RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Авторизованная биография "Битлз" (главы 1-10)

ПРЕДИСЛОВИЕ

ОТ АВТОРА. Трудно писать биографию живых людей, поскольку с ними происходит все время что-то новое. Также опасно высказывать определенные суждения, ибо те, о ком говоришь, постоянно меняются. Возможно, к тому времени, когда вы будете читать эту книгу, "БИТЛЗ" и сами не поверят в то, что наговорили мне (потому, что их мнения меняются даже в течении одной беседы).

Оставшиеся работают самостоятельно, каждый из них идет своей дорогой, и все-таки их по-прежнему называют "БИТЛЗ", иногда прибавляя частицу "экс", потому что значение вклада ливерпульской четверки в популярную музыку 20 века с течением времени становится все более очевидным...

ЛИВЕРПУЛЬ

Ливерпуль расположен в левом верхнем углу Англии, прямо над выступом, который называется полуостров Уэльс. В городе живут валлийцы и ирландцы, первые традиционно считаются хорошими певцами, вторые – прирожденными юмористами.

Известность пришла к Ливерпулю в эпоху промышленной революции. Лет сто он процветал, а после второй мировой войны в связи с упадком текстильной промышленности пришел в запустение. Еще город известен тем, что здесь родились знаменитые футболисты и актеры, к тому же жители Ливерпуля (их традиционно называют не ливерпульцами, а ливерпудлийцами) прославились своим задиристым нравом.

Ливерпуль и сегодня выглядит, как в 19 столетии. Здания в центре и многочисленные памятники выдержаны в духе викторианской эпохи. Однако расположенный в центре отель "Адельфи" отнюдь не так значителен, как кажется. Наши герои будут встречаться именно здесь. То есть рядом с отелем, конечно. Они были не достаточно респектабельны, чтобы встречаться в самом отеле.

Для прибывающих с моря Ливерпуль начинается с моста Пиер Хед. Надо сказать, он производит довольно тягостное впечатление. Рядом огромная пустая площадь, где расположен только автовокзал. Многие ливерпудлийцы с достатком ниже среднего проводят в прилегающих к площади кварталах всю жизнь. С этими местами связано и детство наших героев (люди побогаче живут на другом берегу реки Мерси – в Мерсисайде).

Но, честно говоря, все эти железнодорожные и морские коммуникации, актеры и футболисты, да и забияки – чепуха. Для миллионов людей Ливерпуль – это прежде всего родина четырех парней, покоривших их сердца.

ДЖОН

Отец Джона, Фред Леннон, воспитывался в интернате для сирот, но утверждал, что получил вполне приличное образование. В 16 лет Фред ушел плавать по морям и океанам. Он стал офицером и уверял, что в своем деле ему не было равных. Капитан, рассказывал Фред, задерживал отплытие, если он запаздывал.

Примерно в это время он познакомился с Джулией Стэнли. "Мы знали, что сестра встречается с неким Альфредом Ленноном, - говорит одна из четырех систер Джулии, Мими. – Возможно, он был симпатичный парень, но абсолютно не подходил Джулии".

Брачный союз был заключен 3 декабря 1938 года. На следующий день Фред отправился в плавание.

Джон Уинстон Леннон появился на свет 9 октября 1940 года во время бомбардировки. Когда Джону было 8 месяцев, Джулия в очередной раз пошла за полагающейся ей частью зарплаты мужа и узнала, что он пропал без вести, а выплата денег приостановлена. "Альфред не пришел на корабль, - рассказывает Мими. – Никто не знал, что с ним стряслось. Позже Альфред появился вновь, но его брак с Джулией распался. Джулия познакомилась с другим мужчиной, и они собирались пожениться. Я забрала Джона к себе, и мой дом стал для него родным. И Фред, и Джулия одобрили мой шаг, но собрать всех заинтересованных лиц, чтобы официально оформить усыновление, не удалось".

Джулия, по словам сестры, была женщиной веселой и беспечной: "Жизнь она не принимала всерьез. Я никогда не рассказывала Джону про отца и мать. Мне хотелось уберечь его от неприятного. Возможно, я была не права. Но я хотела, чтобы он был счастлив".

