|
RSS:
Beatles.ru в Telegram:
|
|
Джордж Харрисон: "Вы скоро узнаете, что обо всем этом думает Джон"
Оригинальное интервью: https://www.beatles.ru/books/articles.asp?article_id=83
Даже на пике карьеры в составе The Beatles Джордж Харрисон практически не пользовался плодами славы, - сказать, что это был скромный и застенчивый человек, значит не сказать ничего: Джордж ненавидел публичность, терпеть не мог свои снимки в прессе и, как правило, отказывался от общения с журналистами. И если в качестве «одного из них» Джорджу все же приходилось идти на неприятные для него контакты, то после распада группы он с легким сердцем обрубил все связи с окружающим миром и стал добровольным затворником. Из-за стены неприступной крепости время от времени просачивались всякие слухи и сплетни («Эрик Клэптон увел жену Джорджа», «Джордж снова женился», «у него родился сын», «он пьет беспробудно»), но наверняка никто ничего не знал. Даже о сольных пластинках Харрисона становилось известно только после их выхода: в отличие от коллег он никогда не предварял свои диски даже подобием рекламной компании.
И вдруг стена рухнула, и мир с ужасом обнаружил, что Джордж Харрисон – простой смертный. Чуть меньше трех месяцев назад из лингвистического понятия «устойчивое выражение» эти два слова превратились в синоним безысходности…
У Джорджа действительно был маленький замок, который он построил на самом краю земли: на одном из островов Большого Барьерного рифа (остров Гамильтон, если точно) он искал покоя, когда становилось совсем плохо, когда душили отчаяние и понимание близости конца. Местные жители в круг неприятных Джорджу персонажей не входили, с ними он с удовольствием проводил время, потому что местные никогда не лезли в его жизнь и относились к нему как к чудаку, который зачем-то выбрал для дома их крохотный остров. И, вероятно, вспомнив свой дом в Коралловом море и милых людей, незадолго до смерти Джордж Харрисон дал интервью именно австралийскому журналисту ПОЛУ КЭШМЕРУ – это интервью оказалось не только самым последним, но и самым откровенным: по видимому, Джордж понимал, что оно последнее, и воспользовался шансом…
В 1991 году вы после долгого перерыва отправились на гастроли, в нескольких концертах принимал участие Эрик Клэптон (двойной концертный альбом с участием Клэптона «Live In Japan» вышел летом 1992 года. – Пер.), - а когда вы с ним познакомились?
По моему, в 1964-м или в 1965-м, не помню. Кажется это случилось во время одного из рождественских концертов в Лондоне, мы две или три недели выступали в «Одеоне», там же играла тогда группа Эрика The Yearbirds. Потом я столкнулся с ним во второй половине 60-х, Брайан Эпштейн тогда занимался менеджментом Cream, где играл Эрик, и Bee Gees. С тех пор Эрик Клэптон все время крутился у нас под ногами.
Во всех справочниках по рок-музыке написано: «Эрик Клэптон увел Пэтти Бойд, жену Джорджа Харрисона» - как вы умудрились не только не поссориться, но и остаться друзьями?
Я бы не стал использовать выражение «увел», я бы сказал, что сдал свою жену с рук на руки. Когда это произошло, мои отношения с Пэтти уже прекратились, так что, с моей точки зрения, никакой особой проблемы не было. Он женился на ней и это факт, но вот настоящая проблема возникла у Эрика: его страшно злило, что я на него совсем не злился! Как любой нормальной нормальный мужчина, который уложил в постель жену друга, он в глубине души мечтал о страданиях друга, - он никакой не злодей и не садист, просто это нормальный ход мыслей. А я был счастлив, что она, наконец, убралась из моего дома! Если бы не Эрик, нам пришлось бы пройти через кучу всяких неприятных вещей, которые обычно сопровождают развод, - склоки, ссоры, битье посуды и раздел черепков. А так она оказалась в надежных руках и, что самое главное, ей не пришлось менять образ жизни, к которому она привыкла: виски, приемы, новые машины и платья, не очень здоровое веселье и музыка – все то же самое, только в других местах и под руку с другим музыкантом.
Но, говорят песню «Something» Вы посвятили Пэтти?
Вовсе нет, просто кому-то пришла в голову мысль наложить на музыку любительское видео! Вот и получилось, что я брожу по лесу с Пэтти, Пол ходит под ручку с Линдой, Ринго разговаривает с Морин (первая жена Ринго – Пер.), Джон тогда только-только познакомился с Йоко. А вообще-то, когда я писал «Something», думал о Рэе Чарльзе!
А вам не было обидно, что только в 1968 году ваша песня, наконец, попала на сторону «А» сорокапятки?
