RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Как Йоко Оно и временная сотрудница издательства спасли из кучи хлама Святой Грааль The Beatles

Как Йоко Оно и временная сотрудница издательства спасли из кучи хлама Святой Грааль The Beatles

Подробный отчет о том, как одна женщина отказалась выбросить бесценные записи гастрольного менеджера Битлз Мэла Эванса
By KENNETH WOMACK NOVEMBER 9, 2023

Выдержка из книги Кеннета Уомака "LIVING THE BEATLES LEGEND: The Untold Story of Mal Evans" с разрешения Dey Street, издательства HarperCollins Publishers. © 2023 by Kenneth Womack

Когда дело доходит до истории The Beatles, никого так не ругали, как Йоко Оно. Почти 50 лет она играла роль злодейки, которая развалила группу, злой искусительницы, которая околдовала Джона Леннона, вышла за него замуж и продолжила разрывать рок-группу, затмившую свое время. По крайней мере, так гласит мифология. Это создало историю — наполовину расистскую, отчасти женоненавистническую, — которая, казалось бы, никогда не умрет, которая сохранилась и по сей день.

В сентябре 1980 года, в последние недели своей жизни, Леннон признался в своем разочаровании журналисту Дэвиду Шеффу. “Любой, кто утверждает, что проявляет какой-то интерес ко мне как к отдельному артисту или даже как к части The Beatles, - заметил он - абсолютно неправильно понял все, что я когда-либо говорил, если они не могут понять, почему я с Йоко. И если они этого не видят, то они не видят ничего”. Невероятно, но даже непостижимая травма Йоко Оно от того, что она стала свидетельницей бессмысленного убийства своего мужа, не смогла подавить скептиков и недоброжелателей, которые порочат ее имя.

В феврале 1988 года, когда первое десятилетие после смерти Джона подходило к концу, Оно тихо и, возможно, самое главное, быстро совершила акт доброты, который сохранил то, что историки музыки назвали Святым Граалем наследия The Beatles. Для Оно такая возможность представилась неожиданно в виде Лины Кутти, 43-летней эстонской иммигрантки, с которой Оно никогда бы не встретилась.

Как и Оно, Кутти была упрямой эмигранткой, которая была готова пойти на значительные жертвы ради продвижения своего искусства. Иероглифическое значение “Йоко” переводится как “Дитя океана”, что соответствует женщине, которой предстояло пересечь два океана, когда она прокладывала свой путь в мире в качестве начинающей художницы—концептуалистки - сначала в 1940 году, когда ее семья впервые переехала из Токио в Нью-Йорк, а позже, в 1966, когда она открыла свою выставку "Незаконченные картины" в лондонской галерее Indica. "Незаконченные картины" вскоре привлекли Леннона к творчеству художницы и родилась одна из величайших историй любви 20-го века.

Иммигрантский путь Лины Кутти начался примерно двумя десятилетиями ранее. В 1949 году пятилетняя Кутти сошла на острове Эллис с военного корабля ВМС США "General Harry Taylor", который доставил ее вместе с матерью, сестрой и тысячами других беженцев из западногерманского портового города Бремерхафен.

Для Лины путешествие на военном корабле США "General Harry Taylor" стало откровением. Она никогда не забудет, как во время ее двухнедельного перехода ей впервые подарили свежий апельсин. Или когда ее и ее семью оформляли на Эллис-Айленд, и дежурный радостно отметил, что Лина родилась в Хэллоуин, чуждое понятие для беженца, если таковое когда-либо существовало. В последующие годы ее семейная жизнь пошла по предсказуемому руслу для представителей восточноевропейских иммигрантов. До середины 1950-х годов Кутти жили под добрым покровительством семьи-спонсора в пригороде Балтимора. Тем временем мать Лины изо всех сил пыталась свести концы с концами в своей приемной стране, с гордостью добиваясь американского гражданства для себя и своих дочерей школьного возраста. А еще позже, в феврале 1964 года, когда Лина Кутти получала степень бакалавра искусств в Мэрилендском институте, она пережила настоящий взрыв поп-культуры. Вместе с 75 миллионами других американцев она настроилась посмотреть выступление The Beatles на "Шоу Эда Салливана", и ее это зацепило.

