Смертельный восьмидесятый

«Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт. А если в точный срок, так в полной мере», – пел Владимир Высоцкий о тех, кто уже ушел, будто предрекая и свой финал тоже. Представить, что Высоцкий умер не трагически, «при нотариусе и враче», уже невозможно. Имидж не тот. Тем не менее творческий имидж поэта Леннона, думается, запросто обошелся бы и без пяти пуль в конце пути. По крайней мере не пострадал бы. Ну а смерть Джо Дассена на этом фоне выглядит совсем уж буржуазной – «всего-то» сильный сердечный приступ на Таити.

В забытом уже 1616 два наиболее известных миру представителя своих национальных литератур – Шекспир и Сервантес – умерли в один день, 23 апреля. Для великого англичанина это был еще и день рождения. После таких совпадений начинаешь верить во что-то не совсем объясняемое. Совпадения в судьбах Высоцкого, Дассена и Леннона также не добавляют уверенности в том, что в этом мире все предельно ясно.

Без скуки и однообразия

Гражданин Советского Союза Володя Высоцкий и New Yorker с одесскими корнями Джозеф Дассен родились в один год – в 1938-м, за два года до бомбежек Лондона, из-за которых мать Леннона, почувствовав прилив патриотизма, даст своему родившемуся ребенку второе имя в честь премьер-министра Великобритании. Более того, примерно в одни и те же годы появляются первые песни Высоцкого и первые записи Beatles. А в 1965-м, когда слава ребят из рабочего Ливерпуля уже давно достигла всех континентов, Высоцкий начинает исполнять свои песни со сцены, а судьба Джо Дассена, который уже переехал в Париж, руками его любимой девушки относит первую запись его песни во французский офис CBS. В 1967-м, когда Beatles не только стали живыми легендами сами, но и создали настоящий миф вокруг придуманного ими «Клуба одиноких сердец сержанта Пеппера», состоялся первый официальный концерт Владимира Высоцкого.

Можно долго говорить о том, кто из этих троих был популярнее в Советском Союзе и почему. В любом таком околокультурном споре кто-нибудь обязательно скажет, что Beatles – это «наше все», вернее, «все», приходящееся на какую-то всеобщую молодость, когда все запрещалось, а потому было сладким. И этот «кто-нибудь» будет совершенно не прав. Вневозрастная и внесоциальная забитая битком Красная площадь во время первого в нашей стране концерта Пола Маккартни 24 мая 2003 года как-то ненавязчиво намекнет, что феномен Beatles – Леннона и еще троих – не зависел от политической конъюнктуры и каких бы то ни было запретов.

Сильно сомневаюсь, что сразу же после убийства Джона Леннона у дома «Дакота» на Манхеттене люди собрались потому, что «певец свободы» был в оппозиции к власти, что он выступал против американского участия во вьетнамской войне, был против… Черта с два! Никакой настоящей политики в Ленноне не было. И соответственно, все разговоры о том, что к его убийству причастно ЦРУ, ровным счетом ничего не стоят. Если бы управление было в этом замешано, то Марк Чепмен был бы незамедлительно мертв и недоступен для прессы, как, например, Ли Харви Освальд. Единственные вещи, против которых всегда выступал Джон, – это скука и однообразие. Желание быть на виду, другими словами, «выпендриться» – вот этого у Леннона было не отнять. Этим он и был интересен. Этим же он многих и раздражал. «Главное, чтобы обо мне говорили. В худшем случае – хорошее», – говорил знакомый Леннона, некто Сальвадор Дали. И того и другого уже нельзя назвать лишь представителями только английской или только испанской национальной культуры. Это вам не 1616 год.

Феномен «красного света»

Феномен Высоцкого, наоборот, был создан Советским Союзом и только в нем мог существовать. Ну, посудите сами, каков был финал творческой карьеры гениального комика Савелия Крамарова, который, написав письмо актеру Рональду Рейгану (в том же 80-м избранному президентом США), уехал в Голливуд? Вскоре после смерти Высоцкого и Дассена еще один актер – Валентин Гафт – написал такие строки:

И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен,
И пусть молчат, что умер наш Высоцкий.
Что нам Дассен, о чем он пел, не знаем мы совсем –
Высоцкий пел о нашей жизни скотской…

Ключевые слова – «о нашей жизни». То есть о жизни, которая была понятна хоть и большой, но совершенно обособленной части населения планеты, в достаточной степени зажатой государственными рамками на одной шестой части суши.

