Музыканты шутят

…wish you were here… on Abbey road… :)))

О Боже, я так люблю пить шотландский виски, что иногда я думаю, что мое имя – Игорь Стра-виски.

У арфистов 90 процентов жизни уходит на настройку арф и 10 процентов на фальшивую игру на них.

Все, что меня интересует, все, что я люблю, я хочу присвоить (возможно, я просто описываю редкую форму клептомании).

Молчание способно спасти меня от глупостей, но, в то же время, оно может и лишить меня возможности быть правым.

Я не композитор, я гангстер от классической музыки.

... После этого надо было возвращаться в Швейцарию, и я никогда не забуду приключения, которое случилось со мной на границе в Кьяссо. Я вез с собою свой портрет, незадолго до того нарисованный Пикассо. Когда военные власти стали осматривать мой багаж, они наткнулись на этот рисунок и ни за что не хотели его про­пус­тить. Меня спросили, что это такое, и когда я сказал, что это мой портрет, нарисованный одним очень известным художником, мне не поверили: „Это не портрет, а план“, — сказали они. „Да это план моего лица, а не чего-либо другого“, — уверял я. Однако убедить этих господ мне так и не удалось. Все эти пререкания отняли много времени, я опоздал на свой поезд, и мне пришлось остаться в Кьяссо до следую­щего утра. Что же касается моего портрета, то пришлось отослать его в британское посольство в Риме на имя лорда Бернерса, который впоследствии переправил мне его в Париж дипломатической почтой.

И.Ф. Стравинский

тот самый портрет

Детское воспоминание.

«Огромный мужик сидит на конце бревна. Острый запах смолы и свеже­срубленного леса щекочет ноздри. На мужике надета только короткая красная рубаха. Его голые ноги покрыты рыжими волосами: обут он в лапти. На голове — копна густых рыжих волос; никакой седи­ны — а это был старик. Он был немой, но зато умел очень громко щел­кать языком, и дети его боялись. Я тоже. Однако любопытство все же брало верх. Мы подходили ближе, и тогда, чтобы позабавить детей, он принимался петь. Это пение состояло всего из двух слогов, един­ствен­ных, которые он вообще мог произнести. Они были лишены всякого смысла, но он их скандировал с невероятной ловкостью и в очень быстром темпе. Кудахтанье это сопровождалось своеобразным ак­ком­­­­па­нементом: он засовывал правую ладонь под мышку левой руки и затем очень быстрым движением хлопал левой рукой по правой. Он ухитрялся издавать при этом целый ряд довольно подозрительных, но очень ритмичных звуков, которые, пожалуй, можно было назвать „причмокиванием“. Меня это до безумия забавляло, дома я принялся старательно подражать ему и очень увлекся этим занятием. Получалось все так похоже, что мне запретили пользоваться столь неприличным аккомпанементом. Таким образом, на мою долю оставались только два нудных слога, которые, уж конечно, потеряли для меня всякую пре­лесть».

О визите на Вагнеровский фестиваль.

«…Все гостиницы переполнены. С большим трудом нам все же удалось поселиться в комнатах для прислуги. Спектакль, на котором я присут­ствовал, сейчас ничем бы меня не соблазнил, даже если бы мне пред­ложили комнату даром. Во-первых, вся атмосфера зала, его оформ­ление и сама публика мне показались мрачными. Это напоминало крема­торий, к тому же какой-то очень старомодный, где вот-вот должен был появиться человек в черном, в обязанности которого входило произне­сение речи, восхваляющей достоинства почившего. Фанфара призвала сосредоточиться и слушать, и церемония началась. Я весь съежился и сидел неподвижно; через четверть часа мне стало невмоготу: все тело затекло, надо было переменить положение. Трах! — так оно и есть! Мое кресло затрещало, и сотни взбешенных взглядов впились в меня. Я опять съеживаюсь, но теперь думаю только об одном: скорее бы окончилось действие и прекратились мои мучения. Наконец наступает антракт, и я вознагражден парой сосисок и кружкой пива. Но не успе­ваю я закурить папиросу, как фанфара вновь призывает меня сосредо­точиться и слушать. Надо выдержать еще одно действие! А все мои мысли о папиросе — я успел всего только раз затянуться! Переношу и это действие. Потом — опять сосиска, опять кружка пива, опять фанфара, опять сосредоточиться и слушать еще один акт — последний. Конец!»

И.Ф.Стравинский

https://arzamas.academy/mag/839-stravinsky

Нельзя делать из мухи слона, иначе это будет невыносимая муха - огромная и шумная.

Наука - наукой, но коньяк ещё никто не отменял.

– Печально, что дети со временем разучиваются рисовать. – Век живи, век разучивайся.

Рано или поздно складывается вывод, что если есть выход из себя, значит, есть и вход. Можно выйти ненадолго, но не стоит забывать повесить табличку с ограничивающей надписью: «Потусторонним вход воспрещён!»

- Это правда, что ты питаешься иллюзиями? - Скорее, они питаются мной.

Человек - существо сверхленивое, поэтому непроизвольно стремится к идеальному комфорту. Но это каверзный путь. Для того чтобы ничего не делать, нужно очень постараться: проявить недюжинную смекалку, изобретательность и трудолюбие. Удивительно то, что классическое ничегонеделание требует колоссальных усилий.

Однажды я попытался перехитрить самого себя, встав на голову. Но через некоторое время почувствовал, как тяжело держать на себе Землю".

Группа называлась KISS, а пластинка - "Destroyer". Ниже висел ярлык с переводом для невладеющих американским языком, на котором было написано "Поцелуй дистрофика". Но непонятно было, то ли это призыв к нам поцеловать дистрофика, то ли это дистрофик кого-то осчастливил своим поцелуем.

Душевнобольные люди на этом свете встречаются все реже и реже, не говоря уже о душевноздоровых. Чаще приходится иметь дело с бездушными людьми.

Шарташская кафедра физической культуры архитектурного института напоминала разросшийся теремок, в который после прихода медведя вселились еще слон и годзилла.

"Продолжение следует" пишут именно в тот момент, когда давным-давно пора ставить точку.

Выдержка – это сила воли, а сила есть – ума не надо. (Военная хитрость).




Вячеслав Бутусов

Умоляем вас побыстрее выходите за него замуж

хватит 20 минут

Вполне возможно, что некоторые композиторы не верят в Бога. Однако все они верят в Баха.

Бела Барток

“Последний раз на стадионном концерте я смотрел и слушал выступление The Rolling Stones. Билеты нам обеспечил Мик, места были исключительные, однако весь концерт мы пялились на экраны, и я подумал: ‘Ну, так-то я и дома по ТВ могу смотреть.’ И с тех пор стадионные концерты я не посещаю….”

О Бобе Дилане: “Иногда он предлагает вашему вниманию Боба вполне отчетливого и ясного, но бывают дни, когда он выступает в роли Боба, не желающего, чтобы публика понимала, что он там говорит…”


Ринго Старр

Пипл а стржэйндж

Оззи. 1984