Собиратели винила — отдельная каста, почти что секта. Увлечение винтажным носителем и фактически его возвращение в активный торговый оборот произошли не так давно, однако те, о ком я говорю, никогда не расставались со своими пластинками, и колебания моды, смена тенденций и вброс на рынок новых дешевых балалаек их не волнует. Их позицию можно принимать, можно не принимать, но не уважать ее невозможно. Вот один из них, человек, в сущности, молодой — однако истинный винильщик.
В гостях у Димы Петухова чувствуешь себя, как в действующем музее винила: куда не плюнь, раритет, куда не кинь, экспонат. Пластинки везде, и кажется немного странным, что их нет на кухне...
Биография моего героя не так уж длинна и не то чтобы сильно богата поворотами, однако он успел побывать и финансистом, и игроком на курсах валюты, и директором небольшого музыкального магазина, и издателем музыкальной газеты... Тогда-то мы познакомились. Петухов нашел где-то мой телефон, и то ли со второго, то ли с третьего звонка я ввязался в благородную авантюру — попытку соединить под одной виртуальной и физической крышей торговлю (комиссионный винил, CD и винтажная радиоаппаратура) и культурный центр; второе воплотилось, увы, только в газету "man’Music" — двухнедельный культурный вестник о музыке, кино, литературе и многом другом... Увы, по разным причинам, не зависящим от нашего героя, "авантюра не удалась, за попытку — спасибо", как сказал по другому поводу поэт Вознесенский. С той поры изменилось многое, но Дима и сегодня продолжает создание своей коллекции.
Начиналось все здесь, в этой самой квартире на Смоленке. Мой папа учился в школе напротив американского посольства; там был свой музыкальный ансамбль, с участниками которого он дружил и, хоть не играл ни на каком инструменте, был кем-то вроде архивариуса группы. Помимо традиционных кавер-версий англо-американского рока, в их репертуаре были и авторские композиции, и я помню тетрадку с текстами и нотной записью... Понятно, в доме звучала музыка, прежде всего "Битлз", Sergeant Pepper’s; я очень хорошо помню, как боялся финала композиции Lovely Rita — а переход от нее к Good Morning, Good Morning воспринимал как своеобразную победу над темными силами. Потом родители переехали, а я остался жить здесь с бабушкой и холостым тогда еще дядей, тоже меломаном, так что музыка продолжала оставаться постоянным компонентом повседненого бытия.
Как и когда ты начал собирать пластинки?
Я же, по сути, начал взрослеть в перестройку, когда фирма "Мелодия" стала выпускать множество лицензий и первые пластинки с русским роком — все это я и покупал. Причем, помню, каждый день после школы объезжал несколько окрестных магазинов: в одном из них обязательно что-то интересное находилось. Теперь-то мне понятно, что покупать надо было советский джаз — как выяснилось с годами, он оказался интересен и актуален вплоть до сегодняшнего дня, а тогда его брали только джазовые люди. Но я по тем временам, конечно, не мог об этом догадываться.
Что же до осознанного собирательства, то его можно отнести скорее к середине 2000-х; до этого я покупал пластинки достаточно хаотично. А потом уже началось целенаправленное собирательство коллекции, у которой есть свои рамки, своя концепция.
Поделишься?
Тут все завязано на конец 60-х в Штатах, на "лете любви" и все, что вокруг него — и до, и, может быть, немного после, то, что называется "поп-психоделия" — солнечные, радостные популярные песни с внутренними музыкальными изысками. Тогда все рождалось, тогда шел поиск музыкального языка, на котором планета говорит и сегодня. И вот этот генезис, это состояние для меня как раз наиболее интересно. То есть представь себе: американский тинейджер экономил карманные деньги, чтобы купить, скажем, одну пластинку в неделю, потом шел и долго выбирал, что именно купить — и потом шел домой счастливый, с запечатанной пластинкой, чтобы дома поставить ее на проигрыватель-раскладушку (большое стерео ведь было скорее уделом родителей, у подростков и студентов были аппараты типа нашего "Концертного"). Включал — и впитывал эту музыку. Вот то состояние и ощущение мне и хочется сохранить в своей коллекции.
Я так понимаю, для тебя первостепенны новые, запечатанные экземпляры, то, что называют "первопрессы"?
Да. А знаешь, почему? Потому что, пусть это и наивно прозвучит, именно там, под тогдашней пленкой сохранился остановленным тот кусок времени. Некоторые пластинки у меня есть в двух экземплярах — одну слушаю, втолрая — для вечности, что-то в этом духе (смеется).
Но я тут вижу не только американские 60-е — у тебя стоят и фри-джаз, и фолк, и регги...
Я же не зашоренный мономан, маньяк одного стиля, в конце концов, я слушаю и люблю разную музыку, и компакты тоже покупаю.
А где ты покупаешь пластинки?
С некоторых пор только на сетевых аукционах. Я, конечно же, знаком со всеми московскими рекорд-дилерами — нo, покупая на Ebay, я сам, от начала до конца несу ответственность за этот процесс, и потому подхожу к нему с куда большей серьезностью и ответственностью. Конечно, это игра — но я, как бывший трейдер на валютном рынке, прекрасно понимаю все особенности такой игры. Она мне нравится. Опять-таки, сетевые покупки не раз выводили меня на невероятно интересных людей — так, несколько пластинок я купил у шведа по имени Джей Йохансон, который известен как составитель культовой серии CD-сборников Fading Yellow — то есть я сперва купил, а потом уже узнал, у кого именно. Затем нашел его блог, который теперь постоянно читаю.
Что это за серия?
