В то время я был невежественен и полагал, что это означало немедленные 50 фунтов в качестве аванса за публикацию, т.к. у меня и понятия не было, что означало это самое издание. Колеман ещё сказал, что он поговорит с одним другом в фирме «Парлофон» по имени Джордж Мартин. Были сделаны ацетатные копии, и Колеман позвонил Мартину, менеджеру «Парлофон» по артистам и репертуару — не очень уж модная фирма в те дни. Но того не оказалось на месте — был в отъезде. Тогда Колеман устроил мне встречу с жизнерадостной грациозной секретаршей и помощницей Джорджа Джуди Лосхарт-Смит, которая назначила мне на следующий день визит в EMI.
Дома на меня смотрели косо, ибо мой отец вполне резонно хотел знать, у кого я на работе — у него или у четырёх подростков в коже, и если у него, то когда я собираюсь работать?
Каждый день, проведенный мною в Лондоне, увеличивал его раздражение. Но я был непреклонен, решив не прекращать охоты за контрактом, пока меня не отвергнут все фирмы в Англии. Даже “Embassy”!
Поэтому я выделил ещё сутки, чтобы закончить визиты в оставшиеся компании, а потом остановился в отеле «Гринпарк», безуспешно пытаясь заснуть. Я был обеспокоен всем: будущим Битлз, которые проявили такую веру в мои способности сделать их звездами, моим собственным будущим в NEMS и — пределом терпения моих родителей.
Утром на такси я приехал в офис EMI на Манчестер-сквер для встречи с человеком, который станет продюсером 16 хитов моих ребят.
Джордж Мартин был очень любезен и дотошно обсудил со мной трудности звукозаписывающего бизнеса и проблемы, с которыми я столкнусь, если буду настойчив. Он изрёк: «Мне нравятся Ваши записи, и я бы хотел посмотреть на Ваших артистов». Чудесное известие! Мы тут же назначили предварительную дату встречи. Надо сказать, что мне чрезвычайно понравился Мартин — настойчивый человек с прекрасным нюхом в музыке и отличным ощущением стиля. Мне кажется, он просто не умеет работать плохо.
В офисе Мартина я завязал дружбу и с Д. Локхарт-Смит. В этом месте была особенная атмосфера, которая вселяла в меня огромные надежды. Джордж — высокий, стройный, элегантный мужчина с манерами жесткого, но справедливого босса — к тому времени хорошо преуспел со знаменитыми и чрезвычайно популярными пластинками Питера Селлерса, но в новой бит-музыке, которой вскоре предстояло перевернуть весь мир, он был менее компетентен. У него была прекрасная репутация как отличного аранжировщика, композитора и гобоиста.
Мне понравилось, как он слушал записи, скрестив свои длинные ноги, опершись на локоть, тихо покачиваясь из стороны в сторону, кивая и ободряюще улыбаясь. Джуди тоже улыбалась своей прекрасной улыбкой, а я сидел с каменным лицом, будто бы на кону стояла моя жизнь. Ну, в каком-то смысле так оно и было.
Наконец Джордж вымолвил: «Я очень мало знаю о группах, Брайан, но считаю, что у вас здесь намечается нечто очень хорошее». Это для меня было наивысшей похвалой.
Джордж также обсудил со мной качество нашей музыки с разных сторон. Ему очень понравилась “Hello Little Girl” (записанная много месяцев спустя группой “The Fourmost” — одной из моих ливерпульских групп), но в то время это был просто один из многих образчиков сочинений Битлз.
Джорджу также понравилась игра на гитаре Джорджа и голос Пола. «У него самый коммерческий голос из группы», — прокомментировал он, и это видимо по-прежнему справедливо, хотя у каждого Битла свой немалый вклад в любой диск.
