RSS:

	Статьи
	Периодика

Beatles.ru в Telegram:

Keith Moon - Две стороны луны за голубыми глазами

Глаза у Кейта Муна не были голубыми, а были совершенно не по–английски черными, ехидно–глубокими и чаще всего — пьяно–отстраненными. Но слово "blue" подходило к ритму гениальной песни WHO (из альбома "Who`s Next" 1971 года) "Behind Blue Eyes", поэтому еще прижизненное посвящение Муну видно только по тексту: "No one knows what it`s like to be the bad man, to be the sad man behind blue eyes..." У шумного, пообросшего сказками–легендами–преданиями барабанщика WHO эта их песня была любимой, и другая сторона его лунатически–бредовой натуры нехотя раскрывалась только в такие лирические моменты: в гениях–шизофрениках чаще всего страшное и прекрасное уживаются вместе. А рассказать все же хочется не о "Moon the Loon", о котором каждый приличный рокер знает парочку анекдотов, а о Муне с несколько другого ракурса: как о человеке, исполнителе и соло–музыканте (бывало и такое).

20 лет назад, 25 мая 1978 года, состоялось последнее прижизненное (ну, естественно...) выступление Keith Moon вместе с неутомимо–дикими THE WHO. Это стоит отметить, учитывая, что для Кейта концерты были эквивалентны наиболее роскошным проявлениям его жизни. Без WHO он себя не представлял, хоть и мог частенько послать Роджера Далтри в средцах в необъятные словесно–лексические дали или заехать Питу Тауншенду в знаменитый нос, позже оправдываясь: "У тебя ж такой нос огромный, что по нему невозможно не попасть, поэтому ты прости уж..."

Немного о жизни? Несложно. Родился Keith Moon в 1947 году в семье лондонского рабочего (механика–моториста), в 16 лет ушел из школы, в 17 лет уже стал звездой, в 21 — миллионером. Просто и понятно. Барабаны обожал с нечеловеческой любовью буквально с младенчества. Будучи самоучкой, разработал собственный, до сих пор неповторимый стиль игры без "пробелов", используя каждую руку и ногу независимо. Он же первый начал играть с двумя бас–барабанами (а не JUDAS PRIEST, как утверждают некоторые). На прослушивание к безударным WHO Кейт явился со стажем игры в серф–группе BEACHCOMBERS, гордый (они целый сингл выпустили), выпивший и во всем оранжевом, даже волосы перекрасил. Оцепеневшим от ужаса WHO было заявлено, что пришел величайший барабанщик всех времен (потом выяснилось, что и всех народов). WHO испытующе усадили парня за ударные. Бешено отдубасив абсолютно ненормальный, неподвластный уху смертного ритм, Мун разгромил установку на дощечки. Она и открыла счет изувеченным, расчлененным, опрокинутым и добитым ногами барабанам, которые Кейт любил по–садистски крепко. WHO, пораженные, взяли данный феномен в группу.

Мун успел вовремя. На него сразу же обвалилась многотонная слава. Откуда–то взялись деньги. Подсознание барабанщика с пугающе развитой фантазией дало ему стимул к разным пиротехническим, зоологическим, феерическим и просто маньяческим шуточкам. За это, правда, приходилось платить. На оставшиеся деньги он пил, видимо (значит, оставалось у него о–очень много). Из классики: торжественное вскрытие водяной кровати в голландской гостинице, рыбки пираньи в чужих унитазах (кусаются), уничтожение тех же объектов сантехнического назначения путем взрывов. (Смешно. Пришел однажды Тауншенд в туалет, а туалета–то нет! Вместо объекта — дыра в стене и воронка в полу. И дым везде. Окопов только нету.)

А еще — полеты предметов мебели из окон, ночное посещение мирно спящего Мика Джаггера (со своей Бианкой) через окно 11–го этажа — Мун залез по пожарной лестнице и очень долго удивлялся, почему это Мик хотел его пристрелить), битое стекло, барабаны, автомобили и собутыльники — нет смысла все описывать. Еще к классике относят хрестоматийный эпизод о Муне–который–влетел–на–автомобиле–в–бассейн. Об этом пишут везде. Позвольте опровергнуть: не было такого. Прототипом являлось нечто похожее. Как–то Кейт вдрызг поссорился со своей женой Kim Moon, что также было традицией. Обидевшись, решил устроить самоубийство. Раньше он учинял это ежемесячно, периодически демонстрируя перепуганной Ким пустую пачку из–под аспирина и здоровую пустейшую водочную бутыль (аспирином Кейт бескорыстно кормил молчаливый унитаз). Жена верила и в истерике пыталась его спасти всеми способами.

