Дитя Океана

Йоко Оно известна миру в основном как жена Джона Леннона — женщина, обожаемая лидером "Битлз", когда он был жив, и ненавидимая всеми его друзьями до сих пор, занимающаяся благотворительностью и одновременно спекулирующая именем и наследием Леннона. Имя Йоко употребляется чаще всего именно в связке с именем Джона, но ее жизнь необычайно интересна и сама по себе.

Послушная дочь

Она родилась в Токио снежным вечером 18 февраля 1933 года, и ее решили назвать красивым именем Йоко — "дитя Океана". Исоко, мать Йоко, в отличие от сестер и кузин, которые стали непрофессиональными художницами, решила раскрыть свои таланты в общественной сфере и стала хозяйкой одного из самых модных токийских салонов для высшего общества. Ее муж, Эисуке Оно, был красивым мужчиной, прекрасным танцором, удачливым игроком в го, любителем гольфа и выпивки, талантливым пианистом и к тому же удачливым служащим банка. Брак родителей Йоко, явившийся плодом усилий двух семей, нельзя было назвать счастливым. Супруги Оно не любили друг друга, да и интересы дела вынуждали Эисуке подолгу находиться вдали от семьи. Вскоре после женитьбы его направили работать в Соединенные Штаты, и Йоко, старшая из троих детей, впервые увидела отца, когда ей исполнилось три года.

Исоко гордилась тем, что у нее идеальная, послушная дочь, но ревновала ее к отцу, которого девочка просто обожала. Исоко не проявляла к дочери материнской заботы. Она находила Йоко некрасивой и не уставала повторять, что если та и сможет когда-либо добиться успеха, то только благодаря уму. И девочка навсегда это запомнила.

Йоко стремилась получить лучшее образование, доступное в Японии для девочки ее возраста. Она поступила в школу, куда принимали детей только из тех семей, которые имели связи с императорской фамилией или с палатой пэров. Затем она была переведена во вновь созданную Академию для студентов, которые учились за рубежом. Здесь, помимо обычной программы, она познакомилась с буддийскими текстами, Библией (ее отец был христианином), каллиграфией, с основами японского искусства, а также западной музыки и балета. Столь насыщенная школьная программа вызывала у Йоко такой же протест, как и суровая дисциплина, которую навязывала ей мать. Но слова матери о том, что получить свое место под солнцем она сможет только с помощью своего ума, не выходили у Йоко из головы.

Когда Йоко вновь встретилась с отцом, ей было уже 14 лет. Она страшно скучала по нему все эти годы и радовалась его приезду. Но теперь Эисуке относился к ней гораздо прохладнее — теперь у него была еще одна семья и маленькие дети. Вернувшись в школу, Йоко повела себя как преждевременно созревший ребенок, начала курить, выпивать и вскоре — встречаться с мужчинами. Среди множества ее поклонников был ее одноклассник принц То-си, младший сын императора, и в какой-то момент речь даже шла о замужестве. Но к этому времени — Йоко тогда исполнилось 19 лет — ее отец был назначен директором нью-йоркского отделения своего банка. Она бросила все и улетела в Нью-Йорк.

В Штатах Йоко сначала изучала литературу и пение в Гарварде, а затем в 1953 году записалась в колледж Сары Лоуренс, расположенный в фешенебельном предместье Бронксвилла. Этот колледж был идеальным местом для богатой японской девушки, интересовавшейся искусством и стремившейся выйти за рамки стандартного образования. С самого начала обучения Йоко поставила себе цель стать оперной певицей и сделать карьеру в Европе — это было по меньшей мере странно для девушки, которая не обладала ни голосом, ни особым музыкальным талантом и которая падала в обморок перед уроками игры на фортепиано. Но Йоко считала себя способной добиться любой цели, какой бы она ни была. В конце третьего года учебы Йоко внезапно бросила колледж, поняв, что он только помешает ей на пути к исполнению ее мечты.

Знакомством со своим первым мужем Йоко была обязана интересу, который она проявляла к музыке. Как-то раз приятель ее двоюродного брата, тронутый восторженным отношением девушки к этому виду искусства, познакомил ее с одним из самых блестящих японских студентов композиторского отделения, когда-либо учившихся в Соединенных Штатах, — Тоси Ичиянаги. Родители Йоко неодобрительно отнеслись к этой связи, поскольку его семья по социальному статусу располагалась ниже, чем семья Оно, но родительское недовольство только подстегнуло Йоко, и она уговорила Тоси разрешить ей переехать жить к нему.

