В те времена группой Номер Один в Ливерпуле считались Рори Сторм и «Харрикейнз». Барабанщиком у Рори был Ринго Старр, тот самый паренёк с усыпанными перстнями руками и грустными глазами мексиканского бандита.
Рори и его ребята изо всех сил стремились получить работу в Гамбурге. Они слышали истории о приличных заработках и тамошнем ярком стиле жизни. Как и все музыканты они жаждали нового опыта и впечатлений. Жизнь для них никогда не была достаточно полной. Ни чересчур экзотичной, ни чересчур энергичной. Рори и его мальчики привыкли жить в комфорте. Неряшливые хибары и третьесортные меблированные комнаты были не для них – в летних лагерях отдыха «Батлинз», где они пользовались большой популярностью, у них были отдельные апартаменты в шале и столько «тёлочек», сколько они могли бы уложить от стенки до стенки (если учитывать размеры всех их комнат).
Когда Рори прибыл в Гамбург и Бруно Кошмидер сообщил, что ему с ребятами придётся устраиваться на ночь в гардеробных за сценой «Кайзеркеллера», я решил, что он, вероятно, даст команду своим музыкантам собирать шмотки и возвращаться назад в Ливерпуль.
- П-п-п-послушай, Аллан, т-т-ты ничего не говорил нам о таком жилье.
- Да ладно, Рори, ты знал, что вы едете не в отель «Риц», - пожал я плечами.
Рори оглядел все эти, если можно так сказать, «помещения» и затем посмотрел на меня. Я еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Даже когда Рори устремлял на вас свой взгляд в нормальном состоянии, некое странное выражение в его глазах заставляло вас по меньшей мере улыбаться.
- Ч-ч-чёрт, это ужасно. А, мальчики?
Ринго взорвался:
- Аллан, пойми, мы же не свиньи! Зачем нам эта хрень?! – Ринго всегда нервничал, когда что-то затрагивало его личные интересы.
- Возможно, это ненадолго, Ринго. Давайте покажем всё, что вы умеете, и потом посмотрим, изменится ли что-нибудь к лучшему. Ну, что скажете? – в моём тоне звучала просьба.
О’кей, согласились они, с неудовольствием глядя на свой новый «дом». Раньше в этих закулисных гардеробных жили Дерри и «Сеньорз», и они не особенно заботились о том, чтобы содержать свои комнаты в чистоте и порядке. Ни одну из гамбургских групп нельзя было назвать по-настоящему домовитой.
- Черт тебя побери, ты бы видел, где приходится жить «Битлз». Они не жалуются, - сказал я.
- Так то «Битлз». Мы привыкли к лучшим условиям, пойми, Аллан.
- «Битлз»? И что с того? – хмыкнул Ринго.
В каморках «Битлз» за экраном кинотеатра царил полный кавардак. Настоящий свинарник. «Битлз» не заморачивались по поводу уборки с пола предметов одежды и сигарет. Тут и там на бумажных тарелках лежали засохшие остатки еды. Повсюду были разбросаны скомканные бумажные стаканчики и пустые пивные бутылки. Совсем не похоже на то, что в Англии называют домом и уютом.
Для гостей «битловского» chez’а не было такой уж большой неожиданностью обнаружить на полу кучи испражнений, прикрытые газетами. И если вы отваживались приподнять газету, вы могли бы увидеть, в каком именно месте этой омерзительной кучи Джон Леннон гасил свой окурок. В «апартаментах» «Битлз» дела обстояли настолько хреново, что уборщицы попросту отказывались там прибираться.
Иногда, когда члены групп приглашались на вечеринки, они, считая это своим piecederesistance, гадили прямо на ковёр и, помирая от смеха, тыкали пальцем на огромную кучу вылупившим глаза хозяину или хозяйке.
Это было состояние временного безумия, подстёгиваемое атмосферой нескончаемой лести, «колёс» и алкоголя. Когда вы сидите на спиртном и амфетаминах, ненормальное видится нормальным, и вы становитесь абсолютно не похожим на себя самого. Они не были плохими ребятами. Просто они на короткое время становились сумасшедшими, вскоре возвращаясь к своему почти нормальному состоянию.
_______________________________________
Гамбург изобиловал венерическими заболеваниями всех мастей. Едва ли нашёлся хотя бы один парень из Ливерпуля, который не водил бы знакомства с умелыми врачами-венерологами. Гамбург - большой международный порт, и власти были хорошо подготовлены, чтобы справляться с подобными проблемами.
