|
RSS:
Beatles.ru в Telegram:
|
|
Человек, учивший Маккартни писать песни
Я сделал это!, - закричал Джим Кэрри, закончив запись вокальной партии из композиции "I Am the Walrus". - Я осквернил бессмертный шедевр! В следующий раз, когда мне придет в голову похохмить, я разрисую "Мону Лизу" под клоуна, а вместо фартука завернусь в Туринскую Плащаницу".
Вообще-то Кэрри неплохо потрудился, спев знаменитую песню "Битлз" для нового компакт-диска Джорджа Мартина под названием "In My Life". Как известно, мэтр звукозаписи Мартин выпускал все альбомы "Битлз", за исключением пресловутого "Let It Be", впоследствии названного Джоном Ленноном "самым дерьмовым куском плохо записанного дерьма". "In My Life" - прощальный поклон маэстро. Мартин оставляет дела после полувека работы в музыкальном бизнесе, полагая, что лучшим подарком к этому дню станет коллекция его любимых песен "Битлз", спетых и сыгранных его "друзьями и кумирами", среди которых Фил Коллинз, Робин Уильямс, Бобби Макферрин, Джеф Бек, Селин Дион, Голди Хон и Кэрри. Вряд ли это будет лучший альбом всех времен и народов, но его выход в свет - равно как и отставка заслуженного Мартина - дают повод задаться интересным вопросом: насколько хороша музыка "Битлз"?
Вряд ли сегодня найдется человек, который согласится с корреспондентом Си-Би-Эс Александром Кендриком, заявившим в 1963 году, что "Битлз" "символизируют собой дутую величину 20 века с их дутой музыкой" (Кендрик, должно быть, слушал дутыми ушами). Все же и сегодня еще не утихают споры о том, действительно ли песни "Битлз" являются, по утверждению Кэрри, "бессмертным шедевром", сопоставимым с "Моной Лизой". Кэрри вообще бывает не прочь пошутить, но, заговорив о "Битлз", становится очень серьезен: "[Мартин] говорил мне, что его жена поначалу расстроилась, когда он начал работать с "Битлз", потому что он всегда тяготел к классической музыке. Но получилось так, что "Битлз" стали современной классикой".
Если бы Нэт Кинг Коул, несравненный король эстрады, услышал такое в 1964 году, его бы хватил удар. В одном своем интервью, записанном незадолго до первого турне "Битлз" по Америке, Коул, хотя и старался соблюдать приличия, не смог скрыть своего отвращения. "Они играют как миллион разных групп, - сказал он. - Думаю, надо признать честно: в них нет ничего такого, что мы не сумели бы создать здесь". В то время так полагали многие: "Битлз" были английскими выскочками, нахально подражавшими музыке американских негров. Что ж, американская музыка вообще, и музыка американских негров в частности, несомненно оказала на "Битлз" огромное влияние. Но всякий, кто заявлял, будто они были простыми плагиаторами с Британских островов, просто не знал, о чем идет речь. Коул - яркий пример этого. "Вы слышали их музыку?", - спросил у него корреспондент во время того же интервью. "Нет, - ответил Коул, - но когда я был в Лондоне прошлым летом, я слышал про них".
Если сарказм чернокожих музыкантов и их белых почитателей был и неуместен, то его все же вполне можно было объяснить. Фрэнк Заппа сделал это в 1968 г. в "Лайф Мэгэзин". Он напомнил о неописуемом потрясении, пережитом первыми слушателями таких великих негритянских музыкантов, игравших рок-н-ролл, как Хэнк Бэллард, чья музыка была невероятно сексуальна и в то же время вполне подходила для танцев. В 50-е годы немало родителей называли ее музыкальным мусором, но при этом явно кривили душой. "Настоящая причина, по которой мистер и миссис Добропорядочная Белая Америка отвергали эту музыку, заключалась в том, что ее исполняли негры, - писал Заппа. - Они чувствовали в ней опасность. Они боялись, что однажды вечером, может быть, жарким летним вечером, когда на девушках нет ничего кроме коротеньких розовых платьев, их Дженни или Сьюзи, покоренные сладострастными, пульсирующими ритмами джунглей, вдруг выкинут что-нибудь такое, чего их родителям придется стыдиться". Но детям, в отличие от родителей, эта музыка нравилась, а значит, фирмы звукозаписи могли делать на ней деньги. "И вот для того, что придать рок-энд-блюзу солидности, - пишет Заппа, - большие воротилы музыкального бизнеса наняли кучу коротышек с сигарами и зелеными козырьками на фуражках, которые могли бы синтезировать и имитировать стиль негров". Но сама негритянская музыка, по мнению Заппы, как могла сопротивлялась этой подделке. "Белый рок, приглаженный и растиражированный, почти уморил сам себя… Можно ли сказать, что этим все и закончилось?" Как оказалось, нет: "Как раз в этот момент и началась битломания". Действительно, "Битлз" были "милыми, безопасными, белыми", но в их музыке чувствовалась настоящая энергия. "Это была музыка, написанная молодыми для молодых, - подводит итог Заппа. - Никаких зеленых козырьков. Казалось, она несет в себе тайный призыв: Будь свободен. Стань самим собой. Смотри, у нас получилось!"
