Под обращением свои подписи поставили: Julie Felix, Alex Campbel, Sandy Denny, Anne Briggs, Shirley Collins, Alexis Korner, Bert Jansch, Ewan MacColl, Peggy Seeger, Carolanne Pegg, Bob Pegg, The Watersons и др. музыканты.
Два трека альбома "John the Gun" и "Late November" были перезаписаны заново и включены в первый сольный альбом из неизданного ЛП «Fotheringay 2». Главный герой, John the Gun –порождение фантазии певицы, своего рода демонический воин, играющий в войну с противостоящими ему людьми. Мне лично больше нравится версия этой песни из ЛП «Fotheringay 2», восстановленном в 2008 г. Её и выложу в этом посту
Сделанная ирландской арт-роковой группой The Fatima Mansions, песня эта вошла в состав музыкального сборника пацифистских песен, который был выпущен в 1993 г. международной организацией «Peace Together».
«John the Gun» также исполнялась на концертах гитаристом Ричардом Томпсоном и была записана на его CD Historic Classic Concert - Live In Nottingham 1986
И в заключение об этой песне, хотелось бы напомнить, что Дэнни в 1967 году, вместе с другими фолк-сингерами подписала обращение к правительству Британии - прекратить оказывать помощь США в войне с Вьетнамом (см. пост ниже).
Альбом «The North Star Grassman and the Ravens» открывала "Late November" - одна из наиболее красивых, лирических песен альбома. Сэнди посвятила её своим фантазиям и событиям, связанным с гибелью в автокатастрофе 1969 года барабанщика Fairport Convention Мартина Лэмбла (Martin Lamble).
Текст "Late November", как и многих других её, песен был написан криптограммой. И расшифровать эти криптограммы, которые Сэнди всегда отказывалась обсуждать, непросто. Над этим не один год бьются британские музыковеды.
The wine it was drunk, the ship it was sunk, The shot it was dead, all the sorrows were drowned. The birds they were clouds, the brides and the shrouds And as we drew south the mist it came down.
The wooded ravine to the wandering stream, The serpent he moved, but no one would say. The depths of the waters, the bridge which distraught us And brought to me thoughts of the ill fated day.
The temples were filled with the strangest of creatures One played it by ear on the banks of the sea. That one was found but the others they went under. Oh the tears which are shed, they won't come from me.
The methods of madness, the pathos and the sadness, God help you all, the insane and wise. The black and the white, the darkness of the night, I see only smoke from the chimneys arise.
The pilot he flew all across the sky and woke me. He flew solo on the mercury sea. The dream it came back, all about the tall brown people, The sacred young herd on the phosphorus sand.
"Тексты для моих песен взяты из пережитого", - говорила Дэнни в интервью ВВС в 1972 г. "Они связаны с событиями, которые произошли со мной и окружающими меня людьми. Около десяти человек могут понять их. Некоторые людей можно очень легко узнать по их естественному описанию." Знание её круга близких друзей позволяет немного приоткрыть тайну песен певицы, однако, всё то, что связано с личными переживаний певицы сейчас уже разгадать сложно.
В своей книге Mick Houghton пишет: «Late November» — лирически запутанная песня, которую часто считают отсылкой ко времени, когда Сэнди покинула Fairport Convention. В нем сочетаются элементы сна, приснившегося ей в феврале 1969 года, перед «злополучным днем» крушения автобуса Fairport Convention, и причудливого инцидента из реальной жизни, произошедшего несколько месяцев спустя. В восьмистраничной расшифровке сна — почти предчувствия, которую она аккуратно записала в одном из своих блокнотов на следующий день, 21 февраля, Сэнди сидит за рулем фургона Fairport Convention, едущего по опасным обледенелым дорогам.
«Я спускалась с очень крутого холма и немного боялась возможных последствий, поскольку мы ехали очень быстро, поэтому передала руль водителю. Сон продолжается тем, что Сэнди встречает стадо «священных» коров на морском пляже и находит странные предметы, напоминающие части внутренних органов, которые, как ей говорят коровы, «это все, что осталось от человечества».