Одним из самых отвратительных последствий в сфере распространения венерических болезней среди ливерпульских групп в Германии было то, что когда они возвращались домой, они разносили эту заразу по всей Англии. Я не говорю, что они делали это намеренно. Просто так получалось. Цифры роста венерических заболеваний в Британии в тот период времени закручивались спиралью, словно сумасшедшие. Лично я убеждён в том, что причиной этому был постоянный экспорт венерии из Гамбурга.
Ребята из ансамблей наплевательски относились к своей личной гигиене. Это не было преступной небрежностью с их стороны, просто они об этом не очень заботились. К тому же, они не имели никакого понятия о симптомах каких-либо венерических заболеваний. Нынешних кричащих пропагандистских компаний в те дни попросту не было.
Я был старше большинства музыкантов, и со своими проблемами они нередко приходили ко мне. Одной из этих проблем как раз и была венерическая зараза. Я вполне мог иметь широкую известность, как Маленький Трипперолог из Гамбурга. Хотя я мог бы и обойтись без этого титула. Но так оно было на самом деле. Я делал всё, что было в моих силах.
Местом, где в свободное время собирались почти все музыканты, включая «Битлз», был небольшой бар на Гроссе-Фрайхайт. Он назывался «Гретель и Альфонс». Бар был крохотный, на его верхнем уровне располагалась маленькая зона для посетителей. Там не было ничего, о чём стоило писать домой, но по какой-то причине «Битлз» обожали его, как и большинство их приятелей. Я не называю каких-либо имён, но я часто выполнял работу Маленького Трипперолога из Гамбурга в задней комнате этого бара.
Один из ребят украдкой подкатывался ко мне:
- Послушай, Эл, могу я поболтать с тобой с глазу на глаз? Пару минут?
- Конечно. Что случилось?
- Ну, хм.. хм.. давай пройдём в заднюю комнату.
- Мы удалялись в заднюю комнату, оставляя остальных ребят пить своё пиво и поглядывать на часы, чтобы быть уверенными в том, что они не опаздывают с выходом на сцену.
Я уже знал, что последует дальше. Мне будут сниться эти натёртые концы. Хорошо, что они меня не возбуждают. Я - чистый гетеросексуал.
- Хорошо, хорошо. В чём проблема?
Член группы начинал вертеть в пальцах собачку от молнии.
- Позапрошлой ночью я был с этой девчонкой. Я не знал, что она в игре. Мне кажется, с моим концом что-то не так.
- Да, давай же, наконец, посмотрим.
Молния расстёгивалась, доставался внушительный «инструмент», и Маленький Трипперолог из Гамбурга приступал к его внимательному осмотру.
Я смотрел присутствие опухоли в паху, выделений с конца, спрашивал о боли при мочеиспускании, в общем, все те вещи, о которых я читал. К сожалению, я часто находил эти симптомы очень и очень выраженными.
Иногда я просил музыканта помочиться в пивную кружку и исследовал мочу при слабом освещении задней комнаты бара «Гретель и Альфонс». В таких обстоятельствах можно было наделать кучу ошибок. Особенно если кружка не была тщательно вымыта.
В роли Маленького Трипперолога из Гамбурга я старался всё делать правильно. Если у меня возникали какие-либо сомнения, я всегда настаивал, чтобы парни обратились к местному знахарю или заглянули в ближайшую клинику. Для большинства ребят я договаривался о том, чтобы они получили частное лечение, поскольку робость и смущение удерживали их от похода в большие больницы, которые обслуживали подобные случаи. Они не всегда следовали моим советам. Да и сегодня никто им не следует.
Многие из парней оказывались вылеченными лишь временно или частично. Им предписывалось забыть про алкоголь и другие стимуляторы, чтобы получаемые ими противовенерические уколы могли правильно подействовать. Но ребята были настолько безалаберны и так погружены в привычный для них образ жизни, что им трудно было отказаться от «колёс» и спиртного. Когда все вокруг тебя пьют и глотают таблетки с уверенностью, как будто завтрашний день уже никогда не настанет, это вряд ли будет располагать к соблюдению железной самодисциплины.
