RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Интервью с Фрэнсисом Росси (Status Quo)

Интервью с Фрэнсисом Росси (Status Quo)
By Тhodoris 29 January 2025

Легенда Status Quo Фрэнсис Росси рассказывает эксклюзивно о своем предстоящем сольном туре, их историческом выступлении на Live Aid, создании песни "Down Down" и многом другом.
Нам выпала большая честь пообщаться с легендарным музыкантом Фрэнсисом Росси. Он наиболее известен как соло-гитарист, вокалист, автор песен и один из основателей группы Status Quo. Он написал или стал соавтором таких культовых песен, как “Pictures of Matchstick Men”, “Caroline”, “Paper Plane”, “Down Down” и “Roll Over Lay”. В 2019 году он выпустил свою автобиографию под названием “I Talk Too Much”. В апреле он отправится в длительное сольное турне по Великобритании под названием “An Evening of Francis Rossi’s Songs from the Status Quo Songbook and more…”. Читайте ниже очень интересные вещи, которые он нам рассказал:

Чего ожидать поклонникам от вашего предстоящего сольного тура по Великобритании под названием “Вечер песен Фрэнсиса Росси из сборника песен Status Quo и не только...”?
- Надеюсь, помимо длинного названия, там будет много историй. Мелодии записаны в сет-лист, но ни одна из историй не будет похожа на те, что я записал в прошлый раз, когда выходил в свет. Итак я не могу использовать одни и те же истории, но я не могу вспомнить, где я рассказывал некоторые из них. Так что , я спрошу аудиторию, написал ли я определенную историю, и, возможно, я сделаю это, чтобы она мне понравилась. Они знают многие песни, но с акустической гитарой, это не так напряженно, это немного другое дело, и обычно это очень приятный вечер. Я наслаждаюсь собой. Так что, даже если они только выйдут, я смогу наслаждаться жизнью, это было бы прекрасно.

Насколько эмоциональным было для вас написание автобиографии “Я слишком много болтаю” (2019)?
- Не совсем, я просто люблю поговорить. Мик Уолл (прим.: известный рок-журналист и писатель) сидел рядом и задавал мне вопросы, и говорил по 2-3 часа кряду. Несколько раз он так делал, а потом появился черновой вариант книги. Я не смог прочитать книгу, я все еще не читал ее, и он просто рассказал мне о том, когда она уже будет написана, и я внесу некоторые исправления, вот и все. Мне это совсем не показалось эмоциональным. У меня было одно из тех воспоминаний, которые идут слева направо, не перед тобой и не позади тебя. Итак, если смотреть слева направо, я мог видеть своего брата в ванной, когда был совсем маленьким, и я мог видеть подобные вещи прямо там (прим.: слева или справа). Так что, всякий раз, когда я вспоминаю о чем-то, я очень редко испытываю эмоции по этому поводу, иногда испытываю настоящую ностальгию, но я не задерживаюсь на этом, потому что все есть (в нашем разговоре на Zoom он описывает горизонт ладонями).

Это как фильм с сериями.
- Да, но большинство людей думают, что это там, (он указывает перед собой), в будущем, и они не могут заглянуть за себя, оно мертво. Я смотрю, а оно просто там, (он указывает налево). Это странно.

В своей книге вы пишете, что, хотя вы никогда не смогли бы играть на гитаре на таком же потрясающем уровне, как Эрик Клэптон или Джефф Бек, вы были полны решимости стать чертовски хорошим автором песен. Насколько изменился ваш подход к написанию песен за эти годы?
- Я не знаю, я надеюсь, что все стало лучше, возможно когда я перешел из любителя в профессионалы. Я не обязательно считаю, что профессиональный автор песен - это хорошо, потому что есть определенные вещи, которыми ты можешь заниматься. Ты мог бы написать песню прямо сейчас, если бы тебе действительно понадобилось, но я не говорю, что из этого выйдет что-то хорошее. Не думаю, что я когда-либо говорил, что хочу стать хорошим автором песен, мне просто нравится пробовать писать хиты, они не обязательно должны быть посвящены определенному времени, или божественному мюзиклу, или иметь глубокое поэтическое содержание; они должны заставлять меня думать: “Да! Это нечто”. В данный момент я записываюсь и есть некоторый кайф в том, чтобы создать песню, а затем сконструировать ее. Особенно в наши дни, когда есть компьютеры, потому что вы можете смотреть на нее на экране, но когда у нас была кассета и многодорожечный (прим.: магнитофон), вы не могли с этим возиться. Теперь я просто могу перемещать объекты на экране. Это очень-очень затрагивает - за неимением лучшего слова - “творческую” сторону. Слово “креативный” всегда ассоциируется у меня с кем-то замечательным, и мне просто очень-очень повезло, что я написал коммерческие песни, которые понравились некоторым людям, а некоторые люди считают это гораздо более важным, чем другие. Мне просто повезло, что некоторые люди считают это важным. Я счастливый человек.

