RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Оркестр (двадцать шесть фунтов)

А.Д-н.
О.Ч-о.

Сюита для театра в IV частях на музыку и тексты Джона Леннона и Пола Маккартни.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Группа "Фрокз" (Название группы образовано из двух английских слов: "фрогз" - лягушки и "рок" - музыкальный стиль)

• Джулиан
• Кристофер
• Майк
• Роберт

Эдвин - менеджер группы "Фрокз"
Кэйоко - художница
Дэвид - молодой человек
Господин В Сером Костюме
Худой
Толстый
Длинный
Бармен
Репортеры:
1-й
2-й
3-й
4-й
Пожилая дама
1-й
2-й похожи на лордов
3-й
Завсегдатай
1-й
2-й
3-й в балахонах
4-й
5-й
Четыре полисмена, четверо рабочих на сцене, четыре куклы, человек за ударными.

СВОБОДЕН. НАКОНЕЦ СВОБОДЕН...
Надпись на могиле Мартина Лютера Кинга

КОГДА ТЫ ПОГРЕБЕН И НАД ТОБОЙ ШЕСТЬ ФУТОВ ЗЕМЛИ, ТЕБЯ ЛЮБЯТ ВСЕ.
Шутка Джона Леннона.

ФУНТ - АНГЛИЙСКАЯ МЕРА ВЕСА, РАВНАЯ 453,6 ГРАММА.
ФУНТ - ДЕНЕЖНАЯ ЕДИНИЦА В НЕКОТОРЫХ СТРАНАХ.
Словарь русского языка.

ПРОЛОГ

Сцена представляет собой нечто среднее между студией звукозаписи и концертной площадкой во время репетиции: звуковые колонки, микрофонные стойки, пюпитры, музыкальные инструменты и прочее. По ходу спектакля все эти предметы трансформируются в зависимости от места действия.

В левом дальнем углу небольшая эстрада, скорее возвышение в две-три ступеньки. На ней обшарпанный барабан, старенькие гитара и банджо, допотопный микрофон на ржавой стойке. Рядом застыли куклы в человеческий рост. Изображают они четырех наших героев: Джулиана, Кристофера, Майка и Роберта.

В глубине справа высокая эстрада. На ней роскошная ударная установка, три сверкающих электрогитары, микрофоны на хромированных "журавлях".

Роль задника играет белый экран, на котором проецируются: место действия, документальные кадры и т.п.

На сцене полумрак, только великолепная ударная установка справа подсвечена желтым косым лучом...

На площадке появляется человек, садится за ударные, ленивоберет палочки и как бы нехотя начинает разговор с инструментом. Постепенно удары становятся точнее, ритмичней, палочки летают в руках музыканта... Он и инструмент сливаются в единое целое. На сцену стремительно выбегают Джулиан, Кристофер, Майк и Роберт, приветствуют зрителей.

Звучит композиция "ОРКЕСТР КЛУБА ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ..."

МАЙК. МЫ -ОРКЕСТР КЛУБА ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ СЕРЖАНТА ПЕППЕРА!

РОБЕРТ. МЫ НАДЕЕМСЯ, ЧТО ВАМ ДОСТАВИТ УДОВОЛЬСТВИЕ НАШЕ ШОУ!

КРИСТОФЕР. КАК ПРЕКРАСНО БЫТЬ РЯДОМ С ВАМИ, И МЫ, КОНЕЧНО, ОЧЕНЬ ВОЛНУЕМСЯ!

ДЖУЛИАН. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ К НАМ В КЛУБ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ!

ЧАСТЬ I.
С МАЛЕНЬКОЙ ПОМОЩЬЮ МОИХ ДРУЗЕЙ.

Второразрядный танцзал в маленьком западном городке. Бар. За стойкой бармен. На стойке телефон. В углу за столиком Худой. Толстый и Длинный. Одеты в коричневые рубашки и галифе, на ногах лаковые сапоги. Напоминают штурмовиков времен фашистской диктатуры. В другом углу пристроился Эдвин. Элегантен, одет дорого и со вкусом.

На небольшой эстраде сидят Джулиан, Кристофер и Роберт. Роберт рассказывает, Кристофер покатывается со смеху. Джулиан не принимает участия в веселье.

Все трое одеты в потертые, неимоверно узкие джинсы и черные кожаные куртки. Прически оставляют желать лучшего.

В зал влетает Майк, самый младший из четверки.Запыхавшись, объясняет Джулиану причину опоздания. Тот отвешивает ему подзатыль­ник и приказывает принести стоящую в углу тяжеленную колонку. Майк покорно волочет колонку на эстраду. Кристофер и Роберт довольно ржут, отпуская шуточки в его адрес. Наконец все готово к репетиции.

Исполняется композиция  "Я ВИДЕЛ ЕЕ СТОЯЩЕЙ ТАМ".

ДЖУЛИАН. ДА, ЕЙ БЫЛО ТОЛЬКО СЕМНАДЦАТЬ,
И ОНА ВЫГЛЯДЕЛА СНОГСШИБАТЕЛЬНО.

КРИСТОФЕР. КАК Я МОГ ТАНЦЕВАТЬ С ДРУГОЙ,
КОГДА УВИДЕЛ ЕЕ СТОЯЩЕЙ ТАМ?

РОБЕРТ. МЫ ТАНЦЕВАЛИ ВСЮ НОЧЬ,
МОЕ СЕРДЦЕ СТУЧАЛО, КАК МОЛОТ.

МАЙК. И Я ПОНЯЛ, ЧТО ДАВНО ЛЮБЛЮ ЕЕ.
С ТЕХ ПОР, КАК УВИДЕЛ ЕЕ СТОЯЩЕЙ ТАМ.

Музыкантам очень нравится собственное исполнение. Увлекшись, они общаются с воображаемым зрителем, хулиганят, веселятся от души.

В музыку врывается резкий телефонный звонок. Бармен снимает трубку и, стараясь перекричать грохот, зовет Джулиана к телефону. Джулиан жестами спрашивает, кто звонит. Бармен жестами показывает. Джулиан плюет и машет рукой. Музыка обрывается. Джулиан берет трубку.

Кристофер, Майк и Роберт немедленно вынимают сигареты и направляются к выходу. Навстречу им входит Кэйоко, тоненькая, в черном свитере и джинсах, на плече огромная папка с этюдами. Держится непринужденно.

Звучит композиция "ОНА ПОКИДАЕТ ДОМ".

КЭЙОКО. В СРЕДУУТРОМ, В ПЯТЬ ЧАСОВ,
КАК ТОЛЬКО НАЧАЛСЯ ДЕНЬ,
ТИХО ПРИТВОРИВ ДВЕРЬ СВОЕЙ СПАЛЬНИ,
И НЕ НАРУШИВ СОН РОДИТЕЛЕЙ,
ОНА СПУСТИЛАСЬ ПО СТУПЕНЬКАМ.
ТИХО ПОВЕРНУВ ДВЕРНОЙ КЛЮЧ,
ОНА ВЫШЛА ИЗ ДОМА И СТАЛА СВОБОДНОЙ.
ОНА ПОКИДАЕТ ДОМ, ОНА ПОКИДАЕТ ДОМ,
ПОСЛЕ СТОЛЬКИХ ЛЕТ ЖИЗНИ В ОДИНОЧЕСТВЕ.

Кэйоко присаживается за стойку, бармен подает ей стакан. Вся в своих мыслях. Кэйоко медленно смакует напиток.

От своего столика к бару, пошатываясь, подходит Худой. Берет Кэйоко за плечо и приказывает убираться. Дает понять, что это заведение не для цветных. Кэйоко сбрасывает руку Худого с плеча и отворачивается. Худой хватает этюдник и швыряет его к выходу. Джулиан кладет трубку и, схватив Худого за ворот, поворачивает лицом к себе. Худой без лишних слов наносит удар. Джулиан парирует и отвечает. Худой падает.

На помощь к приятелю спешит Толстый. Как пушинку поднимает он Джулиана и швыряет за стойку.

Бармен, привыкший к подобным сценам, невозмутимо ставит чистый стакан, снимает трубку и вызывает полицию.

Толстый и Длинный направляются к лежащему Джулиану. Путь им преграждает Кэйоко. Толстый пытается смахнуть ее с дороги. Кэйоко делает неуловимое движение, и Толстый сгибается пополам, на лице верзилы изумление. Тут же приходит в себя и вместе с Длинным бросается на Кэйоко. Следуют несколько ударов и Толстый с Длинным присоединяются к Худому и Джулиану.

Джулиан поднимается, выражая Кэйоко свое восхищение. Кэйоко берет с пола свою папку, изящным ударом ноги укладывает на пол приподнявшегося было Худого и идет к выходу.

Кристофер, Майк и Роберт, заставшие конец этой сцены, бурно аплодируют. Кэйоко уходит. Джулиан бросается за ней.

Улица. Людской гомон, шум автомобилей, рекламные вопли. Не спеша идет Кэйоко. Из-за угла вылетает Джулиан, догоняет Кэйоко, завязывает разговор. Она слушает, потом отрицательно качает головой. Джулиан делает умоляющее лицо, достает записную книжку и просит дать номер телефона. После колебания Кэйоко диктует номер и пытается уйти. Джулиан ищет предлог задержать ее, взгляд его падает на этюдник. Он просит показать работы. Кэйоко снова секунду колеблется, потом кладет папку на тротуар и достает рисунки. Джулиан рассматривает их один за другим и вдруг застывает. Один рисунок ему особенно понравился.

На картоне изображено фантастическое небо в сверкающих  как бриллианты звездах, летящая девушка, очень похожая на Кэйоко, а в углу крупным планом мужское лицо, напоминающее профиль Джу­лиана. Глаза мужчины устремлены на девушку.

Композиция "ЛЮСИ В НЕБЕ С БРИЛЛИАНТАМИ".

КЭЙОКО. ПРЕДСТАВЬ СЕБЯ В ЛОДКЕ НА РЕКЕ.
ГДЕ НА БЕРЕГУ РАСТУТ МАНДАРИНОВЫЕ  ДЕРЕВЬЯ
И СИЯЮТ МАРМЕЛАДОВЫЕ НЕБЕСА.
КТО-ТО ЗОВЕТ ТЕБЯ, И ТЫ ОТВЕЧАЕШЬ
ДЕВУШКЕ С КАЛЕЙДОСКОПИЧЕСКИМИ ГЛАЗАМИ.

