RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Алкогольные и нарко-безумства главного рок-н-ролльного прикольщика

Фрагмент книги Тони Флетчера "Dear Boy: The Life Of Keith Moon" (1998), опубликованый в журнале "Rock Classic – Russia".

--

Шут, балагур и любитель гульбищ, барабанщик The Who Кит Мун жил быстро и в полную силу — и заплатил за это по максимуму.

С возрастающим любопытством наблюдали The Who за своим новым барабанщиком, когда на первое же свое выступление с ними тот притащил длиннющую веревку и, поскольку гвозди ему вбивать было некуда, примотал этой веревкой свои барабаны к стойкам. В середине концерта, после «тирольского эха», вырубились динамики. Временно «онемевшие» The Who обернулись к Киту — как во все времена оборачивались обесточенные группы к своим ударникам — и заорали: «Соло ударных!»

Что ж, Мун раздул щеки, крутанул в руках палочки, склонился над ударными, бормоча себе что-то под нос, и принялся барабанить по всему, что имелось в его распоряжении.

Пока шла возня с питанием, остальные три участника Who таращились на Кита не менее изумленно, чем на его прослушивании несколькими днями раньше.

«Ударная установка разболталась, но все ее части были связаны веревкой, — говорит Энтуистл. — Мы и не представляли, насколько он хорош, пока не услышали это соло».

По окончании выступления вспотевший Кит подошел к Элисон, девушке Джона Энтуистла, улыбнулся, стянул с себя потную футболку и выжал ее в стакан, наполнив его до краев. Потом он взял другой стакан и тоже наполнил его потом. The Who были потрясены. Кого, черт возьми, приняли они в свои пенаты? Несомненно, такого парня не стоило упускать. Они рассказали Киту о последующих выступлениях, не спрашивая даже, будет ли он в те дни свободен.

Кит Мун был рожден, чтобы стать звездой. Маленький барабанщик, выходец с окраин, он радостно упивался всеобщим вниманием, которого так жаждал всю жизнь, он наслаждался всеми привилегиями общественного признания, но более всего — настоящим весельем. Проблема была в том, что он воспринимал все плоды своей звездности слишком серьезно.

В июне 1965 года New Musical Express написал о The Who в разделе "Life Lines". Эта колонка вопросов о том, что им нравится, а что нет, была бы уместна, скорее, в тинэйджерском девчачьем журнале, но вот вам примеры некоторых ответов Кита.

«Любимая еда? — Блюз.

Что вас интересует? — Птицы.

Профессиональные устремления? — Разбить сотню ударных установок.

Личные устремления? — Вечно оставаться молодым».

Иными словами, мир Кита Муна превосходно описывался несколькими ответами на вопросы анкеты. С этими простыми и обезоруживающе честными ответами можно соотнести всю его жизнь. Открытость, радости жизни, веселые, но пагубные наклонности и недостижимая цель — всё это Пит Тауншенд выразил формулой «Надеюсь, я умру раньше, чем успею состариться». По этой формуле и жил Кит Мун. «Доказательства? Они у нас всегда были, — сказал Роджер Дэлтри журналу NME в 1965 году. — Эта формула обостряла наши чувства. Если бы не она, мы были бы ничем. То есть, я хочу сказать... Если бы мы всегда относились к друг другу дружелюбно и по-товарищески, все мы были бы немного мягче. На самом же деле никакой дружбы меж нами нет».

Основной причиной разногласий в команде были наркотики. Роджер Дэлтри имел в виду не выпивку, которую он считал неплохим лекарством для молодого трудяги, да еще и на гастролях. Но амфетамины он не любил: они плохо сказывались на его голосе. А еще больше он не любил то бахвальство, с коим остальные три участника поглощали пилюли. Потому как — в этом не было никаких сомнений — Кит, Джон и Пит стремительно превращались в наркоманов.

Кит не только увлекался стимуляторами, но и с радостью шел на всяческие эксперименты. Он, конечно же, не стеснялся того, что всё сильнее привыкает к таблеткам. Как-то его видели с одним приятелем-музыкантом в пабе около клуба Marquee, где он беседовал с наркодилером, который, очевидно, зная своих клиентов, сразу же приблизился к юному ударнику. «Кит, тебе из этого ничего не нужно?» Он протянул пакет, в котором было около 30 таблеток разных форм и цветов. «Сколько?» — единственный вопрос, который задал ему Кит. «Пять фунтов», — последовал ответ, и Кит, не торгуясь, полез в карман, вынул деньги и купил таблетки. Даже не взглянув на них как следует, он проглотил их все. В тот вечер за ним было не угнаться.

Столь обильное потребление стимуляторов, конечно же, порождает определенную проблему: человек воспаряет так высоко, что необходим кто-то, кто поможет ему спуститься. И, по мере того как Кит привыкал к «спиду», он увлекался и успокоительными пилюлями. Он частенько принимал пригоршни успокоительного вслед за пригоршнями возбудителей, плюя на последствия. То, что он, к тому же, начал сильно пить (преимущественно спирт) и экспериментировать с такими наркотиками, как метадрин, лишь укрепляло его репутацию самого необычайного участника самой необычайной группы.