Как вы считаете, что делает музыку Status Quo все еще актуальной в 2025 году?
- Я не уверен, что это имеет отношение к делу. Я уверен, что для некоторых людей это так. Вот что интересно во всех выступлениях, во всех группах, во всех певцах, в авторах песен и артистах: если кто-то не является вашим поклонником, значит, вы не имеете отношения к делу. Есть люди, которые думают, что ты великий, я великий, любой другой великий, но человек рядом с ним не считает себя великим. Итак, мы все думаем, что нам нравится хорошая музыка. Нет, нам нравится та музыка, которая нам нравится, следовательно, мы считаем ее замечательной. Но в этом нет ничего хорошего, это просто то, что нравится вам или мне. Музыка, которая нравится мне, я считаю ее великолепной. Музыка, которая мне не нравится, я считаю ее дерьмом. Но ни то, ни другое не соответствует действительности.

Были ли у вас проблемы с новыми аранжировками ваших классических песен с альбома “Aquostic (Stripped Bare)” в 2014 году?
- С некоторыми из них, да, но некоторые просто появились легко, потому что не было никаких параметров, не было заданного порядка действий. Некоторые вещи появились очень легко, потому что вы просто хотели сделать это по-другому. Я услышал об этом недавно и был немного разочарован. Казалось, что бы мы ни делали со струнными и тому подобным - не то чтобы они были плохими, - все дело было в их звучании, в том, что им не хватало эмоций. Это оказалось не таким захватывающим, как я думал, но это в ретроспективе. Некоторые песни было трудно исполнять, потому что мы были только вдвоем в двух акустических залах. Так что, некоторые вещи, которые вы не можете исполнить, например, длинные соло, некоторые инструментальные партии Status Quo не очень хорошо переводятся на акустику. Одна из особенностей акустического шоу в том, что вы улавливаете суть песни (прим.: он поет): “Sing-sing-sing/ sing-sing/ song-song/ chorus/ chorus-chorus/solo ” (прим.: он насвистывает). Итак, что важно в этих вещах, так это сама песня, мелодия и основная композиция, что мне действительно нравится делать.

Вы работаете над сольным акустическим альбомом или над сольным электрическим?
- Это сольный альбом, авторский альбом Фрэнсиса Росси, он ни в коем случае не акустический. Даже я думаю, что это необычно, потому что, опять же, это будет, возможно, второй раз, когда я создам что-то, у чего нет сценария: ты не должен делать это, или ты должен делать то, или ты не должен делать это, или ты не должен делать то. Так что, возможно, на альбоме я сделал что-то такое, чего вы не смогли бы сделать на альбоме Status Quo, потому что это не Status Quo, а со Status Quo мы были очень успешны. Есть определенные вещи, нахождение в рамках этих параметров накладывает ограничения, но людям не нравится, когда вы делаете это, или то, или это (он указывает в разные стороны). Им действительно не нравится, когда вы плывете по течению, и я нахожу это, как я уже сказал, очень ограничивающим. “Ты не должен этого делать, потому что это неправильно”. Многие люди говорили, что “Rockin’ All Over the World” - это не то, что нужно, “Living on an Island”, “Marguerita Time”, “In the Army Now”, разные песни, и люди очень расстраивались, говоря: “Это не то, что нужно". Так что, может показаться, что некоторые люди имеют в виду то, что они считают Status Quo. Если вы вмешиваетесь в это, вы вмешиваетесь в психику человека: “Ах, не поступайте так со мной!” Я нахожу, что работа над этим альбомом в данный момент очень раскрепощает. Я просто буду делать то, что считаю нужным, независимо от того, считаю ли я, что это звучит так или эдак, или не должно звучать так, или должно звучать эдак. Я просто делаю это и думаю: “О, мне это нравится”. Вчера я записал кое-что, послушаю это через минуту и, возможно, подумаю: “Нет, мне это не нравится”, - и изменю это. Когда ты играешь в группе, ты должен быть осторожен, чтобы что-то не стереть и не избавиться от этого, в то время как, если я захочу сделать это на своем альбоме, я могу просто избавиться от этого. Короче говоря, это очень раскрепощает, вот краткий ответ (смеется).