ДЖУЛИАН. ТАКСИ ИЗ ГАЗЕТНОЙ БУМАГИ
ПОЯВЛЯЕТСЯ НА БЕРЕГУ
ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ УВЕЗТИ ТЕБЯ.
САДИШЬСЯ, НАБИРАЕШЬ ВЫСОТУ,
ГОЛОВА В ОБЛАКАХ И ТЫ ВИДИШЬ
ЛЮСИ В НЕБЕ С БРИЛЛИАНТАМИ.

Джулиан требует подарить ему рисунок. Кэйоко удивлена таким нахальством, но после колебания уступает. Джулиан, вне себя от радости, помогает собрать рисунки и, дурачась, кланяется и церемонно "целует ручку". Кэйоко смеется и уходит не оглядываясь. Джулиан садится на тротуар и, не отрываясь, смотрит на рисунок. Появляется Дэвид. Внешне он очень похож на Джулиана: одежда, прическа, походка и даже лицо. Из-за плеча Джулиана разглядывает рисунок. Джулиан спрашивает его мнение. Дэвид отзывается одобрительно. Джулиан улыбается, встает с колен, берет рисунок, хлопает Дэвида по плечу и направляется прочь.

ДЭВИД. Мистер Джулиан!

ДЖУЛИАН. Как ты сказал?

ДЭВИД. Мистер Джулиан.

ДЖУЛИАН /смеется/. Ну, если ты так меня величаешь, значит тебе что-то от меня нужно. Что?

ДЭВИД. Мистер Джулиан...

ДЖУЛИАН. Еще один "мистер" и получишь в морду.

ДЭВИД. Простите...

ДЖУЛИАН. Извини, Джул.

ДЭВИД. Извини, Джул.

ДЖУЛИАН. Понятливый мальчуган. Слушаю тебя.

ДЭВИД. Джул, возьми  меня  к себе!

ДЖУЛИАН. Куда?                    

ДЭВИД. В группу!                

ДЖУЛИАН. А чем ты знаменит?

ДЭВИД. Я согласен на любую работу. Могу чинить аппаратуру, могу быть шофером, грузчиком, только возьмите меня...

ДЖУЛИАН. Стоп. Ты знаешь,  сколько мы зарабатываем?

ДЭВИД. Да, двадцать шесть фунтов в неделю, на всех... Я о вас много знаю. Особенно о тебе, Джул...

ДЖУЛИАН. Ну ладно, ладно. Короче, ты понял, что на эти гроши не разгуляешься?

ДЭВИД. Меня это не интересует.

ДЖУЛИАН. Деньги тебя не интересуют, слава тебе, как я понял, не нужна. Чего же ты хочешь?

ДЭВИД. Быть рядом с тобой! С твоей музыкой... В ней звучит Бог.

ДЖУЛИАН. Вот оно что. Хочешь быть поближе к Господу. А я, между прочим, в него не верю.

ДЭВИД. Я буду твоей верой!

ДЖУЛИАН /после паузы/. Так, придурковатый… Не обижайся, на мой взгляд, это достоинство, а не порок. Я сам не очень... нормальный. Я беру тебя. Не слышу восторженного визга. /Дэвид падает на колени/.

Ну что ж, и так можно. А теперь поднимайся, нас ждут дела.

ДЭВИД; Великие дела.

ДЖУЛИАН. Великие тумаки. Идем, прорицатель, ребята ждут.

Уходят. Темнота.

Танцзал. Орет магнитофон. За стойкой Кристофер, Майк и Роберт оживленно обсуждают происшествие. Худой с дружками исчезли.

Входят Джулиан и Дэвид. Джулиан представляет друзьям Дэвида. Знакомство. Майк тащит Дэвида к эстраде, показывает, что куда пере­нести и возвращается к остальным.

Джулиан показывает рисунок. Последним рисунок смотрит Кристофер, бросает его на стойку и говорит что-то презрительное. Джулиан в ярости бросается на него. Майк и Роберт спешат разнять драчунов.

За стойку садится Эдвин, до сих пор не принимавший участия в событиях. В своем с иголочки пиджаке, с безукоризненным узлом на галстуке и аккуратной прической он явно не вписывается в компанию.

Эдвин приветливо говорит несколько фраз. Ребята ощетини­ваются и недоверчиво смотрят на него. Эдвин как бы не замечает "теплого" приема и начинает убеждать их в чем-то. Кто-то выклю­чает магнитофон.

ЭДВИН. ... и вы слишком способные ребята, чтобы киснуть в этой дыре. Разве не так?

Я не собираюсь подробно анализировать вашу музыку. Скажу только, что это... это... черт знает что такое! Это то самое, чего не достает нашей всем недовольной молодежи! У вас все шансы стать вторым Иисусом Христом, нужно только, чтобы вас заметили. Разве не так? Это я беру на себя.

Обидно, куча бездарей стригут купоны только потому, что кто-то их толкает в зад. Обещаю так вас пнуть, что мир вздрогнет. Решайтесь!

ДЖУЛИАН. Заманчивая перспектива, но есть маленькое обстоятель­ство: через полчаса тут будет один богатый мужик, который обещал нас послушать...

ЭДВИН. Он уже здесь. (Пауза).

ДЖУЛИАН. Это ты мне звонил вчера?

ЭДВИН. Я. Простите, забыл представиться. Эдвин,  богатый мужик.

ДЖУЛИАН. Понятно... Будешь смотреть программу?

ЭДВИН. Незачем. Я здесь не первый день.

МАЙК. Водает!..

КРИСТОФЕР. А как насчет... /жест, обозначающий деньги/

ЭДВИН. Контракт? Я думаю, вы будете довольны. Тем более, что выбор у вас невелик. Я жду. Скажу честно, ваш отказ очень меня огорчит.

ДЖУЛИАН./обменявшись взглядами с остальными/. Мы верим тебе, Эдвин. Будь нашим менеджером!

ЭДВИН. Ух! Спина мокрая, /общий смех, бармену/. Приятель! Сделай что-нибудь холодненькое. На всех. /Друзьям/. Я так понимаю: Джул у нас солист, остальные - сопровождение.

ДЖУЛИАН. Нет, у нас группа.

ЭДВИН. Но кто-то должен солировать.

ДЖУЛИАН. Солирует группа.

ЭДВИН. Так не бывает.

ДЖУЛИАН. Нас тоже когда-то не было.

ЭДВИН, /помолчав/. А ведь ты прав.

ДЖУЛИАН. Я всегда прав./Дэвиду, волокущему очередной тяжеленный усилитель/. Правда, Дэйв?

ДЭВИД, /вытирая пот/. Да!

Общий смех. Бармен весело грохает полные стаканы на стойку.

ЭДВИН. Кстати, я сегодня придумал нам имя...

МАЙК. А мы вчера...                    

ДЖУЛИАН /отвешивает ему подзатыльник/. Мы тебя слушаем, Эд.

ЭДВИН. Смотрел я,  как вы тут скакали, словно лягушата в тине. И предлагаю имя: "Фрогз" - "Лягушки". Как?

ДЖУЛИАН. Нормально. Только вместо буквы "джи" ставим "си" и "кей". Делаем гибрид лягушонка с роком. Потому что, кто наш папа?      

КРИСТОФЕР, МАЙК, РОБЕРТ. Рок-н-ролл!

ДЖУЛИАН. Наша  мама?

КРИСТОФЕР, МАЙК, РОБЕРТ. Рок-н-ролл!!

ДЖУЛИАН. Что мы любим?

ВСЕ. Рок-н-ролл!!!

Слышна мелодия "С МАЛЕНЬКОЙ ПОМОЩЬЮ МОИХ ДРУЗЕЙ".

МАЙК. ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ Я СПОЮ ТЕБЕ МЕЛОДИЮ?ВСТАНЕШЬ ЛИ ТЫ И ПОДОЙДЕШЬ КО МНЕ?

РОБЕРТ. СЛУШАЙ, Я СПОЮ ТЕБЕ ПЕСНЮ И ПОСТАРАЮСЬ НЕ ФАЛЬШИВИТЬ.

КРИСТОФЕР. Я ДОСТИГНУ ВЕРХА С МАЛЕНЬКОЙ ПОМОЩЬЮ МОИХ ДРУЗЕЙ.

ДЖУЛИАН. Я ПОПЫТАЮСЬ СДЕЛАТЬ ЭТО С МАЛЕНЬКОЙ ПОМОЩЬЮ МОИХ ДРУЗЕЙ.

Темнота.

Мелодии сменяют одна другую. На экране фрагменты выступлений "Фрокз". Они мало похожи на ребят, игравших в захудалом танцзале за несколько шиллингов ночи напролет. Милые симпатяги, в одинаковых паричках с челками по брови, чистеньких пиджачках и узеньких галстучках начали свой путь наверх…

ЧАСТЬ II.
Я ТАК УСТАЛ...

Мастерская Кэйоко. Кэйоко за мольбертом. Джулиан на полу. Болтают, смеются...

Звучит композиция "КОГДА МНЕ БУДЕТ 64 ГОДА"

ДЖУЛИАН. КОГДА Я СТАНУ СТАРШЕ И ОБЛЫСЕЮ,
БУДЕШЬ ЛИ ТЫ ПОСЫЛАТЬ МНЕ ЛЮБОВНЫЕ ПОСЛАНИЯ,
ПОЗДРАВЛЕНИЯ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, БУТЫЛКИ ВИНА?
БУДЕШЬ ЛИ ТЫ НУЖДАТЬСЯ ВО МНЕ?
БУДЕШЬ Ж ТЫ КОРМИТЬ МЕНЯ,
КОГДА МНЕ БУДЕТ 64 ГОДА?

Кэйоко заканчивает рисунок и показывает его Джулиану.

На рисунке изображена   четырехголовая лягушка. В лапах она сжимает различные музыкальные инструменты. Лягушка самозабвенно поет, закатив круглые глаза, и не замечает нависшего над ней клюва огромной уродливой птицы-чудовища. Нетрудно догадаться, что это шарж на "Фрокз". Рисунок смешной и Джулиан от души хохочет. Музыка отходит на второй план и постепенно замолкает.

КЭЙОКО. Джул, тебе нравится твоя новая "лягушачья" жизнь?

ДЖУЛИАН. Начинается!.. Да, мне нравится моя лягушачья жизнь.

КЭЙОКО. Объясни.

ДЖУЛИАН. Понимаешь, я с детства мечтал стать либо миллионером, либо водителем троллейбуса. А лучше и тем, и другим.

КЭЙОКО. И твоя мечта сбылась.