К 1980-м годам Кутти жила жизнью художницы, работающей в Нью-Йорке, по ночам предаваясь своей страсти в качестве художницы, а днем сводя концы с концами в качестве временной работницы. Город предоставлял ей бесконечное множество краткосрочных работ — в основном канцелярских, — которые оставляли ей достаточно времени для создания новых произведений искусства. В те дни она жила в Бруклине — “когда там было пустынно, - вспоминала она позже, - до того, как он стал Страной хипстеров”. К тому времени она перепробовала множество профессий, включая работу в документальном кино, и наслаждалась множеством приключений — даже путешествовала автостопом по пересеченной местности с подругой в Калифорнию в 1970-х годах. И со временем ее вкусы стали более острыми, что привело к тому, что она отдала предпочтение блюзовым оттенкам Rolling Stones, а не милому оптимизму The Beatles.

В феврале 1988 года Кутти приняла направление на работу в G.P. Putnam's Sons, прославленное нью-йоркское издательство. Временное агентство заверило 43-летнюю художницу, что это будет недолгая работа — максимум на неделю. Кутти боролась за долгосрочную возможность, которая вскоре должна была открыться в Credit Suisse. Работа в Putnam's привела ее в New York Life Building, а точнее, в его подвал. Известный на языке сотрудников издательства как “кладовка”, пыльный подвальный этаж был доверху забит всевозможным мусором. В основном это были канцелярские принадлежности — бумажная документация и контракты, связанные со столетием в жизни американского издательства. Но были и странные вещи, спрятанные среди сопутствующего скопления — предметы искусства, такие как картины, скульптуры, фотографии. И работа Кутти, более или менее, состояла в том, чтобы все это выбросить.

В 1982 году Putnam's приобрела Grosset and Dunlap, бренд, который мог проследить свою родословную до 1898 года. Издательство было основано Александром Гроссетом, застенчивым шотландцем, который объединился с Джорджем Данлэпом, общительным переселенцем из Пенсильвании, чтобы собрать 1000 долларов для создания издательства книг в твердом переплете, которое заработало состояние на продаже книг Редьярда Киплинга и Зейна Грея, прежде чем нацелиться на растущий рынок детской литературы. “Это все равно что найти рог изобилия”, - сказал Питер Израэл, президент Putnam's, во время приобретения в 1982 году. “У них есть список детских книг, которым нет равных” — классические произведения, такие как Нэнси Дрю и "Мальчики Харди", Том Свифт и Близнецы Бобби. Но на самом деле Putnam's охотился за прибыльными книгами Ace Books, подразделением Grosset и Dunlap для массового рынка книг в мягкой обложке. К 1988 году офисы Патнэм в нью-йоркском Лайф Билдинг были буквально переполнены материалами.
Назначенная помочь навести порядок в кладовке, Кутти засучила рукава и начала перебирать материалы, которые бессистемно накапливались на протяжении десятилетий. Бригадир, также временно исполняющий обязанности, сказал ей, что их задача, по сути, состояла в том, чтобы опустошить подвал. Он ожидал, что они отправят большую часть вещей на свалку, но на тот случай, если они найдут что-нибудь ценное, эти предметы можно будет перевезти на склад компании в Нью-Джерси.

Примерно на второй день работы Кутти случайно наткнулась на четыре банковских коробки. Почти сразу она поняла, что в них содержалось что-то особенно важное. Перебирая коробки, она смотрела на то, что оказалось винтажными фотографиями Битлз — их были тысячи. А потом она нашла рукопись под названием "Living the Beatles’ Legend: Or 200 Miles to Go". Это был образец странного формата — напечатанный заглавными буквами. И еще дальше она обнаружила целую кипу дневников в кожаных переплетах. Перелистывая их страницы, Кутти смогла убедиться, что коробки, должно быть, принадлежат Малкольму Эвансу, имя которого ей ничего не говорило. Судя по трофеям, которые лежали перед ней в подвале, он, должно быть, был каким—то хроническим скопидомом, очевидно, заядлым фотографом и восторженным журналистом, который пересыпал свои объемистые дневниковые записи сумасбродными, красочными - даже психоделическими иллюстрациями.

В тот вечер, прежде чем отправиться обратно в Бруклин, Кутти была полна решимости удовлетворить свое любопытство. И это не заняло много времени. Остановившись у Нью-Йоркской публичной библиотеки, Кутти быстро выяснила, что Эванс был крупным мужчиной, приветливым здоровяком, что он бросил карьеру телефонного инженера в Ливерпуле, чтобы стать гастрольным менеджером The Beatles, и что он путешествовал по миру в качестве их помощника, и даже играл на инструментах в некоторых песнях, и что он был почти по случайности застрелен в возрасте 40 лет полицией Лос-Анджелеса в январе 1976 года, всего за несколько недель до того, как он должен был представить свои мемуары для публикации совместно с Гроссетом и Данлэпом.

