RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Михаил Боярский: "...недавно я познакомился с Маккартни и думаю, выше этого в моей жизни будет только знакомство со Всевышним"

Фрагмент интервью, опубликованного в еженедельнике "Бульвар Гордона" (#44 от 31/10/2006).

[...]

— Ваше поколение росло на музыке "Битлз", и многие ваши ровесники признавались, что, если бы в свое время не познакомились с творчеством ливерпульской четверки, их жизнь, скорее всего, сложилась бы совершенно иначе...

— Скажу о себе: если бы я не приобщился к их музыке, считал бы себя неудачником, а если бы ее вообще не существовало, стал бы совсем другим человеком. Творчество "Битлз" — это серьезное, во многом недооцененное явление, в нем и политика, и искусство, и социальные аспекты, и эстетические — да какие угодно! Благодаря своей музыке эти ребята перевернули земной шар: вот они действительно талантливые, гениальные, красивые мужики — бесспорно!

— Иногда от очень даже авторитетных людей приходится слышать, что "Битлз" стоит в одном ряду с Чайковским, Рахманиновым. Вы с этим согласны?

— Ну разумеется! Они настоящие композиторы, каких поискать, точнее, равных им просто нет, все остальные — подражатели. Сегодня песни не пишет только ленивый: каждый второй называет себя композитором, каждый третий — поэтом, но накропать такую музыку и слова может кто угодно — и ты, и я, и любой читатель... От искусства это так же далеко, как от великой поэзии вирши Незнайки: "Я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик"... Дилетантизм полный!

...Ты знаешь, недавно я познакомился с Маккартни и думаю, выше этого в моей жизни будет только знакомство со Всевышним.

— Представляю себе: столько лет обожествлять "Битлз", и вот наконец... Вы встретились с Полом уже в зрелом возрасте — чего ожидали от общения с кумиром и как, собственно, все произошло?

— Я растерялся, конечно, сказал какие-то глупости и банальности, но лишь потом, отматывая события назад, это понял... Сперва Пол представил меня своей жене Хизер. Я расшаркался: "Очень приятно"...

— Сэр Маккартни сказал: "Познакомься, это тот самый Боярский"?

— Нет (улыбается), он был тоньше. Попасть в кабинет, где находились наш губернатор Валентина Матвиенко, ректор питерской консерватории Ралдугин, Маккартни и Хизер, было невозможно, и как это мне удалось, рассказывать долго. Наша охрана пихала меня туда со словами, мол, это наша звезда, а английская выпихивала обратно: "Никаких звезд не велено...".

— Гость был со своей охраной?

— Ну ясное дело. Питерские ребята уже было обиделись ("Как так? Нашу звезду не пускают"), и вдруг над головами секьюрити, выяснявших между собой отношения, раздался голос: "Сэр Боярский, войдите". Кто это произнес? Естественно, не Маккартни, но когда я вошел, — а по протоколу встретиться с ним было невозможно — он сказал: "Ну, если ты такой крутой, дай автограф". Н-да (смеется), с юмором у него все в порядке.

Мы побеседовали. О чем — трудно вспомнить, да это и не имеет значения. Важно, что были рядом, вот как сейчас с тобой. Хизер немного мешала, но женщины всегда между мужиками встревают. В кабинете стоял рояль, он начал играть "Леди Мадонну": тэ-тэ-дэ — и не закончил. Тогда я подошел и выдал концовку: папамбра, папамбра, па-па-па-пам... Так что фактически помузицировали. На прощание Пол сказал: "Не снимай шляпу, на концерте я тебя по ней узнаю". Действительно, сначала я в Москве его слушал, на Красной площади, а потом в Петербурге, и Пол со сцены меня поприветствовал.

— Если бы в 60-е или 70-е годы вам сказали, что Маккартни попросит у вас автограф, поверили бы?

— Я бы ответил, что такое возможно только в одном случае — если попаду в сумасшедший дом и все лекарства окажутся бессильны. Тогда, может, как меценат и просто как человек благородный Пол согласится прийти, чтобы меня вылечить. Нет, ну, конечно же, это сказка! Трудно представить, что все было наяву, но есть тут и какая-то грустинка. Как у Пушкина, помнишь: "Миг вожделенный настал, окончен мой труд многолетний. Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?". Невероятное случилось, мечта стала реальностью и... что-то отныне потеряно безвозвратно. Тогда "Битлз" были чем-то недосягаемым, и вдруг один из них словно простой смертный ест бутерброд, пишет: "Мише на память"... Обычный человек, только левша...

— Вы упомянули, что сказали ему какие-то банальности. Какие именно?

— Те же, что и все в таких случаях лепечут. Когда, например, ко мне люди подходят, как правило, они говорят: "Миша, моя жена (или дети) очень любят тебя и твою песню "Все пройдет" (или "Городские цветы", "Зеленоглазое такси")"... Иногда сообщают: "А я за вас в детстве замуж собиралась", но заканчивают одинаково: "Можешь ли ты дать для моей дочки автограф?". Слушаю их и всегда думаю: "Ну что же вы все такие банальные?"... Оказалось, я сам точно такой же!

(Улыбается). У меня же и до Маккартни был случай. Как-то в аэропорту увидел Криса Нормана. Подошел к нему и говорю: "Здравствуйте! Моя жена, дети и теща очень вас любят, мы постоянно слушаем ваши песни". Ну, в общем, полный набор, а в конце: "Не соблаговолите ли?..". Естественно, у меня с собой не было ни авторучки, ни бумаги, и он расписался на каком-то фальшивом долларе.

— Боже, а фальшивые доллары-то у вас откуда?

— А у кого-то из приятелей был день рождения, и в подарок ему изготовили купюру, где вместо портрета американского президента лицо именинника. Теперь у меня этот автограф висит в рамочке под стеклом. (Я очень люблю Криса Нормана — потрясающий он певец!).

Кстати, Маккартни расписался на огромном плакате... На другой день после знакомства я снова к нему явился, держа этот плакат свернутым, словно базуку какую-то. Естественно, охрана опять перегородила дорогу: "Куда?" — и взашей меня. Только подумал: "Нет, все равно зайду!", наши ребята вновь провели. Вообще-то, автографы по протоколу давать нельзя, но Пол уже понял, что мужик полностью с приветом... Особенно когда я стал пихать ему авторучку в правую руку, забыв, что он левша. С тех пор это шариковое стило висит у меня на стенке, отдельно...

— А руку после рукопожатия мыли?

— Ну нет, в этом плане я человек спокойный. Пол уточнил: "Как тебя зовут? Майкл?" — и размашисто написал: "Майклу с любовью! Пол Маккартни". Вот тут-то меня и взяли в осаду журналисты. К мэтру они подойти не могли и, увидев плакат, обступили: "Неужели ты? Неужели он сам?..". Я снисходительно: "Да... Поболтали мы с Пашей, потом делать особенно было нечего. "Ну ладно, — сказал ему, — пойду я".

[...]