Несколько месяцев спустя, как подробно описала Сэнди в журнале Rolling Stone в мае 1973 года, на обратном пути из Сент-Эндрюса в Шотландии она остановилась на морском пляже, и обнаружила, что это тот самый пляж, что и в ее предыдущем сне. Находясь на пляже, она стала свидетелем того, как след реактивного самолета в небе вдруг внезапно появился из ниоткуда и исчез, возможно, что пилот упал в море. Получившаяся лирика отражала реальность и воображение: (Mick Houghton. I've Always Kept a Unicorn – The Biography of Sandy Denny. Faber & Faber, 2015)
Стив Мур (Steve Moore), автор статьи «Sandy Denny: Sympathy for the solo artist» (Rolling Stone 21.06. 1973) приводит также довольно подробную расшифровку последнего куплета "Late November": «В этой песне, как и в самом альбоме можно увидеть конвергенцию нескольких тем и событий из жизни певицы. Однажды, перед автокатастрофой, в которой погибли барабанщик Фэйерпорта Мартин Лэмбл и подруга Ричарда Томпсона, она поехала с музыкантами, вдоль берега моря в том же самом микроавтобусе, который убил их.
Внезапно автомобиль сломался и не захотел везти дальше своих пассажиров. Вместо того, чтобы ожидать около неисправной машины, она спустилась к полоске пляжа, туда, где земля переходила в воду. Она обошла весь в пустынный пляж, на котором увидела стадо коров, и рядом с ним несколько высоких коричневых людей (по-видимому, загорелых пастухов).
'Это - священное место,' - сказал ей один из них. 'Я очень сожалею, я не знала об этом. Я сейчас уйду.' - ответила она. 'Ничего страшного, мы только хотели, чтобы Вы знали, что это место когда-то считалось священным.' И когда Сэнди стала возвращаться обратно к сломанному микроавтобусу, ей вдруг показалось, что море стало подвижным, плоским и блестящим, а песок на пляже стал светиться фосфором...
Несколько месяцев спустя, возвращаясь на автомобиле из St. Andrews, она сделала остановку на берегу моря, и вышла со своим эрдельтерьером Уотсоном на пляж, так похожий на тот, который представляло её воображение. Внезапно, откуда ни возьмись, появился пилот реактивного самолета, который начал стремительно пикировать вниз к воде, а затем взбираться назад наверх. Она молча наблюдала за этим, зрелищем до тех пор, пока не поняла, что это уже была не её фантазия. Летчик действительно был в некоторой опасности, пролетая столь низко над ртутным морем».
Что же касается расшифровки первых 4-х куплетов "Late November", то подозреваю, что мы уже не узнаем о них ничего нового. :)
В продолжение рассказа о песне «The North Star Grassman and the Ravens», предлагаю перевод ещё одного интересного отрывка из книги британского музык. эксперта Филипа Варда (Philip Ward) SANDY DENNY. REFLECTION ON HER MUSIC 2011:
"Одной из самых зашифрованных песен, которые когда-либо сочинила Сэнди Дэнни, является заглавный трек её первого сольного альбома The North Star Grassman And The Ravens.
They stood upon the deck As the ship went out to sea. The wind it took the sails And left the land a memory. All upon the shore for
To wonder why the sailor goes. All to close their eyes And wonder what the sailor knows.
That is you to them, That is how they think you are. Never on the land, But sailing by the north star.
To the tower and to the ravens And the tale that hopes they'll never leave. What if they should go? We always dread to think of them. I wonder if they flew one day And no-one ever knew they'd gone To circle over ships at sea, Claiming yet another son.
That is you to me, That is where I think you are. Never on the land, But gone to find the north star.
Некоторые загадки созданы для того, чтобы не иметь никакого ответа. Безумный Шляпник из сказки Алиса в Стране Чудес задаёт один из таких вопросов: “Чем ворон похож на письменный стол?“ Этот вопрос оставляет Алису возмущенной: “Я полагаю, что Вы смогли бы сделать что-то лучшее со временем, чем впустую тратить его, задавая вопросы без ответов“, - жалуется она. Является ли песня Сэнди о Воронах для нас чем-то большим, чем подобная загадка?