Мы пришли к соглашению о предстоящей сессии, и, хотя контракта всё ещё не было, я покинул EMI самым счастливым ливерпульцем в Лондоне, помчавшись на север с этим чудесным известием. Я позвонил Битлам, сказав, что еду с хорошими новостями, и когда мой поезд прибыл на Лайм-стрит, они уже ждали на платформе — необычное событие, поскольку Битлы не являются сентиментальными людьми, склонными махать рукой на прощанье или приветствовать с возвращением.
«Ну», — спросил Джордж, и четыре пары глаз посмотрели на меня с едва скрываемым возбуждением.
«У вас сессия на EMI в любое время, как только вы захотите», — ответил я, и чтобы отметить это событие, мы отправились в бар «Нэшнл Милк» в Ливерпуле, где опьянели от величия, кока-колы и четырёх порций бисквита.
Битлз были вне себя от счастья. Мы планировали сумасшедшее будущее с хитами, всемирными турне и приветствиями с фейерверком во всех зарубежных столицах. Короли, мечтали мы, захотят встретиться с нами, а герцоги будут охотиться за автографами. Всевозможные фантазии изливались, пока молочный бар не закрылся. «Вечер не должен обрываться так просто», — сказал Джон, и мы поехали в какой-то клуб и напились там до такой степени, что я потерял девушку Риту Харрис, которая работала у меня и которая сказала: «Я не собираюсь соперничать с четырьмя парнями, которые думают, что становятся звездами».
Но вернемся к июню 1962 года — к периоду их первой встречи с Д. Мартином и знакомства с фирмой «Парлофон», чьи прибыли они вскоре поднимут на несколько миллионов.
Они чрезвычайно понравились Джорджу, который нашел их очень вежливыми и забавными. Джону Леннону Мартин нравился как человек, с которым можно иметь дело, т.к. он поклонялся «Гуне» и, в частности, Селлерсу. Самому Джорджу не терпелось установить полный контакт с этими странными провинциальными парнями, и он попытался это сделать, вымолвив: «Дайте мне знать, если что-то вам не нравиться».
«Ну, для начала, мне не нравится ваш галстук», — ответил Харрисон, с непроницаемым взглядом из-под челки, что Мартин расценил очень хорошим заделом для дружбы. С этого момента они стали командой мечты.
На первой сессии EMI Битлз записали “Love Me Do”, песню Пола и Джона, для исполнения которой потребовалась губная гармошка, в то время — оригинальная новинка, которая, как и многие другие нововведения Битлз, с тех пор стала использоваться повсеместно.
Они также записали “P.S. I Love You”, и Мартину и его техникам обе песни понравились, Но контракта по-прежнему не было, и Битлз покинули EMI, полные надежд, но без денег или каких-либо гарантий. Они вновь полетели в Гамбург для дальнейших выступлений на фоне вульгарного неонового света Рипербана, а я вернулся в Ливерпуль в магазин пластинок, чтобы ждать дальнейших новостей.
Вести пришли в июле. Я подписал контракт с «Парлофон», и знак фунта, который «Парлофон» использует в качестве фирменной эмблемы, должен был стать символом невероятного успеха.
Позднее в тот же вечер Джордж, Джуди и я поехали в «Каверн», где играли Битлз. Они стали «крутыми» в Ливерпуле не только потому, что были лучшей группой в городе, но и потому, что они сделали сенсацию пластинкой в национальном хит-параде. Они вчетвером — Джон, Пол, Джордж и Ринго — были теперь сплоченным коллективом, оставив Пита как фигуру из прошлого. Выглядели они просто здорово: в черных бархатных жилетках и брюках, белых рубашках и черных, расшитых шелком галстуках.
Мартин был очарован «Каверн» и запланировал выпустить диск с концертной записью из подвала. Этого ещё не произошло, но будем надеяться на будущее.
Перевод Дмитрия Мосунова. Редакция Валерия Ваганова
"К сожалению уже не на что надеяться……светлая память Джорджу Мартину…" (прим. редактора)
Мартину ничего не понравилось. Контракт с Битлз он заключил не по собственной инициативе. Менеджер - лицо заинтересованное, лакирует картинку прошлого как может.