Джон навсегда сохранил к Мими благодарность. "Она была добра ко мне. Она относилась ко мне, как к родному сыну".

Мими никогда не кричала на детей, считая это признаком родительской слабости. Самым жестоким наказанием было демонстративное безразличие: "Джон этого просто не выносил".

Но это отнюдь не значит, что Джона баловали. Правда, дядя Джордж, с точки зрения Мими, иногда бывал излишне щедр, и поэтому мальчик оставлял у него под подушкой записьки с просьбой разрешить ему сходить в кино (Мими считала, что в кино можно ходить максимум два раза в год). Любил Джон и детские праздники в "Стробери Филдс" - местном детском доме Армии спасения. "Как только до нас доносились звуки оркестра, Джон начинал прыгать и кричать: "Мим! Скорее, мы опаздываем!"

Первым учебным заведением для Джона стала нчальная школа Давдейл. "Директор сказал, что мальчик очень деятельный и своенравный. Понравившимся делом он может заниматься весьма усердно, а нелюбимое не будет делать вовсе".

Когда ему было семь лет, Джон нарисовал свою первую книжку (у Мими сохранилось несколько таких книжонок). Первая называлась "Спорт, скорость и иллюстрации. Издано и иллюстрированно Дж. Уин. Ленноном". Это были шутки, рисунки, раскрашенные от руки фотографии. Несколько книжечек составляли еженедельную серию. "Если вам понравилось, смотрите снова на следующей неделе, будет еще лучше".

"Я был в восторге от "Алисы в стране чудес". Я писал стихи в том же духе и похожие истории, где сам был действующим лицом. Если я писал серьезные стихи, то есть всякую лирическую чепуху, я делал это тайком. Мне не хотелось, чтобы Мими узнала, какая у меня мягкая душа".

Мими изо всех сил старалась оградить Джона от уличных мальчишек, как она выражалась. "Однажды я шла по Пенни-лэйн и увидела толпу ребят, которая наблюдала за потасовкой двух мальчишек. Когда они разошлись, в одном из драчунов я, к моему ужасу, узнала Джона".

ДЖОН И "КВОРРИМЕН"

В 1952 году Джон Леннон поступил в Кворри-бэнк хай скул. Это была заурядная средняя школа на окраине Ливерпуля. "Я смотрел на всех этих мальчишек и думал: мне надо быть первым, как и в Давдейле. В школе, конечно, были свои главари. И первую драку я проиграл. Я был агрессивен, потому что жаждал популярности. Я хотел быть лидером. Это гораздо привлекательнее, чем быть зазнайкой".

Не прошло и года, как Джон и Пит Шоттон, его дружок из старой школы, умудрились настроить против себя всех. В характеристиках оставлялось место для ответов родителей. Мими написала: "Задать хорошую порку". – "Но Мими только однажды отлупила меня".

С переходом Джона в следующий класс совпала смена директора. В Кворри-бэнк пришел мистер Побджой. Он быстро понял, кто главный возмутитель спокойствия. Но новый директор, в отличие от остальных учителей, отнюдь не считал Джона пропащим: "Я знал, что он хорошо рисует, и порекомендовал ему поступить в художественный колледж".

Мими понравилась идея с художественным колледжем: "Я хотела, чтобы он получил хоть какую-нибудь профессию, стал хоть кем-нибудь. В глубине души я частенько вспоминала печальный пример его отца".

Сам Джон, однако, оглядываясь назад, был склонен по-иному оценивать то время: "Я доказывал всем свою правоту и настаивал на самостоятельности. Конечно, я был бы огорчен, если бы не попал в колледж, но тем не менее я его в конце концов бросил. Там всё было слишком гладеньким, аккуратненьким. Я этого терпеть не мог. Я всегда смешивал все цвета вместе. Однажды, нам задали рисунок на тему "Путешествие". Я нарисовал сгорбленную спину, всю в мозолях. Естественно, никто не просек, что к чему.

И все равно я говорю, что мое детство было счастливым. Мне приходилось туго, но я никогда не отчаивался, и у меня всегда наготове была улыбка".

В старших классах Джон заинтересовался поп-музыкой, хотя Мими отзывалась о ней неодобрительно. Она терпеть не могла, когда Джон напевал песенки, услышанные по радио. Еще в детстве он самостоятельно научился играть на губной гармошке: это тогда было модно. Дядя Джордж купил ему дешевую гармошку.