Потеря Эванса остро ощущалась в ближайшем окружении Битлз. “Мэл был самым милым, нежным человеком”, - сокрушался Джордж Харрисон. “Он был крупным парнем, но он был действительно милым”. Пол Маккартни был еще более громогласен в своей защите своего павшего товарища. “Мэл был большим любвеобильным медвежонком-роуди”, - вспоминал он. “Иногда он перегибал палку, но мы все его знали, и у нас никогда не возникало никаких проблем. Полиции Лос-Анджелеса повезло меньше. Им просто сказали, что он был наверху с дробовиком, и поэтому они подбежали, выбили дверь и застрелили его”. Маккартни был особенно категоричен, когда речь зашла о душевном состоянии Мэла во время трагических событий января 1976 года. “Он не был психом”, - сказал он.

Для Кутти известие о безвременной кончине Большого Мэла стало горькой пилюлей, и этот факт, казалось, стал еще более трагичным, когда она узнала, что он оставил жену и двоих детей в Англии. Преисполнившись новой идеей, она была полна решимости передать эти ценные банковские шкатулки в руки семьи Эванс. В своем рвении Кутти обратила внимание бригадира на материалы, который напомнил ей, что они выполняют миссию по поиску и уничтожению, а не по восстановлению. Но Кутти настаивала, сообщив ему, “что здесь есть кое-что о The Beatles”. Невероятно, но бригадир подумал, что она имеет в виду насекомых, что еще больше расстроило ее. “Я думаю, он просто не увлекался музыкой”, - сказала она. “Я могла бы сказать, что он был старше меня”. Но она не собиралась так легко испускать дух. Когда она настояла на том, что коробки являются законной собственностью семьи Эванс, бригадир развел руками и отправил Кутти в корпоративный офис Патнэм, где она поговорила с Луизой Бейтс.

После приобретения Grosset и Dunlap компания Putnam's перенесла всю деятельность — за исключением подвального помещения для хранения — в свои корпоративные помещения, которые были расположены в 10 кварталах к северу от New York Life Building по адресу Мэдисон-авеню, 200. На этом этапе своей карьеры Луиза Бейтс приобрела своего рода легендарный статус в издательской индустрии. В своей роли директора отдела контрактов, авторских прав и разрешений Элис Дорез не дрогнула, когда дело дошло до поиска места для Бейтса в Grosset and Dunlap. “Ей было далеко за 65, когда я наняла ее, - вспоминала Дорези, - и я получила много критики за то, что наняла кого-то ее возраста. Но она была потрясающим человеком и замечательным работником старой школы, любившим детали”. Компания Putnam's сохранила Бейтс после покупки Grosset и Dunlap, и Бейтс пришла в восхищение от ее заслуженного статуса одного из старейшин отрасли. Когда она встретилась с Бейтс в своем офисе в центре города, Кутти поняла, что к ней относятся серьезно. Но также стало ясно, что банковские ящики Мэла заставляли пожилую женщину чувствовать себя неуютно. Вскоре Бейтс объяснила, что ей нужно будет проконсультироваться с юристами, возможно, даже отправить материалы в Лос-Анджелес для консультации с первоначальными юристами, которые занимались контрактом.

По мнению Кутти, Бейтс, казалось, была чрезмерно обеспокоена. На первый взгляд, складывающаяся неразбериха казалась временной администрации совершенно простой проблемой со столь же простым решением: материалы по праву принадлежали членам семьи, оставшимся в Англии. В ту субботу, 13 февраля, Кутти решила взять дело в свои руки. Она поехала на метро в центр города до угла 72-й улицы и Западного Центрального парка. Подойдя к обитой медью будке часового, примыкающей к величественной арке здания “Дакота", Кутти вручила швейцару запечатанный конверт, адресованный "мисс Йоко Оно”, с нацарапанным внизу словом “личное”. Написав в записке свой номер телефона, Кутти не стеснялась в выражениях. “Это касается некоторых личных вещей Малкольма Эванса”, - написала она. “Я считаю, что они должны быть возвращены непосредственно семье”. Кутти знала, что оставить записку вдове Джона Леннона, громоотводу общественного деятеля, которая, несомненно, получала бесчисленные запросы каждый день, было в лучшем случае рискованно.