Были ли вы удивлены коммерческим успехом “Pictures of Matchstick Men” (1968)?
- Да, я думал, что это очень коммерческая песня, и изначально она была записана как Би-сайд, но, я имею в виду, когда слушаешь ее, становится совершенно очевидно, что она никогда не могла оставаться Би-сайдом, когда на А-стороне должна была быть “Gentleman Joe's Sidewalk Café". “Matchstick Men” сама по себе, если послушать, очень цельная; в ней все имеет смысл, в то время как “Gentleman Joe's Sidewalk Café” - довольно милая песенка, но, кажется, в ней нет той законченной структуры, в которой все это вместе имело бы смысл. В “Matchstick Men” все это вместе взятое имеет смысл, включая эффект "вау-вау" и фразы, которые мы записали на органе. Все имеет смысл. Итак, если вы посмотрите сейчас, оглядываясь назад, вы скажете, что, очевидно, это должно было стать хитом, и, очевидно, это должно было быть успешным, но в то время это была просто еще одна песня, которую мы написали, и мы надеялись, что она будет дополнена, а затем надеялись, что она будет успешной. И как только вы добиваетесь успеха, начинается борьба.

Служили ли такие группы, как Cream и Pink Floyd, образцами для подражания Status Quo в ваши ранние психоделические годы?
- Нет (смеется). Мы играли с Pink Floyd несколько раз, и один раз это было в месте под названием Cambridge Corn Exchange, которое представляет собой каменное и очень-очень шумное здание, и они использовали эти колеса (прим.: психоделические масляные проекторы, используемые для шоу liquid light) для проекций. В зале было очень шумно, и из-за шума, который в то время производили Pink Floyd, я просто не мог понять, что происходило. Я никогда не считал, что мы так же хороши, как любая из этих групп, потому что люди подумали бы, что мы не так хороши, как эти группы. Но есть люди, которые считают, что Pink Floyd были мусором, а Status Quo - великолепным, и те же самые люди думают наоборот. Это возвращается к тому, что я вам уже говорил: мы думаем, что музыка, которая нам нравится, хорошая, но это не так. Это просто музыка, которая нам нравится. Я боюсь, что кто-то может подумать, что музыка, которая нам нравится - дерьмо, но многие-многие другие люди считают дерьмом многое другое, но музыка, которая им нравится, великолепна. Поэтому фанаты Status Quo считают, что Status Quo - это здорово, а есть люди, которые не считают Pink Floyd замечательными, что странно, если вы фанат Pink Floyd.

Считаете ли вы, что обложка альбома “Piledriver” (1972) отражает истинный дух музыки Status Quo?
- Ну, это противоречило идее о том, что любая фотография может передать музыку. Это передало атмосферу того времени, потому что мы были единственной группой, которая держалась вместе и двигалась вместе, и это было в тот период, когда группы не двигались по сцене; люди просто стояли там и сохраняли спокойствие. Было довольно странно, что она называлась “Piledriver”, а на обороте изображена горилла с бомбой. Я спрашивал об этом и, кажется, эта бомба называется “Piledriver”. Я нигде не могу найти никаких упоминаний об этом, но, по-видимому, во время Второй мировой войны существовала бомба, которая называлась “Piledriver”. Но здесь вы видите гориллу, держащую бомбу, а не самосвал, который вгоняет предметы в землю. Любой мог бы попробовать поработать над этими сценами, но когда мы были моложе, мы говорили: “Да, это здорово!”, и это выглядело великолепно, и группа стояла вот так на сцене, опустив голову, и это было уникально в то время. И джинсовая одежда была уникальной в то время.