Муну было приятно, что его так любят. Но на этот раз он решился умереть окончательно и в большой компании нетрезвых друзей, с интересом выслушивающих его монологи, вскочил в "Роллс–Ройс" и направил его в, как позже выяснилось, загаженное отбросами, бутылками и тиной озерцо за домом. Влетев на огромной скорости в вонючую жижу и едва в ней не задохнувшись, Кейт выполз через боковое окно тонущего в грязи "Роллса" и, по пояс в этой мерзкой субстанции, страшно матюгаясь, жаловался подбежавшим друзьям, отпускающим ехидные штучки: "Чертовски типично, не правда ли? Я тут пытаюсь утопиться, а вся такая–то и сякая–то вода куда–то делась!" После этого он уже не думает о суициде, а убегает согреваться (бренди), а фотография бедного старины "Роллс–Ройса" обошла многие газеты, дав повод для очередной сказочки про безумного Муна.

Тем не менее у Кейта хватало личных проблем. В душе он почему–то был непривычно ранимым человеком. В 1966 году он женился на милой и неглупой девушке (Kim), но два года держал это в тайне (популярность). В начале 70–х он увез жену и дочку Mandy, маленькую совсем девочку с ярко генетически выраженными деструктивными склонностями, в свой загородный дом, в атмосферу сплошных вечеринок. Дите росло нервным, а жена, как и все "рок–н–ролльные" жены, терпела. Но недолго. Ей не нравилось, что поддатый Кейт швырял в нее бутылками, заставлял по десятку раз разогревать еду и редко ночевал дома. К 1974 году она уже не могла выносить веселую, но напрягающую буянь мужа и однажды ночью ушла из дома. Навсегда (решение не было спонтанным). Ей не хотелось, но другого способа остаться в живых не было...

В принципе, Кейт так и не оправился от потери — даже при своем колоссальном эгоизме он страшно любил Ким (всю жизнь, кстати) и, зная, что она вряд ли вернется, обильно пил, обзывал себя идиотом и путался со всеми попавшимися женщинами — от злости и безысходности. Но случались срывы. Например, однажды, уже со своей будущей невестой Annette Walter–Lax и другом по имени–кличке Dougal Butler, они посетили индийский ресторанчик, где смуглая официантка была как две капли воды похожа на Ким, вернее, на ее негатив. Как вспоминает Dougal, "Moonie все время молчал, выглядел весьма странно, был как в шоке... В машине, по пути домой, он вдруг разрыдался... Мы больше никогда не посещали этот ресторан".

К 1974 году все WHO бодро занялись соло–проектами. Мун заскучал, хотя в то время часто тусовался и пил с Ринго Старром, Гарри Нильсоном и, конечно же, Джоном Ленноном (тогда у последнего был разрыв с Йоко, временный). Кейт участвовал в записи соло–альбомов этой троицы. (Кстати, на записи битловской "All You Need Is Love" он же играл на барабанах с Ринго, только камера предпочла снимать в основном последнего, поэтому Муна увидеть непросто). Про родную группу он говорил: "Ну, сделали они сольники, и что теперь? Что я могу сделать? Альбом, где я барабаню? Нет, нет, соло на барабанах — страшно скучная штука". Мун занялся радио, делая свое шоу в лучших абсурдных традициях английского юмора, с названием "Life with the Moons". Потом он с головой уплыл в кино, очень серьезно им увлекшись, но получилось не очень. Никого, кроме самого себя, Кейт не умел и не хотел играть. ("Когда ты настоящий, — доказывал он Батлеру, — тебе не нужно беспокоиться о всякой ерунде типа слов или сценария.")

Теперь о пении. Голосом премудрая природа гения–ударника не наградила: Кейту неплохо удавался либо фальцет, либо нечеловеческий хриплый рев с претензией на вопль. WHO редко позволяли бедняге петь, видимо, оттого что он был младшенький и бесталанный. Часто Мун вползал втихаря к ним (его часто посылали погулять, если мешал петь) во время наложения бэк–вокала и пытался подпеть. Как–то он просочился в студию во время записи "Happy Jack", сингла 65 года. В конце песни сообразивший, что к чему, Пит заорал как полоумный: "А я тя виде–ел!!!" ("I saw ya!!!"), что и оставили в окончательном варианте. Можете послушать, очень эмоциональный крик получился. Тем не менее Кейт пел свои собственные WHO–вские композиции.