Но Кутти на этом не остановилась. Она была полна решимости составить тщательный отчет о забытых архивах Мэла. В тот понедельник она составила шестистраничную опись банковских ящиков. Когда она начала раскладывать материалы, они показались ей еще более заманчивыми, чем раньше: там была цветная фотография Элвиса Пресли с автографом, рисунок Мэла с автографом Джона Леннона и еще один рисунок роуди с надписью Маккартни “Мэлу Фургону от Джеймса Пола, басиста.” Всего было снято 10 кинофильмов Super 8 с такими названиями, как “Семейный отдых”, “Битлз в Индии”, “Африка”, “Греция” и “Путешествие на самолете (Пол)”.

Когда Кутти вернулась в кладовку позже на той неделе, когда ее работа в Putnam's стремительно подходила к концу, коробок в подвале уже не было. Не поддаваясь на уговоры, временная работница направилась в офис Бейтс в центре города, где все коробки были аккуратно сложены рядом с ее столом. И снова Кутти не могла не заметить, какой неуютной и обеспокоенной казалась женщина — “как будто она хотела разобраться со всем этим и покончить с этим как можно быстрее”. Бейтс, казалось, особенно беспокоилась о “юристах в Лос-Анджелесе”, которые хотели получить материалы, но не хотели оплачивать перевозку коробок на Западное побережье. Хоть убей, Кутти не могла понять тот факт, что “они были так обеспокоены стоимостью перевозки, что даже не смогли начать понимать, насколько важными и ценными были все эти вещи”.

С началом ее новой работы в Credit Suisse в понедельник Кутти поняла, что время, по-видимому, вышло. Но у нее был еще один козырь в рукаве. Она сделала ксерокопию описи, порылась в международных телефонных справочниках Нью-Йоркской публичной библиотеки и, взяв ручку и бумагу, написала письмо Лили Эванс по адресу 135 Стейнс-роуд Ист в Санбери-на-Темзе. По крайней мере, временный администратор хотела убедиться, что вдова Мэла знает о странной драме, разыгравшейся в Нью-Йорке.

Чего Кутти не знала, так это того, что Йоко получила ее сообщение. Действительно, к тому времени, когда Кутти приступила к своей новой работе в офисе Credit Suisse на Мэдисон-авеню, 11, в юридической фирме "Голд, Фаррелл и Маркс", принадлежащей Apple Corps, которая по совпадению находилась прямо через дорогу от здания New York Life Building, колеса уже были в движении. Один из партнеров фирмы, Пол В. Ликалси взял на себя инициативу от имени Йоко и Нила Аспиналла, бывшего коллеги Мэла по окружению группы, который был назначен в 1976 году исполнительным директором Apple, холдинговой компании The Beatles, после распада партнерства группы.

То, чего Ликалси и его команда добились за несколько коротких дней, было шедевром адвокатуры. Когда Apple завладела банковскими ящиками, они добились от Putnam's соглашения о защите наследия Мэла. Адвокат Патнэм Мэтью Мартин написал в Apple, заявив, что “согласно нашему телефонному разговору от 14 марта 1988 года, это подтвердит, что ни Гроссет и Данлэп, ни Putnam Publishing Group, ни любая из ее дочерних компаний или аффилированных лиц не владеют никакими авторскими правами или правами на публикацию безымянного литературного произведения о The Beatles (включая текст, фотографии, рисунки, памятные вещи и другие материалы, подготовленные и собранные для работы), автором которой должен был стать Мэл Эванс.” Самое главное, добавил Мартин, повторяя экспресс-инструкции Apple, “пожалуйста, будьте уверены, что ни Гроссет, ни Патнэм не имеют никаких планов или намерений публиковать какие-либо материалы, авторства или подготовленные Мэлом Эвансом”.

В декабре того же года Кутти поняла, что ее труды были не напрасны, когда получила рождественскую открытку от вдовы Мэла Лили, которая горячо поблагодарила художницу за ее самоотверженные усилия от имени семьи Эванс. В марте того года — менее чем через месяц после того, как Кутти совершила свой первый поход в подвал нью—йоркского Лайф Билдинг, Нил Аспиналл позаботился о том, чтобы материалы его старого друга были доставлены компанией Federal Express и переданы Лили на руки в ее лондонском доме. Спустя дюжину долгих лет плоды жизни и труда Мэла наконец были возвращены в лоно его семьи.

В течение года Йоко взяла за правило встречаться с Лили Эванс и ее взрослыми детьми Гэри и Джули в Лондоне, где они разделили трапезу и поговорили о старых временах. В конце 1960-х годов их пути часто пересекались. Гэри бережно хранил воспоминания о том, как Джон и Йоко играли в рождественских папу и маму на ежегодной праздничной вечеринке Apple. Лили и ее дети, конечно, были благодарны Йоко за героическую роль в том, что она воспользовалась открытием Кутти и быстро вернула вещи Мэла его семье после стольких лет хранения в холодном подвале. По воспоминаниям Гэри, это был прекрасный вечер, хотя с самого начала он нервничал. В то время, когда Гэри было под 20, он стеснялся своего веса, и Йоко быстро интуитивно поняла источник его беспокойства. “Просто будь самим собой”, - сказала она ему. “Перестань пытаться выглядеть стройным ради меня”.