Что вдохновило вас на написание “Down Down” (из альбома “On the Level” -1974)?
- Я был в Лос-Анджелесе и никогда не любил гулять, то есть, может, я и делал это иногда, но с каждым разом все реже и реже. Я сидел в гостиничном номере с гитарой, настроенной на G, и надел капо (небольшое устройство, которое крепится к грифу гитары и сокращает длину струн, повышая их тональность) и начал играть: “Gi-Mi-Da-Ga/ Gi-Mi-Dini-Dini”, и это очень приятное ощущение от такой открытой настройки. Я перепутал: “Di-rli- dan/ Di-rli-dun/ Di-rli-dan”, что очень похоже на “Matchstick Men”: “Daaa-da/ Da da-da-da”, и тогда у меня получилась мелодия (прим.: он поет): “Aa/ Aa/ Aa/ Aa/ I want/ all the world to see/ Dadadada/ Dudududu”. Много лет спустя я понял, что в чем-то копировал “Matchstick Men”. Я сидел в Travelodge (прим.: отеле) на Сансет-энд-Ла-Бреа, рядом с The Copper Penny, местом, где я обычно ел потрясающий сыр, все уже разошлись, потому что мы только что впервые приехали в Америку, и мы были такие: "Вау!” Даже когда зазвонил телефон, это прозвучало фантастически; в Англии так не звонили, и там было круглосуточное телевидение, душевые и две двуспальные кровати в спальне, “Ух ты!” Я остался в номере, наверное, курил, а вышел с “Down Down”, и мы сочинили текст, когда вернулись в Лондон.

Я читал, что “Down Down” был вдохновлен песней T. Rex “Deborah” (из “Prophets, Seers & Sages: The Angels of the Ages” - 1968).
- В каком-то смысле так и было, потому что (прим.: он напевает мелодию и слова из “Down Down”): “I want all the world to see/ To see you’re laughing, and you’re laughing at me/ I can take it all from you/ Again again”, и это должно было быть “Ddd, Ddd, Ddd”, и я сказал, что нам нужно немного: “Daba-ri-ba/ Daba-ri’, ‘Dddoo", это должно быть "Dddoo"". Так что другого смысла у нее не было. Я завидую, когда у людей возникают глубокие мысли по поводу этой песни. Но мне нравится поп-музыка, я всегда любил поп-музыку и звучание “Daawba-ri-ba/ Daawba-ri-da”, мне нравится это “Ddd, Ddd”. Мне очень понравился Марк Болан (фронтмен T. Rex), мы с ним неплохо ладили, и я сказал группе: “Нам нужно что-нибудь ”Ddd-Ddd"". Итак, в тот вечер мы ушли, а на следующий день продолжили писать еще одну песню, затем следующую, и они спросили: “А как насчет ”Down Down"?" Я сказал: “Нет" (смеется). “Down down deeper” (он поет эти слова из песни), звучит неплохо, не так ли? “В чем смысл?” Я не знаю. Это просто звучит как: “Down down deeper and down/ lediridi/ Da-Da/Ddd-Ddd/ Ddd-Dtt”. Впоследствии я познакомился с людьми, которые увидели, что эта пластинка заняла 2-е место в чартах или что-то в этом роде, и одна девушка подошла ко мне и сказала: “Мне нравится эта пластинка. Моим детям она тоже нравится”. Я сказал: “Это так здорово. Сколько лет вашим детям?”, и она ответила: “3”. Я сказал: “О-о-о”. Наверное, какая-то часть меня подумала: “Им всего 3 года, и им это нравится?!”, но впоследствии я узнал, что у маленьких детей перед глазами нет никаких других слов (прим.: образно), кроме “А-а-а” (прим.: искреннее удивление). Они просто слышат что-то, и это передается, так что “Ddda-Daaa/Deebra-Daan” у них получается. Так, что-то там про маленьких детей, у них нет того багажа, который мы проводим как для взрослых про самосознание и все, они просто “Ddd-Ddd”, симпатично. У меня много детей и внуков, и когда вы включаете музыку, вы можете увидеть “Ааа” (прим.: удивление на их лицах), и они уходят, они полностью погружены в прослушивание музыки. Так что, когда дети обращают внимание на нашу собственную музыку, можно сказать, что в этом что-то есть.