Мы помещаем себя в знакомый, красивый морской пейзаж, и с первым легким ударом судового колокола, Сэнди начинает свой мрачный рассказ о моряке, обладающем некоторыми специальными знаниями, который уходит в море в поисках Полярной звезды. Центральный стих песни обращается к легенде о том, что Англия не падёт под иностранными захватчиками, пока живы вороны в Лондонском Тауэре.
Затем, разворачивается противоположная картина. Вороны теперь - отвратительные птицы: подземные носители смерти и вершители пророчества, атрибуты кельтской мифологии, напоминающие нам о более ранней песне Фэйерпорт Конвеншэн 'Crazy Man Michael'.
Возможно, она путает этот образ с другими птицами: теми альбатросами, которые, как говорят, являются душами мертвых моряков, что вероятнее всего было заимствовано из библиотеки её отца (Coleridge's 'Rime of the Ancient Mariner'. Oxford Book of English Verse, стих 562, выпуск 1939 г.).
Однако, кельтская тема о воронах может быть развита глубже. Валлиец Mabiniog поведал нам легенду о Вороне, чью голову похоронили на White Hill - нынешнем месте Лондонского Тауэра, чтобы отразить угрозу вторжения. Её доставили туда по просьбе других - оставшихся в живых после жестокого сражения между ирландцами и Уэлшем (Welsh).
История рассказывает нам, что они (уцелевшие войны) остановились на острове Grassholm в районе побережья Pembroke, где они провели восемьдесят лет, будучи не в состоянии заметить течение времени. Добраться до острова или продолжить своё дальнейшее путешествие можно было только морским путём.
Один из друзей Сэнди любезно предложил мне ещё одну версию происхождения названия этой песни. 'Морская трава' могла быть морскими водорослями, а Grassman , мог тогда быть человеком, который собирает их. Это в свою очередь предлагает личность сумашедшего Ле Мэта из Таро (Le Mat in the Tarot), согнувшегося под тяжестью своего рюкзака.
Интерес Сэнди к Таро - одна из многих неизведанных областей её творчества. Интрига, здесь ещё в том, что если мы поиграем в словесные игры, то 'морская трава' может стать 'звездной травой', которая обладает лекарственными свойствами и растёт в восточной части Северной Америки, главным образом, на влажных, песчаных лесистых местностях, особенно около побережья.
Но кто такой 'Grassman'? Здесь мы должны поиграть вместе с певицей в игру слов. На шотландских и северных английских диалектах слово Grassman было устаревшим прозвищем батрака или арендатора. В фольклоре Северной Америке, Grassman - это своего рода Йети, зловонное существо, которое «плачет, как ребенок и кричит, как женщина». Однако, ни одно из этих значений, кажется, не соответствует воображению Дэнни.
Третье и наиболее правдоподобное предположение заключается в том, что словом Grass она обозначила наркотик - траву/марихуану. Как истинный ребенок шестидесятых, она много курила в это время. Но все же, на основе своего личного опыта она, кажется, знала цену этому пристрастию. В интервью ВВС в 1972 г. она говорит со страстью об американской поклоннице, которая 'сильно подсела на кислоту', но была вылечена многократным прослушиванием её альбома The North Star Grassman And The Ravens: «Какую ещё более лучшую вещь мог кто-либо сказать мне? Вы знаете, действительно, не стоит разрушать Ваш ум с наркотиками, потому что они так плохи для Вас».
That is you to me, That is where I think you are...
Кому предназначались эти слова в песне?
Представляя The North Star Grassman And The Ravens во время её дебютного исполнения на фестивале в Линкольне (Lincoln Festival) в 1971 г., она говорила: «Эта песня о моем друге, который раньше был моряком». Некоторые предполагают, что речь идёт о Тео Джонсоне (Theo Johnson) – владельце фолк-клуба «The Barge» на реке Темзе, в котором Александра в 1966 г. впервые начала выступать.