..В 1974–м Кейт все же решился на соло–альбом. В сентябре он, брошенный, пропитый насквозь и опустошенный разводом, переезжает в L.A. и собирает всех студийных музыкантов, приятелей и друзей. Получилось около 60 человек, устроивших грандиознейшую музыкальную тусовку. До того Мун убедил недоверчивый лейбл MCA, что поет он хорошо. Продюсеры, наивные, согласились выпустить... Альбом, по словам какой–то британской рок–энциклопедии, "был полнейшей финансовой и творческой (?) катастрофой и раскупался плохо". Зря они так, альбом все же хороший, особенно с субъективной точки зрения. Видимо, отъевшиеся критики его не слушали, тем более что теперь "2 Sides Of The Moon" (именно так его посоветовал назвать Ринго) — очень редкое явление, и его так просто не найдешь. Отсутствие великолепного голоса Кейт компенсирует мощнейшими порывами своей широчайшей души и любовью к классическому рок–н–роллу, и его хриплые препанковские песенки трогают от сердца до пяток даже самых каменно–бесстрастных пофигистов. Песен Мунового сочинения там нет, за исключением трогательной баллады "I Don`t Suppose", посвященной, естественно, Ким. В основном альбом — это самые любимые песни любимых групп Кейта Муна и вещи, сочиненные для него Нильсоном, Ленноном и другими авторами. Среди них — две версии BEACH BOYS`овской "Don`t Worry Baby", забойный Ленноновский рок–н–ролльчик "Move Over Ms.L", который Мун орет совершенно немелодично, но со страстью; песенка Jerry Lee Lewis "Teenage Idol", хит WHO "The Kids Are Alright" и регги–композиции со своеобразным юмором и великолепным, кстати, вокалом (!) "Naked Man". Все это лирически завершается (по силе воздействия не слабей битловской) версий "In My Life". Приводит в оцепенение. Набор старых добрых и искренних рок–н–ролльчиков не вяжется, казалось бы, с имиджем самого громкого в истории барабанщика. Просто эти песни — его жизнь, душа, любовь, вкусы и отношение к жизни (выражаемое в любимой фразе: "Я — Кейт Мун, что вы можете сказать в свое оправдание?") О другой его стороне красноречиво напоминает лишь масштабное фото его же голого зада, украсившего оборот конверта пластинки.

Последний раз Кейт Мун появился на публике 20 лет назад, когда снимался, играя с WHO для их нового документального фильма "The Kids Are Alright". Через 3 месяца он умер во сне от передозировки хеминеврина (от алкоголизма), после вечеринки у Пола МакКартни (где сам Кейт не пил вообще). Это было ужасно для многочисленных друзей этого замечательного и общительного человека, но не очень удивительно — Кейт слишком быстро жил. На похоронах его присутствовали лишь близкие люди и царила нездоровая атмосфера истерического веселья. Басист Джон Энтуист отпустил пару жутких шуточек (типично Муновых), а когда к нему подошел Роджер Далтри и, утешая, сказал: "Он, наверное, там наверху смеется над нами", Джон удивленно поднял бровь и мрачно вопросил: "А от чего это ты думаешь, что он именно Наверху?", чем убил и без того убитых присутствующих. Кейт бы это оценил.

...Осиротевшие WHO слишком сильно любили Кейта, чтобы быть для него живой эпитафией. В честь его памяти, по словам Пита, они продолжили играть с Kenny Jones из FACES. На каждом концерте они исполняют двуликую, как луна, трагически–рок–н–ролльную песню "Behind Blue Eyes", и иногда у Далтри в момент пения случайно срывается голос, и веселющий Пит Тауншенд вдруг незаметно грустнеет, повесив огромный и неудобный нос, и за его голубыми усталыми глазами видна кроваво и неповторимо ухмыляющаяся обеими своими сторонами безумная, одинокая, уже несуществующая и поэтому вечная луна.

Татьяна ЗАМИРОВСКАЯ

© Музыкальная газета