"Я хотела, чтобы он брал уроки игры на пианино или скрипке, - говорит Мими. – Но он терпеть не мог никаких систематических занятий. Хотел всё делать сразу, не теряя времени. Его увлечение музыкой было одобрено и поддержано только однажды. Это случилось во время одной из ежегодных поездок в Эдинбург, к моей сестре. Всю дорогу в автобусе он дудел на губной гармошке, сводя пассажиров с ума. Но кондуктору понравилось, и он пообещал Джону утром подарить хорошую гармошку. Джон не спал всю ночь, но новая гармошка была и вправду хороша. Кондуктор не знал, чему он положил начало".

До середины пятидесятых поп-музыка не имела никакой связи с реальной жизнью. Вся она делалась в Америке опытными артистами в красивеньких пиджачках, с красивенькими улыбками, которые пели красивенькие баллады.

Потом произошло три события. 12 апреля 1954 года американец Билл Хейли и его группа "КОМЕТЫ" выпустили песню “Rock around the Clock”. Через год до Британии дошел фильм “Blackboard Jungle”, где эта песня была главной темой.

В январе 1956 года английский певец Лонни Донеган выпустил пластинку “Rock Island Line”. Никакой связи с роком, несмотря на название, эта вещь не имела. Новым и интересным было использование общедоступных инструментов. Лонни Донеган популяризировал скиффл. Такую музыку мог играть каждый, не имея не то что музыкального образования, но и задатков таланта. Даже партию гитары мог играть человек, знающий лишь пару аккордов. Что же касается инструментов типа стиральной доски или ящика из-под чая, то на них мог быиграть и полнейший идиот.

Третьим и наиболее значительным событием в поп-музыке пятидесятых было появление на сцене Элвиса Пресли. "Ничто так серьезно не действовало на меня до Элвиса", - говорит Джон. Все будущие "БИТЛЗ", как и миллионы их сверстников, оказались вовлеченными в водоворот. Группы росли как грибы после дождя. Каждую неделю в Ливерпуле проходили сотни танцевальных вечеров, на которых играли любительские скиффл-группы. Впервые в музыку пришло целое поколение, ничего о музыке не знавшее. Это было похоже на то, как если бы обезьянам дали краски. Хотя иногда получалось совсем неплохо.

Когда всё это началось, Джон взял у одного своего соученика гитару. Но быстро понял, что не умеет играть. Тут он вспомнил, что мать играет на банджо, и отправился к ней. Она купила ему подержанную гитару и показала пару аккордов для банджо. На этом его образование закончилось.

Мими по десять раз в день повторяла: "Гитара – это хорошо, но она никогда не поможет тебе зарабатывать на жизнь".

"Мы организовали в школе свою группу: Эрик Гриффитс и я на гитаре, Пит Шоттон на стиральной доске, Лен Гарри и Колин Хансон на барабанах и Род на банджо. Играли мы бесплатно. Позже, когда нас стали звать поиграть на свадьбах или каких других уличных праздниках, нам немножко платили, но в основном выступали мы даром, перед своими друзьями".

Они называли себя просто "КВОРРИМЕН". Внешний вид выбрали довольно пижонистый (они копировали Элвиса). Джон был главным пижоном, и это давало дополнительный повод родителям запрещать своим детям с ним водиться.

"Создание группы было, в сущности, шуткой, - говорит Пит Шоттон. – Скиффл стал модой, и каждый пытался как-то поучаствовать. Я играл на стиральной доске, потому что не имел ни малейшего представления о музыке. Просто я был другом Джона, а значит, должен играть в группе".

15 июня 1956 года один из приятелей Джона привел на репетицию своего дружка. В тот день был религиозный праздник, и Джон договорился, что его группе разрешат играть: "Мими предупредила: это в последний раз!"

Джон плохо помнит тот день. Другие кое-что помнят, и особенно новый мальчик. Его звали Пол Маккартни.