Заппа и молодежь 60-х расслышали в музыке "Битлз" нечто такое, что оказалось не по плечу никому из "зеленых козырьков". В течение нескольких лет знаменитая четверка сидела на хлебе и воде, перебиваясь от одного случайного выступления к другому, ночуя на задворках кинотеатра в гамбургском Реепербане или играя перед задавленной, истеричной, почти задыхающейся толпой в ливерпульской "Пещере". К тому моменту, когда Джордж Мартин взял их под свое крыло, в их музыке уже бродила закваска, которые, несмотря на все свое американское происхождение, была вполне оригинальной.
И все же Америка проглотила ее не сразу. Чет Аткинс, гитарист-виртуоз, игравший в стиле кантри и в конце концов записавший классический альбом "Чет Аткинс исполняет "Битлз", впервые обратился к их музыке, чтобы сделать на нее пародию. Его группа взялась за переделку "I Want to Hold Your Hand" на такие слова:
When I-hi-hi (Когда я
tried to kiss her попытался поцеловать ее
She bit me on the chin! она ударила меня в челюсть.
As I-hi-hi Когда я
Held her ha-ha-hand взял ее за руку
She kicked me on the shinnnnnnn! она пнула меня в голень)
Но когда Аткинс услышал оригинал, он обалдел: "Я сразу влюбился в мелодию, в обработку, во все сразу, потому что все было таким свежим и ни на что не похожим, - признается он 35 лет спустя. - Они совершенно не притворялись, они просто играли. В то время в Нэшвилле многие, особенно пожилые, говорили: "Все это ерунда, это невозможно слушать". Но их больше отпугивали прически и шумиха. Потому что позже, когда я выступал перед теми же самыми людьми, они ахали: "Здорово! Что это?" И я говорил им: "Та самая группа, которая вам не нравилась, но которая перевернула мир!"
Вот с этим теперь не поспоришь. "Битлз" действительно перевернули мир и сделали это с помощью Джорджа Мартина. Историки "Битлз" никогда специально не замалчивали этот факт, но все же роль Мартина ими обычно недооценивалась. Теперь, когда он отправляется на покой, самое время отдать ему должное. Именно Мартин рискнул взяться за "Битлз", когда никому другому это еще не приходило в голову. Именно Мартин учил их записывать их первый хит (он тогда велел вдвое увеличить темп "Please Please Me"). Наконец, именно Мартин во время записи "Сержанта Пэппера", можно сказать, изобрел многоканальную звукозапись, соединив два четырехдорожечных магнитофона и впервые в мире получив запись сразу на восьми дорожках.
Опять же Мартин подсказал "Битлз" попробовать две разные обработки "Strawberry Fields Forever" - медленную и более быструю, в исполнении оркестра, а затем именно Мартин ускорил первую, замедлил вторую и склеил их вместе для замечательной концовки композиции. Он же написал аранжировку "All You Need Is Love", "I Am the Walrus", таперскую фортепьянную партию для "Rocky Raccoon" и партию фисгармонии для "Cry Baby Cry". Почему бы именно у него и не спросить, насколько хороша музыка "Битлз"? Нельзя сказать, чтобы он был беспристрастным судьей, но уж во всяком случае, от него наверняка можно услышать что-нибудь интересное.
Корреспонднет "Лайф Онлайн" взял у Мартина интревью, когда тот в последний раз приезжал в Нью-Йорк. Вот оно:
ЛАЙФ ОНЛАЙН: Сэр Джордж [Мартин получил рыцарское звание в 1996 г.], насколько хороша музыка "Битлз"?