Помимо всего прочего, мальчики не всегда проходили полный курс лечения. По возвращении в Англию, они обнаруживали, что у них по прежнему «лихо капает с конца», но (хей-хо!) кого это тогда заботило? Так что, немало бедных девчонок из провинциальной глуши возвращались домой после ночи, проведённой с любимой группой, понятия не имея, что уже подцепили какую-нибудь венерическую заразу. На самом деле всё это было очень-очень грустно.
Много творилось всякого в те безумные, порочные и весёлые денёчки в Гамбурге. Каждого, кто способен был оставаться добропорядочным гражданином в той атмосфере, можно смело называть грёбаным святошей, но я не верю, что таких было много. Если они были вообще.
Едва вы выходили на улицу, в ушах у вас громко и настойчиво начинали звучать голоса:
- Эй мистер хотите поглазеть? Два мужика трахают шлюху. Всё по согласию.
- Сюда, сюда, сэр. Две женщины трахаются. Хотите взглянуть? Заходите, за погляд денег не берут!
- Сюда, мистер, вам нравятся молоденькие мальчики? Взгляните на этих прелестных мальчуганов.
- Парень, хочешь «колёс»?
- Хочешь, чтобы тебя отстегали?
- Хочешь, чтобы тебя трахнули?
Хочешь, чтобы тебя повесили, утопили и четвертовали? Вы могли получить всё что угодно, любую экзотику.
Спасительная черта Репербана - это его человеколюбие. В этом он абсолютно противоположен району Сохо в Лондоне. В притонах Репербана вас могли ободрать как липку так же эффективно, как и в Сохо. Но здесь это делали с определённой долей дружелюбия и заинтересованности в вашем здоровье.
_______________________________________
Как я уже упоминал, в чувстве юмора у «Битлз» присутствовала своя оборотная сторона. Тёмная сторона. По своему мироощущению они были истовыми иконоборцами, хотя в любой момент могли напустить на себя эдакую домотканую ауру хороших-парней-живущих-по-соседству.
Я никогда не отличался каким-то особенным религиозным настроем. В трудных обстоятельствах я могу выругаться про себя, помянув при этом имя Господа нашего. Мир для меня - это чертовски ужасное место, чтобы вкладывать свою веру в некоего Большого Босса где-то на небесах. Тем не менее, даже я был шокирован, когда «Битлз» воссоздали собственными руками материальный образ другой суперзвезды, Иисуса Христа.
Как-то раз, ранним утром «Битлз» угощались пивом в квартире, принадлежащей владельцу «Стар-Клуба» Манфреду Вайследеру. Рассматривая пришедшую им в головы идею исключительно, как шутку, они решили внести свою собственную лепту в воскресные религиозные городские ритуалы. Откуда-то раздобыв подручные материалы, ДВП и картон, они, в полной мере используя свои художественные способности, быстренько «слепили» восьмифутовую фигуру Господа Нашего на кресте. Они подняли эту фигуру на крышу дома, и она возвышалась там, пока над просыпающимся городом не поплыла проникновенная музыка колоколов множества гамбургских церквей.
Когда добропорядочные, флегматичные, солидные немцы вышли на тихие гамбургские улицы, они увидели возвышающуюся над горизонтом фигуру Христа. Но это не было Вторым Пришествием. Жители Гамбурга поняли это, когда рассмотрели изображение поближе. То, что могло бы быть истолковано, как импульсивный жест веры со стороны «Битлз», таковым совсем не являлось. Кто-то прицепил к фигуре, в нужном месте, огромный презерватив, наполненный остатками пива.
Полагаю, выглядело это шокирующе. Даже если у вас немного веры или её нет совсем, содеянное можно было счесть за оскорбление. Наверное, у «Битлз» от «колёс» совсем съехала крыша, иначе они бы никогда не позволили себе такого. Только не эти добропорядочные мальчики!
Посыпалось много жалоб по поводу этой выходки, но у Манфреда были свои люди среди полицейского начальства, так что серьёзных неприятностей, кроме сурового предупреждения, для «Битлз» не последовало.
Что ж, надо признать, что в этот раз их чувство юмора дало осечку.
Уважаемые дамы и господа! У меня просто наступил период служебных командировок. Поэтому публикация идёт с паузами. Обязательно представлю все оставшиеся главы. А также комментарии. Заранее приношу извинения за вынужденные перерывы. Не хочется выдавать не совсем отредактированный материал.
