RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Интервью с Э.Шклярским (ПИКНИК) - 2020

... Мы идем по набережной Лейтенанта Шмидта в Санкт-Петербурге. Здесь, в стенах Горного института, играя на ступеньках, ведущих к воде, засматриваясь на Исакиевский собор и огромные корабли, провел детство мой попутчик и собеседник – лидер группы «Пикник» Эдмунд Шклярский. В 2020-м году самому загадочному музыканту российской рок-сцены, поэту, композитору, художнику, изобретателю исполняется 65 лет.


«ВСЕ, ЧТО БЫЛО ДО ШКОЛЫ, - МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ НОСТАЛЬГИЯ»

– Вот эти места, где Горный и порт, вызывают в памяти детские впечатления, воспоминания, что мне там было легко и хорошо. Это, наверное, единственное место в городе, с которым меня связывают особые нити. Оттуда вся историческая территория как на ладони, открываются виды на Исакиевский собор, и все наводнения были близки, потому что мы всегда ждали, когда все вокруг смоет наконец-то. Сейчас я живу в тихом центре, но если выйти из дома, то иллюзия спокойствия развеется и сразу будет все громко.

– У вас есть ностальгия по прошлому?

– Все, что было до школы, мне нравилось (смеется), была беззаботность и делай, что хочешь. Это моя единственная ностальгия, а все остальные времена я в принципе принимаю как данность.

– Эдмунд, вы как-то сказали, что ощущаете враждебность этого мира. Это ощущение с годами растет?

– Да, когда ты выходишь из парадной, попадаешь в чуждый мир, особенно это ощущалось в детстве. Тогда еще двери не закрывали, но мы находились за забором, потому что был пропускной режим. И ощущалось, что выходишь в мир не настолько враждебный, как сейчас, но все равно ты должен быть начеку (смеется).

– А в чем враждебность в принципе выражается?

– Когда мы были в Японии на гастролях, меня удивляло, что ты выходишь из гостиницы и попадаешь в комфортную среду. Нет никакой разницы, находишься ли ты у себя в номере или на улице, как будто одно – продолжение другого. Там повсюду ощущалась атмосфера безопасности и уверенность, что ты можешь выйти ночью на улицу и никто тебя не тронет.

– А здесь, в родном городе, вы можете так же без опаски ночью выйти...

– ... выйти на кладбище (смеется). Ну если есть такая необходимость, я могу выйти. Вспоминаю случай, который рассказывал Сергей Воронин. Однажды часов в шесть утра он вышел из поезда на Московском вокзале и увидел, что навстречу идут одни китайцы. И больше никого нет. Он очень испугался (смеется). И еще наблюдение. Мы несколько лет подряд 31 декабря посещали театры. И когда возвращались домой, по городу вечером шли одни приезжие. В Москве так уже давно было, всё нас удивляло, но для меня это до сих пор не совсем естественная ситуация. Как если бы мы были в Японии, а там по улицам шли одни негры, извиняюсь. Это было бы как минимум странно: ты вроде бы находишься в Токио, а навстречу тебе идут представители совершенно других стран.

– А в мире в тренде толерантность. И даже новым агентом 007, говорят, будет женщина-негритянка...

– Я вот вспоминал недавно, что Джимми Хендрикс, когда он был уже известным, не мог в Америке войти в первую дверь автобуса – если бы ему это было надо, – потому что у него не тот цвет кожи. Можно декларативно все это утверждать и говорить, что нет расовой непримиримости. Но это бред. Она есть, и расовые отношения никуда не могут деться, потому что это ну абсурд. Другое дело, что расовую нетерпимость не надо подогревать. Но и создавать из нас общую массу людей, которая не будет знать ни национальностей, ни пола, тоже очень странно. Тогда нам нужно отменить всю историю, ведь все равно у каждой нации есть свой характер и традиции. Другое дело, что ты должен их знать и понимать, что можешь чем-то оскорбить человека другой национальности. У царей для этого были визири, которые все знали. И они ему говорили, что вот это делать можно, а это нельзя, потому что у данной национальности и верования такие традиции и пристрастия. Это тонкое искусство, но по-человечески ты должен представлять, что эти люди могут жить своей жизнью, со своим укладом, и с ним надо мириться в том плане, насколько это возможно.


«ПЕРВЫЕ ЭМОЦИИ НА ТО ИЛИ ИНОЕ СОБЫТИЕ НЕ ВСЕГДА ПРАВИЛЬНЫЕ»

Чрезмерное внимание публики, любовь, которую поклонники часто стараются продемонстрировать любой ценой – иногда ценой дискомфорта своего кумира – это та самая плата за известность для каждого знаменитого человека. Но и у маски героя есть обратная сторона – это та жизнь, которая должна находиться за пределами видимости общества.

– Эдмунд, вам периодически приходится сталкиваться с нарушением ваших личных границ. Публичная работа вынуждает вас много общаться с людьми. А в последнее время вы устраиваете так называемые «активности» – выставки, презентации. Как удается мириться с бестактностью людей, которые оказываются рядом с вами?

