RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Рой Бьюкенен: человек, который послал Леннона

«Когда я услышал Mystery Train Элвиса Пресли, я решил уйти из дома», — говорил Рой Бьюкенен, самый загадочный из белых исполнителей блюза. Звук его Fender Telecaster 1953 года подвигнул такого великого гитариста, как Джефф Бек, на увлечение блюзом. Его поклонниками были меж прочих Джон Леннон и Эрик Клэптон.

Среди музыкантов он всегда считался новатором и до сих пор остается незыблемой величиной. Но странное дело: ни при жизни, ни после нелепой и загадочной смерти широкая публика не знала, да и по-прежнему знать не хочет, кто же такой Лерой Бьюкенен, отец американской гитары.

Ни денег, ни видео, ни MTV

Помните, как звучит песенка Suzie Q в фильме Ф. Ф. Копполы «Апокалипсис сегодня», когда плейбоевские девушки на вертолетах прилетают на военную базу в джунглях? Suzie Q — мощный рок-н-ролл, его обессмертили своим исполнением Creedence Clearwater Revival. Но задолго до братьев Фогерти со товарищи, еще в 1957 году, эту вещицу сыграл Дейл Хокинс, снискав славу и достойное место в хит-параде. А еще Дейл Хокинс, которого теперь помнят по одной-единственной Suzie Q, нашел могучего юного гитариста по имени Лерой, который к тому моменту уже слинял из родного дома и с собственной группой Heartbeats пытал счастья в Лос-Анджелесе.

Чтобы представить, как выглядела музыкальная сцена тех лет, надо иметь в виду, что только очень раскрученные артисты могли себе позволить гастролировать более чем с одним музыкантом сопровождения. Остальные — даже выдающиеся и популярные — старались играть с местными талантами. Не от большой любви к ним: просто не было денег. Можно всю жизнь сшибать доллары от завтрака до завтрака и ждать, когда же придут к тебе вселенская слава и баснословные объемы продаж дисков, а еще и видеоклипы на MTV. Тогда не было ни денег, ни видео, ни MTV. Зато были пыльные дороги, что вели от города к городу, от бара к бару. Еще было радио, а настоящая индустрия звукозаписи только зарождалась.
Всего за три года до этого некто Элвис Пресли выпустил песенку It`s Alright Mama. Песенка была чужая и старая: еще в 1947 году ее спел Артур «Большой мальчик» Крадуп. Но прелесть рок-н-ролла в том и заключалась, что белые музыканты переупаковали старый ритм-н-блюз, который слушали в основном негры, для огромной аудитории, состоявшей из обеспеченной белой молодежи. Если бы не Элвис, r&b так бы и остался фактором местной этнической культуры.

У Роя Бьюкенена тогда уже был свой Gibson L-5 — полуакустическая джазовая гитара, на которой было хорошо играть рок-н-роллы. В 1958-м Рой сел в новенький фургон, который Дейл Хокинс купил на гонорары, и они поехали по северным штатам страны. «Рой очень хорошо играл ритм, — говорил про него Хокинс. — А если гитарист хорошо играет ритм и может немного играть соло, у него большой потенциал».

Вместе с Хокинсом Рой Бьюкенен записался на студии братьев Чесс — Chess Records. Здесь уже работали такие люди, как Хаулин Вулф, Сонни Бой Уильямсон, Джон Ли Хукер и Вилли Диксон, вещи которого станут впоследствии ломовыми номерами Led Zeppelin. Именно здесь Дейл и Рой записали My Babe — номер, по сравнению с которым Элвис Пресли и его гитарист Скотти Мур были просто ничто. Ну, может быть, так: ничто плюс немного удачи и везения. My Babe стала последней песенкой Хокинса, оказавшейся в хит-параде. Последней на всю его оставшуюся жизнь и карьеру.

