сделали так - поставили диск с записью, а после первого куплета он начал петь "вживую". И это смикшировалось так, что многие люди, работающие на радио, даже не поняли, что произошло! Исполнение Кена - одного, под гитару - было нисколько не хуже "альбомного". И он мне показался очень приятным человеком, не заносчивым, не держащим дистанции. Я в него просто влюбился после этого эфира.

Еще вопрос такой... У тебя раньше был напарник по эфиру, Георгий Мосешвили, что с ним произошло?

Так получилось, что я всегда был в штате, а он - "на договоре", и в результате разногласий с руководством и сокращения бюджета ночного эфира он вообще перестал что-либо получать. Я из своей зарплаты платить ему не мог, и... Короче, это вынужденная мера. Гошу не очень хотели здесь видеть, а быть "человеком с улицы" ему было малоприятно.

Раньше был крайний дефицит информации о рок-музыке, теперь стал доступным интернет, не ощущаешь ли угрозу, конкуренцию?

Вот, кстати, очень важная вещь. С какого-то момента я понял, что эфир представляет интерес, если он "живой". Когда у слушателя есть возможность позвонить, послать сообщение на пейджер, если он понимает, что в данный конкретный момент ведущий услышит его мнение. Передачи в записи были возможны лет десять назад, а сейчас, если ведущий превращается в лектора, это уже никому не нужно. Мы стремимся создать что-то вроде клуба, каждый может присоединиться к нему. Я предлагаю тему для беседы, даю послушать музыку, которая мне нравится, и мы вce вместе её обсуждаем, спорим; быть может, сами узнаем что-то новое.

Чтение лекций на радио давно ушло в историю. Нельзя противопоставлять себя – как человека энциклопедических знаний – тем, кто по ту сторону эфира. Эдак, с барского плеча о чем-то рассказывать… Сейчас иные люди знают больше, чем ведущие эфира.

На мой взгляд, всегда найдутся люди, которые знают больше. Просто есть те, кто делает свое дело. Наша задача - дотянуть человека до некоего уровня, а дальше он идёт сам... Когда подрастает новое поколение, у него должна быть свобода выбора. Рок-музыка может и должна "зацепить" молодых людей, но если они отовсюду слышат только мэйнстримовый "формат", шансы на это значительно уменьшаются. Передачи Ильинского - островки этой свободы выбора, и они нам очень нужны. – авт.

И напоследок... За то время, что существует передача - а это более 10 лет - как случилось, что это не надоело, не стало рутиной?

Я же эту музыку люблю... К тому же, чем больше в это дело влезаешь, тем интереснее. Вот ты начал с Uriah Неер, я начал с The Beatles, а потом мы оба узнавали всё новые и новые вещи. Мне говорят: ты, мол, зациклился на своих семидесятых, а сейчас тоже есть интересные команды. Я отвечаю - да, я это допускаю, но этим есть кому заниматься. А я "копаюсь" в своей любимой эпохе и постоянно нахожу что-то новое. Сначала мы сняли верхние слои, основные группы жанра - Uriah Неер, Led Zeppelin, Dеер Purple и т.д., потом выяснилось, что есть коллективы менее значимые, но тоже отличные; а затем оказалось, что существуют какие-то группы, чьих названий я даже и не слышал! Ознакомившись с их музыкой, я понял, что на уровне идей их материал ничуть не хуже! Думаешь: как же так случилось, что такая-то команда записала единственную пластинку и развалилась, а все участники ушли из музыки? О чём думали продюсеры? О чём думали сами музыканты? Поиск - процесс бесконечный.

Беседовал Владимир Импалер