Вам было весело исполнять “Down Down” на Top of the Pops в 1975 году?
- Да, в значительной степени. В те времена мне никогда не нравилось сниматься на телевидении. Мы привыкли к очень громкой музыке, и для того, чтобы физически двигаться, нам нужны были громкие мониторы, а иногда приходилось выступать с живым вокалом, мимикой и прочим. Если звук очень громкий и вы поете с микрофоном вживую, то при выходе в эфир происходит фонетическое фазовое подавление (прим.: когда две идентичные, но инвертированные формы сигнала, суммируясь, нейтрализуют друг друга), поэтому звук становится очень тихим. Таким образом, если у вас очень тихие мониторы и вы поете, то звук получается более глубоким и качественным. Это было просто очередное телешоу, я был рад, что мы снимаемся на телевидении, вы знали, что благодаря телевидению будут продаваться пластинки и группа станет немного круче, и, как я вам уже говорил, после “Matchstick Men” началась борьба, и она продолжается с тех пор ”поддерживать или быть круче“, ”поддерживать или становиться круче", или и то, и другое, и это то, что все пытаются делать. Хотя некоторым людям нравится называть себя музыкантами, я всегда говорю: “Зачем вы выступаете на сцене, если вы не работаете в шоу-бизнесе? Уйдите со сцены! Вы хотите продать мне то, что делаете, если только не считаете, что вы настолько хороши. Мы на сцене. Вы работаете в шоу-бизнесе”.

Почему вам не понравился альбом “Live!” (1977)?
- Мы выступали три вечера подряд и не очень хорошо отрепетировали, а мне всегда нравится, когда я репетирую, и репетиции всегда приносят свои плоды. В то время люди обычно обращали внимание на звук, издаваемый аудиторией, особенно в Глазго, поэтому больше внимания уделялось звуку, который доносился из громкоговорителя в зал, и это усиливалось микрофонами и использовалось в записи. Он вот-вот выйдет, по-моему, в марте этого года, кто-то сделал ремикс, но ремикс был сделан по прямому сигналу с усилителей, и впервые я думаю, что некоторые части альбома действительно хороши; я был удивлен. Но большинство альбомов в то время записывались вживую, чтобы не было шума публики в зале, а потом они исправляли любые проблемы и ошибки. Я думал, что мы поступили очень хорошо, не исправив ни одной ошибки; это было ошибкой, потому что в то время мы конкурировали с любым другим концертным альбомом, который проигрывался заново. Так что, он звучит вживую, но все это было перезаписано. Мне не следовало бы так говорить, но это правда.

Интересно ли было выступать на Live Aid в 1985 году?
- Опять же, мы были не очень хорошо отрепетированы, у нас не очень ладились отношения, и мы не хотели этого делать, как и многие другие. Никто до конца не осознавал, насколько масштабным это будет. То поколение, жившее в 80-х, только что открыло для себя нищету и голод в странах Третьего мира; мое поколение слышало об этом, когда мы учились в школе, я ходил в католическую начальную школу, и мы слышали об этом каждый год. В Англии 80-е были во многом связаны с деньгами, там были банкиры и так далее… Наконец-то мы записали шоу, и Рик (прим.: Парфитт - вокал, гитара; умер в 2016 году), и я согласились выступить первыми, потому что никто не хотел выступать первым, это означает, что ты оказываешься в самом конце списка, когда выступаешь первым. Мы думали, что продолжим и уйдем к часу дня, мы не понимали, что не сможем выйти из здания. Но мы продолжили, и тогда пришло осознание, увидев все эти СМИ и чувства аудитории.
Это было так уникально. Они были частью этого “мы все вместе что-то делаем”, чего я никогда не чувствовал раньше и никогда не почувствую снова. И снова я подумал, что это концерт. “Что вы делаете?” “Мы выступаем на этом концерте”. “Во сколько мы выступаем?” ”В полдень“. ”Стоит ли нам продолжать?" “Мы продолжим и закончим в 12:15. Спасибо». Прощайте”. Ты делаешь что-то, продолжаешь, делаешь это и уходишь. Но мы не предполагали - и никто не догадывался, - что концерт будет таким масштабным, и никто не предполагал, что кадры кинохроники будут транслировать его открытие по всему миру весь этот день и, возможно, остаток следующей недели. Так что, мы привлекли столько внимания прессы, выступив первыми. Мы не знали, что так получится, это было действительно случайно. Мы понятия не имели, что все так обернется, да и никто другой из тех, кто выступал позже, не знал, потому что многие люди говорили: “Мы выступаем первыми”, а им, возможно, не следовало этого делать.