– Была выставка, значит, надо ее разукрасить, чтобы это проходило не совсем скучно. Если есть возможность разнообразить выставку или презентацию какими-то декорациями, действом, мини-концертом, это все равно для какой-то части зрителей будет интересно. Это некое ответвление от нашей жизни. Но в основном общение с публикой у меня все-таки концертное. Мой ближний круг – семейный, дальше – музыкальный, и там в принципе все понятно. Если туда входят организаторы, то требовать от организатора того, чего у него нет и никогда не будет, нереально. Так же, как от зрителя требовать ответ, почему он слушает музыку и почему приходит на концерт, это тоже, скажем, странно. Если ты участвуешь в этой истории, имеется в виду, когда у тебя уже нет сцены, и ты находишься в этом кругу, тебе не остается ничего, как принимать эту ситуацию. Знаете, как говорили: все пройдет, пройдет и это. Главное – спокойствие.
Если прислушиваться к некоторым мнениям, тогда нужно вообще не играть. Это лучший выход, как ни смешно покажется. Потому что некоторые до сих пор думают, что были чудесные времена в застойные годы, когда все разваливалось, в клуб приходили 30 человек – настоящие ценители. А когда публики становится больше, то это уже не ценители, а случайные, примазавшиеся, прибившиеся люди. Некоторые про себя говорят: вот я настоящий ценитель, истинный поклонник, больше меня их любить никто не может, а он кто, какое он вообще имеет право ходить на концерт? Это патологическая история, с которой бесполезно бороться. Единственный способ – не вступать ни в какие переговоры, потому что ты будешь только еще больше распалять огонь (в этот момент в комнате жуткий грохот, будто обвалился шкаф с посудой – Авт.). Вот и предметы поддакивают (смеется).

– Как полагаете, что будет, если люди станут говорить то, что думают?

– Я думаю, что это вряд ли когда-нибудь случится. Да и не всегда в этом есть необходимость. Потому что порой первые эмоции на то или иное событие не всегда правильные. Даже, например, когда нас посещали все эти катаклизмы 91-го года, у тебя, может быть, первоначально возникло одно ощущение, но потом оно изменилось, потому что меняется время, и ты на это уже немножко иначе смотришь. Сначала у тебя эйфория в 88-89 годы, во всех головах общее настроение, и тебе сейчас бесполезно объяснять, какое оно было тогда. Казалось, что наступит рай земной (смеется), а наоборот, все провалилось, и вылезли совершенно другие персонажи 90-х.


«ВСЕ КАРТИНЫ, И ПОДАРЕННЫЕ, И КУПЛЕННЫЕ, ПОКА ЛЕЖАТ И ЖДУТ СВОЕГО ЧАСА»

Квартира-музей Л.Н. Бенуа на Васильевском острове. После прогулки по набережной Лейтенанта Шмидта вдоль старинных зданий, которые либо принадлежали именитым людям, либо принимали их в своих гостеприимных стенах, так приятно оказаться внутри одного из таких домов и погрузиться в уникальную, пронизанную творческим духом атмосферу. Здесь, за чаем, в уединенной обстановке великолепных интерьеров, все располагает к приглушенным разговорам по душам. И говорить хочется о прекрасном.

– Эдмунд, вокруг столько красивых вещиц и на стенах много картин. Вы мне как-то сказали, что не любите, когда на стенах что-то висит.

– Нет, ну это чужие стены – пусть висит. А у меня дома, да, в принципе на стенах ничего не висит – ни картины, ни барельефы, ни фотографии, потому что тогда нужно все вокруг завешивать.

– А те картины, которые вам дарят, или те, что вы покупаете? Вот же недавно на выставке большую картину приобрели. С ними что?

– Подаренные все пока лежат, как и мои собственные. Большая ждет своего часа и будет повешена, сейчас просто нужно найти уголок. Но это не моя картина (смеется). Вот сейчас на даче висят фотографии внуков. Ну они сами сделали, а мы повесили.

– И каково в роли дедушки? Часто внучков подбрасывают?

– Знаете, пока нет ни у кого работ и забот, не привозят, сами справляются. Приезжаем в основном мы – погулять, поиграть или как-то провести время.

– И песенки им поете?

– Свои пока еще рановато. Пою разные детские песенки: «Чунга-Чанга» и вот это все (смеется). Что Шаинский написал, то и пою.

– Помнится, вы купили куклу в ЦДХ и даже рассказывали об этом в своем блоге. Это какая-то особенная привязанность? Вы их собираете?

– Нет, я ничего не собираю. Раньше собирал марки, но тогда, наверное, все их собирали, но это опять же было в определенный период, и альбомы до сих пор остались. Папа тоже собирал марки.

– Семейное дело?

– Да (смеется), семейное. Почему не собираю? Потому что тогда можно завалиться всем этим, заставить всю квартиру. А насчет кукол, у нас ведь все время в семье жили так называемые куклы, если так можно называть роботов. Папа постоянно работал над созданием существа, которое должно как-то шевелиться. Это уже было частью моего существования – какой-то неодушевленный предмет, который всегда присутствовал в доме. И я теперь этим занимаюсь. Вот есть один, сейчас делается второй. Он будет играть на слайд-гитаре.

– Они скоро все у вас будут на сцене стоять вместе с вами?

– Ну двоих уже можно выпускать, да (смеется).

– Имя первому так и не придумали?

– Пока нет, пока только технические характеристики. Имя придумается, когда он наконец обретет свое лицо. А у нового лицо в виде магнита – он когда-то был у нас на сцене. Ну и язык еще.

– К новой программе готовите?

– Нет, это, скорее, моя личная жизнь (смеется). Если все заработает, обязательно покажу. Придумать можно все что угодно, важно, чтобы это можно было потом материализовать. Мне помогают люди, у которых есть опыт в этом деле, моторчик. Главное же – моторчики (улыбается).

 весна 2020                                                                                                       

Печатается в сокращении. Полностью большое интервью с Э.Шклярским читайте на http://www.tektonika.ru/inter_33.html