Ночь за двадцать баксов

К 1959 году Рой был на колесах, то есть на гастролях, уже три года кряду. Последний контракт с Хокинсом касался выступлений в клубе, который принадлежал племяннику Аль Капоне. Это был стриптиз-клуб. Группа играла с восьми вечера и до утра. Восемь выступлений за ночь. Семь дней в неделю. «Я видал ночную жизнь большого города и до этого. Но когда каждый день вас пытаются трахнуть двадцать стриптизерш, вы поневоле взрослеете слишком быстро», — вспоминал Рой.

Когда сегодня говорят о фантастических успехах западных музыкантов типа The Beatles, неохотно вспоминают, что к величию они пришли после школы бесконечной работы в клубах. И не по полтора часа за 10 000 долларов (как требует какая-нибудь охреневшая от денег и лохов-фанатов группа «Ленинград»), а целую ночь и за 20 баксов на всю команду. Именно поэтому кто-то впоследствии становится Ленноном или Бьюкененом, а кто-то так и помрет с кличкой «Шнурок» на лбу.

Рой работал в студиях и часто не брал за это денег. У него был просто дар игры на гитаре. В то время звукозаписывающие студии относились к таким людям, как Рой, словно к полезным ископаемым, которые просто помогали певцу-звезде делать пластинки. А для этого не надо быть семи пядей во лбу, считали продюсеры. Подобное отношение привело к тому, что те, кто в свое время сделали Элвиса, — гитарист Скотти Мур, басист Билл Блек — были уволены продюсером Паркером в 1957-м. Участнику «группы при звезде» достаточно было платить ровно столько, сколько хватало бы на новый сценический костюм, на то, чтобы содержать гитару в хорошем состоянии, и еще немного денег на запретные плоды: девок, наркоту и алкоголь.

В 1959-м Рой записал пьесу After Hours — уже на своем новеньком Fender Telecaster. Стало ясно, что Рой и «телик» подходят друг другу, словно рука и перчатка. Более того, при помощи манипуляций с ручкой громкости и тембра он заставил гитару петь человеческим голосом, он начал тянуть струны на два тона вверх, он имитировал звук педальной «стальной» гитары. Рой умел артикулировать свои чувства в виде гитарной фразы, выворачивая себя в соло наизнанку, как на сеансе психотерапевта.

Самое забавное, что запись After Hours сегодня трудно идентифицировать, то есть совершенно непонятно, записана она в 1959–1960 годах или же в 2000-м, — настолько все звучит современно. Музыканту было тогда 21.

Ливерпульская замануха

Следующие пять лет свой жизни Рой проработал с различными составами по барам и концертным площадкам Америки — как повезет. Еще гитарист зарабатывал тем, что торговал энциклопедиями. В 1964-м ему повстречался певец Бобби Говард, которого русские смогут идентифицировать с большим трудом. (Подсказка: Бобби работал с Линком Реем (группа Raymen) — мастером аккордов, одним из тех гитаристов, что разрабатывали в своих записях и концертах знаменитый фендеровский звук; для неофитов же Рей остается автором хита Rumble из кинофильма Квентина Тарантино Pulp Fiction.) Бобби и Рой нашли друг друга именно в тот момент, когда разразился социокультурный феномен под названием «Британское нашествие»: британские рокеры, которые впитывали в себя в течение всех 50-х годов блюз, ритм-н-блюз и рок-н-ролл, приехали на их историческую родину — отдать Америке все то, чему они научились.
The Beatles, пришедшие на передачу к Эду Салливану, а потом отыгравшие концерт в вашингтонском Колизее, навели такого шороху, что американские рокеры призадумались: а стоило ли учить британцев играть рок-н-ролл? Более того, с этой самой минуты британские группы начали задавать тон в хит-парадах Америки и вытеснять местных артистов, составляя им мощную конкуренцию. Сразу встал вопрос аутентичности. Многие артисты не захотели копировать британцев. Ведь три гитариста из The Beatles могли бы только мечтать, чтобы играть вместе с таким музыкантом, как Рой Бьюкенен. Что, кстати, и показали дальнейшие события в судьбе Роя.