ДЖУЛИАН. Не совсем. Я еще не купил троллейбус.

КЭЙОКО. Купишь. А дальше?

ДЖУЛИАН. Ты очень любишь задавать вопросы.

КЭЙОКО. А ты очень любишь увиливать от них.

ДЖУЛИАН. А с чего ты взяла, что я буду с тобой откровенничать.

КЭЙОКО. Не злись. /Пауза/. Знаешь, как зовут эту птичку? У этой дамы красивое имя: Шоу. Чувствуешь, как красиво? Шоу! Словно эхо в горах... Или крик упавшего в колодец. И фамилия у нее звучная: Бизнес! Как будто точат клинок: "биз-нес, биз-нес…"

И она слопает вас, если вы не опомнитесь. Я договорю, ты позволишь?

Пойми, я боюсь только одного: ты теряешь себя, теряешь того Джулиана, который... Которого я  люблю...

Эдвин неплохой парень. По сравнению с другими мерзав­цами он действительно порядочный парень. Надевая на вас все эти парички-пиджачки, он хотел только одного: чтобы вас, наконец, заметили. И надо сказать, он попал в десятку.     

"Фрокз" - кумиры молодежи! "Фрокз" - новое слово в рок музыке! Куда ни глянешь, везде ваши довольные физиономии: на майках, на кепках, на туалетной бумаге.     "Внимание! Нашей туалетной бумагой поль­зуется "великолепная четверка"! Ты можешь един­ственный раз в жизни не перебивать./Пауза./

Вспомни, когда ты написал действительно стоящую вещь в последний раз? Я уверена, что до эпохи Эдвина. Он хороший парень, но он один из них и никогда не станет вашим. Вы для них – талантливые недоучки из рабочих кварталов. В каких бы отношениях вы не были. Сейчас они обезличили ваше тело, уже взялись за вашу музыку, очередь за вашей душой, твоей душой, Джул!
Взгляни на Элвиса, короля  рока Элвиса, твоего бывшего кумира. Королей всегда убивают придворные, а не враги. Король перекормлен, перепоен, напичкан наркотиками и самодовольством - всем, что связывает его с троном. Большинство людей в такой ситуации уже не в силах воспрянуть духом: они погибают, физически или умственно.

Ты не так далек от  этого, как кажется. Уже сейчас ты окружен льстецами и рабами, которые заинтересованы только в том, чтобы положение дел никогда не менялось. А это – смерть.   

ДЖУЛИАН. Все сказала?

КЭЙОКО. Пока все.

ДЖУЛИАН. А теперь слушай меня. Ты говоришь, что меня купили. Да, я это знаю. Товар он тогда ценятся, когда он свеж, красив и каждый готов его купить. "Фрокз" и есть такой товар.

Кстати, твои сверхгениальные картины - это тоже товар. Картины действительно талантливы, но на них нет спроса, а если их не оценят и не купят они так и останутся раскрашен­ными кусками холста. Может быть, после твоей смерти они будут стоить сотни тысяч, но тебе уже будет все равно. А я не хочу после смерти, я хочу сейчас!

Через два дня мы выступаем в Королевском Шоу. Лучших музыкантов приглашают на этот праздник. Многие готовы отдать что угодно, лишь бы принять в нем участие…

КЭЙОКО. Дешевка.

ДЖУЛИАН. Может быть, но эта дешевка зазвенит для нас золотым звоном.

КЭЙОКО. Идиот, сам для себя строишь тюрьму!

ДЖУЛИАН. Ах-ах-ах! Свобода! Свободен только тот, у кого есть деньги. И не просто деньги, а много, очень много денег. Я хочу иметь много денег, и когда они у меня будут, я наплюю на все и на всех, и займусь тем, чем захочу. Вот так. /Пауза. Вдруг Джулиан рассмеялся./

КЭЙОКО. Что с тобой?

ДЖУЛИАН. Я вспомнил, как нам вручали ордена. Забыл, как они  называются. Ну, в общем, за великие дости­жения в национальной культуре. Очень смешной спектакль. Хочешь, расскажу? /Пауза/.

Крис здорово трусил и прихватил горючего для храбрости. Мы его выдули в дворцовом туалете. Боб всегда был слаб на выпивку и его повело…

Свет меняется. Мы на официальном приеме во дворце. Эпизод играется в жанре фарса. Четверо друзей в ожидании начала церемонии. Роберт плохо стоит на ногах, и его поддерживает Майк.

Появляется Пожилая дама с короной на голове. Ее ведут под руки двое важных господ в смокингах, видимо лорды. Третий идет сзади, неся на огромной подушке, в ситцевой в цветочек наволочке, нелепый бутафорский меч. Предстоит вручение орденов и посвящение в рыцари. Обряд посвящения очень прост: тот, кого посвящают в рыцари, становится на одно колено, его бьют легонько мечом плашмя по плечам, и говорят подобающие слова.

Третий лорд передает меч Пожилой даме, вынимает из подушки свиток, разворачивает его, читает первым имя Джулиана и жестом подзывает его. Джулиан показывает, что он не Джулиан и кивает на Кристофера. Кристофер включается в игру и указывает на Майка, а Майк, в свою очередь - на Роберта.

И вот Майк и Кристофер под руки подводят полубесчувственного Роберта к Пожилой даме. Третий лорд что-то громко говорит и помогает Пожилой даме поднять меч. Роберт вдруг замечает над своей головой огромный меч, вырывается и бросается бежать. Кристофер и Майк ловят его, объясняют, что ему ничего не грозит,  и приводят обратно.

Третий лорд снова что-то громко говорит и помогает Даме поднять меч. В момент удара Роберт поворачивается к Кристоферу и опрашивает что-то. Меч пролетает мимо и Пожилая дама, не удер­жавшись, оказывается на полу. Лорды спешат ей на помощь.

Процедура повторяется, но теперь меч так сильно бьет Роберта по плечу, что он падает замертво. Его приводят в чувство, и третий лорд, которому все это порядком надоело, наскоро вешает ему на грудь орден и вызывает следующего.

Перемена света. Мы снова в мастерской Кэйоко.

ДЖУЛИАН. Ну, я, конечно, немного приврал, но главное то, что более дурацкого спектакля  я никогда не видел. Тебе не смешно?

КЭЙОКО. Не смешно.          

ДЖУЛИАН. Я плохо рассказал?

КЭЙОКО. Ты великолепно рассказал. Вершина сатиры и юмора.

А теперь убирайся. Повесь свой орден себе пониже спины и выступай в Королевском Шоу.

ДЖУЛИАН. Он бы тут неплохо смотрелся, но я не могу этого сделать. У меня его нет.

КЭЙОКО. Потерял? Смотри, не помри от горя.

ДЖУЛИАН. Не угадала. Я его вернул?

КЭЙОКО. Вернул!.. Вернул?

ДЖУЛИАН. Понимаешь, я попросил их прекратить поддержку войны во Вьетнаме. Они не согласились, и побрякушка отправилась обратно. Если бы ты потрудилась заглянуть в утренние газеты, то не читала бы мне проповеди и не выглядела бы дурой. Пришлось тебя немножко проучить. Не люблю пропове­дей еще со школы. Даже если они полностью совпадают с моими взглядами. Теперь тебе все понятно?

КЭЙОКО. Ты меня разыграл? Ты меня разыграл! /Отвешивает ему оплеуху/.

ДЖУЛИАН. Ты ведешь себя неприлично, дорогая.

КЭЙОКО. Это тебе награда за приятные минуты, дорогой.

/Хохочут/

ДЖУЛИАН. А теперь настало время наплевать на все и на всех. И потому мы улетаем.                           

КЭЙОКО. Улетаем?

ДЖУЛИАН. Ты  всю неделю зудела о каком-то антивоенном сборище в Торонто. Надо немного проветриться.

КЭЙОКО. А как же Королевское Шоу?

ДЖУЛИАН. Самолет через три часа. Ты летишь или нет?

КЭЙОКО. Да. Ты меня убил... С этого дня я читаю утренние газеты. Даже если меня будет сильно тошнить.  

ДЖУЛИАН. И птичка с красивым именем подавится. Ведь настеперь двое, несъедобных лягушат.

КЭЙОКО. Двое? А твои друзья? Крис?

ДЖУЛИАН./Отрезает./ Нет. И не будем об этом говорить.

КЭЙОКО. Извини. Это я так. На всякий случай. Я знаю, они меня не любят.

ДЖУЛИАН. Да, ты увела меня от них. /Пауза/. У меня сегодня счастливый день. И я вспомнил мать. Я ее вспоминаю, когда мне особенно плохо или очень хорошо. Она рассказывала мне такую историю.

Давным-давно жили на свете существа - андрогины. Лучшее, что есть в мужчинах и женщинах соединялось в них: они были сильны и грациозны, мужественны и нежны, решительны и терпеливы, умны и добры.

Но боги позавидовали совершенству андрогинов и приказали разрубить их на две половинки - мужскую и женскую, и забросить их подальше друг от друга. С тех пор бродят по свету мужчины и женщины, ищут своюполовинку и, лишь найдя ее, вновь становятся сильны и совершенны...  

Сегодня я нашел свою половинку?

КЭЙОКО. Нашел...

Звучит композиция "ДЕВУШКА"

ДЖУЛИАН. ХОТИТЕ УСЛЫШАТЬ
НЕБОЛЬШУЮ ИСТОРИЮ О ДЕВУШКЕ,
КОТОРАЯ ПРИШЛА, ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ?
ОНА ЗАСТАВЛЯЕТ МЕНЯ СТРАДАТЬ,
А КОГДА МОЕ ТЕРПЕНИЕ ИССЯКАЕТ
СТАНОВИТСЯ ДРУГОЙ И ОБЕЩАЕТ МНЕ ВЕСЬ МИР.
И Я ВЕРЮ ЕЙ, НЕ ЗНАЮ ПОЧЕМУ,
ПОСЛЕ ВСЕЙ ТОЙ БОЛИ, КОТОРУЮ
ОНА ПРИЧИНЯЕТ МНЕ.

Двое идут навстречу друг другу.

КЭЙОКО. Самолет...

ДЖУЛИАН, ...через три часа...

Сплетаются руки. Сливаются губы. Двое танцуют. Танцуют танец любви. Темнота.

Сцена в концертном зале. Дэвид и четверо рабочих устанавливают аппаратуру. Входит Эдвин. Он в приподнятом настроении, перебрасывается шутками с рабочими. Вбегает Кристофер.

КРИСТОФЕР. Ты знаешь, где сейчас этот осел?