Вам понравился “Magic Tour” с Queen в 1986 году?
- Мне нравилось быть с Queen, мы были знакомы с Queen, и я знаю Queen довольно хорошо. Для нас это был альбом возвращения, потому что мы распались, а потом только что записали альбом “In the Army Now”, так что это был очень успешный тур для нас. Да, но помните, я говорил вам, что людям кажется странным, что со мной и с Риком, когда он был жив, это был концерт. Для меня нет ни одного концерта важнее другого, потому что, если этот концерт важен, это означает, что только этот концерт (прим.: следующий) не так важен. Они все важны. Когда мы выступаем, это очень важно. Завтрашний день будет очень важным. Нельзя просто сказать: “Мы выступаем в Гластонбери, мы собираемся сделать что-то совершенно особенное”. Почему? Что плохого в "дне перед Гластонбери"? Ты хочешь сказать, что люди там - дерьмо? Так что каждый концерт очень-очень важен. Я думаю, большинство исполнителей сказали бы вам это, потому что вы выходите на сцену, и что-то происходит. Ты выступаешь перед людьми, и что-то происходит, и это становится очень-очень важным, и мне ненавистна сама мысль о том, что, когда я всегда думаю о Гластонбери, я хочу выступать с другими концертами. Пресса и все такое прочее всегда спрашивают: “Ты собираешься сделать что-то особенное?” Если я сделаю что-то особенное для них, что будет с ними (со зрителями на других концертах)? Почему они не особенные? Почему вчерашний день не особенный? Почему завтрашний день не особенный, а сегодняшний особенный, потому что это особенный концерт?” Пока я говорю, я придерживаюсь этого мифа: концерт важнее, чем выступления. По всему миру есть несколько концертов в таком стиле, где концерт важнее, чем выступления на нем, для меня это (прим.: он показывает палец в камеру) не очень хорошо, но я всего лишь исполнитель.

Что вы думаете о сингле “In the Army Now” (1986) сегодня?
- Мне нравится эта песня (прим.: написана Bolland & Bolland), мне всегда нравилась эта песня, когда я ее слышал. Я понимаю, что иногда происходит достаточно много войн, и я помню, как в то время к нам приезжало много людей, особенно из Скандинавии и России, родители, чьи дети, совсем маленькие, отправились воевать, ушли на войну, и некоторые из них погибли, а некоторые ребята в Швеции просто переживали это. Военная подготовка; некоторые из них считали, что это идет им на пользу, некоторые ненавидели ее. Да, мне нравится эта песня. Я помню, как у одного парня в школе были неприятности, его звали Джук Маккейн, я не слышал имени “Джук”, он постоянно попадал в неприятности, а потом выбегал из класса в слезах и говорил: “Я собираюсь пойти в армию”. Когда я услышал это, я подумал (прим.: он поет): “О-о-о, в армии...”, “Я хочу знать, что чувствует этот парень”, потому что я слышал много историй о призыве в армию во время Второй и Первой мировых войн, о том, как они ходили по пабам, когда они, ребята, выпивали и приглашали всех этих парней присоединиться (с воодушевлением): “Да! Да!”, а потом ты просыпаешься утром со словами “Оооо, ты в армии...”.
Этот парень, который накануне вечером казался милым человеком, теперь говорит: “Чувак, вылезай из своей гребаной постели! Просто убирайся, черт возьми!” Такова реальность. Я не думаю, что справился бы с реальностью военной службы; я трус, очень слабый и безвольный. Я очень уважаю людей, которые могут выполнять эту работу за нас. Когда мы снимали ремейк клипа на песню “In the Army Now”, там был один сержант. Эллиотт - он мне действительно нравился, в нем было что-то особенное - и впервые в жизни, а мне, должно быть, было лет 40 с небольшим или 50 с небольшим, я увидел этого парня и подумал: “Я понимаю, почему люди идут за этим старшим сержантом”. В нем было что-то особенное. Я имею в виду, кто-то мог бы сказать: “Впоследствии тебя, возможно, убили бы”, но в нем было что-то особенное. Если бы он сказал мне что-то сделать, я, вероятно, сделал бы. Я испытываю к нему величайшее уважение, мы только что два дня работали с ним над этим фильмом. Опять же, жизнь - это учебный курс, и тогда я узнал и понял, как один человек может заставить людей следовать за ним. Почему они следуют за ним? Я не знаю, что у него было, но я это понял. Я слишком много болтаю, не так ли?