Однако, после изучения жизни этого 'Большого Человека' можно уверенно сказать, что ничто не предлагает использование его в качестве вероятного вдохновения для такой романтичной песни. Наиболее вероятный кандидат - таинственный Paul Bamber по прозвищу 'Tigger' (1946-1970). Бывший торговый моряк и наркоман,'Tigger' очень любил Сэнди и вращался в окружающей её лондонской среде (см. пост от 12.05.24 05:25:49 на стр. 13). Имеется и другое предположение, о том, что название песни мог вызвать паб North Star на Finchley Road напротив фолк клуба, где в шестидесятых 'трава' была всегда доступна для студентов и хиппи."
Re: nikzuk, с днём рождения! Автор:nikzukДата: 13.05.24 00:17:17
2nikzuk: >SANDY DENNY, Stanhope Mews, 1968 >Фотограф Ray Stevenson
Приношу извинения, в подписях к фото на этой страницы заметил ошибку: все они были сделаны во время фотосессии Сэнди Дэнни в квартире Stanhope Mews в 1967 году, а не в 1968 г. Фотограф Рэй Стивенсон (Ray Stevenson) начал работать с 1966 г. Сначала он снимал музыкантов на вечерях в лондонских клубах Les Cousins и Marquee. Рэй фотографировал не знаменитостей, он фотографировал талантливых: тех, кто впоследствии стал знаменитыми: Сэнди Денни, Роя Харпера, Марка Болана, Кэта Стивенса, Бриджет Сент-Джонс, Берта Джэнша, Эла Стюарта, Дэвида Боуи, Марка Болана ... В 1967 году Стивенсон забрел в клуб UFO и почувствовал себя буквально как дома... См. https://rockisland.ru/articles/fotografy/ray-stevenson/
Позволю себе выложить ещё несколько фото Сэнди из фотосессии в квартире Stanhope Mews в 1967г.
"История Тигренка, - это печальное, но совсем не уникальное повествование, еще одна жертва обдолбанных десятилетий. Как выразился его племянник Ричард Бирн: "Жаль, что он был таким, но я думаю, что эту дорогу он избрал сам." И еще что меня поражает, преретряхивая эту историю спустя сорок лет, насколько живы о нём воспоминания в памяти тех, кто его знал. Вероятно, он был оригинальным молодым человеком.
Какие же отношения были между Сэнди и "Тигрёнком?" Похоже, что они остались безответными со стороны "Тигрёнка". Билл Уоттерс (Bill Watters), ещё один обитатель Стэнхоупии ('Stanhopia', как жильцы дома называли свой мир), вспоминает, что "Тигрёнок" «был очень расстроен, когда Сэнди, вероятно отвергла его». Хизер Вуд имеет другую точку зрения: "К концу нашего знакомства Пол Бампер уже был немного странный, так что я не удивляюсь, что он погиб... Привыкший к южноамериканским шлюхам, он испугал её сексуально. Парень слишком много путешествовал по свету!"
Но что бы ни произошло между ними, я подозреваю, что эти события были ещё достаточно свежи в памяти Сэнди, чтобы вдохновить на сочинение одного из её самых загадочных стихов, когда новость о смерти старого друга дошла до певицы в 1970 году. Морская тема является одним из любимых тропов её творчества. И чем больше я узнаю о "Тигрёнке", тем больше убеждаюсь, что именно он был тем самым Гроссмэном из песни "'The North Star Grassman And The Ravens'.
(Philip Ward "SANDY DENNY. REFLECTION ON HER MUSIC", 2011)
Кейт Партридж (Kate Partridge) продолжает свой рассказ:
"Когда Грег и его подруга освободили свою комнату, чтобы вернуться в Штаты, "Тигрёнок" переехал к нам. Этот хорошо сложенный молодой человек, не слишком высокий, с вьющимися, каштановыми волосы, и грубыми мужскими чертами на самом деле был весьма привлекателен. Его действительно подолгу не было дома, так как он мог уйти в море на нескольких месяцев и потом вернуться с большим грузом гашиша и/или марихуаны, которые он собирал в разных местах, по всему средиземноморью, в основном, насколько я помню – в Ливане.