В Америку приехали Herman`s Hermits, Rolling Stones, Animals, Kinks и сразу попали в хит-парады наравне с Роем Орбисоном и Бобом Диланом. Местные критики обозвали британский рок «карнавалом американского ритм-н-блюза, отраженным в кривых зеркалах комнаты смеха», но разумные музыканты, даже такие аутентичные, как Рой Бьюкенен, уже поняли, откуда ветер дует.
Рой и Бобби назвали свою группу British Walkers и начали петь с псевдобританским акцентом «Eh, luv, luv, luv». В общем, народ думал, что они из Англии. Парни записали в битловском стиле песенку I Found, которая стала региональным хитом. На волне успеха этой ливерпульской заманухи они начали ездить по округу Колумбия и даже заработали на то, чтобы снять собственные апартаменты.

Свалившийся с луны

Рою катастрофически не хватало денег, и он принял предложение ударника группы работать учителем игры на гитаре в его музыкальном магазине. За короткий срок Бьюкенен стал легендой в Вашингтоне. Все дети в те годы хотели вырасти битлами, и гитара, благодаря ливерпульским парням, была самым популярным музыкальным инструментом в мире. А Рой мог научить на ней играть. В то время, когда подростки овладевали тремя аккордами, которые в их мечтах должны сделать из них звезд, у такого великолепного гитариста, как Рой Бьюкенен, не было и мысли, чтобы стать знаменитым и зарабатывать миллионы. Все, что он хотел, — играть на этой чертовой гитаре и, если повезет, получать за это разумные деньги.

Более того, дальнейшая карьера Роя демонстрирует удивительную способность одного из архитекторов искусства игры на электрогитаре всеми силами избегать славы и денег. Даже когда такой шанс оказывался в непосредственной близости.
Хозяин магазина — барабанщик — в промежутках между уроками играл с Бьюкененом джем на двоих, предлагая гитаристу новые формы музыки, такие, например, как босса-нова. «Рой был великолепен. Я показал ему Girl From Ipanema. Через тридцать секунд он играл ритм, потом стал накладывать на него соло, следуя каждому изгибу мелодии так, как будто он всю жизнь ее играл. Он был прирожденный музыкант», — говорил потом в интервью этот самый ударник.

Через три месяца Роя все достало. Он хотел на сцену. Поэтому 1965 год Рой уже встретил в составе группы Outcasts. Они играли по ресторанам Starlite, их начали слушать многие серьезные музыканты. Авторитет Роя как гитариста рос в среде профессионалов. Многих удивляла его способность играть одновременно соло и ритм. Многих поражала его скромность. Он стоял на сцене так, словно кол проглотил. Единственное, что у него двигалось, — это пальцы.
Друзья Роя знали и то, что на вечеринках после концертов он никогда не танцевал под музыку — просто сидел, выпивал. Не играя музыку сам, он никак не принимал участия в чужой. Даже не танцевал с девушками.

В 1966-м он заявил, что покидает «шоу-бизнес», и уговорил свою жену Джуди (между прочим, тогда у них уже было трое детей) уехать из Вашингтона. На деле же он подался в странную группу под названием Monkey Men. Это было что-то вроде американских Yardbirds. Они носились по сцене, вели себя как настоящие рокеры. И только Рой стоял и спокойно играл на своей гитаре. Профессионалов подкосило его соло на Suspicious, когда он, приглушая струны ладонью, добивался звучания трубы.

Когда группа развалилась, Рой с женой переехали к теще, потому что жить, собственно, им больше было негде.

1967-й был годом Любви. В воздухе витали новые звуки. Нарождалась психоделия. Рой опять выступал в стриптиз-клубе. Один гитарист, увидев, как Рой играет, сказал: «Я понял, что мы с этим парнем родились на разных планетах. И я поклялся себе заниматься как проклятый каждый день и каждый час, чтобы хоть как-то приблизиться к такой игре».

Проблема Бьюкенена состояла в том, что только в составе какой-нибудь средненькой банды в маленьком клубе, где половина народа тебя не слушает, у него появлялась свобода быть самим собой. Это подходило Рою, но не устраивало его жену — совершенно точно. Она часто врывалась во время концерта в клуб и затевала перебранку прямо при всех.