Нет, нет, мне это нравится. В чем секрет того потрясающего взаимопонимания, которое возникло между вами на сцене и Риком Парфиттом?
- Это не настоящая химия, просто он мне очень нравился, мы нравились друг другу. Возможно, с возрастом все изменилось, но что-то было: мы чувствовали движения друг друга, и что-то произошло. Мы так нравились друг другу, когда были моложе, а повзрослев, мы изменились, и это было не так хорошо, как в молодости, но мы не можем забыть, как это было, когда мы были моложе. Выступать на сцене всегда было здорово. Когда Рик впервые присоединился к группе, - вон там, на полу, лежит что-то (он указывает на что-то в комнате), где написано “Status Quo first gig in 1967”. Рик не выучил песни, поэтому ему пришлось изображать пантомиму, он вынул вилку из усилителя и просто изображал, и все хотели от него избавиться, потому что он ничему не научился, и, возможно, нам следовало бы это сделать, но я не хотел от него избавляться, потому что он мне очень нравился. Мне нравилось быть с ним, и ему нравилось быть со мной, а потом, как я уже сказал, ты становишься старше, добиваешься успеха, у тебя появляются подруги, жены, что угодно. Вы упомянули Эрика Клэптона ранее; Эрик Клэптон, когда он был в турне, запретил кому бы то ни было брать с собой в тур своих жен, потому что это что-то значит, и нет ничего против какой-то одной конкретной жены. Волшебство, которое происходит с вашей группой, когда вы молоды, заключается в том, что вы воздвигаете барьер перед остальным миром: вы сами противостоите остальному миру. Затем приходит успех, когда вы можете позволить себе брать с собой жен, а затем это начинает рассеиваться. Больше нет такой необходимости в этом единстве, в этой сплоченной боевой единице, как это было раньше. Это происходит понемногу, потому что что бы там ни было... и я на самом деле не понимаю, что это такое и что происходит, но это случилось с The Beatles, как и со всеми остальными. Это случилось даже с Bee Gees, а они были братьями, так что все такое. Так что, да, большую часть времени мне было приятно находиться на сцене с Риком.

Было ли интересным записывать песню The Beatles “Getting Better” для фильма “All This and World War II” (1976)?
- Это интересно, я никогда раньше не слышал этого вопроса. Это было довольно хорошо. Это был известный продюсер Лу Рейзнер (прим.: Род Стюарт, The Who, он также дал название Aphrodite's Child), и я не знаю, почему нас попросили это сделать, но, опять же, это что-то вроде концерта, что-то происходит, вас просят это сделать, большинству вещей вы говорите “Нет”, некоторым вещам вы говорите “Да”, некоторым вещам вы не должны были говорить “Нет”, некоторым вещам вы должны были сказать “Да”. Но вы выполняете их, и все, дело сделано. Иногда люди говорят: “О, вам не следовало этого делать, не так ли?” “Нет, мы не должны. Хорошо”. The Live Aid: “Ты хорошо поработал над этим, не так ли?” "да!" Вы не думали, что это будет хорошо. Значит, вы не знаете. Со стороны иногда это выглядит так: “Отличное планирование”. Люди подумали, что альбом “Rockin’ All Over the World” (1977) был очень вовремя выпущен. Ну, если бы он вышел вовремя, то, по нашему мнению, он вышел бы на шесть-семь месяцев раньше, так что время было бы выбрано неправильно. Мы поехали в Ирландию, а Джон Коглан (ударные) сломал ногу, играя в футбол, так что мы не смогли записать альбом. Когда вышел “Rockin’ All Over the World”, все сказали: “Отличное время. Отличное время”, и мы не могли сказать, что произошло на самом деле. К нам это не имело никакого отношения. Итак, я в какой-то степени верю во Вселенского - если хотите, называйте это так - Бога, что бы это ни было, и это просто случилось. Это должно было случиться и так далее. Однако это наводит на мысль, что некоторые несчастья, которые случаются с людьми, должны были случиться, так что я не знаю.