Кaк-тo, отмечая его день рождения, по популярной среди молодежи традиции приятели решили снять штаны с именинника. Участники всех трех команд (The Who в этот раз гастролировали вместе с Herman's Hermits и американской группой Blues Magoos) набросились на Кита, повалили его за землю и стянули с него брюки. Они получили больше, чем рассчитывали: Кит был без трусов. Девушки захихикали и завздыхали, а копы недовольно заворчали. Кит голый ниже пояса, стремительно ринулся из комнаты, но споткнулся и, упав, сломал себе передний зуб. И вот вам замечательный пример массовой истерии: несмотря на то что трое самых буйных гастролеров уехали к стоматологу, вечеринка тем не менее переросла в гульбище. Когда Кит предстал перед всеми обнаженным, администратор гостиницы потребовал прекратить вечеринку, и полиция велела очистить помещение, но в результате подвыпившая компания стала шумно носиться по всей гостинице. Некоторые сорвали со стен огнетушители и начали поливать из них машины, припаркованные на стоянке, рисуя на них пеной разные картинки.

Другие принялись передвигать автоматы с бутербродами и напитками. Говорят, пианино тогда разломали на кусочки. Многих гостей вечеринки побросали в бассейн, а вместе с ними стаканы и бутылки. И только когда полицейские всерьез пригрозили тусовке пистолетами, удалось утихомирить самых буйных участников действа и положить конец разгулу.

На следующее утро лайнер DC7 улетел в Филадельфию, но для страдающего от похмелья и теперь шепелявого Кита Муна сопровождавшему его гастрольному менеджеру пришлось зафрахтовать отдельный самолет.

Те, кто хорошо знаком с мифами рок-н-ролла, непременно заметили, что в истории кое-чего недостает, а именно — машины, которую Кит утопил в бассейне. Потому что на самом деле он этого не делал. За всю свою жизнь Кит Мун ни разу не въезжал в бассейн на машине. Спустя годы он специально заехал на своем Rolls-Royce в пруд, дождался, пока его сфотографируют, и только потом велел вытащить авто. Но не более того. А во Флинте его сразу увезли к стоматологу, и подобной возможности ему не представилось.

Так почему же те его именины неизменно ассоциируются с Lincoln Continental, потопленном в бассейне "Holiday Inn"? Конечно же, потому что об этом рассказал сам Кит. Лет пять он этого не делал, пока хорошенько не закрепил свою репутацию «бездельника Муна», грозы всех отелей мира. Репутацию эту необходимо было постоянно оправдывать. В интервью журналисту Rolling Stone Джерри Хопкинсу в 1972 году Кит рассказал чудесную, тщательно продуманную небылицу о том, как он смылся с вечеринки, запрыгнул в Lincoln Continental и случайно заехал на нем в бассейн. Памятуя школьные уроки физики , подождал, пока давление в машине не уравняется с давлением окружающей ее воды, а затем открыл дверь и выплыл на поверхность.

Красивая история, и рассказана она была блестяще. Все в нее просто влюбились и потому поверили. Но это неправда. Однако, будучи облеченной в печатное слово, она стала восприниматься как евангелие, которое для Кита превратилось в определенную проблему. Как вести себя после проделки, которую ты в действительности никогда не совершал? Разве что стать еще более неукротимым. И по мере того как текли семидесятые, выходки Кита становились всё более эксцентричными, ведь он всё время пытался соответствовать тому имиджу, в создание которого вложил столько сил.

19 ноября, когда турне уже близилось к завершению, Кит, Джон Энтуистл и Джон Вулфф сели в Bentley и отправились из Ньюкасла в Глазго. The Who, как всегда, предпочитали путешествовать в отдельных машинах, а не в общем автобусе, и, как всегда, уезжая из Ньюкасла, они остановили автомобиль у своего любимого магазина приколов. Кроме парика, Кит купил пару надувных ног и сразу же надел на них чулки, дамские панталоны и дешевые туфли на высоких каблуках. Когда машина проезжала по предместьям Ньюкасла, Кит пригнулся к полу, высунул эти ноги из окна и стал махать ими, протестующе крича в рупор визгливым женским голосом. Как они и рассчитывали, снаружи казалось, будто в машине насилуют женщину. Реакция ошеломленных пешеходов лишь убеждала их в том, что выглядит всё это так же реалистично, как и озвучивается.

Несколько часов спустя The Who уже были на сцене ледового дворца в Пэйсли. И тут за кулисы к ним прошли два полисмена и после ряда ознакомительных вопросов направились прямиком к Джону Вулффу. Они хотели знать, не он ли недавно сидел за рулем двухцветного Bentley. Получив утвердительный ответ, они незамедлительно препроводили его в офис промоутеров для дальнейших расспросов. Ему сообщили, что в Ньюкасле одна женщина-полицейский видела Bentley, в котором какая-то дама взывала о помощи — несомненно, та ехала в машине не по своей воле. А посему все полицейские были предупреждены о том, что необходимо задержать соответствующую машину. И след привел к ледовому дворцу в Пэйсли.