Йоханссон собирает и компилирует красивые поп-песни 60-х, но с элементом blow-your-mind, как правило, групп второго-третьего эшелона, не очень широко известных. Он отслушал кучу всего, страшно представить, куда забирался! Каждый диск выходит тиражом 1000 экземпляров, звук очищенный, без щелчков и потрескиваний. Судя по треклисту последних релизов, он уже к полякам Skaldowie подобрался. Раньше у него чередовалось: Англия-Америка, а теперь и шведов в сборники включает, и прочих европейцев.
А что для тебя является основанием для покупки того или иного лота?
Покупаю я вполне осознанно, ищу конкретные вещи — даже если я этот альбом не слышал, то читал о нем и понимаю его место в своей коллекции. Был случай, когда я приобрел пластинку замечательного ансамбля Rainy Daze, единственный; он выходил на лейбле Uni. В этой группе играл Тим Гилберт, который потом был соавтором песни Insence and Peppermints — главного хита The Strawberry Alarm Clock. Дело было так: я проглядывал лоты одного продавца, купив у него пластинку и желая сэкономить на пересылке, как это обычно делается: дай гляну, что есть еще. Увидел эту обложку, совершенно шестидесятническую по духу, и подумал, что там, внутри, будет мой музон. Купил — так и оказалось! Очень с тех пор эту пластинку люблю. Но случаев наподобие этого — на пальцах пересчитать...
Можешь перечислить несколько любимых пластинок и обосновать, почему ты любишь именно эти пластинки?
Love — Forever Changes (Elektra, 1967, монофоническая, первопресс)
У этой пластинки — невероятная история. В конце 60-х американский радиодиджей Ларри Миллер, который до этого занимался классикой, арендовал ночные часы у сан-францисской радиостанции KMPX и стал играть там фолк, блюз и рок-музыку, тогда неформатную для коммерческого радио, чем немало помогал сан-францисскому андерграунду той поры. И вот именно эта пластинка, которую ты сейчас держишь в руках, как мне написал продавец (кстати, лос-анджелесский музыкант-сайдмен, игравший, в частности, с Джо Кокером) была в архиве той станции. Так мне достался настоящий кусок истории...
Или вот, Tim Buckley — Blue Afternoon (Straight, 1969, первопресс)
Первый альбом Бакли для лейбла Фрэнка Заппы. Бакли тянуло, даром что поначалу он считался фолкником, в эксперименты, и на Straight ему это отчасти удалось. Уже нет переаранжированности, присутствуют акустические гитары, перкуссия, вибрафон. Даже для тех экспериментальных времен у этой пластинки очень необычный звук. Пластинка куплена на распродаже части наследия Ральфа Глисона, журналиста газеты San Francisco Chronicle, пропагандиста сан-францисского нового рока, соорганизатора Монтерейского поп-фестиваля. Когда этот лот был выставлен на продажу, я приложил все усилия, чтоб купить хоть что-то — хотя теперь понятно, что надо было брать потребительский кредит и покупать все...
А это — The West Coast Pop Art Experimental Band — Part One (Reprise, 1966)
Группа с любопытной историей: Боб Маркли, ее основатель, был приемным сыном нефтяного магната, желавший поп-славы, а основные авторы, братья Харрис, которых он для своей цели ангажировал — дети известного академического композитора. Музыка у них была вполне завернутая, но никаких наркотиков, никакой хипповости... и тем не менее любители 60-х ценят их высоко. Это их первый альбом на мэйджор-лейбле, материал там разнообразный, но все это выглядит обаятельно; им явно было радостно записывать пластинку, а в конце такой солнечный инструментал, что и "Голубым гитарам" подошел бы.
The Beau Brummels — Beau Brummels”66 (Warner Brothers, 1966, первопресс)
Третья пластинка группы и первая — на мейджор-лейбле. Лейбл и поставил им условие — никакой творческой свободы, никаких собственных песен — только кавер-версии. Как ни странно, альбом получился очень интересный: они смогли чужим песням придать абсолютно собственное звучание! Прежде всего меня потрясла битловская Yesterday с переставленными куплетами, которая звучит совершенно противоположно подаче МакКартни, по-американски — по-калифорнийски даже... Пластинка отличная, хоть и выбивается из ряда их альбомов с авторским материалом.
The Electric Prunes — The Electric Prunes (1967, монофоническая, первопресс)
А у этого диска история такая: продавец выставил ее, предупредив, что на диске есть плесень; более того, она была видна на фотографиях. Я купил ее, замирая всем сердцем (впрочем, не очень за нее со мной бились) — но бумажная салфетка легко стерла высохшую плесень, а под ней оказалась совершенно девственная пластинка. Не исключаю, что плесень поселилась там в том же самом 1967-м.
Что ж ты плесень не сохранил? В отдельном конвертике... Тоже ведь аромат времени!
Да вот не сообразил, а так подумать...А группа была вполне безобидная, репетировала себе в гаражах и играла по клубам, пока их не подхватил продюсер Дэвид Хассингер, и потащил в студию. Они делали продукт для лейбла по законам коммерции, а законы тогда диктовали "Битлз", и все это имеет вид сборника песен, записанных по случаю — и тем не менее этот альбом сегодня постоянно фигурирует в списках лучших, составляющихся по разным критериям. Они, в сущности, не понимали, что делают — а на самом деле своим нервным психоделическим гитарным звуком отчасти формировали историю.
А можешь внести свою лепту в вечный спор о звуковых преимуществах винила перед прочими носителями звуковой информации?
Повторяю: я не аудиофил, я слушаю музыку, а не аппаратуру. Однако согласен с тем, что звук с пластинки, как правило, более человечный, более теплый, что ли. Хотя я слышал записи на CD, гораздо более интересные чисто акустически, чем винил — ну и наоборот. В общем, иногда это зависит от конкретики.