Рой и Джими, Джими и Рой

В те же дни новый герой гитары обнародовал послание своему поколению. Джими Хендрикс играл в Монтерее.

В 1968-м Хендрикс приехал в Вашингтон, продвигая свой второй альбом Axis: Bold As Love. У него было запланировано два концерта в отеле «Хилтон». Первый альбом Хендрикса еще год назад произвел на Роя сильное впечатление. Ему было интересно, что же это за гитарист такой. Он даже на Джеффа Бека не пошел смотреть, а на Джими собрался: игра этого парня имела для него значение. Друзья из местной газеты купили Рою билет, чтобы он пошел на Хендрикса. Мысль была на самом деле другая: не столько показать Джими Бьюкенену, сколько показать Роя Хендриксу.

Джими исполнял свои новые хиты — вроде Foxy Lady, Fire, Purple Haze, а также блюзы — вроде Red House. После концерта журналисты направились в гримерку — уговорить Хендрикса пойти в клуб Silver Dollar, чтобы посмотреть, как работает Рой. Но молодая звезда в этот вечер хотела только симпатичную поклонницу, которая уже тусовалась за кулисами.

А в это время в «Серебряном долларе» впечатленный только что прослушанным концертом Бьюкенен играл несколько хендриксовских вещей. Некоторые — одной рукой, держа в другой стакан пива. Это был один из его обычных сценических трюков.

Рой никогда не говорил о Хендриксе ничего, кроме хорошего, хотя, по идее, они были полной противоположностью друг другу.

Джими — негр, 25 лет, родился и вырос в Сиэтле. На концертах он изображал этакого воина психоделики: одевался в странные экзотические костюмы, золотые цепи и шарфики, корчил рожи и превращал все шоу в эротическую буффонаду. Он был левшой и играл громче, чем все остальные когда-либо. Телки слетались к нему, как мотыльки на свечу. Он играл на самом дорогом Stratocaster, с самыми дорогими и мощными усилителями, а педали были сконструированы с использованием новейших достижений техники.

Рой — белый, 28 лет, деревенщина из Озарка, женат, в два раза дольше на сцене, чем Хендрикс. Он неподвижно стоял на сцене, сосредоточившись на игре. У него были сильно потрепанный Telecaster и старый усилитель Vibrolux. Рой гордился, что все звуковые эффекты из гитары он извлекал лишь при помощи голых рук. Когда Хендрикс лез на рожон, Рой старался остаться в тени.

Посещение концерта Хендрикса оставило в душе Бьюкенена горький след.
Технология уничтожила его преимущества как пионера новых звуков на электрической гитаре. Теперь любой музыкант мог, нажав на педаль, достичь «эффекта квакушки», который был изобретен Бьюкененом при помощи гитарных ручек громкости и тембра. Эффект fuzz, для извлечения которого Бьюкенен использовал рваные динамики и перегретые лампы усилителя, теперь был достижим простым нажатием кнопки. Глубокое «грязное» звучание гитары, которого Рой достиг в годы своих скитаний по клубам Америки, теперь сосредоточилось в маленьких коробочках. И это теперь называлось революционным звуком! Мало кто мог бы пережить такую иронию судьбы. Наверное, все-таки Рой понимал, что главное не в коробочках, а в том, есть что сказать музыканту или нет.

Абстрагируясь от технической стороны дела, Рой как артист понимал силу хендриксовского театра. Он понимал, что нечто новое пришло в профессию. Но он не мог прыгать по сцене хотя бы потому, что был от рождения скромным кантри-боем. Потому что верил в силу музыки. В то же время, когда Хендрикс стал глубже, а его музыка сложней и богаче, он сам начал сожалеть о том, что публике прежде всего нравится цирк на сцене. Даже больше, чем собственно музыка. Джими и Рой двигались навстречу друг другу.

