Свингующий Лондон

Во взрослую жизнь вступало новое поколение - поколение подростков, выросших в послевоенную эпоху. Детство этих молодых людей прошло еще на осколках Британской империи, среди чопорных и строгих учителей и послевоенных экономических трудностей. Однако их отрочество уже было другим, прошедшим под знаком экономического подъема и рок-н-ролльного вольнодумства. Это поколение, в отличие от поколения своих родителей, не было отягощено ни заботами о тяжком зарабатывании хлеба насущного, ни памятью об ужасах и лишениях первой и второй мировой войн. Живя в относительно благополучное время, они ощутили потребность не только в материальных, но и в духовных ценностях. К середине 60-х молодые люди, выходцы из рабочего и среднего класса, прорвали барьеры традиционно сословного британского общества и вырвались на арену общественной жизни. Молодые художники, поэты, драматурги, фотографы, модельеры, кинозвезды и поп-музыканты использовали все возможности для самовыражения и создали целые новые направления в искусстве. Они создали свой собственный стиль жизни, вскоре воспринятый даже аристократией, проповедуя свободу - свободу от всяческих социальных условностей, свободу любви, свободу творчества, свободу употребления психоактивных веществ. В Лондоне царила удивительная и пьянящая атмосфера полной раскрепощенности и творческого поиска. У всех было такое чувство, что мечта действительно может стать реальностью, что молодежь вот-вот изменит мир к лучшему.

Уже весной 1966 года стало очевидно, что новые социокультур-ные процессы сфокусировались именно в английской столице, и Лондон стал городом шестидесятых, так же как Париж был городом двадцатых, а Рим - пятидесятых годов. В апреле авторитетный американский журнал “Time” заявил: “Как никогда до того в современной истории, Лондон чувствует веяния времени. Изящество прошедших веков и изобилие сегодняшнего дня спутаны в ослепляющих своим великолепием расплывчатых очертаниях оп- и поп-арта”. Журнал окрестил город “свингующим”, вынеся на обложку слова “London: The Swinging City”. Это определение, “свингующий Лондон”, мгновенно стало крылатым. Это были дни и ночи, когда от жизни можно было получать удовольствия, и “въезжающая” (и не только “въезжающая”) публика могла хорошо проводить время, безмятежно дрейфуя с одного приема или презентации на другой. Подобных мероприятий было множество, их проводили в модных клубах и отелях пластиночные компании, дома моды, сети кинотеатров. Бесконечные вечеринки устраивались прямо в офисах после окончания рабочего дня, в пабах, у себя дома и даже на палубах речных паромов. Отношение к слабым наркотикам было вполне либеральным, и последствия этого употребления лучше всего описывает знаменитое изречение о том, что если вы можете вспомнить шестидесятые, значит, вы тогда не жили. Открывались бутики молодых модельеров, предлагавших новый раскованный стиль в одежде, многоцветный и экзотический, как для девушек, так и для юношей. Неудивительно, что именно в Англии зародилась взбудоражившая мир мода на мини-юбки, и их создательница, американка Мэри Куант (Магу Quant), открыла на улице Кингз-роуд первый бутик “Bazaar”. За первой ласточкой последовали и другие, среди которых был и легендарный бутик Найджела Уэймута (Nigel Weymouth) “Granny Takes A Trip”. Другим местом сосредоточения модных магазинчиков и модной молодежи стала Карнеби-стрит, прозванная “Peacock Alley” - “Павлинья аллея”. К середине 1967 года количество бутиков в центре Лондона превысило 2000. Проходили многочисленные показы мод, где по подиумам шествовали игривые “куколки” (dolly birds), более или менее удачные копии знаменитых манекенщиц Твигги (Twiggy) или Джин Шримптон (Jean Shrimpton). Появлялись и исчезали “самиздатские” газеты и журналы - “Private Eye”, “Longhair Times”. Художники, такие как Дэйвид Хокни (David Hockney) и Алан Олдридж (Alan Aldridge), фотографы, подобные Дэйвиду Бейли (David Bailey), запечатлевали в своих произведениях образы “свингующего Лондона”. Открывались книжные магазины, где можно было купить книги старых и новых авторов контркультуры, художественные галереи, выставлявшие картины в стиле поп-арт. Галерея “Indica” (названная по латинскому наименованию марихуаны cannabis indica) известна любителям музыки 60-х: именно там 9 ноября 1966 года Джон Леннон (John Lennon) впервые встретил Йоко Оно (Yoko Ono). Как грибы после дождя, стали появляться дискотеки - “Ad Lib”, “Speakeasy”, “Scotch Of St.James”, “Revolution”, где молодежь ночи напролет танцевала под пульсирующие ритмы новой музыки.