ПОЛ

Джеймс Пол Маккартни родился 18 июня 1942 года в частной палате ливерпульской больницы: единственный из "БИТЛЗ", появившийся на свет в таких шикарных условиях. Родители Пола были самыми обыкновенными представителями трудового сословия, да и война была в разгаре. Но мать когда-то работала акушеркой в этой больнице, и поэтому ее первый ребенок смог появиться на свет именно здесь. Мать Пола работала на две ставки, гораздо больше, чем другие, и всегда была исключительно добросовестной. Пол помнит, что однажды ей подарили игрушечного пса. "Это была благодарность за ее добрые дела. Люди всегда делали ей такие подарки".

С детства Пол проявлял чудеса дипломатического такта, резко отличаясь от вечно попадавшего в беду младшего брата Майкла. Пол успешно закончил начальную школу и поступил в Ливерпульский институт – самую известную среднюю школу города.

Майкл тоже учился в институте, но к концу учебы скатился в последний поток. Пол же всегда был в числе лучших.

"Пол мог делать уроки прямо перед орущим телевизором, - вспоминает его отец. – Он наверняка мог бы поступить в университет. Я очень этого хотел: титул "бакалавр" в сочетании с нашей фамилией звучал бы так здорово! Но, узнав о моих намерениях, Пол нарочно стал учиться плохо. Он прилично разбирался в латыни, и когда я предложил ему специализироваться по этому предмету, он совсем ее забросил".

"Отец постоянно твердил, что мне необходимо получить приличный аттестат. Но я не обращал на его слова никакого внимания. Домашние задания были сущим проклятьем. И почему я должен торчать за книжками, когда все мальчишки во дворе?"

Когда Полу исполнилось четырнадцать, у матери начались боли в груди. Это был рак. Ее оперировали, но она умерла. Всё произошло за один месяц. Несколько дней Пол молился: "Дурацкие молитвы. Если бы они могли ее вернуть! И я убедился в пустоте религии".

Перед старшим Маккартни встала трудная задача: он остался один с двумя детьми самого трудного возраста – 12 и 14 лет. Жена зарабатывала больше него, а прядильная промышленность, в которой он работал, переживала трудные времена.

ПОЛ И "КВОРРИМЕН"

В детстве Пол не проявлял к музыке никакого интереса. Он и Майкл начали было учиться играть на пианино, но после пары уроков это дело заглохло.

Позже дядя подарил Полу трубу, на которой он умудрился подобрать несколько мелодий. Эта способность, по-видимому, досталась Полу в наследство от отца: в детстве тот самостоятельно научился играть на пианино (Джим Маккартни был единственным среди родителей и родственников всех "БИТЛЗ", который хоть что-то понимал в музыке). Потом Пол, как и все его сверстники, увлекся гитарой. Первое время у него ничего не получалось. Потом он понял: причина в том, что он левша. Пол поменял местами струны, и дело пошло.

Как и Джон, Пол прошел через увлечение музыкой скиффл, зарождавшимся рок-н-роллом Билла Хейли, а затем и Элвисом Пресли. Когда появилась гитара, Пол старался играть некоторые вещи Элвиса и другие популярные мелодии. Лучше всего ему удавались песенки Литтл Ричарда.

"Я всегда считал его игру кошмарной, - говорит отец Пола. – Я не мог поверить, что такое может кому-нибудь понравиться, пока через несколько лет не увидел "БИТЛЗ" в одном списке с Литтл Ричардом. Тогда я понял, что Пол, наверное, подражал не так уж плохо".

"Когда ему в руки попала гитара, всему остальному пришел конец, - вспоминает Майкл. – Он пропал. Он и на еду не хотел тратить времени. Играл везде, даже в ванной и уборной".

Пол отлично помнит июньский день 1956 года, когда он встретился с группой "Кворримен". "Они выглядели неплохо. Джон играл на гитаре, но брал аккорды, как на банджо: по-другому не умел. Остальные соображали еще меньше и просто бренчали, как могли. Джон невероятно пристально глазел на зрителей. Потом он сказал мне, что впервые пытался оценить реакцию аудитории. Тексты песен Джон знал только наполовину, а остальное придумывал сам.