В том же 1980 году на музыкальном фестивале в Тбилиси лауреатом творческого признания упомянутого уже государства стала вполне мейнстримовская и политкорректная группа «Машина времени», в репертуаре которой, тем не менее, есть песня со словами: «Пока ты шел на красный свет, ты был герой, сомненья нет…» Всю свою жизнь Высоцкий, «натянутый, как нерв», шел на этот красный свет, зачем-то включенный государством. Запрет концертов и снятие с репертуара спектаклей – это популярность артиста.

Под запретом

Точно так же запрет на проведение концерта группы «Ленинград» в Лужниках лишь добавил популярности Сергею Шнурову. Лужков просто включил на его пути «красный свет», за что Шнур, как умный человек, ему наверняка благодарен. Все, что делает музыкальный продюсер Иван Шаповалов с группами «Тату» и «NATO», – это всеми правдами и неправдами пытается включить им хоть какой-нибудь «красный свет» на любом «перекрестке». Другими словами, Высоцкий = талант + Шнуров, «Тату» и т. п. – конкуренция. Последнее вычитаемое, согласитесь, тоже немаловажно. Настоящим музыкальным продюсером Высоцкого был СССР.

Ведь как бы странно это ни звучало, Владимир Высоцкий, а за ним – кумир не только арбатской молодежи времен перестройки Виктор Цой, Игорь Тальков очень точно поймали свое время. И очень точно не оказались во времени «не своем». Считавший последних двоих почти откровением в восьмидесятых, сейчас я не могу их представить выступающими даже в клубе «Китайский летчик». А чем занимался бы сейчас Высоцкий? «Но если все открыть пути, куда идти и с кем идти? Когда бы тогда нашел свой путь?» – все та же «Машина времени», между прочим.

Страна, в которой состоялся этот безусловно талантливый актер и поэт, создала в каком-то смысле парниковые условия для творчества Высоцкого. Многие, тем не менее, скажут, что алкоголь, амфетамин и кокаин Высоцкого – это результат нереализованности творческой личности в замкнутом советском пространстве. Те же многие знают о том, что проблемы с алкоголем у Высоцкого начались еще в 1964, когда он еще ничего особенного не создал и, соответственно, ничего особенного ему не запретили.

При этом считается, что амфетамин Пресли – был от скуки, от усталости, да мало ли от чего, но никак не из-за влияния советского пространства. Лично я не уверен в том, что все нереализованные творческие личности современной России, также сидящие на амфетамине, отказались бы сегодня от четкой цели в виде какого-нибудь строя, против которого, а не за который они должны были бы жить и творить.

Не формат

Образ Джо Дассена в кефирно-белоснежном костюме, не сходящий с экранов даже советских телевизоров, был диаметрально далек от всех этих «прорывов сквозь цепи» на сцене «Таганки». В СССР Дассена любили не потому, а просто. Конечно же, тот факт, что дедушка его был евреем из Одессы (а вы таки можете назвать более русский город, чем Одесса?), а первую свою свадьбу Джо отметил в русском ресторане, для кого-то, возможно, и играл роль, но слишком уж второстепенную. Красивейший бархатный голос с неподражаемо доверительной интонацией плюс по определению романтический французский язык – весь этот коктейль не мог не пленить сердца советских слушательниц. В общем, Дассен на какой-то период стал красивым символом всего разрешенного из самого недоступного. «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», которые воспринимались как родные.

Но смерть Джо Дассена все равно была какой-то не очень советской. Вернее, совсем ненашенской. Какие-то Таити, где у него случился очередной сердечный приступ. А затем – бешеные тиражи его последнего, уже посмертного альбома, с выпуском которого компания CBS будто ждала до самого конца. Опять же все получилось как-то просчитанно и не очень душевно. Откровенно по-капиталистически. Не было практически закрытого на Олимпиаду города, когда наркотики было не достать. Не было толп поклонников у гроба при одинокой заметке в «Вечерней Москве». Не было человеческой трагедии, искусственно созданной все той же системой-продюсером.

Говорят, что сразу после смерти Джона Леннона в СССР появились граффити (!): «Леннон жил! Леннон жив! Леннон будет жить!» Вряд ли это можно воспринимать как вызов хотя бы одной политической системе.