ЭДВИН. Какой осел?

КРИСТОФЕР.Джул!

ЭДВИН. Где?

КРИСТОФЕР. В Канаде!

ЭДВИН. В Канаде?!

КРИСТОФЕР. Эта   стерва   утащила  его на  какой-тоантивоенный фестиваль!

ЭДВИН. Господи!Я так и знал!   Я так и знал...

КРИСТОФЕР. Он мне звонил только что. Сказал, что постарается прилететь сегодня к выступлению. Понял? Поста­рается! Я сейчас лопну от злости! Все плывет вруки, а  этот...

ЭДВИН. Господи,  Королевское Шоу!  Королевское Шоу!..

КРИСТОФЕР. Это она! Все она!

ЭДВИН. Осталось пойти и повеситься...   Разве не так?

КРИСТОФЕР. Погоди, Эд. Повеситься ты всегда успеешь. Мне надоело, обойдемся без него.

ЭДВИН. ?

КРИСТОФЕР. Сегодня  играем втроем, а завтра я тебе покажу парня...

ЭДВИН.  Это шутка?

ДЭВИД. /Он давно прислушивается к разговору/. Ну конечно, шутка. Все вы с вашими талантами не стоите струны с гитары Джула. Вы существуете только за счет его Божественного дара. Если Джула не будет, вас покинет Бог.

ЭДВИН. Дэйв, займитесь своим делом. / Дэвид отходит/.

КРИСТОФЕР. Ну, зачем ты. Очень интересно послушать этого дефективного. Ты знаешь, у него весь  дом увешен портретами Джула, и он…  

 ЭДВИН. /Резко/. Он прав! Если  Джулиана   небудет,  я  отменювыступление "Фрокз"  в Королевском Шоу.

Уходят. Темнота.

Мастерская Кэйоко. Кэйоко одна, она не в духе. Входит Эдвин.

ЭДВИН. Телефон у тебя не отвечает, дверь не заперта...

КЭЙОКО. Я только что вошла.

ЭДВИН. Где Джул?

КЭЙОКО. На Королевском Шоу. Побежал вприпрыжку прямо из аэропорта.    Правда,  успел на ходу сказать мне пару ласковых слов.

ЭДВИН./с облегчением/. Ты, надеюсь, не осталась в долгу?

 КЭЙОКО. Еще бы.

ЭДВИН. Фу-у! Значит, мы с ним разминулись. Ну, как Торонто?

КЭЙОКО. Что ему сделается. Стоит. /Пауза/.

ЭДВИН. Ну, пока. Боюсь опоздать. /Идет к двери/.

КЭЙОКО. Да, высокие гости в ложах этого не поймут.

ЭДВИН, /возвращается/. Кэй, что я тебе сделал плохого?

КЭЙОКО. Это ты к чему?

ЭДВИН. К тому, что ты мне очень мешаешь. Мне и ребятам. Джулу особенно.

КЭЙОКО. Чем?

ЭДВИН. Не прикидывайся. Джул должен заниматься музыкой и только музыкой, а ты тянешь его... Разве не так?

КЭЙОКО. Что ты хочешь от меня?

ЭДВИН./решившись/. Чтобы ты оставила его в покое. Навсегда.

КЭЙОКО. По какому праву ты этого требуешь?

ЭДВИН. По праву человека, для которого "Фрокз" - смысл и итог жизни. Прости за высокопарность, но если у меня отнять лягушат, я умру.

КЭЙОКО. Предположим, Джул уйдет со мной… Дело тут не в любви. Мы одинаково смотрим на жизнь, в этом вся штука. Правда ему есть что терять, а мне нечего... Так вот, предположим, Джул уйдет... Тебе останутся еще трое... 
ЭДВИН. Не надо делать из меня дурачка. "Фрокз" - это четыре звена одной цепи. Выбросишь звено, цепи не будет. /Увлекается/.

Господи, какие они разные и как друг друга дополняют! Как пальцы на руке... Вот это Роберт, наш маленький Бобби, душа общества... Этот Майк, себе на уме... Дальше Джул, видишь, самый длинный - лидер. И, наконец, Крис, метит в лидеры...

КЭЙОКО. А пятый?

ЭДВИН. Да, ты права. Для того, чтобы руку можно было сжать в кулак, нужен пятый. /Кричит/. Это я сжал руку в кулак! Я вытащил их из грязи! Я был для них отцом и матерью, разве не так!

КЭЙОКО. Ну, вот ты и пришел к тому с чего начал...

ЭДВИН. К чему?    

КЭЙОКО. К себе. К своей собственной персоне. Не верю я тебе, Эд. И потому Джулиана не отдам. В твоих руках его талант слишком опасное оружие.

ЭДВИН. /в ужасе/ Что ты говоришь!

КЭЙОКО. Каждая вещь имеет двоякий смысл. Ножом можно разрезать веревки на руках человека и этим же ножом можно человека убить.

ЭДВИН. Джулиан не вещь!

КЭЙОКО. Да, в последнее время он начал кое-что соображать. Кое-что. Я подожду…

И еще. Не бойся, Эд, ты не умрешь. Ты умный, интеллигентный, а главное не забываешь себя. Найдешь себе других лягушат, индюшат, жучков,  паучков... Разве не так?

ЭДВИН. Ты...

КЭЙОКО. Ты опоздаешь.

ЭДВИН./опомнившись/. Господи, этого мне только не хватало. Ты придешь?  

КЭЙОКО. Не знаю. Может быть.

ЭДВИН. Пока. /Уходит/.

Темнота.

За кулисами концертного зала. Рев толпы, доносящийся из зала и с улицы, заглушает все. Вот-вот начнется выступление. Джулиан лежит на диване, задрав ноги. Он одет в джинсы и старую куртку.   

Вбегают Эдвин, Кристофер, Майк и Роберт. Одеты для концерта, чрезвычайно возбуждены. В руках у Эдвина костюм Джулиана.

Эдвин присаживается на диван и убеждает Джулиана переодеться к выступлению. Тот не реагирует. На помощь Эдвину приходит Кристофер. Джулиан встает и направляется к двери. Эдвин за его спиной машет Майку и Роберту. Те вместе с Кристо­фером кидаются на Джулиана. Образуется куча мала, из которой вылетают джинсы, куртка и другие элементы одежды Джулиана. Наконец он кое-как одет в концертный костюм, и друзья увле­кают его к выходу.

Входит Кэйоко. Кристофер мрачнеет и отходит в сторону. /Пауза/. Все ждут реакции Кэйоко. Как ни в чем не бывало подходит она к Джулиану, поправляет парик, одергивает пиджак. На губах обворожительная улыбка.

КЭЙОКО. Ты сегодня прекрасно  выглядишь, дорогой.  Вот только узел на   галстуке очень  мелок. Его никто не увидит. Сделай его покрупнее.

ДЖУЛИАН. Хорошо, дорогая. Я завяжу такой узел, что его будет видно с самолета.

Уходит. Кристофер, Майк и Роберт бросаются за ним. Эдвин целует руку Кэйоко и преподносит ей розу из петлицы. Убегает.

Кэйоко одна. Улыбка сползает с лица. Секунду неподвижно смотрит на цветок, потом бросает его на пол и топчет, плача от бессильной ярости.

Сцена. Рев толпы нарастает. На экране мелькают крупным планом вопящие, смеющиеся и плачущие от счастья лица зрителей. "Фрокз" поднимаются на сцену, на ходу приветствуют публику.

Четыре полисмена становятся у рампы лицом к залу. На сцену  выходит Эдвин.          

ЭДВИН. Леди и джентльмены! В этот самый радостный день нашей жизни, позвольте засвидетельствовать наше глубочайшее почтение и любовь к нашей великой монархине, почтившей нас своим присутствием. /Аплодисменты/.

Столь великая честь переполняет наши простые сердца и они готовы разорваться от счастья./Аплодисменты/.

Сегодня поем не мы, поют наши сердца! /Аплодисменты/.

Итак, любимцы  публики, квартет "Фрокз"! /Аплодисменты/.

ДЖУЛИАН. Леди и Джентльмены! В этот сами радостный день нашей жизни, те, кто на дешевых местах, хлопайте в ладоши, а те, кто в ложах, громче бренчите своими драгоценностями! Любимцы публики, квартет  Фрокз"!

Пауза. Эдвин не знает, куда ему провалиться. Хохот, неистовая овация.

"Фрокз"берут инструменты, подходят к микрофонам и застывают, подобно памятнику самим себе.

Звучат фрагменты наиболее популярных композиций. На экране толпы поклонников сменяются видами Европы, Азии, Америки, Австралии.

Четыре парня с веселыми глазами и белозубыми улыбками завоевывают мир...

Но постепенно фигуры становятся напряженней, улыбки неестественней, блеск в глазах тускнеет.

Звучит композиция "Я ТАК УСТАЛ".               .

КРИСТОФЕР. Я ТАК УСТАЛ, ЧТО HE МОГУ СОМКНУТЬ ГЛАЗ.

МАЙК. Я ТАК УСТАЛ, ЧТО НЕ ЗНАЮ ЧТО ДЕЛАТЬ.

РОБЕРТ. Я НЕ МОГУ СПАТЬ.

КРИСТОФЕР. Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬ СВОИ МОЗГИ.

МАЙК. ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ДАЛ ТЕБЕ ВСЕ.

ДЖУЛИАН. ВСЕ ЧТО У МЕНЯ ОСТАЛОСЬ - ЭТО НЕБОЛЬШОЙ КУСОЧЕК МОЗГОВ.

И вот уже не жизнерадостные, полные энергии, а утомлен­ные, хмурые, молчаливые "Фрокз" входят в гостиничный номер.

Пиджаки слегка помяты, сорочки чуть несвежи, галстуки немного распущены. Мы видим четверых людей, которым осто­чертело все на свете.

Кристофер лениво блямкает одним пальцем по клавишам фортепиано, Майк уселся лицом к стене в позе лотоса, Роберт курит, забыв зажечь сигарету, Джулиан лежит в любимой позе, задрав ноги.

Входят Эдвин, Дэвид и репортеры. Эдвин преувеличенно бодр и весел, шутит, улыбается. Ребята нехотя поднимаются, и начинается интервью. Отвечают с явной неохотой, нарочито иронически, иногда грубо. Но разве можно обижаться на таких симпатичных знаменитостей.

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР. Как вы нашли нашу страну?

ДЖУЛИАН. Мы долго искали, и наконец один чудак нам подсказал, чтобы мы, когда будем пролетать над Гренландией, повернули налево.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Правда ли, что вы носите парики потому, что один из вас лысый?