Рой завидовал способности Хендрикса писать песни, но и многому у него научился. Ведь Джими сделал гигантский скачок в том, что Бьюкенен изобретал и исследовал в течение многих лет. «Для меня Хендрикс означал конец дурной эпохи. Теперь гитаристы могли экспериментировать как угодно, с полной свободой движения во все стороны», — говорил Бьюкенен. Наверное, трудно было признать такое человеку, который всю свою музыкальную жизнь отворачивал от публики панель усилителя — чтобы никто не видел, как именно стоят ручки на аппарате. Чтобы никто не мог скопировать знаменитое звучание Роя. Возможно, от этого зависела карьера. Но все больше походит на паранойю — ведь мы знаем, что своей карьерой этот выдающийся музыкант не был особо озабочен.

Послушав Хендрикса, он так расстроился, что понял: надо возвращаться к чистому звуку гитары Telecaster, потому что прикольные звуки теперь доступны каждому, тогда как мало кто умеет играть так, как умеет он. С точки зрения представителя «старой школы» (а Рой считал себя именно таким), эпоха психоделической музыки вызвала наплыв огромного количества малокомпетентных гитаристов на рынок. Во-вторых, резко расширился рынок живой музыки.

Он продолжал играть в клубе Silver Dollar, украшая свою программу замедленными версиями хендриксовских песен типа «Сиреневый туман». Иногда он играл «Сиянье твоей любви» известной группы «Сливки». Про Клэптона (см. «Другой» № 7) он говорил только одно: «Это хороший гитарист», что означало — гусь свинье не товарищ.

Ему было уже 29, и семья из пяти человек, а игра по клубам не приносила достаточно денег, чтобы обеспечивать семью. Его душа сохла, и он впадал в отчаяние. Он даже подался в коммерческую команду, но эгоизм их лидера также разочаровал его.

Музыкант меняет профессию

Рой бросил все и устроился в школу парикмахеров. Пока он там учился, штат платил ему 42 доллара в неделю, плюс 25 долларов на его пятерых иждивенцев. В то время, когда Джими Хендрикс играл свой знаменитый тур по Европе 1969 года, Рой Бьюкенен тренировался щелкать ножницами.

В июне жена родила еще одного. Чтобы прокормить растущую семью, Бьюкенен делал стрижки малознакомым гражданам. Роились слухи о распаде The Beatles, распались Jimi Hendrix Experience и Cream, гитариста группы Rolling Stones Брайана Джоунза нашли утопленным в бассейне. А Рой Бьюкенен стоял у станка в цирюльне.

Однажды к нему зашел постричься парень с гитарой Telecaster 1953 года, сливочного цвета, с кленовым грифом и черным пластиком. «Я понял, что это моя гитара. Я никогда ее прежде не видел, но понял, что она — моя», — потом скажет Рой. А тогда он выменял ее на Gibson Les Paul. Этому инструменту под серийным номером 2324 предстоит еще много лет исторгать из себя звуки внутренней боли своего хозяина.

Зимой он решил, что хватит стричь чужие головы, что карьера парикмахера — ничто по сравнению с рок-н-роллом. Он снова стал играть в клубах, в которых уже вовсю потребляли не только траву, но и LSD. Он сделал попытку через своих старых друзей записаться на приличной фирме. Были устроены несколько сессий, но все разошлись недовольные друг другом.

Если ты такой умный

Жена возила его на машине на работу — в клуб Crossroads. Шесть вечеров в неделю, пять 45-минутных сетов каждый вечер. Telecaster 53 он носил в руках — кофра у Бьюкенена никогда не было. Играл Рой все с теми же дружками, что устраивали его сессии на студии Polydor. Фронтменом был некто Дэнни, которого сильно задевало, что праздная публика и многие гитаристы приходили посмотреть именно на Бьюкенена. Местные журналисты фанатели от его игры. Один из них написал заметку в Washington Post, где говорилось: клуб Crossroads примечателен только одним — тем, что в нем играет, возможно, один из лучших гитаристов на свете. Еще он добавил к статье несколько баек из начинавшей складываться легенды о Рое Бьюкенене. В частности, историю о том, как музыканта пригласили играть Rolling Stones в 1969-м, а он отказался. Заметку перепечатал журнал Rolling Stone.

