RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Привет, Джон, как жизнь?

"Привет, Джон, как жизнь?"

В память о Джоне Ленноне, трагически погибшем 8 декабря 1980 года, British Style публикует (в сокращенном виде) последнее интервью великого музыканта, взятое за 2 дня до его смерти. В беседе участвовали Йоко Оно и ведущий радио ВВС 1 Энди Пиблз. На русском языке интервью впервые прозвучало в передаче Севы Новгородцева «Рок-посевы» - именно этот перевод мы и предлагаем вашему вниманию.

Вед.: Надо бы, пожалуй, вернее - хотелось бы, освежить в памяти то, как вы встретились впервые...

Джон: Ну, это история длинная... Йоко приехала в Лондон, вернее, ее пригласила в Лондон группа художников на некий Симпозиум по Разрушению в Искусстве. Она... в общем, ей организовали выставку, в галерее, как она называлась?Джон...
Йоко: Галерея «Индика».
Джон: Галерея «Индика». Так вот, Марианна Фейтфул...
Йоко: Джон Данбар.
Джон: Да, Джон Данбар, бывший муж Марианны Фейтфул. Я туда заходил время от времени. То ли Джон позвонил мне, то ли они прислали мне брошюру, в общем, речь шла о некоей японке из Нью-Йорка, намечался хэппенинг, событие, она должна была выступать в мешке. «Мммм, - подумал я, - интересно...» Короче, я пошел, все было довольно забавно, потому что приехал я на крохотной машине «Мини Купер», но с шофером, а шофер - чуть не два с половиной метра ростом. Вот этот верзила вылезает из крохотной машины, открывает мне дверь, я вхожу. Это было за день до официального открытия...
Йоко: Я была в подвале, готовилась к открытию...
Джон: На выставке - никого, ни в мешке, ни без мешка. На стенде экспонаты: несколько гвоздей, обыкновенное яблоко, какие-то непонятные предметы выкрашенные были, записочки на них приколоты. На экспонатах цены. Пришел Джон Данбар, водит меня, показывает. Я смотрю - что? Что такое? Ну, знаете, сто фунтов стерлингов за кулек с гвоздями? Это что, серьезно? А сколько яблоко? 200 фунтов. Я тут говорю...
Йоко: Между прочим, яблоко было свежее...
Джон: А, свежее, чудесно, спасибо большое. Двести фунтов за свежее яблоко? Я тут и говорю: это какое-то мошенничество! Спускаемся в подвал, какие-то люди лежат на полу. Данбар потихоньку пытается мне что-то продать, ну, знаете - один из «Битлз», миллионер. Знакомит со странной на вид японкой, никаких мешков, ничего не происходит. Я-то думал - будет оргия, ну, понятно, в мешке, или, по крайней мере, что-нибудь такое, психоделическое, а тут все тихо, спокойно, я спрашиваю: что же тут у вас за хэппенинг, что за событие? Она подает мне маленькую карточку, на ней одно слово «ДЫШИ». Я говорю: как дышать, так? (Вздох) Она говорит: да, так. Осматриваюсь, вижу стенд, на нем молоток на цепи и куча гвоздей. Спрашиваю: может, мне гвоздь забить можно? Она говорит: нельзя.
Йоко: Это было перед открытием, я не хотела, чтоб экспонаты трогали.
Вед.: Понятно.
Джон: Джон Данбар отводит ее в угол и говорит: между прочим, это миллионер, знаешь кто такой, она же меня и не знала. В общем, подходит она ко мне и говорит: вы можете забить воображаемый гвоздь за пять шиллингов. Я ей отвечаю: за то, что я забью воображаемый гвоздь, я вам дам воображаемые пять шиллингов, идет? Тут-то, видно, мы друг на друга и обратили внимание, но настоящее сближение наступило нескоро, года через полтора или два. (...)
Вед.: Вот мы сидим здесь, в Нью-Йорке, смотрим английские телевизионные программы — не появляется ли у вас мысли: эх, хорошо бы съездить домой?
Джон: Конечно, но Вы знаете, я обычно всем англичанам говорю... Большинство англичан, которых я встречаю, -экспатриаты, эмигранты, знаете, я много ездил, я был в Сингапуре, в Гонконге, в Кейптауне, в Иоганнесбурге, на Востоке в разных местах, на Карибских островах, в Тихом океане, знаете, где Ноэль Кауард или Сомерсет Моэм - эти известные люди, писатели жили, в Сингапуре, это знаменитое место, отель «Ратлз» или «Рафлз», где все они собираются. Так что, как Черчилль сказал в свое время: «Неотъемлемое право англичанина - жить, где ему, черт побери, заблагорассудится!» И если меня какой-нибудь англичанин спрашивает: «Вы вот по родным местам разве не скучаете, не хотите вернуться?», я отвечаю: а что, родные места куда-нибудь исчезнут? Когда я захочу туда поехать, там все будет на месте.