Вскоре Йоко с Тоси поженились. Он был во всех отношениях полной ее противоположностью. Будучи единственным сыном в семье профессиональных музыкантов, он был настолько хорошо подготовлен дома, что, поступив в колледж, сразу смог заняться теорией композиции под руководством двух очень известных японских композиторов. И хотя Тоси был всего на две недели старше Йоко, к моменту своей свадьбы он добился таких успехов, которые вполне могли бы удовлетворить амбиции гораздо более взрослого человека.

Те, кто встречался с молодой семейной парой, находили Тоси мягким, бесцветным подкаблучником. Йоко часто изменяла Тоси, и всегда — с его разрешения, хотя ее измены и причиняли ему сильную боль. Она нередко беременела, и часто ее романы кончались подпольным абортом. Скоро эти операции скажутся на состоянии ее здоровья, и ей будет очень трудно выносить ребенка до конца беременности.

Все последующие отношения Йоко с другими мужчинами неизменно строились по той же схеме, которая была определена при ее замужестве. Каждый раз создавалось впечатление, что Йоко необходим мужчина, который помог бы ей выпутаться из сложного положения, и очень скоро этот мужчина становился лишь средством для удовлетворения несбыточных амбиций Йоко. Ей хотелось одного — всемирной славы оперной певицы, художника-авангардиста или любой другой. И иногда — точнее, довольно часто, в период депрессий от осознания несбыточности своей мечты, — покончить жизнь самоубийством. Впрочем, ни одна из этих попыток не причинила ей большого вреда.

Однажды — тогда она временно жила в Японии — Тоси рассказал Йоко о перформансах авангардистов, проводимых в Соджетсу-холле, небольшом элегантном зале, ставшем главной японской сценой для экспериментальных искусств. Не теряя ни секунды, она принялась за постановку в этом зале спектакля под названием "Труды Йоко Оно". За основу этого шоу были взяты программы ее прошлых спектаклей. Йоко убедила руководство одного из местных телеканалов заснять на пленку все пять с половиной часов эксцентрического действа и бездействия. Несмотря на ее усилия, оценка критиков была резко отрицательной. Негативные отзывы критиков дошли до Йоко как раз в тот момент, когда она была на грани очередной депрессии. С тех пор она каждую полночь вставала с постели и пыталась прыгнуть в окно, пока родители не решили показать дочь специалистам. Некоторое время Йоко провела в психиатрической клинике.

После Нью-Йорка Йоко отправилась искать счастья в Лондон, но не смогла заработать себе на жизнь и здесь, ей было даже негде жить. При исследовании лондонской театральной сцены довольно быстро обнаружился Мэйсонз-Ярд — бывший манеж, расположенный в Сент-Джеймсе, который к этому времени считался святая святых андеграунда и новой контркультуры.

Мэйсонз-Ярд был привлекателен и для многих музыкантов, в том числе и "Битлз". Именно там и состоялось роковое знакомство Джона Леннона и Йоко Оно. Рассказывают, что в тот памятный вечер — 9 ноября 1966 года — Джон уже очень плохо соображал. За три последних дня он не сомкнул глаз. Но его поджидала Йоко. "Йоко бросила на Джона один-единственный взгляд и тут же прилипла к нему, точно пиявка, — рассказывал шофер Леннона Лес Энтони. — Она повисла у него на руке, пока он рассматривал выставку, и не переставая все время о чем-то рассказывала своим тоненьким пронзительным голоском, пока он в конце концов не сбежал".

Йоко постаралась извлечь из своего знакомства максимум выгоды. Она засыпала Джона письмами с требованием денег. "Если вы не окажете мне поддержку, все будет кончено! Я убью себя!" — угрожала Йоко. Она писала ему открытки с туманными указаньями, вроде "Дыши" или "Наблюдай рассвет". Тактика, которую избрала Йоко, навсегда отвратила бы от нее нормального мужчину, но Джону все это льстило. Однажды, когда Синтия была в отъезде, Йоко приехала к Леннону домой, чтобы поговорить о спонсорском участии Джона в своем шоу. Они назвали это деловой встречей. Но она уехала лишь утром, и после этого Джон уже не мог без нее обходиться.

Йоко с трудом мирилась с вызывающим поведением Джона. Привыкшая к тому, что ее второй муж Тони обращался с ней, как с маленькой принцессой, она вдруг оказалась лицом к лицу с чувствительной и враждебной суперзвездой, непрерывно находящейся под воздействием наркотиков. Но Йоко Оно, по собственному выражению Джона, дала ему возможность реализовать самую старую и самую глубокую свою фантазию: объединить в одном лице мать, любовницу и друга. Иногда он сравнивал Йоко с наркотиком: "Она приходила, начинала со мной разговаривать, и я в конце концов улетал. Споры доводили меня до того, что я улетал все выше и выше. А когда она уходила, я возвращался к своей серой жизни. Затем я встречался с ней снова, и снова ощущения становились похожими на кислотное путешествие... Я зацепился после первой же дозы".