Тут же Рою опять устроили звукозаписывающую сессию, и он играл Hey Joe Билли Робертса (ее больше знают в исполнении Хендрикса), Malaguena, Susie Q, Johnny B. Goode. Журналист из Washington Post лично отвел Питера Грина, Рори Галлахера, Эрика Клэптона и брата Пола Маккартни Майка на концерт Бьюкенена. В 1971 году Allman Brothers пригласили Роя сыграть с ними на записи. Рой отказался.

Каждый вечер в Crossroads ломилось такое количество людей, что все желающие уже не могли туда попасть. Шли профессионалы и просто суперличности типа Джерри Гарсия из Grateful Dead. После материалов в прессе сюда поперлись еще и хиппи, и фанаты гитары. Тогда же он дал первое в своей жизни интервью — журналу Guitar Player. Про Роя сняли документальный фильм два продюсера, которые, услышав его игру, задались вопросом: «Если он так велик, то почему до сих пор не звезда?» В фильме он много играет со своими друзьями. Наверное, это кино помогло ему собрать группу с Дэнни Гаттоном.

Документалка вышла 8 ноября, а потом Рой выступил со своей группой в шоу под названием «Представляем самого великого из неизвестных гитаристов в мире». Это подкосило Бьюкенена: он-то считал, что, работая почти каждый день на сцене, он уже стал авторитетом.

Рой выступил на всю страну в прямом эфире с Нилсом Лофгреном (позже он работал с Брюсом Спрингстином и Ринго Старром). Дэнни Гаттона, своего фаната и друга, он не взял на сцену, побоявшись, что тот его переиграет при всем честном народе.

В 1972 году один из поклонников Бьюкенена, выиграв 1200 долларов в казино, снял для его выступления «Карнеги-холл», а перед концертом упросил телестанцию прокрутить еще разок документальный фильм про Роя. Все 2850 мест были раскуплены. Пришли музыканты, критики, журналисты — словом, все, кто надо. Именно после этого концерта в списке лучших гитаристов мира журнала Guitar Player номером один значился Эрик Клэптон, а за ним — Джордж Харрисон, Джимми Пейдж, Карлос Сантана и Рой Бьюкенен. Рой шел к этому пятнадцать долгих лет.

Пивной блюз

В этом же году Бьюкенен выпустил наконец свой первый альбом на Polydor. Журнал Rolling Stone написал, что его музыка полна души. Обозреватель выразил надежду, что Рой будет продолжать играть в барах, потому что для них такая музыка больше подходит, нежели для «Карнеги-холла».

Второй альбом — Second Album — вышел в 1973-м, и для многих людей, профессионально занимающихся гитарой, он до сих пор остается образцом жанра. Но тридцать лет назад фирма звукозаписи не получила от Бьюкенена того, чего ожидала: его музыка не стала принадлежностью поп-рынка. В Англии он достиг 50-го места в хит-параде, в котором на первом был диск Донни Осмонда, кумира девочек-подростков.

На аванс от Polydor и доходов от концертов семья купила большой дом, где дети наконец-то могли нормально расти. Для поддержания бюджета от Роя требовалось постоянно играть концерты. Весной 1973-го он принимает участие на джазовом фестивале в Монтрё (Швейцария). Его новые продюсеры считали, что Бьюкенен должен двигаться в сторону Клэптона и Хендрикса — играть и петь более роковые песни. В результате появился третий альбом — That’s What I’m Here, о котором Rolling Stone отозвался: «Диск показал, что Рой — один из величайших гитаристов именно рок-музыки».

Бьюкенен второй раз выступает в «Карнеги-холле». Всего таких концертов между 1972 и 1985 годами было четыре, и все они успешно собирали легионы фанатов со всей страны. Вот только фирма Polydor не умела толком продавать диски (они не смогли бы продать даже альбом воссоединившихся The Beatles). И Рой был очень недоволен.