Для Гэри воссоединение имело огромное значение. “Это полностью растопило лед”, - вспоминал он. Когда час стал поздним, Йоко с грустью осознала, что их близкие, так или иначе, погибли в результате насилия с применением огнестрельного оружия. Они обнялись со слезами на глазах, прежде чем покинуть ее номер той ночью. Что касается Гэри, то теплота и щедрость Йоко помогли ему переосмыслить роль своего отца — не только в Битлз и их жизни, но и в его собственной.

Еще несколько лет материалы хранились на семейном чердаке, где Гэри периодически совершал вылазки в архивы Mэла и познакомился со своим отцом после смерти. И когда Гэри пришел к выводу, что ему предстоит узнать суровую правду о реальности существования его отца. Мэл Эванс был человеком, который прожил свою жизнь в купе, одно из которых предназначалось для его семьи, а другое - для Битлз. В первом случае он наслаждался любовью своей жены и детей, которых, несомненно, обожал. В последнем мире он жил как средневековый разбойник, вольнодумец, который высасывал душу из каждого последнего мгновения. В конечном счете Мэл жил так, как он жил — с большой обдуманностью, часто безрассудно и без извинений, — потому что он явно решил поступать так, шаг за шагом.

Для Мэла нахождение в непосредственной близости к особому ореолу славы The Beatles и свободный доступ ко всем видам удовольствий, известным человечеству, перевешивали радости и обязательства семьи. И без единого исключения, когда дело доходило до противостояния Битлз и его семьи, Битлз выигрывали лотерею каждый раз, без исключения. Даже в свои последние дни, когда он жил за тысячи миль за океаном от своей семьи, с другой женщиной в Лос-Анджелесе, Мэл все еще не мог вернуться домой.

На протяжении многих лет, пока архивы хранились на чердаке по адресу Стейнс—роуд, 135, само их существование стало предметом мифов среди поклонников Битлз по всему миру - своего рода Святой Грааль, наполненный невиданными ранее фотографиями и несметными сокровищами и артефактами. На конвенциях Битлз фанаты вполголоса говорили о потерянных дневниках Мэла и его неопубликованных мемуарах. В 2004 году архивы ненадолго попали в заголовки газет по всему миру, когда Фрейзер Клотон, 41-летний фермер из Тинкертона (Англия), заявил, что обнаружил давно утерянную сокровищницу Мэла в старом чемодане. Приехав в Австралию на празднование дня рождения друга, Клотон отважился зайти на блошиный рынок за пределами Мельбурна, обнаружил бесценные вещи и быстро скупил потрепанный временем багаж за выгодную сумму в 50 австралийских долларов.

Последовавшее ликование по поводу предполагаемого возвращения архивов Мэла оказалось недолгим, когда выяснилось, что находка Клотона была мистификацией, циничным вымогательством денег, которая была быстро осуждена коллекционерами. Без ведома общественности материалы были надежно спрятаны в Санбери-на-Темзе. В следующем году Лили Мэл положила конец спекуляциям, согласившись на статью в журнале Sunday Times, в которой впервые были опубликованы несколько выдержек из дневников Мэла.
За годы, прошедшие с тех пор, как Йоко Оно и Лина Кутти приложили неустанные усилия во имя его семьи, признательность Гэри за архивы только возросла. То, что когда-то было болезненным напоминанием о своенравном, кажущемся безразличным отце, теперь обеспечивает мощную связь с прошлым. Гэри даже нашел утешение в беззаботных, потрясающих мир приключениях своего отца с The Beatles. Страницы дневников Мэла, скрупулезно записанных с 1962 до середины 1970-х годов, свидетельствуют о его неизменной привязанности к сыну. Для Гэри само существование архивов имело решающее значение.

Та же самая женщина, которая видела, как “Now and Then” попала в руки здраствующих Битлз в 1990—х годах — и в уши всего мира в 2023 году, - и глазом не моргнула, когда дело дошло до сохранения семейного наследия. Браво, "Дитя океана".

Книга "ЖИВАЯ ЛЕГЕНДА THE BEATLES: нерассказанная история Мэла Эванса" вышла 14 ноября 2023 г.

Комментариев еще нет