МАЙК. Лысый! Лысый! И к тому же он - женщина.

ТРЕТИЙ РЕПОРТЕР. Что вы думаете о вашей популярности?

КРИСТОФЕР. Когда я очень раздуваюсь от гордости, то смотрю на нашего Боба и сразу понимаю, что никакие мы не супермены.

ЧЕТВЕРТЫЙ РЕПОРТЕР. Любите ли вы Бетховена?

РОБЕРТ. Обожаю. В особенности его стихи.

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР. Ваше мнение о политике Белого Дома?

ДЖУЛИАН. Я решил выдвинуть Генри Киссинджера на соискание Нобелевской премии по акушерству.

ПЕРВЫЙ РЕПОРТЕР. Но ведь Киссинджер ничего не смыслит в акушерстве.

ДЖУЛИАН. Киссинджера выдвинули в Лауреаты Нобелевской премии мира. Даю голову на отсечение, что его вклад в медицину куда значительнее, чем в дело мира.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Как вы относитесь к войне во Вьетнаме?

ЭДВИН. Эй, парень! Я же сказал: политику не трогаем! ДЖУЛИАН. Эд, не мешай...

ЭДВИН. Джул, я очень тебя прошу...

ДЖУЛИАН./репортеру/. Что там у тебя?

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Читателя нашего журнала хотели бы знать, как вы относитесь к войне во Вьетнаме?

ДЖУЛИАН. Постой, как тебя зовут?

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Стив.

ДЖУЛИАН. А дальше? 

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Стив Сандлер. А в чем дело?

ДЖУЛИАН. Все правильно. Сюда звонили пять минут назад, просили тебе передать: твой дом сгорел.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Мой сын! /Бросается к дверям./

ДЖУЛИАН. Стой, дурачок. Я пошутил.

ВТОРОЙ РЕПОРТЕР. Пошутил?

ДЖУЛИАН. Да, пошутил. А теперь представь себе картинку: обугленный труп твоего ребенка валяется в грязи. /Пауза/. Ты еще хочешь задать мне вопрос о Вьетнаме? /Большая пауза/.

ТРЕТИЙ РЕПОРТЕР. Что вы думаете о Христе и Христианстве?

ДЖУЛИАН. Христианство, как пришло, так и уйдет. А что касается Иисуса Христа - мы сейчас популярней чем он./Неловкая пауза/.

ЧЕТВЕРТЫЙ РЕПОРТЕР. Последний вопрос: что такое счастье?

ДЖУЛИАН. Счастье - это когда последний репортер задает свой последний дурацкий вопрос и катится ко всем чертям.

Снова возникает мелодия "Я ТАК УСТАЛ".

Первый репортер просит ребят попозировать перед камерой. "Фрокз" принимают несколько стандартных поз с наклеенными улыбками. Эдвин выпроваживает репортеров. Четверка занимает прежнюю мизан­сцену. Конец музыки.

ДЭВИД. Джул, я надеюсь, что это была неудачная шутка...

ДЖУЛИАН. Что?

ДЭВИД. Твои слова о Господе... Мне не нравится...

ДЖУЛИАН. А мне на это на-пле-вать! Кто ты такой?! Я сказал то, что думаю и отвечу за это, но не перед тобой и твоими приятелями. Как они там называются? Союз христианских идиотов? Или Сборище идиотских христиан?

Не строй из себя невинную овцу, я кое-что о тебе знаю. И раз ты сам нарвался на разговор: ты мне надоел со своими сектантскими выкрутасами и потугами на пророчества. Будет очень хорошо, если  ты уберешься с глаз моих раз и навсегда!

ДЭВИД. Хорошо, мистер Джулиан, я ухожу. И когда вы снова встретитесь со мной, вы вспомните вашу покойную мать. До свидания, мистер Джулиан. /Уходит. Пауза/.

ЭДВИН. Джул, ты действительно ляпнул глупость. Не стоит шутить с ними.

ДЖУЛИАН. Ну, вот что, Эд, ты с твоим упорством и деньгами можешь все, кроме одного: заткнуть мне рот. Ты все  время долдонишь, как заведенный:"Веселите, дурачьте публику, но не лезьте в политику, лягушата. Искусство должно быть чистым, должно быть свободным от поли­тики..."

Давай разберемся. Кем бы мы были, если бы не твои деньги и твои связи? Кем бы мы были, если бы мы  не были угодны нашим государственным заправилам? А мы угодны им потому, что молодежь вместо того, чтобы идти на демонстрации, давится на наших концертах. Это не политика?

Слепой, разве ты не видишь, мы хрустим на зубах Большой Политики, и она переваривает нас, чтобы потом спустить в канализацию. В общем, я ухожу. /Пауза/.

ЭДВИН. Джул, у нас контракт...

ДЖУЛИАН. Контракты, контракты! Весь мир на контрактах! У меня такое чувство, что наши папаши и мамаши, прежде чем нас родить, подписали с кем-то контракты!

Слушай, Эд, неужели тебе мало? Не перебивай, я знаю, что ты скажешь: "Лягушатки, я вас люблю, а деньги - мусор". Ты любишь "Фрокз", а "Фрокз" уже нет! /Пауза/.

Кем мы были раньше? Нищими, грязными, нечесаными голодранцами, но мы были счастливы и свободны. Ты нас умыл, одел, набил наши карманы, за несколько лет с тобой мы прожили жизнь. И кто мы теперь? Куклы, проститутки, готовые на что угодно, лишь бы не поте­рять своей популярности, и вонючих денег!

Мы истекаем слюнями в бессмысленных балладках, а во Вьетнаме люди сгорают в напалме!

Мы снимаем веселенькие фильмы на ТВ, а миллионы смотрят, как умирают от голода их дети!

Мы поем: "Все, что тебе нужно - любовь", а в ЮАР  в упор убивают чернокожих подростков!

Вы думаете, мы знамя, которым размахивает молодежь всего мира? Мы половая тряпка, из которой выжимают золото жирные коты!

А пресловутая свобода, о которой мы столько болтаем?

Мы всем и всегда что-то обязаны. Обязаны написать сто песен к пятнице, обязаны выпустить пластинку к субботе. Обязаны то, обязаны это!

Мы не можем, выйти на улицу - нас растерзают тинэйджеры! Мы не можем побыть одни - репортеры преследуют нас и в клозете! У меня голова распухла от этого проклятого парика!

Что происходит со мной? Что я делаю? Кем хочу быть? Чего ищу, и чего вы ищете во мне? Люди, поймите же ведь я художник, а не скаковая лошадь! /Пауза/.

Да, мы стали вторым Иисусом Христом. И нас распяли. /Пауза/.

Нам остается только одно: умереть. Умереть, чтобы воскреснуть и начать все сначала. Так что, господа, вы присутствовали на похоронах "Фрокз". Аминь. Аплодисментов не надо.

КРИСТОФЕР. Подлая скотина! Прикрываешься высокими идеями, заботой о человечестве! Получил все, что нужно и "сваливаешь", чтобы спокойно спать со своей шлюхой.

Джулиан бьет Кристофера по лицу. Тот падает и, катаясь по полу, продолжает выкрикивать грязные ругательства. Джулиан уходит.

КРИСТОФЕР. Это она... она... она... Все она...

МАЙК. Ты ничего не понял, Крис. Джул прав, мы действительно     превратились в этих... как их... ну ладно... /Уходит/.

РОБЕРТ. Джул - голова. Попал в самую точку. А я все думал, чего   мне последнее время так противно. Ну что ж, открою свое дело, и буду продавать колготки. Если не можешь свалить систему, присоединяйся к ней.

/Уходит, вслед за ним уходит Кристофер. Эдвин один./ ЭДВИН. А как же я?

Свет меняется. Звучит композиция "ДЕНЬ ЖИЗНИ".

ЭДВИН. ПРИЯТЕЛЬ,  СЕГОДНЯ Я ЧИТАЛ ГАЗЕТУ.

ТАМ ЕСТЬ НОВОСТЬ

ОБ  ОДНОМ СЧАСТЛИВОМ ЧЕЛОВЕКЕ.

ОН ВЫШИБ СЕБЕ МОЗГИ,

КОГДА РАЗБИЛСЯ ЕГО АВТОМОБИЛЬ...

Эдвин движется по сцене, проходит между сверкающими микрофонными стойками, великолепными инструментами и, наконец, оказывается в левом дальнем углу сцены. Берет в руки старень­кое банджо, гладит по шершавому боку барабан и подходит к куклам. Проходит мимо одной, другой, третьей и останавливается перед куклой - Джулианом.   

Секунду помедлив, касается ладонью волос куклы, проводит по лицу. Вдруг, голова куклы дергается, и зубы ее впиваются в руку Эдвина. Эдвин отшатывается.

Четыре куклы оживают и, преследуя Эдвина, танцуют странный и страшный танец. Наконец Эдвин загнан в угол. Фигуры кукол заслоняют его и когда расступаются, Эдвина на сцене уже нет.

Слышен грохот столкнувшихся автомобилей, вой полицейской сирены и на экране возникает лицо Эдвина. По экрану медленно стекает что-то красное, Куклы рассыпаются в прах. Темнота.

Пивная. За столиком Джулиан и Завсегдатай. Завсегдатай угощается за счет Джулиана и изливает душу, Джулиан пьет и молчит. Входит Кэйоко, выпроваживает Завсегдатая. Пауза.

КЭЙОКО. Джул, оттого, что ты спиваешься, Эд не воскреснет. Он погиб и в этом твоей вины нет. Эд был пьян и не сумел вписаться в поворот.

ДЖУЛИАН. Что ты понимаешь, женщина. Эд не брал в рот спиртного. До того, как я   ушел...

КЭЙОКО. Джул, я так хочу помочь тебе! Скажи, чего ты хочешь, я все сделаю для тебя. Давай останемся здесь. В этой огромной стране тебе никто не напомнит о прошлом, Мы начнем все сначала. Ты можешь и должен работать один. Подумай, как это прекрасно, все делать самому, ни на кого не оглядываясь. У тебя есть для этого талант, силы, деньги… и я.

ДЖУЛИАН. Делай, как знаешь, ты такая умная... А теперь уходи. /Пауза/. Не бойся, вешаться я не собираюсь. Стой! Дай мне денег. /Кэйоко протягивает ему бумажник/. Все, теперь иди.