Обидно было не это, обидно было, что мы убивали по нескольку дней на вылизывание, например, «Maxwell’s Silver Hammer», и только когда миллионная версия, наконец, удовлетворяла взыскательный вкус авторов, мы, наконец, находили пять – десять минут на мою песню. Я точно знаю, что несколько моих песен ничуть не уступали средним вещам Пола и Джона, может, даже были лучше, но так уж повелось в The Beatles. После стольких лет я уже привык, но в те времена меня такое отношение иногда действительно обижало.
Как вы думаете, какие из ваших сольных вещей могли бы стать хитами, если бы вы исполняли их в составе The Beatles?
Забавно, но именно мои вещи попали бы на диски The Beatles в том виде, в каком я их задумывал: я всегда работал один, не так, как Пол и Джон. «Cloud 9», например, стала бы хитом в любой аранжировке, я надеюсь. К стати я никогда не относился к своим песням тех лет как к хитам The Beatles: «Taxman», «I Want to Tell You» - их написал я, так же, как я написал «Art Of Dying» или «Learning How to Love You», почему первые я должен воспринимать как коллективное творчество, а не как свои песни? Просто после 1970 года я записывал свою музыку с другими людьми, вот и все.
Как вы относитесь к исполнению своих песен другими музыкантами?
Хорошо отношусь. Их трудно испортить. Хотя Guns N’ Roses умудрились (речь идет о композиции «Knocking On Heaven’s Door»: хоть это песня Боба Дилана, Харрисон аранжировал ее в составе Traveling Wilburys, - Пер.): в ней всего три аккорда, и два из них они играют неправильно! И потом: The Beatles начинали свою карьеру с исполнения песен Чака Берри, Рэя Чарльза, - почему же я должен отказывать молодым музыкантам в праве играть мои вещи?
Говорят, вы единственный композитор, который не берет за кавер-версии полагающийся гонорар?
Не знаю, единственный ли, но, по моему, не пристало приличному человеку требовать деньги за то, что однажды уже было оплачено. Если кто-то хочет петь и играть мои песни, пусть делает это спокойно, такое отношение коллег ко мне дороже любых денег. К тому же у меня их столько (после смерти Харрисона его личное состояние оценивается в 200 млн. фунтов стерлингов. – Пер.), что даже два – три лишних миллиона на погоду не влияют.
В свое время вам пришлось пройти через судебную тяжбу относительно песни «My Sweet Lord» (Джорджу было предъявлено обвинение в плагиате: вокальная американская группа Chiffons сочла, что Харрисон «переписал» их хит 1962 года «He’s So Fine», однако суд установил, что речь идет о «непреднамеренном заимствовании». – Пер.) – в дальнейшем это повлияло на вашу внутреннюю свободу как композитора?
По моему, нет. В песне «That Song» я попытался прокомментировать ситуацию, и, кажется, мне это удалось. Со мной, Полом, Ринго все время кто-то судится, скучно. Наш бывший менеджер Аллан Клейн (занявший это место после смерти Брайана Эпштейна) договорился до того, что все песни The Beatles, записанные с 1968 года по 1970-й, написал чуть ли не он! Именно Клейн уговорил меня включить «My Sweet Lord» в альбом, хотя у меня были сильные сомнения на этот счет: я понимал, что стянул главную тему, но откуда? Надо было пригласить экспертов, но Клейн не хотел тратиться на экспертизу, - он вообще любит деньги, особенно чужие, но это и моя вина тоже. А так он содрал с меня 20 процентов комиссионных, а потом перебежал на сторону обвинения! И пощипал истца!
Вы не были сторонником прекращения концертной деятельности The Beatles в 1966 году?
Вовсе нет, это было наше коллективное решение. Лично меня злило, что мы стали такие знаменитые, что на нас, как на группу музыкантов уже никто не обращал внимания, а мы были очень даже неплохой группой, особенно в самом начале карьеры! Потом мальчики и девочки стали так вопить на наших концертах, что им было уже не до нас, - играют там чего-то, и пусть их! В конце концов, гастроли стали делом невозможным. Я ужасно завидовал тому же Эрику Клэптону: он имел возможность расти как музыкант, а без концертов это нереально. К сожалению, нам пришлось добровольно заточить себя в студийную тюрьму, иного способа общения с публикой у нас просто не было.
Может, это было неплохо: продолжая выступать, вы вряд ли создали бы «Sgt. Pepper» и «Abbey Road»…
Может, и так, но было бы что-то другое. Думаю, очень скоро я задам этот вопрос Джону, вот только надо будет найти способ сообщить вам его мнение. Заодно узнаем, что там его начальники думают относительно того, что «The Beatles важнее Иисуса», - полагаю, мне тоже придется ответить на кое-какие их вопросы.
Перевела Ксения Полина
|
|
|