ДЖОРДЖ МАРТИН: Вы хотите спросить, насколько она велика?
Л: Ну, в общем, да.
М: Знаете, когда я впервые их услышал, я был абсолютно уверен, что никто не станет покупать их песни. Да, да! И я до сих пор испытываю нечто подобное, когда слушаю их ранние композиции: все, что у них тогда получалось, это медленные и ужасно скучные вариации на тему "Please Please Me" и "One After 909".
Л: Ну, "One After 909" написана левой ногой.
М: (так, словно его тошнит): Да ладно, ладно! Если бы они тогда продолжали писать эту чепуху, я бы уже давно переквалифицировался в архитекторы.
Л: Когда же ваше мнение стало меняться?
М: Когда они сочинили "From Me to You" и особенно "She Loves You". Вот тогда я понял, что нам ничего не грозит. Но поворотным пунктом стала "Can't Buy Me Love". По-моему, она была более утонченной, вам не кажется?
Л: Вообще-то нет. Что значит "утонченная" в приложении к песне? Вы имеет в виду гармонию? Мелодию?
М: Да, с вами не столкуешься. Не знаю, как вам объяснить, что именно делает песню утонченной. Но я знаю, что это в полной мере относится к "Can't Buy Me Love". Через два года после того, как она была сочинена, я записал ее с Эллой Фицджеральд. Джонни Спенс потрясающе, в духе Нельсона Риддла, переложил ее для фортепиано, и подумать только! - Элла осталась довольна. Она полюбила эту вещь и пела ее умопомрачительно. Вот что значит утонченная песня. Я хочу сказать, что Элла никогда не полюбила бы "One After 909".
Л: Но почему "Битлз" оставались великими в каждой своей песне?
М: Потому что они всегда выкладывались на полную катушку и никогда не пытались создать что-то вроде "Звездных войн - III". Они никогда не повторялись. Их подход к музыке, в общем, не отличался сложностью, разве что они всегда смотрели на вещи очень широко. Они не довольствовались прямым взглядом, старались увидеть все со всех сторон, и это было здорово, потому что они никогда не довольствовались очевидным. Знаете, однажды мне пришлось прочесть Полу лекцию о том, как надо писать песни.
Л: И что же вы сказали?
М: А что вы бы сказали на моем месте?
Л: Я бы не рискнул учить Пола Маккартни.
М: Мы тогда работали над альбомом "Tug of War", и я сказал ему: "Меня такими песнями не удивить". Он все понял, и мы сделали замечательный альбом. Просто "Битлз" никогда не ленились.
Л: Сэр Джордж, все-таки насколько велика музыка "Битлз"?
М: Хм-м. Думаю, песни "Битлз" будут исполняться и в середине следующего столетия. Может быть - видите, теперь я уже не столь самоуверен как раньше - может быть, они станут самой лучшей "почти классической" музыкой двадцатого века. И уж наверняка займут свое место в одном ряду с композициями Джорджа Гершвина, Коула Портера и Джерома Керна. Разница лишь в том, что к музыке "Битлз" люди привязываются особенно крепко. Обычно они относятся к ней как к своей собственности: "Это моя музыка, не трогайте ее!" Поразительно, до чего люди бывают впечатлительны! Конечно, я тоже переживаю, когда слушаю "Битлз", потому что я был частью этой музыки, но все же я не смотрю на нее как на святой Грааль. Мне кажется, это чертовски хорошая музыка, но, как я часто повторяю, с открытием пенициллина ее не сравнить.
ЛО: А что, на ваш взгляд, в этой музыке лучше всего?
МАРТИН: То, что делали "Битлз" - и кажется, это нам действительно удавалось - было сплавом различных стилей, претворенных во что-то по-настоящему стоящее и уникальное. Возможно, я обольщаюсь, но, по-моему, работая над альбомом "Abbey Road", мы создали новую музыкальную форму, объединившую элементы классической музыки и рок-н-ролла. Хотя, взяв лучшее от обоих миров и сложив их в нечто, что пришлось людям по нраву, я (вздох) все-таки ошибался. Это не сработало, потому что не было подхвачено, продолжено другими музыкантами.
ЛО: Ну, просто никто не оказался в состоянии продолжить музыку "Битлз".
МАРТИН: Может быть. Значит, по-видимому, это и есть лучший признак того, насколько она была хороша.
ЛО: Не только была, но и, несомненно, остается.
|
|
|
