RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Без тебя и без всего остального

Полностью эту статью Вы можете прочитать в апрельском номере журнала "Другой"

Зловещая тень Beatles

Вот повезло мальчишкам из группы The Iveys (уэльский город Свонси — Лебединое Озеро): их запись заметил лидер The Kinks (помните такую? Lola, Waterloo Sunset и т. д.) Рэй Дэвис, собрался стать их продюсером и помог им записать в 1966-м первую по-настоящему заметную песню основателя The Iveys Пита Хэма — Taxi. Их стали называть в местной прессе «рок-надеждой Уэльса». И начали хвалить их композиторские способности. Мелодичный английский рок. На первый взгляд вполне в духе Beatles, но в те годы этому было трудно противостоять. Потом Дэвис оказался очень занят и на звонки уже не отвечал. Зато в 1967-м они подписали менеджерское соглашение на пять лет с Биллом Коллинсом. И в общем, не стоило бы об этом вспоминать, если б не черная карма которую несли группе все ее менеджеры, начиная с человека, считавшего себя их «папочкой», — натурального пожилого хиппи Коллинса. Именно Коллинс показал записи группы битловскому гастрольному менеджеру Мэлу Эвансу в Лондоне, где команда сидела без работы и без денег. Барабанщик Майк Гиббинс, правда, имел одно постоянное занятие — кидать монету: кто сегодня идет за хлебом или сигаретами. На то и другое одновременно денег не хватало. Выпадали почему-то всегда сигареты. А ели яблоки с дерева на заднем дворе. Сырые и вареные. Слово Apple тоже станет их черной кармой.

Пришлось вернуться в Ливерпуль играть маленькие концерты в клубах, где они заодно нашли гитариста Тома Эванса, сына каменщика. Композиторский тандем Хэм — Эванс мог бы стать настоящей славой британской музыки, как Леннон — Маккартни или Джаггер — Ричардс. А вместо этого стал позором музыкальной промышленности как бизнеса.

Том Эванс в четырнадцать лет увидел парней в черном — Beatles — в клубе Cavern и пропал в рок-музыке навсегда. Но у него было сложное отношение к Джону Леннону: он налетел на него случайно в коридоре после концерта, и злобный Леннон заехал подростку в лоб, вместо того чтобы улыбнуться.
В январе 1968-го, когда Beatles, потеряв своего гомосексуального менеджера Эпштейна, открыли собственную компанию звукозаписи Apple, команда Хэма — Эванса The Iveys в лучших традициях британских групп играла в Германии. Почему-то лучше всего у них получались песни групп Hollies и Animals, а также свои песенки в стилях соул, блюз, мотаун и мелодические поп-ориентированные шлягеры. Им нужен был контракт с компанией звукозаписи. По поводу записей новых песен, сочиненных дуэтом Хэм — Эванс, Пол Маккартни сказал, что не видит в них ничего хорошего. Ему понравилась только четвертая кряду посылка, которую доставил Эванс, — с песенкой Knockin Down Our Home. И, кажется, он понял, что The Iveys будет хорошим приобретением для вновь созданной компании.

Вот только решения подобного рода должны были проходить через всех битлов. При этом сам Маккартни лоббировал Мэри Хопкинс, которая открыла для всего мира «Дорогой длинною» (There were the Days), Джордж Харрисон — Джеки Ломакса, начальник репертуарного отдела компании — Джеймса Тейлора, а Джон Леннон ненавидел всех вместе взятых и говорил: «Кому нужно все это дерьмо типа Тейлора или The Iveys, если есть гениальный артист — Йоко Оно?»
Но The Iveys стали ребенком Мэла Эванса, и контракт все-таки был заключен: между группой от имени менеджера Коллинса и двумя компаниями — Apple Records (выпуск дисков) и Apple Music Publishing (издательская компания). Джордж Харрисон сказал им: «Вас здесь не надуют так, как надувают во всем рок-бизнесе, вы получите пять процентов, и мы покрываем все расходы по звукозаписи». В реальности оказалось четыре процента с диска при тираже сто тысяч и пять процентов за больший тираж. И минимум двенадцать песен в календарном году. Так как денег на вечеринку по поводу контракта не было, пошли отмечать в местный бар.

Потом приступили к записи. Ни одна песенка не подходила для строгих ценителей с Apple. Но однажды в студию зашел Маккартни и сказал: «Послушайте, что я только что написал» — и стал играть Hey Jude. У парней сорвало крышу. Им пытался, кстати, отдать свою песню Пит Тауншенд из Who, чтобы у них что-то стало уже наконец выходить на фирме. Но Пит Хэм уперся: «Это должны быть наши песни». Песня Хэма — Эванса «Может быть, завтра» наконец понравилась человеку, который написал «Вчера» Полу.

Она вышла в Британии в конце 1968-го. Melody Maker отметил, что певец очень похож на Джона Леннона и что группе требуется хороший промоушн, чего они не получили никогда. К этому моменту компания Apple стала на глазах разваливаться, так как битлы, возомнившие себя бизнесменами, не могли справиться с собственными проблемами после провала Let It Be, не говоря уже о карьерах других «эппловских» артистов.

Однако песен The Iveys написали достаточно для первой пластинки Maybe Tomorrow, которая и была запланирована на релиз-69. И тут на Apple пришел «суперменеджер» Аллен Клейн, призванный тремя битлами, чтобы разобраться с делами, а заодно с кланом Маккартни. И выпуски дисков остановились.
Но The Iveys сменили название на Badfinger, Маккартни убедил их сыграть его песню Come And Get It для выпуска в виде сингла, а Харрисон помог сделать музыку к фильму с Ринго Старром в главной роли. Песенка композитора Маккартни в исполнении группы Badfinger вошла в хит-парад Top Ten. Это был пик карьеры группы. Все остальное оказалось медленным спуском к трагическому финалу.

К этому моменту Питер Хэм уже написал песню, которая называлась «Клоун на вечеринке»: «Он всем нравится, и всем весело от его шуток, но только он знает: не хочет он быть клоуном и глубоко в сердце ему хочется рыдать». Шутки у Хэма, правда, были всегда странные — например, внести кого-нибудь из музыкантов в гробу в местный «Макдональдс» среди бела дня. Или упасть с лестницы в гостях, облившись предварительно кетчупом вместо крови.

А еще они приобрели нового музыканта Джои Молланда, который был так похож на Маккартни, что газеты ему тут же посоветовали хотя бы сменить прическу, чтобы группа не выглядела глупо. Кстати, он не сыграл на первой пластинке новой группы ни одной ноты, но его имя уже там стояло. Скоро он и его американская подружка начнут выталкивать Пита Хэма из группы, как безжалостные кукушата.