Кэйоко уходит. Звучит "ДЕНЬ ЖИЗНИ". Завсегдатай возвращается в прежнюю мизансцену. Джулиан наливает два полных стакана. Завсегдатай берет свой и чокается с Джулианом, тот отрывает взгляд от стола... На месте Завсегдатая сидит Эдвин, и печально улыбаясь, смотрят в глаза Джулиану. Джулиан в ужасе пытается встать, Эдвин мягко удерживает его и начинает неторопливый разговор... Темнота.

ЧАСТЬ III.
О, МОЯ ЛЮБОВЬ...

Звучит композиция "БЛЮЗ". Из глубины сцены появляется Джулиан. Медленно проходит тем же путем, что и Эдвин в конце предыдущей части.

ДЖУЛИАН. ДА, Я ОДИНОК И ХОЧУ УМЕРЕТЬ.
ЕСЛИ Я НЕ УМЕР, ТЫ ЗНАЕШЬ ПРИЧИНУ.
ОРЕЛ ВЫКЛЕВАЛ МОИ ГЛАЗА,
ЧЕРВЯК ЛИЖЕТ МОИ КОСТИ.
ЧЕРНОЕ ОБЛАКО ВОКРУГ МОЕЙ ГОЛОВЫ,
ГОЛУБОЙ ТУМАН В МОЕЙ ДУШЕ.
Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО НЕНАВИЖУ ДАЖЕ РОК-Н-РОЛЛ.

Дом Джулиана и Кэйоко. Джулиан один. Бутылка, стакан. Оловянный взгляд.

Входит Кэйоко. В руках пачка газет. Приса­живается, смотрит на Джулиана. Во взгляде смесь жалости и злости, презрения и любви.

Джулиан наполняет стакан и под­носит его ко рту. Кэйоко берет стакан и выплескивает содержи­мое ему в лицо. Джулиан в прежней позе, капли текут по лицу и падают на пол. Конец музыки.

КЭЙОКО Ты слышишь меня?

ДЖУЛИАН. Да.    

КЭЙОКО. Ты большая скотина, Джул,

ДЖУЛИАН. Да.      

КЭЙОКО, Что "Да"?

ДЖУЛИАН. Да.

КЭЙОКО. Ты читал сегодняшние газеты?

ДЖУЛИАН. Нет.

КЭЙОКО. Так на, утрись.

Швыряет ему газеты. Джулиан механически поднимает одну, смотрит тупо.

На экране кадры: Ближний Восток, Африка, Южная Америка. Трупы, оскалившиеся лица с автоматами, дети с тонкими ручон­ками и большими животами.

КЭЙОКО. Я не хочу, чтобы мой ребенок родился в этом аду! Кто защитит его?

Боб, торгующий диванами и унитазами?  Майк, ушедший в себя и заблудившийся в поисках истины?  Или твой бывший приятель Крис, сочиняющий песенки на тему: "Я тебя люблю, ты любишь меня, а вместе мы терпеть не можем ливерной колбасы"? Или ты, алкоголик и болтун? /Пауза/.

Я тебе не рассказывала... Банальная история. Мои дед с бабкой погибли в Хиросиме. Сестра чудом осталась жива, но все равно умерла через семь лет от облучения,. Последние два месяца она ничего не могла есть и очень мучилась. Хоронить было почти нечего, от сестры остался скелет,покрытый сухой кожей. /Пауза/.

Не молчи, скажи что-нибудь! У тебя будет сын, Джул. Ты его единственная защита от всего этого кошмара! Ты и твоя музыка.

Джул, я люблю тебя! Я люблю тебя так, что готова умереть вместе с тобой! Проснись, любимый, мне страшно быть совсем одной! /Пауза/.

Кэйоко направляется к двери. Робко возникает и нарастает музыка.

Композиция "О МОЯ ЛЮБОВЬ..."

ДЖУЛИАН. О, МОЯ ЛЮБОВЬ,
ВПЕРВЫЕ В МОЕЙ ЖИЗНИ
МОИ ГЛАЗА ШИРОКО ОТКРЫЛИСЬ.
О, МОЯ ЛЮБОВЬ,
ВПЕРВЫЕ В МОЕЙ ЖИЗНИ
Я МОГУ ЧУВСТВОВАТЬ.    
Я ЧУВСТВУЮ ЖИЗНЬ,
Я ЧУВСТВУЮ ЛЮБОВЬ.
ВСЕ ОЧИЩАЕТСЯ В МОЕМ СЕРДЦЕ.
ВСЕ ОЧИЩАЕТСЯ В НАШЕМ МИРЕ.

Из глаз Кэйоко льются слезы и смешиваются со слезами Джулиана. Темнота.

Чередуются фрагменты композиций, документальные кадры на экране, Джулиан у эстрады слева, Кристофер у эстрады справа. На экране трущобы большого города. Женщины и дети роются в контейнерах с отбросами...

ДЖУЛИАН. ЖЕНЩИНА - НИГЕР ЭТОГО МИРА, РАБЫНЯ РАБОВ,
И, ЕСЛИ ТЫ МНЕ НЕ ВЕРИШЬ, ВЗГЛЯНИ НА ТУ,
ЧТО РЯДОМ С ТОБОЙ...

КРИСТОФЕР. КО МНЕ, МОЯ ДОРОГАЯ ЛЕДИ!  
ЛЕДИ, ДАВАЙ КУШАТЬ ДОМА.  
КО МНЕ, МОЯ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕДИ!
ДАВАЙ ПОЕДИМ В ПОСТЕЛИ.

На экране отрывки из кинобоевиков, фильмов ужаса, голые красотки, сборища ку-клукс-клана...

ДЖУЛИАН. ВАС ДЕРЖАТ ОДУРМАНЕННЫМИ
РЕЛИГИЕЙ, СЕКСОМ И ТЕЛЕВИДЕНИЕМ,
И ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО ВЫ
ТАКИЕ УМНЫЕ, БЕСКЛАССОВЫЕ  И СВОБОДНЫЕ.
А НА САМОМ ДЕЛЕ ВЫ НАСТОЯЩИЕ КРЕПОСТНЫЕ, КАК Я ПОГЛЯЖУ... 

КРИСТОФЕР. СМОТРИ, МАЛЬЧИК ЦЕЛУЕТ ДЕВОЧКУ, ОСТАВИВ ПОЗАДИ ТРАГИЧЕСКИЙ МИР,
СЧИТАЯ, ЧТО ЛЕГКАЯ ЛЮБОВЬ И ЛЕГКАЯ ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНЫ.    
ЦЕЛУЙ!

На экране ЮАР. Схватка вооруженных полицейских с безоружными чернокожими студентами...

ДЖУЛИАН. С НОВЫМ ГОДОМ!
СО СЧАСТЛИВЫМ НОВЫМ ГОДОМ!
ДАЙТЕ НАДЕЖДУ, ЧТО ОН БУДЕТ ХОРОШИМ
ДЛЯ ЧЕРНЫХ И БЕЛЫХ,
ДЛЯ ЖЕЛТЫХ И КРАСНЫХ.
ДАВАЙТЕ ОСТАВИМ ВСЕ ДРАКИ!

КРИСТОФЕР. ДЕРЖИ МЕНЯ КРЕПЧЕ!
ДЕРЖИ МЕНЯ ТАК!
ДЕРЖИ МЕНЯ КРЕПЧЕ!
ДЕРЖИ МЕНЯ ТАК!        
СОЖМИ МЕНЯ!

На экране пикирующие бомбардировщики, грузные танки, важные авианосцы, пехота, рвущаяся в атаку...

ДЖУЛИАН. Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ СОЛДАТОМ, МАМА!
Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ СОЛДАТОМ, МАМА!
Я НЕ ХОЧУ УБИВАТЬ!

КРИСТОФЕР. КОГДА Я С КРУЖКОЙ ПИВА
НАХОЖУСЬ РЯДОМ С МОЕЙ ЛЮБИМОЙ,
РАЗВЕ ЭТО НЕ ПРЕКРАСНО?

На экране демонстрация протеста...

ДЖУЛИАН. ВЛАСТЬ НАРОДУ!ВЛАСТЬ  НАРОДУ!
 ВЛАСТЬ НАРОДУ! ВЛАСТЬ НАРОДУ!

КРИСТОФЕР. ХОП! ХЕЙ - ХОП! 
ХОП! ХЕЙ-ХОП!

На экране расплывается атомный гриб...

ДЖУЛИАН. ВСЕ, ЧЕГО МЫ ТРЕБУЕМ:
ДАЙТЕ МИРУ ШАНС!

КРИСТОФЕР. ХОП!  ХЕЙ-ХОП!

ДЖУЛИАН. ДАЙТЕ  МИРУ ШАНС!

КРИСТОФЕР. ХОП! ХЕЙ-ХОП!

ДЖУЛИАН. ДАЙТЕ МИРУ ШАНС!

ЧАСТЬ IV
Я ВЕРЮ ВО ВЧЕРА

Дом Джулиана и Кэйоко. Неуверенно, повторяясь, видоизме­няясь, звучит мелодия "ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ..." Джулиан лежит на рояле, работает, изредка брякая по клавишам. Звонок в дверь. Джулиан не реагирует.

Входит Господин В Сером Костюме. Присаживается, закуривает и ждет, когда на него обратят внимание. Пауза.

Джулиан продолжает писать, стуча по клавишам.

Наконец Господин поднимается и, подойдя к роялю, закрывает крышку. Музыка замирает.

ДЖУЛИАН. Какого черта!

ГОСПОДИН /вежливо/. Здравствуйте.

ДЖУЛИАН. Убирайтесь!

ГОСПОДИН. Простите...

ДЖУЛИАН. Господи, когда вы все оставите меня в покое! ГОСПОДИН. Я пришел, чтобы... 

ДЖУЛИАН. О-о-о! /хватает со стола фотографию, что-то пишет на ней и протягивает Господину/.  Берите и проваливайте.

ГОСПОДИН. Вы меня не поняли.

ДЖУЛИАН. Вам не нужен автограф? Черт возьми, говорите скорей, что вам нужно, вы мне мешаете!

ГОСПОДИН. Видите ли...

ДЖУЛИАН. Да говорите внятно или я вас вышвырну!

ГОСПОДИН. /другим тоном/. Хорошо. Да, мне нужен  ваш автограф. Вот здесь.

Подает Джулиану аккуратно сложенный лист. Джулиан читает.

ДЖУЛИАН. Кто вы такой?

ГОСПОДИН. А вы не догадываетесь?

ДЖУЛИАН. Догадываюсь. Вы легавый.