Я был в белом спортивном пиджаке и страшно зауженных черных брюках. Выглядел я классно: прохожие от меня шарахались. После выступления я поговорил с ребятами. Конечно, я постарался блеснуть. Показал им, как играть некоторые песни, пропел текст. Мой репертуар составляли несколько песенок Литтл Ричарда. Помню, как один из парней сказал, что “Twenty Flight Rock” его любимая вещь. Я понял, что он соображает!

Звали его Джон. Ему было 16, я мне всего 14. Поэтому для меня он стал авторитетом. Я показал ему несколько аккордов, которых он не знал. Я чувствовал, что произвел впечатление".

Джон помнит сомнения, зародившиеся в нем после встречи с Полом: "Было ясно, что на гитаре он играть умеет. Я даже признался себе: этот парень не хуже меня. Но я был общепризнанным лидером! Что будет, если я возьму его? Но взять стоило, и я решил держать его в ежовых рукавицах".

Первый раз Пол выступил в составе "КВОРРИМЕН" на танцах в рабочем клубе. Потом он сыграл Джону несколько номеров, которые сам придумал. Сочинять он начал, как только выучился играть на гитаре. Чтобы не отстать, Джон тут же начал придумывать свои мелодии. Уровень "произведений" Пола и Джона был одинаков: простота и однообразие. Но стоило сойтись им вместе, как они тут-же подбивали друг друга что-нибудь сочинить.

Пол и Джон очень сблизились. Они частенько отправлялись к Полу, жарили яичницу и упражнялись в игре на гитаре. Пол показал Джону аккорды, какие знал, и аккорды для банджо стали не нужны. Поскольку Пол был левшой, Джону приходилось садиться против зеркала и сверяться с расположением пальцев у своего зеркального двойника.

Пит Шоттон вскоре почувствовал в Джоне перемену. "Мои дни в группе были сочтены". Пол притащил в группу своего школьного друга. Этот парень тоже был помешан на стиле скиффл, роке и Элвисе. Новенький был младше всех, просто ребенок. Пит Шоттон недоумевал: и что "КВОРРИМЕН" нашли в этом Джордже Харрисоне?

ДЖОРДЖ

Джордж единственный из "БИТЛЗ" вырос в большой крепкой семье и не испытал в детстве никаких серьезных трудностей.

Миссис Харрисон милая, отзывчивая и добрая женщина. Мистер Харрисон очень приличный и уравновешанный человек. На жизнь он начал зарабатывать в четырнадцать лет, потом плавал стюардом на корабле, во время Великой депрессии был безработным, но к моменту рождения Джорджа, четвертого ребенка в семье, жизнь вроде наладилась: Гарольд Харрисон стал водителем автобуса.

Устроить Джорджа в начальную школу стоило больших трудов: в то послевоенное время школы были переполнены. Тем не менее Джорджа взяли в Давлейл, ту же школу, где учился Джон. Тот был на два года старше и Джорджа не замечал.

В Ливерпульский институт Джордж поступил в 1954 году. Пол тогда перешел на второй курс. Джон уже четвертый год приводил в ужас Кворри-бэнк хай скул.

Институт быстро надоел Джорджу. "Я терпеть не мог наших учителей. Когда вы становитесь взрослее и выходите из-под контроля, они пытаются заткнуть вам глотку, сделать винтиком в общем механизме. Чтобы превратить нас из детей во взрослых, они вбивали нам в головы свои заблуждения. А я хотел лишь одного: быть самим собой".

Если Джон выражал протест драками и проказами, то Джордж умудрялся не меньше раздражать взрослых своим внешним видом. В частности, у него были самые длинные в школе волосы. А дело в том, что стрижка была для Джорджа пыткой. Из экономии отец стриг ребятишек сам, пользуясь опытом, приобретенным во флоте. Ножницы у него были ржавыми, тупыми и "кусались". "Дети просто боялись стричься", - говорит мисс Харрисон.

Первые три года у Джорджа в институте были ежедневные неприятности, потом он утихомирился. "Я понял, что лучше всего сидеть молча и не высовываться. У меня сложилась негласная договоренность с некоторыми учителями. Они позволяли мне спокойно спать на задней парте, а я не нарушал дисциплину". Отец радовался, что учителя наконец-то перестали жаловаться на Джорджа, единственного среди его сыновей получавшего полное среднее образование. Харрисон-старший относился к образованию так же, как и тетя Джона, и отец Пола. Он всю жизнь тянул лямку и в учении видел способ добиться положения в обществе. Люди, пережившие Великую депрессию тридцатых, хорошо знали цену стабильному заработку.

