Легендарный музыкант о биографическом фильме "Love & Mercy", страдающих недержанием собаках и почему музыка 70-х годов действительно не была его любимым занятием
(By Adrian Deevoy)
Привет Брайан. Мы только что видели фильм "Love & Mercy", который рассказывает историю вашей жизни. Это, должно быть, было довольно болезненным для вас, наблюдать это.
- Да, это показывает некоторые из моих темных часов. Это немного ввело меня в депрессию. Некоторые из них были немного жесткими для меня. Я видел его дважды. Я не знаю, буду ли я смотреть его снова.
Джон Кьюсак играет вас исключительно. Он отметил крошечные детали удивительно и очень трогательно.
- Он был великолепен. Джон Кьюсак настоящий музыкальный парень - он любит музыку. Он опробовал эту роль и она получилась. Он хороший актер.
Что бы вы хотели, чтобы люди вынесли из фильма?
- Правду о моей жизни и через что я прошел.
Так как мы находимся в Берлине, я могу спросить, вы слышали песню "Autobahn" немецкой группы Kraftwerk? Это было почти как электронная переработка песни "Barbara Ann" the Beach Boys.
- Нет, я не слышал. Kraft-чего? Я их не знаю, но звучит хорошо.
Вы помните, когда в первый раз услышали Everly Brothers?
- Это была песня, которая называется “Dream”. [Поет] "Dre-е-е-е-е-е-е-EAM." Это была первая песня, какую я услышал у них. Я люблю ее. Мне очень понравились гармонии.
Вы эффективно учились у Фила Спектора в начале 1960-х годов. Что вы узнали от него?
- Я узнал, как продюсировать записи. Я взял его позитивность. Он был довольно крутой.
Что вы почувствовали, когда вы услышали, что его собираются посадить в тюрьму за убийство?
- Я был подавлен.
Было ли какое-либо оружие в студии, когда вы работали с ним? Леонард Коэн однажды сказал мне, что оружие было повсюду.
- Я не знаю.
Спектор сказал, возможно, недобро, что "Good Vibrations" была "смонтированной записью".
- Смонтированная? Это было. Я согласен с этим. Это потребовало много работы. Я до сих пор не знаю, как я это сделал.
Правда ли, что там не было хай-хэтов*, используемых на любых записях Beach Boys?
- Нет, мы не использовали их, они звучат слишком смешно.
(*хай-хэт (Hi-hat) – тип тарелок со стойкой в ударной установке)
Какой первый аккорд вы играете, когда садитесь за пианино?
- Фа-диез. Нет, Е. Это первый аккорд. Тогда, возможно, последовательность аккордов, как на "Be My Baby" the Ronettes. Я просто люблю барабаны на этой записи. Бочка, эхо.
Вы сказали, что песни - это маленькие кусочки волшебства, собранные вместе.
- Сочетание различных инструментов может творить волшебство.
Помните, что вы отрастили большую бороду в конце 1960-х годов?
- Да уж.
Это очень модно сейчас. Вы начали этот тренд.
- Что правда? Это круто [смеется].
Что вы думаете о панк-роке?
- Я не знаю, что это. Панк рок? Панк? Что это?
Это было громкое, агрессивное музыкальное движение, которое происходило около 1976 года.
- О да. Я никогда не шел за этим. Я никогда не шел за быстрой музыкой. Я иду в более в среднем темпе. Spencer Davis, мне это нравилось.
Много времени заняло, чтобы записать "No Pier Pressure", ваш новый альбом?
- Ну, да, потому что мы пытались усовершенствовать звучание альбома. Мы хотели приятное звучание. Приятное и мягкое. Софт рок, не рок. Мой альбом не рок-н-рольный.
Но часть вас должна по-прежнему наслаждаться рок-н-роллом.
- Я люблю Чака Берри. О, Боже мой, что это за лирический автор. Я встречался с ним один раз - вы хотите услышать, как это было? Я говорю: "Привет, я Брайан Уилсон." А он идет: "ALLLRIIIGHT!". Потом он отвернулся, вот как это было.
Это звучит немного, как если бы вы встретили нашу Королеву и крикнули: "Эй, Королева!"
- Правильно! Я не мог в это поверить, я был бы "Что?" И я кричал это. Она ничего не сказала в ответ.
Вы не медитировали в эти дни, правильно?
- Нет, это больше не будет работать. Я так нервничал, что не мог сидеть и медитировать - я просто не могу этого делать. Когда-то я использовал это, в середине 1960-х годов и в начале 70-х годов, но я не могу делать это больше. Это перестало работать.
Когда вы слышите песни, которые вы написали, будучи молодым человеком, какие чувства они неизменно пробуждают?
- Печаль. В основном печаль. Моя жизнь частично была печальна. Мне не нравится, что мне 72 года. Я просто не люблю это. У меня нет столько энергии, сколько было раньше.
Сколько лет вам в вашей голове?
- 40.
Что вы помните о вашей песочнице?
- Я написал несколько песен с Ван Дайк Парксом, но потом я поставил фортепиано в этой песочнице - это было на самом деле в песочнице.
И ваши собаки любили использовать песочницу в качестве ближайшей ванной комнаты.
- [Смеется] Да, собакам понравилась песочница.
Там был не только песок, между пальцами ног.
- Правильно! [смеется]
Был ли Ван Дайк Паркс лучшим поэтом, с которым вы работали?
- Да.
Просмотр фильма заставил вас задуматься о каких-либо ошибках, которые вы, возможно, сделали?
- Я принял слишком много таблеток, слишком много кокаина, слишком много ЛСД. Это не приносит никакой пользы.
Когда вы впервые приняли кокаин, вам изначально понравилось?
- Да уж! Но потом ... не очень хорошо.
Каков ваш распорядок дня в эти дни?
- Я встаю, завтракаю, иду к своему парку и прогуливаюсь там. Затем я сажусь за фортепиано на несколько часов, потом я смотрю телевизор. Я делаю это каждый день, но я до сих пор не закончил песню. Это занимает немного больше времени, в эти дни, потому что у меня нет столько энергии, как раньше.
Какая песня потребовала минимум усилий?
- Я написал "God Only Knows" за 45 минут. Я и Тони Ашер.
И это получилась одна из величайших песен в истории человечества.
- Это моя любимая песня. Из моих.
"God Only Knows" заставила Пола Маккартни плакать, когда он исполнял ее с вами.