ГОСПОДИН. Грубо, но, в общем-то, правильно.

ДЖУЛИАН./читает/...и отказываюсь: от всякой политической деятельности". Значит, я должен это подписать? А что мне за это будет?

ГОСПОДИН. Вот это деловой разговор. Дорогой Джул, вы позво­лите вас так называть, по-дружески?

Дорогой Джул, оглянитесь вокруг. В мире столько хорошего, красивого:  женщины, цветы, бабочки и прочее...

Как там поется у вашего друга Кристофера?  "...Спи, дорогая, не плачь, и я спою тебе колыбельную..."

В отличие от вас, он видит в жизни  больше положительного, в то время как вам все представляется в темных красках. Послушать вас, у нас все плохо.

Поймите, человек и так сыт  по горло "суровой действительностью" и ему хочется отвлечься, помечтать... Вы же, наоборот...

Господин продолжает свой монолог, но мы уже не слышим его. Вновь зазвучала мелодия "ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ...". Джулиан бросается к нотам. Господин говорит, Джулиан пишет. Наконец он ставит точку и удовлетворенно потягивается. Музыка  замол­кает.

ГОСПОДИН. ...и буду откровенен: мы приглядываем за вами. Ваш телефон прослушивается, почта просматривается, досье ваше пухнет.

Кстати,  знаете, сколько оно весит? Двадцать шесть фунтов, более десяти кило­граммов. Что делать, безопасность государства превыше всего, а вы, так сказать, подрываете устои, не будучи даже гражданином нашей великой страны. Поэтому вам предлагается эта бумага. Ваша подпись под ней сделает очень много:граж­данство, о котором вы так мечтаете, лучшие музы­кальные фирмы откроют перед вами двери и конечно же будут деньги. Сколько пожелаете. Поверьте, мы ценим талантливых людей. Ну, как, не слишком мало за один автограф?

Снова слышится мелодия "ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ..." Она наби­рает силу, растет.      

ДЖУЛИАН. Слышите?

ГОСПОДИН. Что?

ДЖУЛИАН. Неужели ничего не слышите?

ГОСПОДИН. Нет... /пауза/.

ДЖУЛИАН. А вы знаете, мой друг Кристофер пишет не только барахло.

ГОСПОДИН. Я рад, что вы это признаёте.

ДЖУЛИАН. Он как-то написал.: "За деньги нельзя купить мне любовь." Правда, теперь он придерживается другого мнения, но мое осталось прежним.

Вы не купите моей любви к вам, грязным политиканам, толстозадым тупицам, напичканным золотом и дерьмом.

Вы не купите моей любви к войне и насилию, которыми вы набиваете карманы.

Я ненавижу вас, и буду бороться против вас, пока вы меня не угробите! А теперь пошел вон!

Господин гасит сигарету, берет шляпу я идет к двери. Останавливается.

ГОСПОДИН. А все-таки подумайте, Джул. Телефон, на всякий случай.

Кладет на стол визитную карточку и уходит. Джулиан хватает карточку, делает неприличный жест и швыряет ее за дверь. Входит Кэйоко

КЭЙОКО. Привет. У тебя были гости?

ДЖУЛИАН. Откуда ты знаешь?

КЭЙОКО. Столкнулась на лестнице. Судя по всему, он выпал из нашей двери.

ДЖУЛИАН. Судя по чему? 

КЭЙОКО. По запаху. От тех, кого обливают помоями, плохо пахнет.

ДЖУЛИАН. Какой-то псих. Рассуждал о моей музыке, а сам глухой. Представляешь, абсолютно глухой.

КЭЙОКО. Что нового?

ДЖУЛИАН. Слушай.

Звучит композиция " ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ..."

ДЖУЛИАН. ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ, ЧТО ВСЕ ЛЮДИ
ЖИВУТ ДЛЯ СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ.
ПРЕДСТАВЬ, ЧТО НЕТ СТРАН И
НЕЗАЧЕМ СТРОИТЬ ГРАНИЦЫ,
НЕЗАЧЕМ УБИВАТЬ И НЕ ЗА ЧТО УМИРАТЬ.
ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ, ЧТО ВСЕ ЛЮДИ
ЖИВУТ В ЛЮБВИ И МИРЕ.
НЕТ ЖАДНЫХ И НЕТ ГОЛОДНЫХ.
ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ,
ЧТО Я МЕЧТАТЕЛЬ,
НО Я НЕ ОДИН.

Темнота.

Улица. Очень шумно. Из подъезда выходит Господин в Сером Костюме, оглядывается, в сердцах плюет и достает сигарету.

Из темноты появляется Дэвид. Он сильно постарел и опустился. Одет неряшливо, нездоровый блеск в глазах и трепет в руках. Просит сигарету у Господина, закуривает и  спрашивает что-то, показывая на окна Джулиана. Господин отшатывается, потом вступает в разговор, и в конце концов увлекает Дэвида за собой. Темнота.

 Дом Джулиана и Кэйоко. Звонок в дверь. Кэйоко идет открывать. Входят Роберт и Майк. В руках пакеты. Одеты в старые куртки и неимоверно узкие джинсы. Пауза.

МАЙК. Мы... вот... это… пришли ... /Пауза/.

РОБЕРТ. Помолчи, Микки, ты всегда был болтуном. Дело в том, Джул, что есть повод для встречи. Ровно десять лет назад лягушата наквакали свою первую пластинку. Как бишь ее?      

ДЖУЛИАН. "Да, люби меня."

РОБЕРТ. Вот я и говорю:  "Да, люби меня, Джул!"

ДЖУЛИАН./тихо/. Сколько мы не виделись?

МАЙК.Долго...                   

РОБЕРТ. Очень долго, Джул. /пауза/.

ДЖУЛИАН. Головастики, как я вас люблю! А где...

РОБЕРТ. Он внизу. Как всегда трусит. Я сейчас...

Роберт убегает я возвращается с Кристофером. Пауза.

Джулиан и Кристофер идет навстречу друг другу.

Звучит композиция "ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ".

ДЖУЛИАН. ТЫ ГОВОРИШЬ, ЧТО ЭТО ТВОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ!

КРИСТОФЕР. Я РАД, ЧТО ЭТО ТВОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ.

МАЙК. СЧАСТЛИВОГО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ТЕБЕ!

РОБЕРТ. МЫ СОБЕРЕМ ХОРОШУЮ КОМПАНИЮ И ВВОЛЮ  ПОТАНЦУЕМ!

Темнота.

Квартира Господина В Сером Костюме. Входят Господин и Дэвид.  

ГОСПОДИН./продолжает разговор/ ... дорогой Дэйв... вы позволите вас так называть, по дружески?

Дорогой Дэйв, если бы не этот жуткий грубиян, который буквально спустил меня сегодня с лестницы, а я предлагал ему выгоднейшие условия, - "Фрокз" давно были бы снова вместе. /Открывает бар/. Виски, коньяк, херес? Сигарету? Можно с "травкой", случайно осталась пачка после вечеринки. Сам-то я не очень...

Ищет сигареты в столе и выкладывает из ящика кучу вещей и в том числе револьвер. Наконец, находит пачку сигарет и прячет револьвер с остальным хламом опять в ящик. При упоми­нании о марихуане у Дэвида начинают дрожать губы. Он с нетерпением следит за Господином, нетвердыми руками берет предложенную сигарету, закуривает. Пауза.

ДЭВИД. Бог дал Джулиану очень много: талант, любовь, деньги, славу. Не дал только одного:веры. Я пришел к нему, чтобы дать эту веру, но он отверг меня, плюнув в самое сердце... Помните, он пустил свою известную фразу, что "Фрокз"популярней Христа?

ГОСПОДИН. Да, было что-то...

ДЭВИД. И был такой Священный Союз, крайне правая религиозная организация...

ГОСПОДИН. Слышал краем уха...

ДЭВИД. Так вот, эта организация судила Джулиана заочно и приговорила к смерти.

ГОСПОДИН. Что вы говорите!

ДЭВИД. И знаете, кто был назначен палачом?

ГОСПОДИН. Интересно...

Свет меняется. Зал в готическом стиле. Входят пятеро. Одеты в широкие балахоны и капюшоны с прорезями для глаз. Двое из них вносят огромный, в полтора челове­ческих роста деревянный крест с прибитым к нему портретом Джулиана. Устанавливают крест. Все рассаживаются.

ПЕРВЫЙ. Начнем. Присяжные?

ВТОРОЙ, ТРЕТИЙ.  Здесь, Ваша Честь.

ПЕРВЫЙ. Обвинитель?  

ЧЕТВЕРТЫЙ. Здесь, Ваша Честь.

ПЕРВЫЙ. Защитник?

ПЯТЫЙ. Здесь, Ваша Честь. 

ПЕРВЫЙ. Слово обвинителю.

ЧЕТВЕРТЫЙ. Ваша Честь, нет надобности называть имя человека, судимого сегодня заочно Судом Священного Союза. /указывает на портрет Джулиана/. Это всем вам известный музыкантишка, выкарабкавшийся из грязи в князи и возомнивший о себе невесть что…

ПЕРВЫЙ. Ближе к сути.                  

ЧЕТВЕРТЫЙ. Простите, Ваша Честь. Перехожу к конкретным пунктам обвинения: обвиняемый состоит в преступной связи с женщиной желтой расы, что помогает ассимиляции и вырожде­нию Великой Белой расы; обвиняемый открыто выступает против очистительной войны в Южном Вьетнаме,что подрывает патриоти­ческий дух народа; обвиняемый оскорбил Священный Союз, употребив ругательства, которые я не могу повторить вслух, но если нужно...

ВТОРОЙ, ТРЕТИЙ. Не нужно, не нужно...

ПЕРВЫЙ. Не нужно. Продолжайте.

ЧЕТВЕРТЫЙ. Слушаю, Ваша Честь. И, наконец, обвиняемый бросил вызов всему Христианству, поставив себя выше Господа нашего.

ПЕРВЫЙ. Довольно. Какого наказания вы требуете?

ЧЕТВЕРТЫЙ. Ваша Честь, необходимо освободить мир от антихриста. Я требую смертной казни. У меня все.

ПЕРВЫЙ. Слово защите.

ПЯТЫЙ. Ваша Честь, я мог бы попытаться оправдать обвиняемого по всем пунктам, кроме последнего. За свою гордыню и богохульство обвиняемый  должен понести самое тяжкое наказание. У меня все.