Йоко: Но в глубине души он такой англичанин, знаете... Вот, например, сегодня утром он наткнулся на книгу и вдруг... Ну, это, конечно, совпадение, потому что встреча с вами, Англия и все такое.... В общем, в этой книге он увидел фотографию Ливерпуля, так чуть не заплакал -ой, говорит, Ливерпуль, Ливерпуль... (...) Вед.: Окидывая взглядом совместную деятельность Джона и Йоко - ноябрь 1969 года «Свадебный альбом». Какие мысли по этому поводу? Помните - брачное свидетельство, в пластинку был вложен символический кусок торта...
Джон:... фотография куска торта. Просто мы как бы разделяли нашу свадьбу со всеми, кто хотел ее с нами разделить, от пластинки мы какого-то успеха не ожидали, у нас скорее была... потому мы ее и назвали - «Свадебный альбом». Ну, знаете, люди делают свадебные альбомы, которые они показывают родственникам, когда те в гости приходят. Ну а наши родственники - это, как говорится, любители, поклонники, люди, которые следуют за нами, мы их таким образом как бы пригласили на свадьбу. А женились мы в Гибралтаре, на скале.
Вед.: Какая-нибудь особая причина? Почему именно в Гибралтаре?
Джон: В другом месте не получилось... Поначалу хотели жениться на пароме между Англией и Европой, это была, так сказать, романтическая часть, но когда приехали в Саутгемптон, на паром попасть не удалось - Йоко не английская подданная, и однодневную визу ей не дали. Кроме того, нам сказали: все равно с женитьбой ничего не выйдет, потому что у капитана больше нет права регистрировать брак пассажиров, ну тогда мы поехали в Париж, я позвонил другу и говорю: мы хотим жениться, куда можно поехать? Он перезвонил и говорит: единственное место - Гибралтар. Ну что, о'кей, поехали. В Гибралтаре все оказалось прекрасно, так называемые Геркулесовы столбы, которые в свое время символически называли «концом света»... Думали тогда, что за Геркулесовыми столбами начинался неизвестный мир, так что он был как бы воротами во вселенную... В этом вот символическом смысле нам это понравилось, потому что скала легла в основу наших взаимоотношений. (...)
Вед.: Перейдем теперь к 1971 году, к песне «Imagine», которая была выпущена одиночной пластинкой только в 1975 году, то есть спустя четыре года...
Йоко: Неужели правда?
Вед.: Правда... И если сегодня спросить составителей музыкальных программ во всем мире, какую бы песню Джона Леннона они выбрали бы, думаю, что ответ был бы - «Imagine».
Джон: Считается, что песня эта - моя, но на самом деле авторы ее Леннон и Йоко Оно, потому что многое в ней -стихи и замысел - принадлежат Йоко, достаточно взглянуть на ее книжку «Грейпфрут» - там полно строчек вроде: представь себе то или это... и сейчас, хоть и с запозданием, авторство ее признается... Но в те дни я был этаким мужланом, эгоистом, и ее вклад предпочел не заметить. (...)
Вед.: Дэвид Боуи сказал недавно, что Нью-Йорк замечателен тем, что здесь можно ходить по улицам - люди не бросаются, не пытаются оторвать кусок одежды на сувенир, а проходят просто мимо или могут сказать: «Привет, как дела?»
Джон: Да, из-за этого я, в конце концов, решил здесь остаться. Я обнаружил, что могу ходить в кино, в рестораны, и эти пять лет были для меня не просто годами домоводства, выпечки хлеба и няньчанья с ребенком, в это время я побывал в Гонконге, где мог свободно расхаживать по улицам. Люди не понимают, что это такое, когда я уезжал из Англии, по улицам там я ходить не мог, не мог выйти на прогулку, не мог пойти поесть в ресторан... Когда мы впервые приехали в Нью-Йорк, мы жили поначалу в Гринвич-вилидж, такой, знаете, вроде артистический район - тут живут студенты, бывшие знаменитости, знаете, всякие старые поэты и прочее. Много лет там жили и до сих пор живут. И Йоко мне сказала: «Здесь ты можешь ходить по улицам». Понимаете? Она говорит: «Здесь ты можешь гулять свободно». Но поначалу я ходил с опаской, все ждал, что кто-то мне что-нибудь скажет или на меня прыгнет - два года привыкал. Сейчас я могу просто выйти из двери и пойти куда мне угодно. Вы понимаете, что это за чувство? Или в кино пойти. Конечно, люди подходят, просят автографы, здороваются, но это все в рамках: «Привет, Джон, как жизнь?» Понимаете? «Как сын?» Спасибо, говорю, замечательно...