К концу 70-х Рой имел свой отряд поклонников, состоявший из весьма уважаемых в бизнесе музыкантов: это Эрик Клэптон, Кейт Ричардс, Рон Вуд, Джон Леннон, Боб Дилан, Джерри Гарсия, Ричи Блекмор и так далее. Джефф Бек, например, не скрывал, что испытывал влияние со стороны Бьюкенена. Более того, на своем альбоме Blow By Blow он посвятил Рою пьесу Cause We’ve Ended Like Lovers.

К 1979 году Бьюкенен наконец поменял продюсера, рассорился с рекорд-компанией, утверждая, что она не может диктовать ему, что именно следует записывать. Его все чаще видели на концертах то ли пьяным, то ли обкуренным. Когда все стало совсем плохо, он подарил свой Telecaster 53 другу Дэнни Гаттону и стал играть на Stratocaster. Это изменило звук и манеру игры.

Просто пьянь

Когда Джон Леннон решил вернуться в бизнес и начал работать над новым альбомом, он делал какие-то записи в той же студии, что и Бьюкенен. Джон решил, что на его диске обязательно должен что-нибудь сыграть уважаемый им Рой. Он попросил о встрече. Но в этот день Рой отказался, через менеджера передав, что очень занят. Джон отложил свои дела и прождал в студии весь следующий день, когда освободится Рой, чтобы записать для него дорожку. Но Бьюкенен сделал вид, что занят по горло. А вечером тихо слинял из студии.
У этого парня была удивительная способность избегать своего звездного часа. Перед британскими рокерами он всю жизнь корчил из себя американскую деревенщину, таланта из глубинки. Зато когда его пригласили в 1985-м играть концерт под названием «Герои гитары» с Альбертом Коллинсом и Лонни Маком, он в середине типично американского «корневого» блюза вдруг начал играть цитаты из хард-рока Led Zeppelin — Whole Lotta Love, чем шокировал аутентичных блюзовиков и их поклонников.

Гитарист усердно сопротивлялся стремлению сделать из него поп-артиста. По этим или другим причинам альбом Loading Zone, который Бьюкенен выпустил на фирме Atlantic (1977), оказался довольно слабым. А с 1981 по 1985 год он вообще не записывался. Затем на фирме Alligator, широко известной своими блюзовыми релизами, Рой выпустил When A Guitar Plays The Blues (1985), последовали Dancing On The Edge (1986) и Hot Wires (1987). Его популярность в мире, как исполнителя блюза и рока, снова начала раскручиваться, но в августе 1988 года Роя арестовали в Фэйрфаксе после концерта за появление в общественном месте в нетрезвом состоянии. Скорее всего, это было пиво и виски в одном флаконе. Полицейские доставили его в «обезьянник». А через несколько часов он был найден повешенным на собственной майке в камере.

Вскрытие показало отсутствие в крови морфина, кокаина и других нелегальных возбудителей. В протоколе причиной смерти логично значилось «повешение». Фанаты и родственники до сих пор считают, что у Роя не было резона вешаться и что его убили копы. Когда перед похоронами открыли гроб, многие друзья увидели, что у Роя разбито лицо. Подозрение пало на полицейских еще и потому, что, когда за него пришли просить, офицер отмахнулся: «Не знаю я такого знаменитого музыканта. Это просто какая-то пьянь».

До сих пор полицейское управление Фэйрфакса не только не предоставляет полный отчет об инциденте, но и не обнародует фамилии тех, кто дежурил в тот вечер в участке. С другой стороны, многие музыканты считают, что Рой всегда был опасен прежде всего для самого себя.

P.S. Друг Бьюкенена Дэнни Гаттон — счастливый обладатель Telecaster 1953, гитары, подаренной ему Роем, и выдающийся блюзовый исполнитель — 4 октября 1994 года заперся в своем гараже и разнес себе голову из ружья. Без объяснений.

Сеть:
http://www.roybuchanan.com/music.html
http://www.rhsdesign.com/fender51/RB53tele1.htm
http://www.vguitar.com/artists/details.asp?ID=52