Почувствовав невиданную дотоле концентрацию творческой энергии и свободы самовыражения, в Лондон потянулись иностранцы, герои предыдущих контркультурных волн. Еще в июне1965 года состоялся “International Poetry Festival”, на который в зале “Royal Albert Hall” собралось 6000 человек. В этих поэтических чтениях приняли участие такие знаменитые американские поэты поколения битников, как Грегори Корсо (Gregory Corso) и Лоренс Ферлингетти (Lawrence Ferlinghetti), а их кульминацией стало выступление Аллена Гинзберга (Alien Ginsberg), который прочел тогда свои пророческие стихи “Tonite Let's All Make Love In London”. Это событие впоследствии ехали называть первым мероприятием британского андерграунда. Для Гинзберга Лондон стал вторым домом, как и для другого героя поколения битников (beat generation) - писателя Уилльяма Бёрроуза (William S. Burroughs). He случайно сюда преребралась из Америки художница-авангардистка Йоко Оно. Любимица парижской богемы из Сен-Жермен-де-Пре, певица Жюльетт Греко (Juliette Greco) выступала в лондонском зале “Palladium”. Потребность осмыслить происходившее в столице Англии почувствовал известный итальянский кинорежиссер Микеланджело Антониони (Michelangelo Antonioni), и результатом его наблюдений стал классический фильм “Blow-Up”. Упомянутая Мэри Куант получила общественное признание на самом высоком уровне, когда в 1966 году в Букингемском дворце ей вручили орден Британской Империи за достижения в области легкой промышленности и в британском экспорте. На церемонию награждения она пришла в собственном изобретении - мини-юбке, наряде совершенно непридворном.

Поп-звезды играли в происходившем круговращении особую роль, поскольку наиболее полно идеи и мироощущение нового поколения выражались именно через музыку. Они олицетворяли “свингующий Лондон” в большей степени, нежели все остальные, включая даже кинозвезд Майкла Кейна (Michael Caine), Теренс Стэмп (Terence Stamp) или Джули Кристи (Julie Christie). He случайно даже чисто визуальными символами той эпохи стали три красочные пары - Пол Маккартни (Paul McCartney) и Джейн Эшер (Jane Asher), Мик Джеггер (Mick Jagger) и Марианн Фэйтфул (Marianne Faithful), Брайен Джоунз (Brian Jones) и его ветреная подруга, немецкая киноактриса Анита Палленберг (Anita Pallenberg).

BEATLES в 1966 году вывели поп-музыку на принципиально новый уровень. В августе они выпустили альбом “Revolver”, который опрокинул все представления о том, как и о чем можно писать поп-песни. За три года они прошли головокружительную эволюцию от подростковых проблем (“I Want To Hold Your Hand”) до проблем вполне взрослых (“Eleanor Rigby”), от простого сочетания “гитары-бас-барабаны” до использования струнных, индийского ситара и гитарных партий, пущенных задом наперед, от оптимистичных припевов (“Yeah, yeah, yeah”) до “заворачивающих” мозги приглашений (“Turn off your mind, relax and float downstream”). ROLLING STONES не отставали, и в апреле 1966 года выпустили, пожалуй, первое колоритное описание лондонской жизни - пластинку “Aftermath”. На этом альбоме, а также на блестящих психодрамах, синглах того периода - “19th Nervous Breakdown” и “Paint It Black” - использовались ситар, маримба, ксилофон. Такое “воздушное” звучание наводило на мысль, что группа может успешно работать и за пределами характерного для нее ранее ритм-н-блюза. Певцы “мятежного” поколения, группа WHO создала свою ни на что не похожую смесь из образа английских стиляг-модов, мощных аккордов и гитарных “заводок” Пита Таунсенда, неистовых барабанов Кита Мука (Keith Moon) и анархически-разрушительных представлений на сцене. Рэй Дэйвис (Ray Davies) из KINKS стал, очевидно, первым рок-музыкантом, достигшим статуса звезды, который писал и пел чисто по-британски о чисто британских проблемах. В хитах 1966 года - “Dedicated Follower Of Fashion”, “Sunny Afternoon” и “Dead End Street” - он создал серию подчас гротескных, но всегда безупречно точных очерков английской жизни.

Эти и другие уже признанные звезды стали примером для подражания и побудили выйти на сцену новое, третье поколение британских рок-музыкантов. Молодые ребята приезжали в Лондон со всех концов Англии, и даже из Америки и Австралии. Они приезжали, не стесняясь своих провинциальных акцентов, собираясь пойти дальше БИТЛОВ и РОЛЛИНГОВ. Они играли новую, психоделическую музыку, умиротворяющую и тревожащую одновременно, увлекающую, как неодолимый сон. Это была странная и причудливая смесь ярких мелодий и свободной импровизации, открытая всем влияниям - от музыки классических авангардистов до английских детских песенок, от индийских раг до средневековых европейских мадригалов. Она была полна образов из еще не забытых детских книг и уже испытанных наркотических грез. Слово “психоделический” в обывательском сознании стало (и является до сих пор) синонимом понятия “созданный под воздействием галлюциногенных наркотиков”. Хотя для такого определения и имеются основания, оно представляется неоправданно суженным. Слово “psychedelia” происходит от греческого “psyche” (душа, внутренний дух), и “delos” (видимый). Итак, “psychedelic” можно перевести как “видимый внутренним, духовным зрением”. По словам Сторма Торгерсона (Storm Thorgerson), одного из основателей дизайнерской фирмы “Hipgnosis”, “восприятие рациональным умом - обычное, восприятие сердцем или с помощью интуиции - психоделическое”. Новых групп было множество, они были стеклышками, которые “шальной Лондон” крутил и встряхивал в своем завораживающем многоцветном калейдоскопе. Каждая из них достойна отдельного рассказа, но мы пока поговорим о самых ярких.