Затем он мог спокойно вместе со своей травой остаться пожить у знакомых, до тех пор, пока не подходило время снова уходить в рейс. Он и Сэнди пересекались некоторое время в доме (ее номер был на верхнем этаже, рядом с моим). Он влюбился в нее, и сказал, что не собирается больше ходить в море. Однако, Сэнди ему отказала, и он был опустошен.
Через некоторое время Сэнди уехала из дома, но "Тигрёнок" всё ещё оставался, в своей комнате на первом этаже. В конце 1968 года, после того, как почти год, я была под кайфом каждый день, я начала превращаться в параноика. Тогда я поняла, что должна прекратить курить траву и получить некоторый контроль над своей жизнью. Я встретилась с мужчиной (английский буддист), который работал мед. братом в психушке и влюбилась. Он убедил меня бросить курить. Я закончила курсы медсестер и получила работу в старой, большой психиатрической больнице и решила покинуть дом. Естественно, мои родители также решили отказаться от аренды, и все должны были съехать из дома.
"Тигрёнок" был опустошен этой новостью. Я думаю, что он действительно жил у нас, как у себя дома, и мне было очень тяжело из-за того, что я заставила его убраться. Он был очень зол и я думала, что нам придётся использовать силу, чтобы выкинуть его. Но в конце концов он ушел по собственному желанию. Я его никогда не видела. Где-то в начале 1970-х, Хизер Вуд была очень удивлена телефонным звонком Дениса Хили (Dennis Healey, позже министр обороны в правительстве Вильсона). Власти Великобритании пытались найти ближайших родственников Пола Бамбера, который попал в смертельное ДТП в Марокко. Выяснилось, что Тигрёнок, заснул за рулем машины и врезался в дерево. Он умер через три дня."
Некоторое время "Тигрёнок" работал ночным сторожем большой брошенной электростанции или завода. Очевидно, что он проводил там все ночи, занимаясь йогой и медитируя, и, без сомнения, под кайфом. И я думаю, что это было уже после того, как он покинул свою комнату на Стенхоуп Мьюз. Кажется, после этого мы виделись и разговаривали с ним еще раз. Он определенно становился всё более странным и изолированным от всех. Я помню, он был прекрасным рассказчиком. Мы все садились вокруг него и слушали его рассказы о море. Он был очень милый человек, и нам всем было очень грустно услышать, что он умер. Но, пожалуй, это не удивительно."
"Рассказывает Хизер Вуд: «В первый раз мы познакомились с ним у нас в гостях на Somali Road. «Тигрёнок» поставил на пол тяжелый саквояж, достал из него небольшой мешок белья, и большой мешок марихуаны. Ройстон спросил его: "Привет, ты должно быть «Тигрёнок»?" На что тот ответил: "Ну а ты – должно быть Ройстон?" Таким он и запомнился тем, кто его знал. После окончания школы Пол Бамбер устроился матросом в торговый флот компании Esso Hampshire. Нора, его мать, была, как мне сказали, рада видеть его задницу, ибо он был порядочный олух, который когда-то разбил все окна в родительском доме. Его дружба с наркотиками началась рано. По словам его племянника, «он мог спокойно взять вещи своей матери, чтобы потом продать и достать наркотики.»
Хизер знает много душераздирающих историй о его пристрастии к наркотикам. По дороге из Лондона в порт Саутгемптон он мог, к примеру, подобрать солдат автостопом и подсунуть им яблоки нашпигованные ЛСД. Есть также сказки про контрабанду марихуаны в отсеках корабля, и даже сокрытия её в импортной партии женских туфель. Хизер Вуд окрестила его "Тигрёнок" ('Tigger, потому что он был такой оживленный'), и через Хизер он познакомился с её подругой - Сэнди Дэнни.