ДЖОРДЖ И "КВОРРИМЕН"

В детстве Джордж тоже музыкой не увлекался. "Но вдруг – ему как раз исполнилось четырнадцать – Джордж сказал: "Один парень в нашем классе купил гитару за 5 фунтов. Он отдает ее мне за три. Можно взять?" Я согласилась: тогда у меня был кое-какой заработок. Джордж пытался научиться играть самостоятельно, - рассказывает мать, - но у него ничего не получалось, и он повторял: "Я никогда не научусь". А я отвечала: "Научишься, сынок, научишься, только стой на своем". И он стоял на своем и разбивал пальцы до крови. "И у тебя всё получится", - утешала я его. Частенько мы засиживались до полуночи, и каждый раз, когда он говорил, что ничего не выйдет, я отвечала: "Всё получится, всё получится, сынок".

Однажды Джордж пришел домой и сообщил, что будет выступать в клубе Британского легиона. Я сказала: "Ты, похоже, рехнулся. У тебя даже нет группы!" Он ответил: "Не беспокойся, будет".

Для этого выступления Джордж действительно организовал группу. Его брат Пит играл на гитаре, друг Артур Келли тоже на гитаре и еще двое на губной гармошке и ящике из-под чая.

"Домой они вернулись страшно возбужденные, все пытались перекричать друг друга. Сперва я не могла понять, что произошло. Потом они показали мне десять фунтов – гонорар за первое профессиональное выступление! Парень, который играл на чайном ящике, выглядел ужасно: пальцы разбиты и весь ящик в крови. В тот вечер они назывались “Rebels” ("Бунтари")".

Но до тех пор, пока Пол не привел его в "КВОРРИМЕН", Джордж никогда не играл в приличных группах. Джон вспоминает: "Он казался слишком маленьким. Я даже не хотел знакомиться с ним. Джордж выглядел даже моложе Пола, хотя у Пола было такое детское лицо, что он смотрелся лет на десять. Однажды Джордж позвал меня в кино. Я притворился ужасно занятым: с первого взгляда он не пришелся мне по душе...

Мими сказала, что голос у него, как у типичного представителя ливерпульских низов. Она говорила: "Кажется, тебе всегда нравились выходцы из низших слоев, не так ли, Джон?" Но все же мы предложили Джорджу вступить в группу. Потому что он знал больше аккордов, чем мы. Каждый раз, когда мы разучивали какой-нибудь новый аккорд, мы под него и сочиняли новую мелодию. Теперь нас стало трое."

Им нужен был барабанщик, но ни один не задерживался надолго: с Джоном мало кто мог ужиться. Слишком уж он был ехидным.

Джон пытался наладить связи с шоу-бизнесом, где массовое увлечение группами превращалось в звонкую монету. Однако это оказалось нелегко: "КВОРРИМЕН" были не единственной и далеко не лучшей группой.

ДЖОН В ХУДОЖЕСТВЕННОМ КОЛЛЕДЖЕ

Джон появился в художественном колледже осенью 1957 года, надев по сему случаю свои самые узкие джинсы и самый длинный пиджак. Чтобы улизнуть от Мими, ему приходилось для маскировки надевать поверх джинсов брюки нормального покроя, которые он потом снимал на автобусной остановке.

"В художественном колледже мне пришлось туго. Я никогда не любил систематических занятий. Поэтому мне казалось, что лучше всего учиться на оформителя. Но меня запихнули на специализацию по подписям к плакатам. Я не проявлял к этому делу ни малейших способностей. С таким же успехом меня можно было записать на курсы парашютистов.

Я и сам толком не знал, чего хотел..."

15 июля 1958 года мать Джона, Джулия, погибла в автомобильной катастрофе. Миссис Харрисон вспоминает, как сильно он тогда изменился: "За несколько месяцев до смерти Джулии Джон сказал Полу: "Как ты можешь спокойно сидеть, когда твоя мать умерла? Я, наверное, сошел бы с ума". Когда погибла Джулия, он казался спокойным, но я очень за него волновалась. Я заставила Джорджа сходить к Джону и убедиться, что Джон будет играть в группе, и вообще, вытащить его из дома, чтобы он не слишком тосковал.