Вздохнув от облегчения — ведь ничего серьезного — и изумившись тому, какой эффект может произвести озорная проделка, Джон Вулфф расхохотался.

«Не смешно», — сурово сказал ему один из полицейских.

«Ах, нет», — возразил гогочущий Вулфф. Он попытался успокоить дубиноголового шотландского копа, рассказав ему всю подноготную этой проделки, начиная с магазина приколов, надувных ног, туфель на каблуках и заканчивая танго в машине и рупором... Чем дальше он рассказывал, тем явственнее осознавал, сколь абсурдно все это звучит.

«Ну хорошо, после того как мы выступим и вернемся в гостиницу, я смогу вам это доказать», — предложил Вулфф.

Полицейские настояли на том, что тоже пойдут в гостиницу и посмотрят там на доказательства Вуллфа. Там они направились прямиком в комнату Муна и Энтуистла, однако тот хаос, который, как обычно, царит вокруг гастролирующих музыкантов, отнюдь не развеял их страхов. Повсюду были разбросаны вещи и бутылки. Кто знает, какая оргия тут имела место?

Вдруг один из полицейских обратил внимание на ванную. Оттуда виднелись две ноги, свисавшие с бортиков, а в дальнем углу — лохматая голова. Подойдя поближе, он увидел, что ванна наполнена водой и прикрыта какими-то тряпками.

«О, господи! — воскликнул он. — Они ее утопили!»

Этой проделкой Кит особенно гордился. Закончилась она так же, как и многие другие инциденты: полицейские оправились от потрясения, успокоились, перестали злиться и даже согласились выпить, осознав, с какой находчивостью и изобретательностью им пришлось столкнуться.

И пошла молва по всему миру. Полицейские, зрители, государственные чиновники, организаторы концертов и персонал отелей — все они имели в запасе байки о «безумном» барабанщике, который отваживается вытворять такое, о чем иные и помыслить бы не посмели. Киту казалось, что он наконец-то нашел роль по себе, перестав быть «просто» ударником. Ведь он был назначен придворным шутом рок-индустрии, и в запасе у него имелась куча трюков и шальных проделок, даже тогда, когда у всех прочих иссякало воображение. Ему даже придумали новое прозвище — Бездельник Мун (Moon the Loon), и он им был доволен.

23 августа 1978 года Киту Муну исполнилось 32, а в сентябре он вновь пообещал завязать с наркотиками и выпивкой. Бывшие алкоголики знают, что, даже спустя годы после того, как ты завязал, с выпивкой надо быть очень осторожным. Но Кит не напивался несколько дней подряд, и для него это был прогресс. Он впервые смог взглянуть в будущее без страха.

В среду, 6 сентября, Пол Маккартни устраивал в Peppermint Park вечеринку в честь Бадди Холли, которому на следующий день исполнялось 42 года.

Кит заявил свое подруге Аннетт, что не собирается туда идти. Он сказал, что у него нет настроения тусоваться. Она понимала, что его решение бросить пить предполагает избегать такие ситуации, в которых он не сможет противостоять соблазну. И всё же стала его упрашивать. Стремясь, несомненно, ее порадовать, Кит, должно быть, позвонил кому-то, потому что после обеда к нему подъехал некто с «упаковкой кокаина», и, «нюхнув пару раз, Кит передумал». Очевидно, решение завязать распространялось только на выпивку.

Было уже за полночь, когда Киту захотелось досрочно покинуть вечеринку. Уйти с празднества и отправиться домой так рано — это было совсем не в его духе, ведь обычно он продолжал веселиться даже тогда, когда все остальные уже на ногах не держались. Оказалось, это еще один признак того, что Кит всерьез решил вести относительно трезвую жизнь.

В "Curzon Place", уже лежа в кровати, Кит захотел посмотреть фильм "The Abominable Dr Phibes". Он проглотил несколько таблеток геминеврина (Heminevrin, лекарство, которое прописывают для лечения алкоголизма — прим. перев.). «Как обычно, он запил свои таблетки стаканом воды», — рассказывала Аннетт.

Примерно в полвосьмого утра Кит проснулся и заявил, что очень голоден. Он требовал, чтобы Аннетт встала и приготовила ему что-нибудь поесть. Аннетт поджарила бифштекс, который он съел, не вставал с постели и снова включив "Dr Phibes".

Когда Кит разделался с бифштексом, Аннетт отнесла тарелку на кухню. Bepнувшись, она увидела, что он снова уснул. По ее словам она не заметила, глотал ли он снова таблетки, однако, как оказалось, он принял еще одну дозу геминеврина — и очень большую...

Джон Энтуистл как раз давал интервью у себя дома в Илинге, когда ему сообщили, что звонит Пит. Он прошел в другую комнату и взял трубку. Известие потрясло его до глубины души, но он всё же решил продолжить беседу с журналистами, не сообщая им трагической новости. Однако когда его спросили о дальнейших планах The Who, Джон не смог сдержать слёз. «Никакого будущего, — пришлось сказать ему. — Кита больше нет».