ПЕРВЫЙ, /обменявшись взглядами со ВТОРЫМ и ТРЕТЬИМ/. Прошу встать. Суд Священного Союза рассмотрел дело обви­няемого и признал его виновным. Суд приговаривает виновного к смертной казни. Суд обязывает вас, брат наш, /жест в сторону ПЯТОГО, ПЯТЫЙ вздрагивает/, привести приговор в исполнение. Аминь! Свет меняется. Музыка. Пятеро приступают к ритуалу заочной казни. Это как бы театрализованная репетиция казни настоящей, нечто среднее между танцем и пантомимой. В финале сцены ПЕРВЫЙ вручает ПЯТОМУ блестящий кинжал, который тот вонзает в портрет на кресте. Перемена света.  На сцене остается один ПЯТЫЙ. Снимает капюшон. Это Дэвид. Темнота.

Мы снова в квартире Господина В Сером Костюме.

ГОСПОДИН. Вы были членом Священного Союза?

ДЭВИД. Был одним из фанатиков. И ушел, когда Джулиан публично отказался от своих слов, и Суд Священного Союза отменил смертный приговор. /Пауза/.

Что-то сломалось во мне тогда. Я сам  потерял веру, Бог покинул меня. Я почувствовал себя летучей мышью, которая неугодна ни зверям, ни птицам.

И вот который год я шатаюсь под окнами этого человека и не знаю, что мне делать. Какие-то невидимые нити связывают меня с ним.

Я не могу их разорвать, я совсем в них запу­тался, они душат, душат меня!.. Джул, ты отнял у меня Бога! Верни мне его! Джул! Джул!!

Звучит композиция "ХОЛОДНЫЙ ИНДЮК". Наркотик и алкоголь все сильнее действуют на больное сознание Дэвида.

ДЭВИД. ТЕМПЕРАТУРА ПОДНИМАЕТСЯ, ЛИХОРАДКА.
НЕ МОГУ УВИДЕТЬ БУДУЩЕГО,
НЕ МОГУ УВИДЕТЬ НЕБО.
МОИ НОГИ ТАК ТЯЖЕЛЫ.
ТЕЛО БОЛИТ, ГУСИНАЯ КОЖА.
НЕ МОГУ ВИДЕТЬ НИКОГО.
ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ.
МОИ ГЛАЗА ШИРОКО ОТКРЫТЫ.
Я НЕ МОГУ СПАТЬ.
О, Я БУДУ ОТЛИЧНЫМ ПАРНЕМ.ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙТЕ МНЕ ХОРОШО!
Я ОБЕЩАЮ ВАМ ВСЕ!                 .
ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ИЗ ЭТОГО АДА!
ХОЛОДНЫЙ ИНДЮК  БЕРЕТ МЕНЯ С СОБОЙ.

Дэвид погрузился в воспоминания. Говорит то взахлеб, то спокойно, то переходит на крик. Не стесняясь,  осушает стакан за стаканом и глубоко затягивается сигаретой.

Господин внимательно и терпеливо слушает. Музыка умирает. Дэвид застывает в кресле, измученный, опустошенный  /Пауза/.

ГОСПОДИН. Знаете, о чем я сейчас думаю? Вы - это Джулиан.

ДЭВИД. Что?!

ГОСПОДИН. Да-да, вы и Джулиан - одна личность. В вашем сознании, конечно. Пока вы были в контакте, все было хорошо. А теперь вы, как личность более слабая, находитесь под его влиянием. Пока жив он, ваше "я" несвободно, закрепощено, в полной зави­симости от "я" Джулиана, и в такой ситуации выход один...

ДЭВИД. Какой?

ГОСПОДИН. Освободиться.

ДЭВИД. Вы предлагаете…

ГОСПОДИН. Я ничего не предлагаю, дорогой Дэйв, я рассуждаю. /Пауза/. Простите, мне нужно срочно позвонить. Поскучайте минут пять. /Уходит/.

Дэвид несколько секунд неподвижен, потом осторожно встает, подходит к столу, выдвигает ящик, выни­мает из него револьвер, кладет его в карман и уходит. Тут же входит Господин, заглядывает в ящик, медленно задвигает его.

ГОСПОДИН. Как там у классика?  "Ты уснешь надолго, Моцарт..."

Темнота.

Улица. Звучит композиция "ВЧЕРА". Джулиан, Кристофер и Кэйоко. Оживленный разговор. Кристофер и Кэйоко продол­жают весело болтать, Джулиан один выходят на авансцену.

ДЖУЛИАН. ВЧЕРА МОЯ ПЕЧАЛЬ КАЗАЛАСЬ ТАК ДАЛЕКО,
СЕГОДНЯ ОНА ВНОВЬ СО МНОЙ.
О, Я ВЕРЮ ВО ВЧЕРА.
ВЧЕРА ЛЮБОВЬ КАЗАЛАСЬ ЛЕГКОЙ ИГРОЙ,
СЕГОДНЯ Я НЕ ЗНАЮ, КУДА ОТ НЕЕ ДЕТЬСЯ.
О, Я ВЕРЮ ВО ВЧЕРА.       
А ВДРУГ Я НЕ ТОТ, КЕМ КАЖУСЬ? 
СМОТРИ, ТЫ ВИДИШЬ ТЕНЬ НАДО МНОЙ?
О, ВЧЕРА ПРИХОДИТ НЕОЖИДАННО.

Кристофер и Кэйоко подходят к Джулиану.

КРИСТОФЕР. /Кэйоко/... и он первый почуял, что времена меняются и "Фрокз" не имеют права меняться вместе с ними. Лягушата не превратились в старых, замшелых, никому не нужных жаб. "Фрокз"  остались легендой и этим мы обязаны ему. Теперь и я понял это.

ДЖУЛИАН. Ты так ничего и не понял, Крис. Еще больше поглупел без меня. /Смеются. /

КРИСТОФЕР. Так в чем же дело? Давай работать. У меня куча идей. /Пауза/. Мне всегда не хватало тебя.

ДЖУЛИАН. И мне. Поговорим завтра. Спокойной ночи, Крис.

КРИСТОФЕР. Спокойной ночи, Джул. Спокойной ночи, Кэй.

Кристофер уходит. Джулиан и Кэйоко провожают его взглядами. Появляется Дэвид. Он не в себе: зрачки расширены, дышит глубоко и часто, ноги непослушны. Джулиан замечает его, приглядывается.

ДЖУЛИАН. Черт меня побери, Дэйв! Сегодня у меня вечер встреч!

ДЭВИД. Ты меня узнал. Тем лучше... Помнишь, что я тебе сказал тогда...

ДЖУЛИАН. Дэйв, послушай...

ДЭВИД. Не мешай, мне трудно... Я сказал тебе, что при следующей нашей встрече ты вспомнишь ту, которая тебя родила /вынимает револьвер/ и поймешь, наконец, что ты такой же как все, /стреляет/ что тебе так же больно, /стреляет/ что у тебя кровь того же цвета, /стреляет/ и что ты так же смертен! /стреляет/.

ДЖУЛИАН.  Мама... я  ранен ...

Три фигуры на сцене замирают. Оскалившийся Дэвид с револьвером в вытянутой руке. Кэйоко, вся в безмолвном вопле. Джулиан с не успевшей исчезнуть улыбкой недоумения на лице. Темнота.

Желтый луч высвечивает сгорбившуюся фигуру человека за ударной установкой. Пауза. Фигура неподвижна. Вдруг, взлетают руки и палочки начинают свой стремительный бег по барабанам и тарелкам. Удар - боль! Удар-плач! Удар-ярость!  Удар-крик!

Темнота.

ЭПИЛОГ

На сцене Джулиан и Господин В Сером Костюме.

ДЖУЛИАН. Ну что, ты доволен?

ГОСПОДИН. Еще бы! Ты мне очень мешал.

ДЖУЛИАН. А может быть, ты мало дал?

ГОСПОДИН. Итальянцы говорят: не вешай мне на уши спагетти. Ты  бы все равно не взял.

ДЖУЛИАН. Так говорят не итальянцы... Ну да ладно... Мне тебя жаль.

ГОСПОДИН.  /насмешливо/. Да что ты  говоришь!

ДЖУЛИАН. У одного моего хорошего друга высшая степень презрения выражается одним словом: примитив.

ГОСПОДИН. Я примитив?

ДЖУЛИАН. Конечно.

ГОСПОДИН. Ты можешь болтать что угодно. Тебя на свете нет. Я уничтожил тебя. Пусть примитивным способом.   Двадцать шесть фунтов бумаги - все, что от тебя осталось!

Возникает мелодия "ДАЙТЕ МИРУ ШАНС!".

ДЖУЛИАН. Ты ничего не слышишь?

ГОСПОДИН. Нет...

ДЖУЛИАН. Неужели ничего не слышишь?

ГОСПОДИН. Хватит, это уже было!

ДЖУЛИАН. Ах, какой потрясающий экземпляр примитива! Тебя надо беречь. На племя.

ГОСПОДИН. Что-то ты разговорился! Тебя нет! Понял? Тебя нет!

ДЖУЛИАН. /Зрителям/. Ну не примитив?..

ГОСПОДИН. Заткнись!!

ДЖУЛИАН. Я уже. А они?

На экране антивоенная демонстрация. Люди поют: "ДАЙТЕ МИРУ ШАНС!"

И как бы с экрана сходят на сцену актеры.

АКТЕРЫ. ВСЕ ТВЕРДЯТ О КУБИЗМЕ, САДИЗМЕ,
ВОЛЮНТАРИЗМЕ И КРЕТИНИЗМЕ,
ОБ АНАРХИЗМЕ И ШОВИНИЗМЕ.
ВСЕ, ЧТО ТВЕРДИМ МЫ:
ДАЙТЕ МИРУ ШАНС!
ВСЕ ТВЕРДЯТ О МИНИСТРАХ, СОФИСТАХ, ТРЕД-ЮНИОНИСТАХ, КАНИСТРАХ, АРТИСТАХ, ГОМОСЕКСУАЛИСТАХ И ЛЕЙБОРИСТАХ.
ВСЕ, ЧТО ТВЕРДИМ  МЫ:
ДАЙТЕ МИРУ ШАНС!
ВСЕ ТВЕРДЯТ ОБ ЭВОЛЮЦИИ И ПРОСТИТУЦИИ,
О КОНТРИБУЦИИ И ДЕВАЛЬВАЦИИ,
О МЕДИТАЦИИ И ПРОФАНАЦИИ
ВСЕ, ЧТО ТВЕРДИМ МЫ:
ДАЙТЕ МИРУ ШАНС!

КОНЕЦ.