В 1967-68 годах Сэнди жила в доме недалеко от Глостер-Роуд (Gloucester Road). Это был крошечный пристроенный коттедж в Стэнхоуп Мьюз Уэст (Stanhope Mews West), о котором она упоминала в одном из своих интервью. Дом сдавали родители её канадской подруги Кейт Партридж (Kate Partridge), с которой она познакомилась в фолк-клубе Les Cousins. Интересные люди из среды музыкантов, по словам Кейт, были частыми гостями на Стэнхоуп Мьюз в это время: например Джексон Франк (Jackson Frank), Джони Митчелл (Joni Mitchell) провела один вечер в этом доме (хотя это было, вероятно, уже после того, как Сэнди выехала). Дэйв Рэмси, приятель Лонга Джона Болдри (Long John Baldry) также часто наведывался, чтобы увидеть "Тигрёнка". Также в резиденции в то время была американская пара Грег Айронз (Greg Irons) and Evann Walker.
Грег Айронз был американским дизайнером постеров и комиксов, андеграундным мультипликатором и художником татуировок. Одна из его работ была рисование анимации клетки для фильма Битлз «Желтая Подлодка». Однако его мечте наладить в Лондоне изготовление рок плакатов не суждено было осуществиться. Никто, уже сейчас не скажет точно, как Fairport Convention оказались на его пути, но Грег стал человеком, ответственный за известный, ранний плакат оригинального состава Fairport Convention. В этой связи, биографы Эшли Хатчингса (Ashley Hutchings, бас-гитарист Fairport Convention) описывают плакат т.о.:
"Группа играет на сцене, на крыше дома выстроенного в готическом стиле, с головой великана в центре. Джуди Дайбл (Judy Dyble, первая вокалистка Fairport Convention) находится слева от сцены. Демонические Томпсон, Никол и серьезный Хатчингс сгруппировались вокруг ударных Мартина Лэмбла. Название группы образует дым выходящий из двух труб."
Джуди Дайбл, комментируя образы, напоминающие ей о вымышленных созданиях Мервина Пика (Mervyn Peake) из замка Горменгаст, вспоминала: "Друг дал мне потом один из этих плакатов, который мы спрятали на чердаке, потому что дети его боялись."
В заглавной песни альбома "The North Star Grassman and the Ravens" Сэнди использовала морское путешествие на судне в качестве метафоры, вдохновленная смертью своего друга - моряка торгового флота Пола Бамбера ("Tigger", Paul Bamber).
И в продолжение об истории этой песни выкладываю перевод ещё одного отрывка книги британского музыкального эксперта Филипа Варда (Philip Ward, SANDY DENNY. REFLECTION ON HER MUSIC, 2011):
СТЭНХОУП МЬЮЗ (STANHOPE MEWS)
"Имеется период в начале жизни Сэнди Дэнни, о котором её биографы говорят нам очень мало. Они, похоже, упустили немало жизненно важных свидетелей. Это период с конца шестидесятых, когда она снимала комнату в Лондоне с друзьями, и до того времени (1969 г., наверное), когда она и Тревор Лукас начали жить вместе. В воспоминаниях, относящихся к этому периоду, которые я собирал, одно из имён всплывает снова и снова: «Тигрёнок» (Tigger). Кем же он был и какую роль сыграл в жизни Сэнди?
"Тигрёнок", настоящее имя Пол Каммингс Бамбер (Paul Cummings Bamber, 1946-1970), вырос в районе Нью-Форест. Хизер Вуд (Heather Wood), позже сыскавшая славу вместе с Ройстоном Вудом и Питером Беллами, в трио The Young Tradition , впервые встретилась с ним в Нью Милтоне (Хэмпшир), в 1963 г. И когда в 1965 г. The Young Tradition обосновались в Лондоне на первом этаже дома, на Somali Road, в котором также этажом выше снимали комнату гитаристы-виртуозы Берт Джэнш (Bert Jansch) и Джон Ренборн (John Renbourn), Пол Бамбер был уже их частым гостем.