Не могли бы вы рассказать нам, как вам нравится ваш зеленый Telecaster?
- Раньше я играл на Gibson 335 Stereo, а до этого у меня была Guild Starfire, на обеих гитарах были звукосниматели типа "хамбакер". Однажды я пошел на концерт, и там был Пит Хэм (вокал, гитара, фортепиано) из Badfinger, отличной группы, я их люблю, и у него был Grimshaw, по форме напоминающий Les Paul, и он был от черного до зеленого цвета, что напоминало солнечный луч и я сказал: “Мне это нравится”. Я продолжал говорить ему, что мне это нравится, и он сказал: “Я бы поменялся с тобой, если хочешь”, а я ответил: “Да!” Мне следовало сказать “Нет”, а я поменялся. Затем выяснилось, что он не так хорош, как Гибсон, и две или три недели спустя во время выступления гриф рухнул. Он просто развалился, так что я не мог им пользоваться, и тур-менеджера, который был у нас в то время, послали в Глазго арендовать или одолжить два Телекастера, и он одолжил два Телекастера. Два или три дня спустя мы собирались уезжать из Шотландии, и ему пришлось забрать их обратно, а я проводил саундчек и спросил: “Какой из них мне оставить? Этот или другой?”, он был в аудитории, в зале, и он сказал: “Тот”, который был с солнечным лучом. Он мне понравился, и я привык им пользоваться, и я захотел отшлифовать его и покрасить в черный цвет, чтобы он выглядел великолепно. Потом я попал на концерт, и это было ужасно, поэтому я снова отшлифовал его и оставил просто голым.
И вот однажды появилась эта краска, которая в то время была уникальной, потому что можно было красить дерево и при этом видеть текстуру. Сейчас это звучит просто, но когда мы были моложе, это было невозможно. Это краска, как можно увидеть текстуру? Итак, я разрисовал эту гитару. “Да!” - а потом мне нужно было идти на концерт, я очень быстро собрал ее заново и пошел на концерт, так и не изменив ее. У нее получился отличный звук, я просверлил в ней отверстие, чтобы штекер не выскакивал. Я никогда не ухаживал за ней, и еще 10 или 12 лет назад это была фантастическая гитара. Что бы мы ни делали, она больше не будет звучать, потому что гриф привинчен сзади, и чинить его можно не так уж часто, поэтому я перешел на “Status” (прим.: графитовую) гитару, сделанную по образцу моей гитары, и я действительно скучаю по той гитаре. Телекастеры предназначены для тех американских деревенских парней, которые действительно умеют играть со слабой струной (прим.: он издает резкий звук): “Iiii/ Iiii”. У него нет вибрирующего звука. Когда вы используете вибрато, гитара получается такой сильной, что ничего не уступает, в то время как на Les Paul или Gibson SG, если я натягиваю струну, корпус двигается совсем немного, поэтому звучит лучше, в то время как Телекастер звучит (прим.: снова издает резкий звук) “Iii/ Iii”. (смеется). Но я люблю эту гитару, я издаю отличные звуки ритм-гитары, потому что на самом деле меня интересует только игра на ритм-гитаре.

Лемми из Motorhead сказал, что “Mystery song” (из альбома “Blue for You” - 1976) определенно входит в пятерку лучших рок-н-ролльных песен всех времен. Вам льстит, когда вы получаете подобные комментарии от таких великих музыкантов?
- Да, я знаю, но, как я уже говорил тебе, для Лемми это фантастика, но другие люди считают это дерьмом, и это просто странно. Он так думает. Мы записывали альбом “Blue for You”, и нам нравился "спид", и я дал Рику немного и сказал: “Понюхай это”, а он выпил его, и однажды выпил слишком много, но мы продолжили работу над этим альбомом. Я ушел от него в 11:30 вечера, когда он сидел на табурете и играл (прим.: рифф из “Mystery Song”) “Tin-tin-tin/ Tin-tin-tin”. Мы с Аланом Ланкастером (бас-гитара, умер в 2021 году) пошли домой и вернулись на следующий день в 11:30 утра, и он играл: “tin-tin-tin/ tin-tin-tin”. Я сказал: “Ты рано. Я думал, ты будешь дома”, - а он просидел там 12 часов, играя “tin-tin-tin/ tin-tin-tin”. Затем мы закончили трек, и Рик пошел спеть его, но что бы он ни делал, у него ничего не вышло. Итак, он, Алан Ланкастер и Боб Янг (соавтор Status Quo) ушли в другую комнату, а я продолжил запись. Затем они вернулись с текстом, это определенно Боб Янг, и я думаю, Алан Ланкастер помог ему с мелодией. Я не думаю, что их когда-либо хвалили (Боб Янг так и сделал), но именно так все и получилось, и некоторые люди считают это фантастическим, другие - неинтересным. Но это то, что я вам уже говорил, это то, что происходит со всей музыкой. Должен же быть кто-то, кто, когда Чайковский или кто бы там ни был, исполнял их музыку, сказал: “Это дерьмо”. Кто-то должен был это сказать, каким бы великим мы его ни считали.

Огромное “СПАСИБО” мистеру Фрэнсису Росси за то, что уделил нам время.