Желанный день настал для Йоко только через два года после их первой встречи. Джон наконец решился на развод. Тогда же, в 1968 году, Джон, по общему мнению его друзей, начал вести себя странно и фактически "променял" их на Йоко. Действительно, Леннон всячески подчеркивал свое полное физическое, духовное и творческое слияние с Оно. Он даже начал зачесывать волосы на прямой пробор, как у Йоко. В то время Йоко была беременна, в ноябре она попала в больницу, у нее случился выкидыш. Джон наотрез отказался из больницы уходить, и когда администрация не разрешила поставить в отдельной палате Йоко вторую койку, он спал на полу.

Перед тем как пожениться, влюбленные решили, что, во-первых, Йоко сохраняет свою фамилию и имя, а во-вторых, Джон становится Джоном Оно Ленноном. Правда, то же случилось и с Йоко Оно: несмотря на то что она известна под своим именем, по документам она — Йоко Оно Леннон. Свадьба была необычной, но очень романтичной: март 1969 года провели в Париже, это был медовый месяц, а затем специальным самолетом вылетели в Гибралтар для регистрации брака. Жених и невеста были во всем белом, в белых теннисных тапочках.

Вскоре вышел их альбом "Две девственности, неоконченная Музыка № 1". Это были звуковые эксперименты, которые Джон и Йоко записали, согласно легенде, придуманной ими самими, в первую ночь их близкого знакомства. На конверте пластинки Джон решил поместить фотографию: он сам и Йоко в голом виде, стоя спиной к фотокамере, смотрят в объектив. Тысячи экземпляров этой пластинки, вывезенные на экспорт, были арестованы и конфискованы таможенными властями. И в Англии и в Америке пластинка оказалась полным провалом — как у критиков, так и у публики. Но Джон оставался непоколебим, считая ее важным событием... С которого и начался распад "Битлз".

В середине 1970 года между Джоном и Йоко стали появляться первые признаки взаимного раздражения, что, в общем, было неудивительно — последние три с половиной года они провели бок о бок, не расставаясь ни на час. А осенью 1973 года все-таки произошли события, удивившие многих: Джон и Йоко разошлись.

Но очень скоро Джон начал регулярно звонить Йоко, упрашивая ее прекратить размолвку. Их разговоры иногда длились часами, но на его просьбы Йоко неизменно отвечала: "К возврату домой ты еще не готов". Встретив Йоко на концерте Элтона Джона, Леннон был взволнован: он не видел ее больше года. Воспитательная мера, проведенная Йоко Оно с поистине самурайскими самопожертвованием и дисциплиной, увенчалась успехом — в семью возвратился непьющий, утихомиренный и укрощенный Джон Леннон, переродившийся настолько, что после рождения сына он с готовностью взял на себя домашние обязанности, превратившись в домохозяина и предоставив Йоко вести все дела и осуществлять связи с внешним миром. Уже через несколько недель, весной 1975 года, счастливый Джон рассылал открытки своим друзьям с посланием: "Еще один удар для вас — Джон и Йоко снова вместе, они беременны". Леннон дал себе и Йоко слово на пять лет оставить музыку и целиком посвятить себя семейной жизни. Только с этим условием она и родила ему сына Шона.

Одним из первых решений супругов было то, что семейные капиталы должны вкладываться в то, что не вредит природе, — никаких акций химической и нефтяной промышленности, но для начала они стали постепенно скупать квартиры в своем же доме, затем — фермы, яхты, пляжное поместье... Принимая очередное решение, Йоко всегда советовалась с несколькими астрологами, нумерологами и гадателями на картах таро. Более того, комбинация звезд и знаков Зодиака для всех вновь принимаемых в семейный штат или даже новых знакомых тщательно проверялись астрологами.

После выхода своего последнего альбома Леннон попал в старую музыкальную колею: сочинение новых песен и запись их шла почти безостановочно. 8 декабря 1980 года, проведя в студии звукозаписи около пяти часов, вечером, без десяти одиннадцать, Джон и Йоко возвращались домой. Джей Хэстингс, двадцатисемилетний портье, восседавший в вестибюле дома, обитом дубовыми панелями, вышел из своей загородки, чтобы открыть Леннонам дверь. Когда Джон вошел в подворотню, его окликнул молодой человек в очках. "Господин Леннон?" — спросил он и, не дожидаясь ответа, выпустил в Джона пять пуль из револьвера...