Даже в те далекие дни они заботились друг о друге и помогали друг другу, как могли".

Смерть матери сблизила Джона с Полом еще больше. Но соученики Джона по художественному колледжу считают, что он стал в своих шутках куда злее.

В жизнь Джона вошли два новых человека. Стюарт Сатклифф учился с Джоном на одном курсе, он считался очень талантливым и перспективным. Худощавый и вечно взвинченный, он поражал всех резкостью и независимостью суждений. Джон был в восторге от способностей, знаний и артистического чутья Стю.

Стю не играл, да и не разбирался в поп-музыке, но он буквально загорался, когда играл Джон (Джордж и Пол ревниво восприняли новое увлечение Джона).

Цинтия Пауэлл тоже училась вместе с Джоном. "Она была такая тихоня. Почти весь первый год мы даже не замечали друг друга. У нас были разные компании: она – из приличной семьи с другого берега Мерси. Мы – горлопаны из Ливерпуля".

Как-то они все же разговорились. "Оказалось, мы оба близорукие! Поговорили о том о сем... Потом я стала приходить на занятия пораньше и садиться за ним. Я и не думала навязываться!"

Следующий разговор произошел уже на втором курсе, во время роджественских праздников. После этого они встречались каждый вечер и часто ходили в кино.

"Я побаивалась его, он был ужасный грубиян. Но и я не собиралась уступать. Мы постоянно ругались".

"Я психовал по любому поводу. Я ревновал ее к каждому. Я был неврастеником и все срывы вымещал на ней".

И однажды она ушла.

"Но я не мог без нее и позвонил".

"А я сидела у телефона и ждала звонка".

"МУНДОГС"

Как вспоминает Джордж, за это время группа не сделала ни шагу вперед: "Я не могу припомнить, чтобы нам когда-нибудь заплатили. Мы играли на вечеринках у приятелей. Мы шли с гитарами по улице, нас приглашали, и мы пели. С нами расплачивались кексами и бутербродами".

В складчину они приобрели простенькие усилители, и новый мощный бит уже совсем не походил на мягкий скиффл.

Они участвовали в бесконечном количестве конкурсов. "Однажды нас опередила какая-то женщина, игравшая на ложках. В другой раз нас обогнала группа, которая включила в состав лилипута", - вспоминает Пол.

Состав группы постоянно менялся. На пианино играл один парень, которого звали Дафф. Но отец не позволял ему задерживаться допоздна, и иногда он убегал, не доиграв номер до конца. Для выступления они обычно одевались по-ковбойски: брюки с бахромой, а вместо галстуков ботиночные шнурки.

Но гораздо больше времени, чем на сцене, они проводили дома у Джорджа или Пола. За эту пару лет Пол и Джон написали около полусотни песен. Первое, что они делали, взявшись за новую песню, был заголовок: "Еще одна песня Джона Леннона и Пола Маккартни".

Однажды в газете "Ливерпуль эхо" появилось объявление: мистер "Открыватель звезд" Кэролл Левис проводил первый тур в Ливерпуле, а потом вез его победителей в Манчестер. Джон, Джордж и Пол выдержали конкурс.

Миссис Харрисон помнит охватившее их возбуждение. "Джордж был как в лихорадке: пришло письмо, адресованное группе "МУНДОГС". Это имя они выбрали, направляясь на конкурс Кэролла Левиса. В те дни было принято, чтобы группа имела лидера, как "Клифф Ричард и "Шедоуз"". Поэтому они назвали себя "Джонни и "Мундогс"": если уж нужен лидер, то им, конечно, был Джон".

В Манчестере они заслужили разумное количество аплодисментов. Программа строилась так, что после окончания музыканты вновь выходили на сцену и играли пару строк из своей песни. Кому больше аплодировали в этот второй раз, тот и становился победителем.

Но "Джонни и "Мундогс"" были простыми ливерпульскими парнями, без собственных автомобилей. А на ночевку в отеле денег тоже не было. Чтобы попасть на последний поезд, им пришлось уйти, не дождавшись конца программы.