RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Брайан Уилсон о влиянии Битлз (отрывок из мемуаров "I Am Brian Wilson")

Брайан Уилсон о влиянии Битлз (отрывок из мемуаров "I Am Brian Wilson")

В октябре 2016 г. Брайан Уилсон выпустил свои долгожданные мемуары “I Am Brian Wilson”. В этом отрывке он обсуждает влияние единственных истинных конкурентов Beach Boys в 60-х годах: Битлз.

Что меня действительно захватило - был альбом “Rubber Soul”, который вышел в конце 1965 года. “Rubber Soul” - вероятно, самая великая пластинка когда-либо. Возможно, еще Рождественская пластинка Фила Спектора рядом с ней, и трудно сказать, что “Tommy” the Who, не является одной из лучших, тоже. Но “Rubber Soul” вышел в декабре 1965 года и отправил меня прямо на стул перед фортепиано. Это - целый альбом фолк песен Битлз (примечание – речь идет об американском издании), целый альбом, где все течет и все работает вместе. Япомню, какясдулсяот “You Won’t See Me” и “I’m Looking Through You” и “Girl”. Это была не просто лирика и мелодии, но и продюсирование и гармонии. Знаете, у них были такие уникальные гармонии. В “You Won’t See Me” Пол поет низко, а Джордж и Джон поют высоко. Там есть гудение органа, нота, которая, обратите внимание, удерживается в течение последней трети песни или около того. То были прикосновения, которые они пробовали, почти классическая музыка. То, что было настолько великим в Битлз - можно было услышать их идеи так ясно в их музыке. Они не позировали, как некоторые другие группы, и они не пытались наполнить слишком многими значениями свои песни. Они могли спеть песню об одиночестве или песню о гневе или песню о том, чтобы быть в плохом настроении. Они были великими поэтами о простых вещах, но это также облегчало слушать песню. И они никогда ничего не делали неуклюже. Это было похоже на прекрасную высоту, но для всех песен. Все приземлялось на ноги. 

Я встретил Пола Маккартни позже в 60-х годах в студии. Я тогда был почти всегда в студии. Он приехал, когда мы были на Коламбия-Сквер, работая над вокальными наложениями, и у нас было немного бесед о музыке. Все знают теперь, что “God Only Knows” была любимой песней Пола — и не только его любимой песней Beach Boys, но и одной из его любимой песен той эпохи. Это – что-то типа вещи, которую люди пишут в аннотации на обложке диска и говорят в ток-шоу. Когда люди читают это, они смотрят на это предложение и продолжают дальше. Но задумайтесь, насколько это было важно для меня, когда я впервые услышал это там на бульваре Сансет. Я был человеком, который написал “God Only Knows”, а здесь был еще один человек — который написал "Yesterday” и “And I Love Her” и так много других песен — говорящий, что это его фаворит. Это действительно взорвало мой мозг. Он не был единственным Битлом, который чувствовал также. Джон Леннон позвонил мне после того, как вышел “Pet Sounds” — позвонил мне, я думаю — чтобы сказать, насколько он любит эту пластинку. 

Но Пол и я поддерживали отношения. В другой раз вскоре после того, он приехал ко мне домой и рассказал о новой музыке, над которой он продолжал работать. “Есть одна песня, которую я хочу, чтобы ты послушал”, - сказал он. “Я думаю, что это - хорошая мелодия”. Он поставил пленку и это была “She’s Leaving Home”. Моя жена, Мэрилин, тоже была там, и она сразу же начала плакать. Слушая игру Пола, его новая песня позволила мне более ясно увидеть свои собственные песни. Мне было трудно подумать об эффекте, какой моя музыка производила на других людей, но было легко увидеть, когда это был другой автор песен. 

Более чем тридцать лет спустя я открывал шоу для Пола Саймона, которого я не любил. Было нормально делить с ним программу, но мы играли для публики в возрасте, а это означало, что в первом отделении, в котором играл я, все еще светило солнце, и толпа все еще собиралась. Было трудно иметь хорошие отношения с людьми в аудитории при тех условиях. Я начал шоу в Греческом театре Лос-Анджелеса, когда он был заполнен менее, чем наполовину. Мы открылись с “The Little Girl I Once Knew”, затем сыграли “Dance, Dance, Dance”, затем “In My Room”, а затем кавер на песню Barenaked Ladies “Brian Wilson”. Это было самой странной песней, которую мы тогда играли. Я не знал о ней, пока парни из группы не принесли ее на репетицию. Это была песня о парне, который пытается написать песню и не может, и он сравнивает себя со мной, когда я находился под наблюдением доктора – что-то типа вещи, которую люди пишут в аннотации на обложке диска и говорят в ток-шоу. Когда люди читают это, они смотрят на это предложение и продолжают дальше. Но задумайтесь, насколько это было важно для меня, когда я впервые услышал это там на бульваре Сансет. Я был человеком, который написал “God Only Knows”, а здесь был еще один человек — который написал "Yesterday” и “And I Love Her” и так много других песен — говорящий, что это его фаворит. Это действительно взорвало мой мозг. Он не был единственным Битлом, который чувствовал также. Джон Леннон позвонил мне после того, как вышел “Pet Sounds” — позвонил мне, я думаю — чтобы сказать, насколько он любит эту пластинку. 

Другим Битлом, который завладел мной, был Джордж Харрисон. Он был таким духовным. У него был способ делать вещи простыми: “Give me life / Give me love / Give me peace on earth”. Я помню, что в течение первых лет Битлз, было трудно подумать о нем, как об отдельном авторе песен. Но после “Here Comes the Sun”, я начал обращать внимание на его песни, как вещи особенного рода. Возможно, каждой группе был нужен кто-то как он, с глубоким душевным присутствием, который не был точно в центре группы. У нас это был Карл. Я никогда не встречался с Джорджем, но много лет спустя я сделал шоу для него. В 2015 году его вдова Оливия позвонила и попросила, чтобы я сыграл на фестивале GeorgeFestв Голливуде. “Черт возьми, да!” - сказал я. Мы сыграли “My Sweet Lord”, но я исполнил бы любую из песен Джорджа. Он написал красивые песни.